Голодные игры: Должен жить.

       Всю ночь я не могла сомкнуть глаз, так что рано утром я собралась в лес. Мягкая кожа охотничьих ботинок приятно облегает ступни и голени. Надеваю брюки, рубашку, прячу длинную темную косу под шапку, хватаю рюкзак и тихонько выхожу из дома.        Наш дом почти на окраине Шлака, самый нищий район дистрикта. Проходишь всего несколько ворот, и ты уже на Луговине — заброшенном пустыре. За Луговиной — высокий сетчатый забор с витками колючей проволоки поверху. Там заканчивается мой дистрикт. Дальше — леса.        Уже через день жатва. В этой жатве выбирают одного юношу и девушку, от двенадцати до восемнадцати лет, из двенадцати дистриктов. Затем отправляют на верную смерть. На «Голодные игры», где дети убивают друг друга, дабы выжить и вернуться домой, к своей семье. А это всё всего-то для потехи капитолийцев, живущих в лучших условиях, чем обычные люди в дистриктах. И что ужасает: останется в живых только один. Один из двадцати четырех детей.        Я из Дистрикт-12. «Дистрикт вечных шахтеров», так нас называют. У меня есть отец, мать и младшая сестрёнка — Прим. Ей уже двенадцать, и в этом году её первые жатвы. И именно из-за этого я не смогла заснуть. — Её имя вписано всего один раз, — успокаиваю себя, но как-то не помогает. Мысль о том, что её могут отправить на эти «игры», не даёт мне покоя. Её даже в лес за растениями для лекарств не вытащить, не то что убивать и выживать на арене. Как-то я пробовала взять её на охоту, но каждый шорох и звук пугал Прим, и мы в итоге пошли домой.        Как сказано ранее, наш дистрикт "защищён" высоким сетчатым забором с витками колючей проволоки поверху, по которым должен идти ток, но его включают вечером и всего-то на два-три часа. Но я всё равно прислушиваюсь, чтобы током не долбануло.        В ещё раннем возрасте, отец научил меня охотиться и различать разные ягоды, грибы, целевые травы, и не только целевые. Отец был умелым охотником, но четыре года назад, на шахте, он повредил свою ногу и больше не смог работать. И добыча еды легла на мои плечи. Я не жалуюсь. Это, наоборот, мне на пользу. Если же моё имя вытянут, а оно вписано пять раз, я хоть как-то протяну. Хотя шансы на арене против профи малы. Ведь они с детства готовятся в специальных академиях к этим играм, а затем идут в добровольцы. Настоящие машины-убийцы. Но у меня есть хоть какой-то шанс выжить, наверное.        Я ложусь на землю и пропозлаю под забором. Эта сетка уже давно оборвана. Таких лазов много, но зачем же идти дальше, когда тут возле дома есть? Как всё это время не замечали, что я тут проползаю и незаконно выхожу за границы дистрикта? Тут меня прикрывают большие кусты.        Я знаю этот лес лишь частично, дальше ручья я не заходила, не хочу оказаться закуской для диких зверей, а их тут, ох как много. Именно из-за этого поставили этот забор. Эти твари даже до центра дистрикта доходили и переворачивали всё вверх дном. Были пострадавшие и жертвы.        Как только зашла в лес, я подошла к старому дубу, где припрятала лук и колчан со стрелами. Аккуратно вытащив их, я начала охоту.       На охоте охотник думает, обостряет свой слух, зрение и чутьё. Он концентрируется на добыче еды и все прочие мысли и переживания расплываются.        Внезапно, я услышала как одна сучья сломалась. Всё бы ничего, но это не животное, однозначно. Я могу отличать многие звуки, не в первый раз в лесу как-никак. Сразу же натянув тетиву, я направила лук в сторону, откуда услышала шорох. Из-за деревьев увидела чью-то светлую макушку, видимо, он тоже думает, что я представляю опасность и уже готовится нападать. — Что ты тут делаешь? — холодно спрашиваю я, нарушая тишину. — Я могу задать тот же вопрос. — Парень выходит из своего прикрытия. — Пит? — Опускаю свой лук, ведь он не представляет никакой опасности. Резко позади меня раздался ещё один звук сломанной ветки. Быстро среагировав и опять натянув тетиву, я направила лук откуда исходил звук. И тут выходит девушка с черными волосами и серыми глазами как у меня. Можно было даже подумать, что мы родственницы. — Китнисс, опусти лук. Она со мной, — просит меня Пит. — Да, поняла уже. Привет, Тэра. — Невольно натянула на себя улыбку. Она одноклассница Пита и по совместительству подруга детства. — Привет, Китнисс. — Кажется, она тоже натянула на себя улыбку. Нет же, я уверена. Часто приходилось таких людей встречать, да и она неприкрыто не до дюбливает. — Не думала, что встречу вас тут. Зачем вам охота? — Нотка враждебности чувствовалась почти физически. — Вы же и так-то живёте более менее в достатке, — раздраженным голосом спрашиваю у Пита и Тэры, хотя имела ввиду только Тэру. Зачем ей охота? Она живёт в центре, дочка мясника, всегда сыта. Еда у неё прямо на тарелке. — Просто так, — отвечает Пит. — И с каких пор вы охотитесь? Я тут вас вообще не видела, — частично вру: я видела Пита тут три года назад. — Уже как два года, — дала на мой вопрос ответ Тэра. — Ну ясно. Попробуйте только донести до кого нибудь — худо будет. — Конечно все уже знают, что я нелегально охочусь. Но подстраховаться надо. — Зачем нам тебя сдавать? — вопросительно спрашивает Пит, вытягивая бровь вверх. — Вам от этого ни холодно ни жарко. Почему бы не посмотреть на то, как девочку из Шлака избивают до полусмерти на площади? — Только одно присутствие Тэры меня выводит из себя, но я сдерживаюсь. — Нам это не нужно. Думаешь городские все твари? — Пит смотрит прямо мне в глаза. — Сложилось такое мнение, — я пожала плечами.       У Пита небесно чистые, голубые глаза проникающие в душу. Будто хотят знать все твои секреты. И узнают. Давно ли в них влюбилась? Наверное тогда, когда он спас мне жизнь в лесу, три года назад. Как обычно охотилась, но, неожиданно для самой себя, потеряла счёт во времени. Даже не заметила, что стемнело. Поняла это когда уже солнце садилось за горизонт. Паника накрыла меня быстро и мне оставалось только бежать в сторону дистрикта, как вдруг, сзади набросился один бешеный пёс. Из ниоткуда! Я лучник, в ближнем бою я никто. Думала, что мне конец — неужели я помру вот так? Кто кормить мою семью то будет! Боже, за что? — мысленно, я не смирилась со своей кончиной из за моей собственной ошибки, но кто-то оттащил этого пса от меня и не убил с помощью ножа — это был Пит Мелларк. Я была в полном шоке, когда узнала его. Пепельные волосы, не высокий рост, голубые глаза переполненые страхом и облегчением одновременно. Он учится в параллели. Мой ровесник, популярный парень, не обделенный вниманием девушек в школе, всегда со всеми дружелюбный. «Милый мальчик» — думала я, пока не увидела его здесь. — С тобой всё хорошо? — протягивает мне руку спаситель моей задницы, возвращая меня обратно в реальность, но не до конца. — Мелларк? — хлопая ресницами, смотрю испуганными глазами на парня. — Да, — отвечает он. — Что ты тут делаешь? — Охочусь, видно же. — Он показывает мне свой лук и добычу. — Но зачем это тебе? Ты же вроде сын пекаря, не вижу смысла тебе охотиться, — вопросительно смотрю на парня. — Что-то вроде хобби, — он пожимает плечами. — Знаешь, умение охотиться на играх очень пригодятся. — Ты думаешь, что попадешь на эти чёртовы игры? — Думаю, но не хочу. — Ясно, — промямлила я, всё ещё находясь в оцепенений. То, что я сегодня узнала, выбило меня из колеи. Не так уж и прост сын пекаря, — подумала я. — Пошли, уже темнеет. Хорошо, что я был недалеко. — Ну да, — еле слышно проговорила я. Даже подумать не могла, что Пит Мелларк может охотиться. После потрясшего меня случая с Питом, я стала наблюдать за ним в школе. То и делала, что смотрела на него. Изучала.        Раньше я не обращала внимания на противоположный пол (тем более, замуж и детей рожать не собираюсь), но он чем то явно меня зацепил. Наверное потому что, он оказался не так уж прост. Кто-то может подумать, что я влюбилась. Ведь то и делала, что бесстыдно пялилась на него: во время перемен (наши классы были по соседству), обед, после школы. Бывало, наши взгляды встречались, а из за того, что я не стыдилась того факта, что наблюдаю за ним, взгляд не отводила. И он тоже не спешил это делать. Мы могли так простоять, просидеть, демон знает, сколько часов. Серые глаза в голубые. Голубые в серые. Но из этого некого "транса", нас вытаскивали то его друзья, то моя Прим. В школе мы приветствовали друг-друга лишь слабыми кивками, но заговорить первым, не решался ни один из нас. Несколько раз я замечала, что Пит хочет подоидти, что-то сказать, но какие то силы его останавливали. Я тоже лох. Как только приближалась к нему, вот-вот оставалось всего 10 метров, как я чувствую, что нет, не смогу. Язык не повернется. Разворачиваюсь и ухожу.       Себе не признавалась, что влюбилась. Ведь я запретила делать это.       Любовь, брак, затем и дети. Каждый день бояться, что они могут погибнуть из за болезни, голода. Или же, что намного страшнее — на арене... Видеть, как твой ребенок пытается выжить убивая других, таких же детей, у которых тоже есть своя семья... ждущая семья. — Жить в страхе хуже, чем в одиночестве, — думаю я.        Этот страх — влюбиться — появился когда была моя первая Жатва. Тогда, на себе я ощутила все эмоции стоящих на площади: нервозность, неуверенность, смирение, жалость, беспомощность, ненависть, все возможные негативные эмоции и естественно — страх. За себя и за своего ребёнка. Мне это сразу не понравилось. А ведь если бы они не женелись и завели детей, жили бы спокойно. Без детей и страха за них. Из за этих мыслей, я запретила себе думать о Пите. Моя главная задача — прокормить семью, — считаю я. — Ну и хорошо, можете уйти. Мне ещё семью прокормить надо, — это не была просьба, а скорее приказ убираться отсюда и побыстрее. — Тэра, можешь пойти домой одна? — всё так же смотря в мою сторону, попросил Пит. — Почему я должна идти домой? — В её голосе были нотки ревности? Или мне показалось? Какая разница. Всё равно мне Пит не нужен, хоть и влюблена в него... — Тэра, твой отец и так не знает об этом твоём «увлечении», так ты ещё пропадаешь рано утром. Лучше иди, пока они ещё спят. Мои то хоть знают об этом, — он отводит взгляд от меня на Тэру и смотрит на неё сердито, будто она его непослушная маленькая сестра. — Хорошо, — с неохотой произнесла девушка и направилась в сторону забора. — Что тебе надо? — подала голос я, когда Тэры уже была далеко. — Просто хотел поговорить, — он садится на ближайший большой валун и опять смотрит на меня. — Мне не о чем говорить с тобой, — грубо и резко отрезаю. И тут же вспоминаю... Я же не отблагодарила его! Дура ты, Кинтисс... причем полная дура! Он тебе жизнь спас, а ты ему грубишь. — А мне есть о чем. — Да? Наверное, всё это время он ждал моих благодарностей. А ведь 3 года прошло! Три! — Ну в таком случае, о чем? — скрестив руки на груди, жду его ответа. Пусть сначала скажет то, что хочет. Вдруг он не про это? Не в его натуре так поступать. — Почему я вечно замечаю, как ты смотришь на меня в школе? — вопросительно смотрит на меня парень, от чего я невольно вздрагиваю. Так вот что... Не мог чуть по-другому сказать? Прямолинейный значит. Этого его качества я не замечала. Благодаря своим «иследованием Мелларка», я поняла, что он отзывчивый, добрый, дружелюбный, есть качество оратора, в меру скромный, открытый и находчивый. Но меня реально взбесило то, что он мог себе надумать много чего. Да, признаю, симпатия есть, но думаю, за эти рамки, наши отношения никогда не выйдут. — Если мешала, мог прямо там сказать об этом. — съязвила я. Держи язык за зубами, Китнисс! Поддалась эмоциям... чёрт! Надо быстро исправить ситуацию. — После того случая… три года назад. Кхм… С виду ты милый и дружелюбный, не сможешь и мухи обидеть, но я, видимо, ошибалась. Говорят же, «не суди книгу по обложке», — я усмехнулась. — — А не могла просто познакомиться поближе? Или ты думаешь, что я могу тебя укусить? — край губ парня немножко приподнялся. — Говорю же, я даже просто подойти и «спасибо» сказать не могла, — припоминаю ему то, что только недавно сказала. — Ну хорошо. Не за что. И, Китнисс, не могла бы показать как ты стреляешь? — «Что-то ты сегодня много чего хочешь». — Что? Зачем тебе? — Я просто всегда вижу, как ты выходишь из леса и твоя стрела всегда точно в глазу добычи. Вот мне и интересно посмотреть на то, как ты охотишься, — ухмыляется он. — Эм, — «Он обнаглел!» — Что «эм»? — Хорошо. Но потом ты мне покажешь как стреляешь! — воскликнула я. Ну нечестно это, по-моему мнению. Он, значит, будет знать как я стреляю, а как он стреляет будет знать только Тэра. — Ну хорошо, — Пит встаёт с камня и отходит назад, а я пытаюсь сосредоточиться на охоте. Выжидаю какую-нибудь белку или птицу, и тут я за кустами вижу ушки. Это ушки оленя, неужели! Впервые мне попадается такая добыча! Вот это удача! Мне даже кажется, что когда Пит рядом, мне везёт. Тихо подхожу поближе, натягиваю тетиву и отпускаю. Точно в цель, как всегда. — Уау, я поражён, молодец, — восторженно хлопает он, выходя из кустов. «Да как будто я сделала что-то невозможное!» — Хах, спасибо, — ухмылка не сходит с губ. — Теперь моя очередь? Так, ладно, — Пит берёт стрелу и собирается начать охоту, но я его останавливаю. — Можно вопрос? — Да, конечно, — он кладет стрелу обратно в колчан и ждёт моего вопроса. — Откуда ты взял лук и научился им пользоваться? — Это два вопроса, ну да ладно. Как-то я увидел, что ты с отцом идёшь в сторону леса. Это было восемь лет назад. Мне стало жутко интересно, куда это вы. И я проследил за вами. — Что ты делал в Шлаке? — перебиваю его я. — Ты же знаешь, я же дружу почти со всеми. Ну вот, мой друг живёт в твоём районе, — замечаю, что он не решился назвать мой район Шлаком. И он дружит с нищими? Ну хотя, чего это я удивляюсь?.. Это же Пит Мелларк. Душа компании, самый дружелюбный и популярный парень в школе. — Ясно, продолжай. — Ну вот. Я проследил за вами. Увидел, как вы стреляете из лука. Твой отец прирожденный охотник! Затем я подумал, что тоже хочу охотиться, хотя в этом не было такой большой необходимости, но если я попаду на игры, это мне только на пользу. Я не решился подойти к вам и просто наблюдал. Как-то мой брат заболел. Я пошёл за лекарствами к вам. Тебя не было дома, но был мистер Эвердин. Оказывается, он тогда в лесу меня заметил и предложил немного научить меня стрелять. Я пообещал, что никому не скажу. Он обучал меня стрельбе из лука где-то месяц. Каждую субботу в пять утра я приходил в лес и ждал его. И когда я застрелил первую белку, я отдал её твоему отцу, в знак благодарности, а он мне отдал один из луков. — Так вот почему отец пропадал по утрам! — громко хлопаю своими ладонями. — А не встречались мы в лесу скорее всего потому, что ты выходила на охоту в обед, а я утром субботы. — Понятно. Ну давай, хочу посмотреть чему обучил тебя мой отец, — восторженно улыбаюсь я, а он мне в ответ. — Я конечно стреляю не так, как ты, но всё же промахиваюсь не так часто, — ухмыляется парень.        Это был комплимент? Я чувствую, что немного залилась краской. Чтобы не мешать, я отошла в сторону и начала наблюдать за ним, как в школе. Не сводила глаз с него. Следила за каждым его движением: дышит ровно, идёт медленно, смотрит вокруг. И тут он натягивает тетиву и стреляет. Он попал в птицу. — Отлично! — выскакиваю позади парня и хлопаю по спине. — Ну это не так, как у тебя. Оленя то подстрелить не всегда удается, — опять ухмылка. — Да он чисто случайно сегодня попался! — Ладно, ладно. Может, уже пойдем домой? — вопросительно смотрит в мою сторону. — Слушай… — Что? — Не хочешь половину оленя забрать? Хотя нет, я тебе и без твоего разрешения его отдам. Ты ведь как-никак мне жизнь спас тогда. Я бы хотела отблагодарить этим. — Не нужно. —  Я же говорила, отказ не принимается, — отрицательно мотаю своим указательным пальцем. — Упертая же ты. — Извини, какая есть, такая есть, —пробубнила себе под нос, чтобы Пит не услышал. — Эм… Пит? — Да? — Ты не волнуешься за своих братьев? Скоро же жатва, — неуверенно спрашиваю у парня. — Ты ведь волнуешься о Прим? — он смотрит в мою сторону с вытянутой вверх бровью. — Как ты догадался? — моему удивлению нет предела. Я что, и вправду как открытая книга? Или это мои синяки под глазами выдали? — Просто я знаю, как она тебе дорога, вот сразу и подумал о ней. Она ещё совсем маленькая, — выдыхая, выдаёт Пит. — Соглашусь, — я киваю в ответ. Она ещё маленький утёнок, которого дальше дома нельзя отпускать. — За своих братьев я не так переживаю, потому что они всё-таки парни. Как-нибудь, наверное, смогут выжить, не то что маленькая Прим, — с сочувствием произносит он. — Ну да, — еле выговариваю. Через минуту поднимаю указательный палец и показываю в сторону забора. — Мы уже подошли к Дистрикту, смотри не показывай оленя. Миротворцы сразу же конфискуют, — киваю, смотря на оленя. — Хорошо, спасибо, Китнисс. Увидимся! — Пит машет мне одной свободной рукой, отдаляясь всё дальше и дальше. — Пока. И пусть удача! — кричу я ему вслед. — Всегда будет с вами! — заканчивает фразу с тем же энтузиазмом.