Дневник гея

      День пятый.       Отец взял трубку почти сразу.       — Алло, пап? Надеюсь, я не слишком рано?       Конечно, пришлось долго объяснять отцу, что к чему и почему. Но когда взаимопонимание было достигнуто, разговор пошёл бодрее.       Мой отец не любит лишнего трёпа и говорит всегда, в основном, по существу. Он не стал меня сильно выспрашивать о личном, спросил лишь:       — Для тебя это важно?       — Да, — просто ответил я.       Но о сути дела расспрашивал педантично, мне даже пришлось отправить пару сообщений Эвену, чтобы уточнить некоторые детали. Папа пообещал выяснить всё, что возможно, хотя это и сложно, потому что действовать придётся вслепую, не имея возможности задавать вопросы непосредственным участникам событий.       Мне же он посоветовал пока не забивать голову и просто отдыхать, а также скупо пошутил про похищение невесты из-под венца. Но в общем я остался доволен разговором, теперь оставалось только ждать новостей.       Завтракали мы, уже стоя в порту Туниса, поэтому пришлось поторопиться. Нас ждала обзорная экскурсия в арабскую сказку, как пошутила наша гид Оливия.       Но на самом деле сказки я не увидел. И вообще, Тунис оказался довольно скучным. Не знаю, может, это я какой-то неправильный, но…       Да, красивая архитектура, здания, разукрашенные вручную, и даже по-европейски обустроенные кварталы, всё это было любопытно. Особенно то, как в один миг, сделав пару шагов, попадаешь из вполне привычного современного города в древний.       Старый город — Медина, мечеть, рынок… Мы даже накупили каких-то сувениров. Девушки на этот раз отправились вместе с нами, так как это место не отличалось количеством модных бутиков, и наблюдать за их покупками и тем, как они пытаются на пальцах и ломаном английском объясняться с продавцами, было забавно.       Мы пообедали чем-то, на мой вкус, слишком жирным и острым. Я понимал, что любая национальная кухня отличается своими особенностями, но боялся, что мой желудок не готов к такому количеству острых специй, и оказался прав — через полчаса меня начала мучить изжога, так что я решил больше не пробовать никаких изысков местных кулинаров.       После обеда поступило предложение совершить маленькое путешествие вглубь континента и осмотреть пустыню. Но я сразу же отрицательно замотал головой. От жары у меня уже подкашивались ноги и кружилась голова. Да и что там осматривать? В пустыне?       Эвен, конечно же, остался со мной. Каюсь, но на сей раз я даже не спросил его, не хочет ли он покататься на верблюде по Сахаре, но мне реально было уже невыносимо, казалось, что солнце пытается прожечь дыру у меня в черепе. И мы направились осматривать Тунис по-своему, точнее, по-моему.       Во-первых, я считал, что побывать здесь и не посетить традиционный хаммам — это просто кощунство. Поэтому следующие часа три были прожиты нами с куда бо́льшим удовольствием, чем предыдущие: парилка, расслабляющий массаж…       — Вот как нужно отдыхать! — безапелляционно заявил я Эвену, когда мы валялись на кушетках в комнате отдыха. — Ты согласен?       — Не знаю, — он пожал плечами, — мне всё интересно. Но надо отдать тебе должное, ты не только любишь комфорт, но и умеешь себя им обеспечить. Ну и меня заодно, — рассмеялся он.       — Да для тебя я бы… — я вздохнул и растерянно умолк, как-то слишком высокопарно прозвучало, потом посмотрел прямо в глаза Эвену и продолжил: — Я не знаю, как сложится дальше наша жизнь, есть ведь много всякого, на что мы не можем повлиять, но я обещаю сделать всё, что от меня зависит, чтобы ты был счастлив. Чтобы мы были счастливы.       — Я тоже, — расчувствовался Эвен. Он мягко улыбнулся и отвёл смущённый взгляд. А я, бедняжка, только вздохнул. Целый день рядом с Эвеном без возможности прикоснуться уже порядком меня измотал. Ведь мы находились в стране, где какие-либо внешние проявления чувств, мягко говоря, не приветствуются, а уж однополые…       — Может, вернёмся к себе? — тихо спросил я.       — Ты хочешь вернуться на лайнер? — Эвен вскинул брови, его голос прозвучал разочарованно.       — Не то чтобы… Я просто очень хочу тебя поцеловать, — я ласково улыбнулся ему. — А у тебя ещё есть планы?       — Ну… я хотел прогуляться по пляжу, может быть, поплавать… А то мы только в хлорной воде бассейна полощемся, хотя море прямо перед носом.       — Хорошо, — легко согласился я. Мне вообще было легко соглашаться с Эвеном, потому что я очень хотел, чтобы ему было хорошо, хотел, чтобы никогда больше не появлялось в его глазах это затравленное выражение, которым он пугал меня, особенно в первые дни.       Мы провели ещё пару часов на пляже. И там, разглядывая туристов, я подумал, что вот так, как они, наверное, классно здесь отдыхать: море, солнце, прохладительные напитки и номер с кондиционером в гостинице, готовый в любую минуту принять тебя в свои прохладные объятия. А вот бродить под палящим солнцем до потемнения в глазах… Нет уж, увольте! Наверное, я и правда слишком дорожу собственным комфортом…       Несмотря на всё потраченное нами время, на лайнере мы появились раньше всех. Первым делом, войдя в свою каюту, я прижал Эвена к закрытой двери и наконец-то поцеловал. Я нуждался в наших прикосновениях и сегодня явственно осознал, что буквально зависим от этого. Но я был измотан жарой, поэтому, с сожалением отпустив его, первым отправился в душ. И простоял минут пятнадцать под холодной водой, кайфуя от того, как охлаждается перегревшееся тело, потом всё-таки добавил тёплой.       После солёной воды волосы были жёсткие, как солома, а мой шампунь лежал в чемодане, поэтому пришлось крикнуть Эвену, чтобы он подал мне его. Вот только я не учёл, что у меня в чемодане, который я так и не разобрал толком, помимо шампуня и крема для бритья, лежит ещё кое-что.       Когда Эвен подал мне серебристый флакон, я сперва даже не придал значения, что у него в руках ещё что-то есть, но Эвен сам привлёк моё внимание.       — Слушай, — задумчиво бормотал он, — а что это за штука?.. — мне было плохо видно за матовым стеклом, я высунулся из кабинки и… подавился воздухом, а Эвен невозмутимо продолжал: — Фонарик?.. Как он включается?       Упс…       — Э-эм… Нет, Эвен, не…       Но в этот момент Эвен свинтил крышку флешлайта и изумлённо уставился на силиконовые губки. С минуту он молчал, потом еле слышно произнёс: «Вау…» и, подняв на меня глаза, со странной улыбкой спросил:       — Это то, что я думаю?       Я ничего не ответил и, кажется, покраснел. И не то, что до корней волос, а до самых пяток. Да, меня очень заводит, когда Эвен смущается, но вот меня самого давненько никто не вгонял в такой стыд. И ведь… вроде бы ничего такого… Ну подумаешь, игрушка… И если бы на неё наткнулся кто-то другой, да кто угодно, мне было бы абсолютно похуй. Но Эвен… Чёрт. Я не знаю, почему, но именно перед Эвеном было особенно стрёмно.       Я молча вышел из кабинки, завернулся в полотенце и прошёл мимо Эвена к кровати. Сел на неё, подтянув ноги к груди, и отвернулся к окну.       — Исак?.. — растерянно позвал Эвен. А через секунду он уже плюхнулся животом на кровать рядом со мной, подполз поближе и уткнулся носом мне в бок: — Эй, ну ты чего? — он выглянул из-под моей руки. — Я не хотел, чтобы так вышло. Просто стало интересно, что это за штука такая…       — А мы не можем… э-эм… засунуть эту штуку обратно в шкаф и сделать вид, что ничего не было?.. — я постарался выдавить из себя улыбку.       — Э нет, так не пойдёт! — заулыбался Эвен и покачал головой. Он выполз из-под моего локтя, уселся рядом по-турецки и вдохновенно произнёс: — Я признаюсь тебе честно, я никогда не держал в руках секс-игрушку, и мне сейчас очень интересно, — он старался говорить серьёзно, но его губы против воли расползались в улыбку. — А ещё, — добавил он, и голос его изменился, — меня это очень заводит…       Я поднял на него взгляд и изумился выражению на его лице. В глазах Эвена горел какой-то новый сумасшедший огонь.       — Ты уверен? — осторожно спросил я. Я всё ещё был смущён, но такой взгляд Эвена запустил огонёк и по моим жилам.       — Абсолютно, — шепнул он. Его дыхание участилось, а лёгкая улыбка стала хищной.       Мы не целовались, не ласкали друг друга, просто смотрели. Глаза в глаза. Но это был, пожалуй, самый эротичный момент в моей жизни. Даже не знаю, как объяснить… Внутри зарождалось что-то настолько сильное… Страсть, даже похоть, но замешанная на любви и доверии. Я вдруг понял, что всё совсем наоборот — это с Эвеном ничего не стыдно и ничего не страшно. Именно ему я могу открыть всё самое сокровенное, что есть у меня внутри, то, о чём обычно никому не рассказывают.       Я дышал носом, пытаясь успокоить бешеное сердцебиение, но, разумеется, ничего не выходило. Надо было что-то сказать, но мы молчали, продолжая сверлить друг друга взглядом. До этого момента я никогда бы и не подумал, что можно так возбудиться от взгляда другого человека, обращённого на тебя.       — И… чего ты хочешь?.. — выдохнул я наконец.       — Поласкай себя… — хриплый шёпот Эвена проник прямо под кожу, — …так, словно меня здесь нет… Так, как бы ты делал это сам… — с этими словами он подвинул флешлайт ближе ко мне.       — Ты правда этого хочешь? — я вопросительно вскинул брови, впрочем, вопрос был риторический, я знал, видел, что сейчас он не просто этого хочет, он едва ли не одержим…       Моё смущение наконец отступило. Его сменило желание. С ноткой самодовольства (чего уж греха таить). Да кто угодно испытал бы на моём месте приступ нарциссизма, безумный взгляд Эвена очень этому способствовал.       Но теперь я расслабился. И как следует завёлся заодно. Теперь мне самому захотелось показать Эвену то, чего он так жаждет. Захотелось увидеть, как изменится его взгляд, как два его синих океана превратятся в чёрные омуты.       Я медленно погладил себя рукой. Живот, грудь, прошёлся кончиками пальцев по шее, останавливаясь на местах, где ещё побаливали следы, оставленные Эвеном в порыве чувств. Потянулся к соску, легонько сжал его, потом погладил оба, потеребил между пальцами и судорожно вздохнул, ощутив, как новая порция крови устремилась в пах.       Ладонями продолжил движение вниз, одна проскользнула под полотенце, обёрнутое вокруг бёдер, пальцами я погладил головку своего члена, размазал по ней капельку смазки, вздрагивая от чувствительных прикосновений, второй рукой сжал себя сверху через махровую ткань. Не выдержав, тихонько застонал, откидывая голову на подушку, но сквозь прикрытые ресницы всё же наблюдая за Эвеном.       Он шумно дышал, глядя на меня во все глаза, стараясь не упустить ни малейшей детали из разворачивающейся перед ним картины. Он не пытался раздеться или прикоснуться к себе, он вообще старался не шевелиться, правда, это у него получалось плохо, он всё время ёрзал, а бугор в районе ширинки говорил сам за себя.       Почувствовав новый прилив возбуждения, я откинул один край полотенца, оставаясь прикрытым вторым. Снова погладил головку, чувствуя, что в этом месте ткань уже насквозь мокрая от сочащегося из меня желания.       Мне очень захотелось скинуть с себя всё, сжать член рукой, доставляя себе удовольствие, но я тянул время. Хоть Эвен и просил делать всё так, как я бы делал, не будь его рядом, но… я же понимал, что он здесь… вот он… сидит, кусает губы и раздувает ноздри, как огнедышащий дракон. И это шоу для него. Поэтому я очень медленно продолжал поглаживать себя через ткань.       Полотенце теперь прикрывало лишь пах и одну ногу, поэтому я мог согнуть вторую, отведя её как можно сильнее в сторону, вроде бы давая Эвену полный обзор, но при этом всё самое интересное было прикрыто. Моя рука прошлась по внутренней стороне бедра и нырнула под полотенце. Я подтянул колено почти к плечу и гладил себя между ягодиц, моя нога, висящая в воздухе, подрагивала от прикосновений к анусу, действующих сейчас, как лёгкий заряд электричества. Эвен нетерпеливо вздохнул, он догадывался, чем занята моя рука, и очень хотел видеть это, но именно в этой скрытости заключалось всё удовольствие, возбуждение, сводящее с ума.       Наконец я подтянул к себе и вторую ногу, полотенце соскользнуло, а Эвен издал стон, запрокидывая голову и впиваясь руками в свои бёдра до побелевших костяшек. Я, тяжело дыша, ухмыльнулся и облизал губы. Эвен, вновь взглянув на меня, издал какой-то странный звук, больше похожий на всхлип. Мне нравилось тянуть резину, мучить его, но я и сам уже находился где-то на границе между сознательным и бессознательным, поэтому потянулся к тумбочке за флакончиком смазки, выдавил в ладонь больше, чем нужно, ну да хрен с ним, как говорит Эскиль — еблю смазкой не испортишь.       Я аккуратно обмакнул в смазку пальцы второй руки и вернул их к промежности, щедро размазывая скользкую субстанцию между ягодиц, по своей дырке. Одновременно я принялся уже гораздо жёстче надрачивать свой член, так что через пару минут он стал твёрже отбойного молотка, а головка побагровела. Опасаясь кончить раньше времени, я убрал руку и ограничился лёгкими поглаживаниями, изредка.       Смотреть на Эвена было сплошным удовольствием. Он уже расстегнул рубашку и теперь сражался с молнией на шортах, спеша высвободить, наконец, своё возбуждение. Я решил его добить и, разведя ноги ещё сильнее, вставил себе сразу два пальца, застонал и почти тут же добавил третий. Это, конечно, было немного слишком, но неприятные ощущения быстро отошли на второй план, стёртые очередной волной возбуждения.       Я взял в другую руку флешлайт, сейчас не имело значения, что он был не согрет, сейчас он был именно игрушкой, просто для добавления ощущений нам обоим. Я отлично понимал, что это не самоудовлетворение, это секс, которым мы занимаемся вдвоём, хоть мы ещё даже ни разу не прикоснулись друг к другу.       Я поигрывал флешлайтом, просовывая в него лишь головку и отдёргивая с хлюпающим звуком, мой член не нуждался в стимуляции, я уже и так готов был кончить, стоило лишь посмотреть на Эвена.       А Эвен наконец справился с шортами, высвободив свой член, но он не ласкал себя, а лишь сжимал у основания, продолжая пожирать меня глазами. А я любовался его членом, сейчас он казался необыкновенно красивым. Я вдруг так захотел почувствовать его в себе, что непроизвольно засадил себе пальцы до самого основания и вскрикнул от резких ощущений.       — Чёрт! — прохрипел Эвен. — Я больше не могу…       С этими словами он скользнул по постели, укладываясь рядом со мной. Взяв одну мою ногу под колено и приподняв меня над матрасом, пристроился сзади и резко вошёл, даже не помогая себе рукой, я едва успел вытащить пальцы, ну да это и понятно, мы оба уже были перевозбуждены.       Да уж… Такое состояние у меня бывало только в пору моей девственности, когда порнухи много, смотри — не хочу, а реализовывать своё либидо некуда.       Я вскрикнул, и Эвен испуганно замер.       — Родной, — склонившись к моему уху, прошептал он, — я сделал тебе больно?       — Не-ет… — я замотал головой, притягивая его к себе за бедро и втискивая в себя максимально глубоко. — Мне хорошо… так хорошо… мне никогда так не было… — бормотал я, уже не совсем понимая, что несу, — ещё… пожалуйста, ещё…       Эвен резко, с рыком, выдохнул, потянулся рукой, отбирая у меня флешлайт, и резко задвигался во мне, одновременно насаживая игрушку на мой член. Хватило десятка движений, чтобы я начал содрогаться от сильнейшего оргазма, кажется, я кричал, выгибаясь всем телом, а удовольствие всё длилось и длилось, я даже не почувствовал, как кончил Эвен, потому что сразу же вырубился, видимо, от переизбытка эмоций.       Я проснулся глубокой ночью, и первое, о чём подумал, было: «Ну кто бы мог предположить, что такая неловкая ситуация может закончиться таким крышесносным сексом?..» Но додумывать эту мысль до конца не было ни сил, ни желания. Эвен сопел, уткнувшись мне в шею, и я, развернувшись в его объятиях, через пару минут снова уснул.