Пустота

Майкрофт Холмс закусил нижнюю губу и осторожно толкнул дверь в комнату, ставшую в последний год убежищем для его младшего брата. Шерлок лежал на диване в одной из тех умиротворенных поз, свойственных наркоману после принятия очередной дозы. Легкий сквозняк перебирал его отросшие за долгое время затворничества черные волосы, грудь, обтянутая рубашкой цвета запекшейся крови, равномерно вздымалась и опускалась, а длинные пальцы правой руки непроизвольно дергались и глухо постукивали по кожаному ремешку часов. Он спал и, очевидно, снова видел свой обычный кошмар о злодее-консультанте. -Шерлок? – ровный голос Майкрофта нарушил тишину и затхлое уныние комнаты. Глаза спящего медленно открылись, он откинул назад прядь мешавших волос и осторожно сел на край дивана, скрестив руки на груди. Его взгляд, некогда прыткий и сосредоточенный, сейчас казался абсолютно пустым. Один рукав рубашки был задран до локтя, обнажая кожу с налепленными на ней никотиновыми пластырями, другой - даже не застегнутый, свободно свисал вниз. Сероватый цвет лица говорил о затяжной депрессии. Депрессии из-за невозможности раскрывать новые преступления, благодаря неустанной слежке старшего брата, Майкрофт называл это «залечь на дно», хотя и прекрасно понимал, что «похоронить себя заживо» звучит гораздо точнее. -Сегодня среда, а ты приходишь по пятницам… - равнодушно заметил Шерлок, слегка покачиваясь взад-вперед и смотря в одну точку на пустой стене. -У меня плохие новости. – Майкрофт старался держаться как можно сдержанней. -После того, как в моем возрасте старший братец посадил меня под домашний арест, лишив смысла существования из-за своих нелепых опасений, ни одна новость не может быть плохой. – в монотонном бормотании проскользнули едва заметные оттенки ярости. Майкрофт закрыл дверь и опустился в кресло в углу комнаты. Он нелепо взмахнул своим зонтом, набрал в легкие побольше воздуха и произнес: -Джон умер. В замутненном взоре Шерлока проскользнуло нечто странное. -Что? Джон? Джон Ватсон? – слова с трудом слетали с его губ. – Из-за чего? -Иногда люди просто умирают, Шерлок. -Люди. Никогда. Не умирают. Просто так. – напряженные паузы после каждой фразы обрушились на Майкрофта обвинением и упреком. Братья, не моргая, смотрели друг на друга около минуты. Они сталкивались со смертью много раз, но всегда были холодны к чужим потерям, по привычке, такими и старались показать себя сейчас. -Когда это произошло? – Шерлок нарушил тягостное молчание первым. -Сегодня ночью. -Убийство? -Нет. Просто смерть. Возможно, самоубийство - передозировка снотворного. Ты же знаешь, он не мог уснуть без таблеток. Я поговорил с его психологом, она считает, что это все из-за затяжной депрессии. -Майкрофт… - Шерлок сжал зубы до скрежета, не то от негодования, не то от боли, - Ты же обещал следить за ним? -Я всегда выполняю свои обещания. – старший Холмс нервно сглотнул слюну и поправил пиджак. – Мои люди наблюдали за Джоном почти постоянно. К тому же ваши друзья навещали его. -Наши друзья? -Молли, Лестрейд… Его не оставляли одного… -Я оставил его одного. Понимаешь? – Шерлок прикусил язык и отвернулся к окну. -Он разговаривал с тобой каждую ночь. Я установил прослушку в его комнате. -Зачем ты мне это говоришь? -Возможно, тебе будут интересны записи. – Майкрофт достал из внутреннего кармана черную флешку. –Здесь не много, если вдруг захочешь послушать… Одним резким движением пальцы Шерлока выбили из руки брата флешку, та, жалобно звякнув, ударилась о ножку дивана и отлетела в дальний угол комнаты. -Мне это не будет интересно! – молодой человек встал с дивана и издал странный звук, похожий на крик умирающей птицы, он стыдливо опустил глаза и затих, повернувшись спиной к брату. -Мне уйти? -Да, немедленно… То есть пожалуйста… - нотки твердости еще звучали в голосе младшего Холмса, но ногти впились в ладони так сильно, что побелели костяшки. Майкрофт спокойно встал, сделал пару шагов к двери, уже взялся за ручку, но слегка приоткрыл рот, словно пытаясь что-то сказать. Секунд десять он мялся на месте, подбирая слова, желая хотя бы сейчас позволить брату почувствовать свое участие… В кармане звякнул телефон, он достал его и прочитал пришедшую смс. -Это был разрыв сердца. Снотворное не причем… - Майкрофт адресовал свою реплику деревянной двери: братья стояли спиной друг к другу в разных частях комнаты. -Значит это не самоубийство? -Нет. -От этого мне должно стать легче? -Возможно. -Майкрофт. Ты знаешь, со мной все в порядке. Я переживу это. Не надо меня жалеть, и, тем более, охранять. – твердость в голосе Шерлока сменилась пустотой. -Он был твоим другом… - старший брат развернулся, опершись спиной на дверь. - Я вижу, что тебе плохо. Не надо держать это в себе. Никто не осуждает и не… На этих словах рука Шерлока непроизвольно схватила со столика тяжелую пепельницу и запустила в Майкрофта. Последний успел пригнуться, и пепельница разбилась о дверь на множество осколков. -Оставь меня сейчас же, иначе я возьму револьвер! После этой зло брошенной фразы старший брат слегка улыбнулся и вышел за дверь. Он спустился по лестнице в просторную гостиную и сел в свое любимое кресло. После того, как комнату на втором этаже занял Шерлок, Майкрофт чаще бывал дома. За годы работы на правительство, он и забыл каково это, сидеть перед камином, читая книгу, и понимать, что ровно в шесть необходимо приготовить ужин для младшего брата. Много лет назад он каждый вечер заставлял Шерлока выпить огромный стакан молока. Брат капризничал и противился, но молоко пил. Это была их странная традиция до того, как Майкрофт стал пропадать на работе целыми днями. Старший Холмс вытянул ноги перед камином и закрыл глаза. Он думал о докторе Ватсоне. Этом жизнерадостном человеке, сумевшем сделать его брата более сносным. Сам Майкрофт тоже сдружился с ним, но старался не подавать виду, что Джон интересует его как личность, а не как очередная назойливая муха. Холодность – семейное качество Холмсов. Они редко показывают свою привязанность. Последний год Майкрофт часто навещал доктора Ватсона. По субботам они играли в шахматы. Иногда выходили на недолгие прогулки. Говорили редко и только по делу. Однако, Майкрофт видел весь этот год как угасал Джон, хотя тот и старался скрыть свою безжизненность. По щеке мужчины с зонтиком побежала тонкая дорожка слез, он небрежно смахнул ее и пошел на кухню, чтобы согреть молоко для брата.