***
…Тоня не была «Фомой неверящим», придерживаясь на этот счет мнения Шекспира, сказавшего однажды, что в мире существует немало такого, что и не снилось мудрецам. Однако сознание отказывалось воспринимать происходящее, уж слишком ирреальной была природа стоящего в паре шагов от неё существа. Горгулья во плоти являла собой куда более шокирующее зрелище, чем её книжный и киношные прототипы. Слегка приплюснутую шишковатую голову твари венчали острые уши, кончики которых торчали из-под гривы черных спутанных волос. Лицо напоминало увеличенную в несколько раз морду летучей мыши с низким покатым лбом, курносым носом, похожим на поросячий пятачок, складками на щеках и маленькими, алыми глазками, глубоко сидящими в глазницах. Горгулья зашипела, ощерив пасть и демонстрируя клиновидные зубы, среди которых особо выделялись два удлиненных верхних клыка. Неестественно широкие сутулые плечи и выпуклая грудная клетка твари переходили в узкую талию, оканчиваясь мощными ногами, ступни которых, как и пальцы на неестественно длинных узловатых руках, венчали острые серповидные когти. Позвоночник в области копчика превращался в длинный мощный с жесткой волосяной кисточкой на конце хвост, которым горгулья нервно водила из стороны в сторону, занеся лапу и приноравливаясь для финального удара. … … - Их там нет! – сообщил набегу Костик, прежде чем заметил, что возле входа в Колокольню пусто. Сердце мальчика, предчувствуя неладное, выполнило сложный кульбит. Вдоль спины пробежал липкий холодок. - Тоня, вы здесь?! – окликнул он, заглянув в храм. Девушка действительно находилась в храмовой зале, а в паре шагов от неё, преграждая путь к бегству, спиной к выходу стоял оживший монстр, готовящийся к нападению. - Какого черта? - ошеломленно пробормотал себе под нос парнишка. – «Надо что-то делать и быстро…» Тварь находилась слишком близко к девушке, чтобы та могла попытаться самостоятельно удрать. Стоит Тоне лишь дернуться, горгулья незамедлительно ударит. Решение пришло внезапно и как бы само собой. Костик осторожно нагнулся, нашарив рукой на полу под ногами довольно увесистый осколок отвалившейся с потолка лепнины. Оценивающе взвесив оружие трудового пролетариата в ладони, парнишка, примерившись, насколько позволял ему полумрак храма, запустил осколком в спину твари, чувствуя себя в этот миг библейским пастушком Давидом, сражающимся с Голиафом. Если осколок и не завалит горгулью, то наверняка заставит, хотя бы на миг, отвлечься от добычи. Удар пришелся в верхнюю часть спины, где ключицы переходили в крылья. Взревев от боли и негодования, тварь обернулась к неожиданному противнику. - Тоня, бегите! – крикнул Костик, нашаривая на полу очередной снаряд – единственное подручное средство обороны, которым он располагал. За себя он не боялся, поскольку находился всего в шаге от порога храма и при случае мог выскочить наружу, где покуда было еще достаточно светло для того, чтобы разозленная горгулья решилась последовать за ним. Оклик вывел девушку из состояния ступора. Едва горгулья отвлеклась, Тоня метнулась в сторону алтарной арки, чудом сумев уйти из-под удара серповидных когтей. Запоздало сообразив, что может остаться без ужина, тварь стремительно развернулась к пытающейся ускользнуть добыче, но лапа проехалась лишь по рукаву куртки, как нож масло вспоров болонистую ткань, а след за ней и рукав джемпера. Руку ожгло от предплечья и почти до локтя, заставив девушку невольно вскрикнуть от боли. Оказавшись за постаментом, Тоня без сил осела на пол. Под пальцами здоровой руки, которой она инстинктивно схватилась за порез, стало горячо и мокро от выступившей крови. Девушка боялась представить, насколько может быть глубока рана. О том, что тварь ненароком могла занести в рану инфекцию, она старалась вообще не думать, чувствуя подступившие предательскую слабость и головокружение. «Только бы с Костиком ничего не случилось», - с тревогой подумала она, прежде чем отключиться. ...Исполненный негодования и злобы вопль упустившей добычу твари сотряс тишину храмовой залы. Стало быть, его уловка с камнями отчасти удалась. С другой стороны, до него долетел негромкий вскрик Тони, говорящий о том, что твари в последний момент все-таки удалось её зацепить. Это плохо. А хуже всего – он не знал, насколько серьезным было ранение. - Эй, ты, уродина! – сознавая подспудную вину и не зная, что еще предпринять, Костик в отчаянии швырнул в тварь очередной подобранный им с полу осколок, понимая, что его вмешательство лишь ненадолго отсрочило неизбежное. От волнения рука дрогнула, и осколок лишь слегка мазнул по плечу твари, заставив её раздраженно рыкнуть и дернуть крылом. Приглушенно рыча, горгулья обвела взглядом пространство перед собой, стараясь вычислить местонахождение улизнувшей добычи. Жертва по-прежнему была где-то в храме. Горгулья чувствовала её запах и так же чувствовала её кровь. Кровь жертвы доводила тварь до исступления. Голод донимал тварь гораздо сильнее, чем летящие в неё камни. С шумом втягивая носом воздух, горгулья сделала шаг в сторону алтарной арки, когда внезапно ударивший из темноты луч яркого света заставил её невольно попятиться….***
… - Осторожно, тварь может напасть, как только мы окажемся наверху! – предупредил МакКей, в вспотевшей от нервного напряжения ладони сжимая фонарик. Похоже, он ошибся, посчитав свое падение в склепе воплощением всех своих плохих предчувствий за день. - Знаю! - не оборачиваясь, на бегу откликнулся полурейф, хотя предупреждение ученого касалось каждого. Майкл не помнил, когда в последний раз по-настоящему испытывал, если вообще когда-либо испытывал, страх за кого-либо. Это было нечто новое в его жизненном опыте. Спасая в парке жизнь доктору МакКею, он действовал, не отдавая себе отчета в том, что толкнуло его на столь неожиданный для него поступок. Возможно, причина была сокрыта в той части его человеческого «я», которая, несмотря ни на что, по-прежнему продолжала испытывать эмоциональную привязанность к людям, тогда как рейфская половина настойчиво требовала вендетты. И порой Майкл сам не знал, чего ему больше хочется – вернуться в «Атлантис», приняв навязываемые ему условия игры, или к растакой-то Королеве-матери банально разрушить ненавистный город? Но в отношении Тони было все иначе. Во-первых, она не была одной из числа атлантийцев, во-вторых, девушка искренне сочувствовала ему, пытаясь в меру своих скромных сил и возможностей загладить причиненный людьми вред, показав людей с совершенно иной стороны, которая прежде была для него закрыта. Ну и, в-третьих, Тоня на тот момент была, пожалуй, единственной, кого он всецело мог считать другом. И этот друг сейчас находился в смертельной опасности. Именно эта мысль заставила его опрометью метнуться из склепа наверх по лестнице, надеясь, что еще не слишком поздно. Отодвинув на второй план эмоции, по-рейфски цепкий и прагматичный ум в долю секунды проанализировал донесшийся до них вскрик, придя к выводу, что он был вызван скорее испугом, нежели болью. Уж в чем-чем, а в этом Майкл разбирался. И все же от мысли, что он, возможно, опоздал, полурейфу становилось не по себе. Однако вскоре за испуганным вскриком девушки последовал вопль твари, исполненный разочарования, негодования и злобы. Схожий с тем, что они с МакКеем уже слышали в парке, когда из-за вмешательства Майкла тварь осталась без добычи. Это давало хоть робкую, но все же надежду, что каким-то непостижимым образом твари вновь не повезло. Возможно, Тоня на деле не так проста, как кажется, или во время их отсутствия в храме наверху произошло что-то, о чем они пока не знают… …В храмовом зале царил полумрак. Впрочем, полумрак мог стать проблемой разве что для глаз спешащих следом за ним людей, но никак не для полурейфа, да еще с фонариком в руке. Первым выскочив из-за алтарной ниши, Майкл окинул взглядом залу, страшась увидеть на полу окровавленное неподвижное тело Тони с разорванной, как у Кузьмича, грудной клеткой. Однако тела девушки он не обнаружил. Тварь в храме была одна, озиравшаяся в поиске ускользнувшей добычи. Увидев его, горгулья, пригнувшись, угрожающе зашипела, но свет фонарика заставил её невольног отступить. «Не любишь света», - окинув оценивающим взглядом тварь, констатировал Майкл. Что ж, это было ему знакомо. Светонепереносимостью страдало большинство его первоначальных гибридов. Отчасти по этой причине они не подходили ему в качестве армии для завоевания Пегаса, заставляя продолжать поиски оптимального образца, который затем можно было бы подвергнуть многократному клонированию. Впрочем, сейчас, в новых для него условиях, это уже было не актуально. Правила игры изменились: здесь, в ином пространстве-веремни, на него никто не объявлял охоту, а Шеппард и его люди, равно как и рейфы из бывших соплеменников в одночасье ставшие его врагами, отныне находились по ту сторону телевизионного экрана. И, надо сказать, полурейфа такое положение дел вполне устраивало. Пусть они там и остаются. Ну а общение с доктором МакКеем, неведомо как очутившимся в этой же реальности, он как-нибудь вытерпит, тем паче, что и сам лантиец не стремиться к контакту. Может, оно и к лучшему. Так, хотя бы у них не появится искушения поубивать друг друга. Хотя напыщенный ученый, занимающийся починкой бытовой техники, скорее забавлял, нежели раздражал полурейфа. - Мой бог! – упавшим голосом только и смог вымолвить МакКей, округлившимися глазами воззрившись на крылатого демона, который вживую казался еще ужаснее, нежели когда был каменным изваянием. - Впечатляет? – осведомился Древний, словно лично являлся автором сего «шедевра». - Не то слово, - откликнулся Григорий, будучи шокирован не менее остальных. – Более уродливого существа мне в жизни видеть не доводилось… это действительно что-то с чем-то. - Тварь здесь, а где Тоня? - озираясь, с тревогой осведомился МакКей. – Ведь это был её голос... Что с ней сделала тварь? За столь короткое время съесть девушку она не могла. Но что тогда произошло наверху, в храмовой зале, пока они осматривали старый склеп? - Тоня! - окликнул с плохо скрытой тревогой Майкл. По всему, его мучали те же вопросы, что и МакКея. Голос эхом разнесся по зале. Ответом была тишина. - Похоже на то, что её здесь нет, - оптимистично констатировал Янус. - По всему, каким-то образом, ей удалось избежать тесного контакта с тварью и покинуть храм… - Хорошо, если так, - с облегчением произнес ученый. - Но что она здесь делала? На этот вопрос ни у кого не нашлось ответа…***
… Костик пребывал в отчаянии, лихорадочно прокручивая в голове различные варианты выхода из сложившейся ситуации. Скорей всего, решив сократить путь до старого кладбища, они разминулись с дедом и его друзьями, которые, осмотрев изваяние, должно быть, уже вернулись домой и ничего не знают, что горгулья ожила. Только это объясняло их отсутствие в храме. Можно, конечно, позвонить по мобильнику деду(получив от матери на Новый год новый телефон, парнишка в своё время отдал деду свой - простенький и примитивный) или лучше на «1-1-2» в службу спасения. Но что он им скажет? Что в Колокольне на старом кладбище на двух людей напала горгулья? …Хотя, в свете последних событий в мире, ему, возможно, и поверят. На миг в сознании парнишки сама собой возникла картинка: осветив окружающее пространство мощными прожекторами, из подкативших к кладбищу броневиков выпрыгивают вооруженные по последнему слову техники бойцы спецназа, рассосредотачиваясь за покосившимися надгробиями, по громкоговорителю призывая горгулью незамедлительно отпустить заложников и добровольно выйти из храма с поднятыми руками. Картинка получилась та еще, несмотря на всю серьезность ситуации, заставив мальчика невольно улыбнуться игре своего воображения. Вот только позвонить у него не получится, поскольку телефон, как назло, остался дома, поставленный на подзарядку. А посему, придется действовать самому, спасая себя и Тоню. «Спасение утопающих – дело рук самих утопающих», - этот народный девиз стал особо популярен в постперестроечной России и, в частности, в небольших провинциальных городках. Тварь более не реагировала на камни, да и подходящих осколков под руку не попадало. Возможно, снаружи реально было бы отыскать что-нибудь посерьезнее кусков старой лепнины, но для этого ему на время пришлось бы покинуть храм, что для паренька было просто немыслимо. Что, если как раз в это время тварь доберется до Тони? Впрочем, его присутствие тоже вряд ли заставит горгулью отказаться от поиска улизнувшей добычи. Надо было что-то предпринять и быстро, пока ситуация окончательно не вышла из-под контроля. Но единственно, что ему в тот момент приходило на ум, так это самому сзади накинуться на тварь, постаравшись с ходу заскочить ей на спину и нанести при этом как можно больший урон. Но что он сможет сделать голыми руками? Тварь в разы сильнее его. Смахнет, как блоху…. Заметив мелькнувший в противоположном конце храмового зала свет, Костик принял его сперва за игру воображения; полумрак и длительное нервное напряжение давали себя знать. Но нет, свет не был глюком. Из-за алтарной ниши показались люди с фонариками в руках. Тварь, сделавшая, было, решительный шаг в сторону каменного постамента, была вынуждена, раздраженно шипя, отступить. До мальчика долетели знакомые голоса, в том числе ошеломленный возглас доктора МакКея при виде твари. «Это они! Стало быть, дед и его друзья все это время были в храме?! Но где?» Впрочем, это не важно. Главное – он больше не один. Взрослые обязательно что-нибудь придумают. Не зря же доктора Родни в «Атлантисе» считают гением и лучшим умом двух галактик. Гнетущее отчаяние сменилось радостью, которую омрачала лишь тревога о состоянии Тони…. - Дедо! – окликнул Костик. - Константин?! – в первую секунду Григорий решил, что ослышался. - Час от часу не легче, - проворчал МакКей, для которого появление внука русского коллеги было полнейшей неожиданностью. «Сначала Тоня, теперь Костик…они что, сговорились?!» - Это я, - ответил мальчик. - Где ты? – спросил Родни. За пределами Колокольни довольно быстро смеркалось, делая полумрак в храмовой зале еще гуще. Фонарики лишь отчасти решали проблему, служа в основном сдерживающим фактором для голодной твари. - Я возле входа, доктор Родни, - ответил мальчик, помахав рукой. - Оставайся там, где стоишь! Не ходи сюда… - предостерег Григорий. - Что ты здесь делаешь? – осведомился МакКей, направив луч света в сторону мальчика. - Мы с Тоней пришли предупредить вас! – ответил подросток. - То изваяние демона, что вы видели утром... это - горгулья! Способность оборачиваться днем в камень- её защитная реакция на время дневного сна... - Спасибо, мы уже в курсе, - ответил из полумрака Янус. – Ты прав, это действительно горгулья,… хотя она и отличается от своих средневековых сородичей. - Тоня с тобой? – обращаясь к мальчику, осведомился Майкл, желая лишний раз убедится, что девушка в полной безопасности. - Нет, - после секундной заминки дрогнувшим голосом ответил мальчик. – Она где-то в храме… должно быть, успела спрятаться, пока я отвлекал тварь. - В храме? - полурейф вновь ощутил знакомый холодок тревоги. Неужели недоброе предчувствие его не обмануло, и с его другом все же случилась беда? - Мне показалось, тварь успела зацепить её, – словно подтверждая мелькнувшую в голове полурейфа ужасную догадку, сообщил мальчик. - Не знаю только, насколько серьезно…. - Продолжайте удерживать тварь, - обращаясь к Майклу и Янусу, распорядился МакКей. – У вас это отлично получается. А мы с Григорием поищем Тоню. Луч фонарика в руке МакКея обежал залу, скользя по полу и стенам. Казалось, в зале не было места, где можно было бы спрятаться, хотя твари это удалось. Но Тоня не горгулья и вряд ли смогла бы, будучи раненной, забраться по стене под потолок. Да и зачем ей это? Но тогда где она? - Она здесь! – минутой позже сообщил Григорий, заглянув в промежуток меж постаментом и алтарной нишей, где, сгруппировавшись в позе эмбриона и привалившись к холодному камню постамента, на земляном полу без чувств полулежала девушка, вцепившись здоровой рукой за раненное предплечье. Григорий наклонился к ней, отведя в сторону упавшие на лицо русые волосы. Затем слегка тряхнул за плечо: - Тоня, вы слышите меня? Девушка не ответила. В свете фонарика вспоротый когтем твари рукав куртки казался почти черным от выступившей крови. - Боже… - дрогнувшим голосом проронил подоспевший к нему МакКей. – Как она? - Дедо... - Воспользовавшись тем, что свет фонариков в руке Майкла и Януса продолжал удерживать горгулью, мальчик вдоль противоположной стенки скользнул внутрь храма, присоединившись к деду и доктору МакКею. - Я где тебе сказал находиться? – вполголоса сердито рыкнул на внука Григорий. – Здесь небезопасно. Если мать узнает... - Скоро будет везде небезопасно, - проронил МакКей, кинув беглый взгляд за ближайшее окно. – Надо поскорее решать вопрос с горгульей и уходить отсюда. С сумерками снаружи началась постепенная активизация тумана. Туман набухал, словно тесто на дрожжах, беззвучно молочной пеленой растекаясь по кладбищу меж могильных холмиков и надгробий. - Что с ней? Она жива? – с тревогой спросил мальчик, проигнорировал ворчание деда, который даже не представлял, что еще пару минут назад его внук в отчаянии был готов повторить подвиг Матросова. Григорий коснулся запястья девушки, нащупав точку пульса; на миг её рука показалась ему холодной, как лед. Однако сердце девушки продолжало биться. - Жива, - с облегчением выдохнул он. - Просто в отключке, возможно, из-за потери крови… - У кого-нибудь есть с собой телефон? – осведомился МакКей. – Необходимо вызвать медиков. - Мой остался дома на подзарядке, - посетовал Костик. - Возьмите мой, - отвлекшись на минуту, Янус вытащил из внутреннего кармана куртки «Нокию» и обернувшись, протянул его изумленно воззрившемуся на него МакКею. - Местные мобильники, конечно, не настолько продвинуты, как наши былые средства связи, - прокомментировал с явным сожалением Янус. – Но всеже лучше, чем ничего. Звоните по «112» не ошибетесь, сейчас все службы города на одном номере. Только не говорите им о горгулье, могут неправильно понять. - Что тут понимать? По-моему, все очевидно, достаточно нос из дому либо послушать сводки «Новостей», - не понял ученый. - К сожалению, доктор, люди зачастую склонны не замечать очевидного, даже если оно у них под носом, - пояснил Янус. «Кто бы говорил», - иронично усмехнулся Родни. Держа фонарик в одной руке, он большим пальцем второй, в ладони которой находился мобильник, откинул вернюю панель телефона. Но набрать номер Родни не успел, поскольку в этот момент фонарик в его руке, вдруг утратил яркость, затем мигнул пару раз, прежде чем окончательно погаснуть, заставив ученого вполголоса досадливо чертыхнуться. - Что случилось, доктор МакКей? - осведомился Янус. - Кажется, мой фонарик сдох, - растерянно сообщил Родни, когда попытки реанимации источника света путем включения-выключения, перемежающихся легким потряхиванием, не привели к положительному результату. - Наверное, батарейка села, - сочувствующе пояснил Григорий. – В последний раз фонариками пользовались года два назад во время аварии на подстанции. - Но почему обязательно в моём фонарике?! – обиженно возмутился Родни. – Мне по жизни не везет! Помнится, мы с группой Шеппарда попали в устроенную рейфами ловушку, и в моем пистолете, как назло, кончились патроны. Это в тот момент, когда один из рейфов направил на меня свою оглушку… - И как ты уцелел? – поинтересовался Майкл. - Я тогда споткнулся, и луч пролетел в паре сантиметров над моей головой. - Значит, вам все-таки повезло, - констатировал Древний. - К тому же я был не один, - добавил МакКей, невольно припомнив, как долго разорялся, а потом подтрунивал Шеппард по поводу рассеянности некоторых светочей науки, забывающих взять с собой на миссию запасную обойму, поскольку именно Джону при отступлении пришлось прикрывать ученого, тем самым избавив его от незавидной перспективы пополнить собой рейфское меню. ... … Меж тем, сообразив, что до вожделенной добычи ей не добраться, горгулья затаилась. Яркий свет, испускаемый продолговатыми предметами в руках людей слепил ей глаза, мешая разглядеть скрывавшихся за световой завесой врагов. Но она слышала их присутствие. Врагов было пятеро, считая присоединившееся к ним мелкое человеческое существо, до этого бросавшее в неё камни. И один из них пах по-особому. То был хорошо знакомый ей запах хищника, замаскированный запахом человека. Если б не источник света в его руке, она бы непременно напала, как поступала со всеми встававшими на её пути конкурентами, возымевшими наглость претендовать на её территорию и её добычу. А пока оставалось набраться терпения и дождаться, когда её враги хотя бы на миг утратят бдительность...***
… - Какого…? – единственно, что смог в первую секунду произнести ошеломленный, порядком сбитый с толку происходящим МакКей, внезапно очутившись в кромешной тьме. Окружающее пространство храмовой залы резко сузилось для него до одной точки, центром которой был он сам, растерянно застыв с мобильником в одной руке и неработающим фонариком в другой. - Янус, Майкл, Григорий… - нерешительно позвал он в темноту. - Кто-нибудь может мне сказать, что, черт возьми, происходит?! Родни изо всех сил старался держать себя в руках, но предательски дрогнувший голос выдавал ученого с головой. МакКею было страшно. Ответа не последовало, если не считать доносящееся откуда-то со стороны из темноты чье-то тяжелое прерывистое дыхание, перемежающееся утробным рычанием твари. Горгулья! Память ученого вновь вернула ощущение от прикосновения руки к плечу жуткого изваяния – по сути, холодному мертвому камню. Каким он тогда казался… «Так не бывает … не должно быть, холодный мертвый камень не может ожить, поскольку это противоречит естественным законам природы!» - в очередной раз возмутилось до глубины души задетое за живое «эго» ученого. Но это было, в одночасье превратившись из мистики в кошмарную реальность. Каменная тварь ожила, он имел возможность собственными глазами лицезреть демона во плоти. И, улучив момент, демон напал, несмотря на сдерживаемый его световой щит. Видимо, двух фонариков в руках Януса и Майкла оказалось недостаточно, чтобы обеспечить надежную защиту… «Теперь мы все – его потенциальная добыча!» МакКей сглотнул застрявший в горле солоноватый ком, ощущая внезапную слабость во всем теле. Вон оно – его сбывшееся дурное ПРЕДЧУВСТВИЕ! Случайное падение на лестнице в склепе можно считать досадным недоразумением. Прислушиваясь к доносящимся до него звукам, Родни страшился даже представить себе, что в этот момент происходит за завесой окружающей его плотным одеялом тьмы. «Вопрос лишь во времени, до кого из нас тварь доберется в первую очередь ...или уже добралась. И кто тогда будет её следующим блюдом?» Может, оно даже к лучшему, что тьма милостиво скрывает от него ужасающую реальность? - Родни! – окликнувший его из темноты голос русского коллеги заставил МакКея непроизвольно вздрогнуть. – Ты здесь?! - А где ж, по-твоему, я еще могу быть?! - нервно огрызнулся ученый, напряженно вглядываясь во тьму. Не думает ли русский коллега, что гений «Атлантиса» и лучший ум двух галактик решил под шумок позорно улизнуть, спасаясь бегством? И хотя собственное «эго» в компании с инстинктом самосохранения настойчиво требовали от него как можно скорее, пока есть время, покинуть опасную для жизни зону, Родни не собирался никуда бежать. Может он и паникер, и нытик, но не трус и не предатель. «Мы своих не бросаем!» - таков был девиз их команды в Пегасе, и он решил следовать ему до конца. - Я просто услышал в темноте твой голос, - проигнорировав нервный выпад канадского коллеги, пояснил Григорий. - И решил справиться, где ты и как… - Пока жив… - сдержанно откликнулся МакКей. – Чего не могу сказать о Янусе с Майклом. Ни тот, ни другой не откликаются. Боюсь даже предположить, что с ними. Вероятно, они оба уже мертвы, поскольку на момент нападения находились ближе всех к твари!...Хотя, возможно, кто-то из них еще жив... - Кто? – спросил с затаенной надеждой Григорий. - Я не знаю. Но кто бы то ни был, он не продержится долго! - Доктор МакКей, что произошло? – встрял в их диалог встревоженный голос парнишки. - У нас проблема, Константин! Сдается мне, на этот раз мы попали: несмотря на свет фонариков, горгулья все-таки напала! - Напала? ...Но в энциклопедии сказано, что горгульи боятся света, - растерянно произнес мальчик. - Либо те, кто писал энциклопедию, не имеют представления об истинной природе горгуль, либо двух фонариков оказалось недостаточно, чтобы удержать тварь от нападения… - Либо на самом деле горгульи не так уж сильно боятся света, - добавил от себя Григорий. – Ведь свет их не убивает, в частности электрический. Возможно, солнечный и смог бы причинить реальный вред. Но её природа позаботилась об этом, одарив горгулью каменным панцирем на время дневного сна. На тот случай, если рассвет застанет её вне убежища. - Все равно все это неправильно! - в очередной раз заявил ученый. - Такого не должно быть в природе! Это все нереально, больше смахивает на чьей-то бред! - Так ведь Янус говорил давеча, что мы имеем дело с ирреальным, - напомнил Григорий. - Неподдающимся никакому научному объяснению и вместе с тем наделенным жизнью, как мы с тобой… Григорий от происходящего тоже чувствовал себя малость не в своей тарелке, но его «эго» не так остро реагировало на это, как «эго» гения. В недалеком светлом прошлом он был всего лишь конструктором-изобретателем, чьи амбиции не простирались столь широко и высоко как у МакКея. А, став дворником, он и вовсе перестал надеяться когда-либо вернуться к прежней работе, радуясь уже тому, что удалось хоть как-то удержаться на плаву в бурных водах 90-х, не захлебнуться и не опуститься на социальное дно... - Спасибо, - не удержался от сарказма Родни. - Знаешь, мне как-то сразу полегчало… - Правда? – вновь встрял парнишка. - Нет! – отрезал МакКей, ощутив, как его подхватило и понесло на эмоциональных волнах словно щепку в весеннем водовороте. – Все стало только хуже! Это конец! Мы совершенно безоружны против твари! Понимаете - СОВЕРШЕННО! Нам больше нечего ей противопоставить! - Родни, не паникуй! - Легко сказать! Прежде я еще никогда не чувствовал себя столь беспомощным и бесполезным, а ведь я – лучший ум двух галактик! - Стало быть, твое главное оружие у тебя на плечах, - ободряюще заметил Григорий. - И что с того?! В моей голове сейчас полный хаос и не одной по-настоящему стоящей мысли! Если б у меня был пистолет, я хотя бы попытался пристрелить эту тварь. Но в моих руках лишь телефон и неработающий фонарик, от которого совершенно никакого проку! - В руках настоящего гения даже неработающий фонарик может оказаться опасным орудием, - заметил Григорий, осторожно «подливая маслица» в «эго» ученого. -Ты думаешь? ...Но единственно, что мне в данный момент приходит на ум, так это по примеру Константина запустить фонариком в голову твари, - выпустив пар и успокоившись, с толикой сомнения поделился возникшей идеей МакКей. – И я не уверен, что это сработает. В темноте я абсолютно ничего не вижу, и я никогда не отличался меткостью, даже при свете, всегда промахивался, даже если цель была от меня в нескольких шагах! - Доктор Родни, а вы, как джедаи в «Звездных войнах», доверьтесь интуиции, а не зрению, – вновь встряв, внес предложение парнишка. - Тогда на моем месте сейчас должен быть Люк Скайуокер, - откликнулся Родни. – И потом, даже если вдруг случится чудо, и я попаду горгулье в голову, не факт, что фонарик сразит её наповал… - Что верно, то верно, - неожиданно долетел до него знакомый бархатистый голос со стороны. – У горгулий наредкость крепкая голова… - Янус?! ...Что б тебе пусто было! – обрадовался МакКей неожиданному возвращению Древнего. – Я уже было решил, что ты труп! Что произошло?! Где Майкл?! Что с ним?! - То, что произошло, полагаю, вы уже поняли сами, - не без труда заставив себя подняться с пола и невольно морщась от боли, ответил Древний. – Улучив момент, горгулья все-таки напала… Майкл, стоявший почти напротив неё, в мгновенье ока оказался в лапах твари, а меня она отшвырнула, полоснув когтями, когда я бросился ему на помощь. Отлетев в сторону и рухнув на пол, от внезапного болевого шока я временно потерял сознание. А когда очнулся, экспресс-анализ ранений показал, что, в сущности, мне еще крупно повезло – все раны поверхностны, кости целы, жизненно важные органы не задеты. Серьезно пострадала только моя одежда. В темноте вновь вспыхнула искорка золотистого света - фонарик в руках Древнего, который тот, по всему, так и не выпустил из руки во время непродолжительного полета. В свете единственно работающего фонарика его куртка в нескольких местах была вспорота словно ножом. Родни насчитал пять проходящих наискосок по касательной порезов, соответствующих количеству пальцев горгульей лапы. «Да, ему действительно повезло», – согласился ученый, невольно похолодев от внезапно промелькнувшей в голове мысли, что на месте Януса вполне мог оказаться он сам. - Так что могу вас заверить, доктор МакКей, жить буду…- оптимистично поджыторжил Древний. - Хоть одна хорошая новость за вечер, - с облегчением проронил МакКей. – Теперь надо придумать и быстро, как вырвать из лап горгульи Майкла… То, что тварь, судя по доносящемуся до ученого из темноты тяжелому прерывистому дыханию, по всему еще не успела сделать из полурейфа рейфштекс, давало надежду. Вероятно, рейфская часть природы Майкла заставила горгулью призадуматься, стоит ли ей, рискнув, подзакусить странно пахнущим чужаком, или, просто свернув ему шею как потенциальному конкуренту-хищнику, чтобы при случае не путался под ногами, поискать для себя более привычную жертву? То, что люди, несмотря на случившееся до сих пор не покинули пределы храма, для неё было очевидно. Она по-прежнему слышала и чуяла их, а значит, у неё еще оставался шанс утолить мучающий её голод ...***
… Едва местонахождение Тони было обнаружено, полурейф буквально обратился в слух, с волнением ловя каждое оброненное слово, каждый невольный возглас. Его друг ранен! Эта мысль затмила собой все остальное, породив в душе бурю эмоций: человеческое «я» Майкла переживало за Тоню, тогда как рейфская половина неистовствовала по поводу столь наглого покушения на его собственность. Тварь непременно должна поплатиться за содеянное, правда, он еще не решил, как именно. В голове мелькали, сталкиваясь и перемешиваясь, обрывки образов и мыслей. Но ничего конкретного… … Отвлекшись на собственные переживания, Майкл на миг замешкался, упустив момент, когда еще имел возможность увернуться от внезапно и стремительно протянувшейся к нему из-за светового щита костистой лапы, впечатавшей его спиной в каменную стену. Грубый контакт со стеной отозвался вспышкой боли во всем теле. На миг ему показалось, что он слышал хруст ломающихся костей, но поскольку руки-ноги по-прежнему продолжали действовать, кости полурейфа были целы. Выпустив из руки фонарик, он инстинктивно вцепился в лапу твари, с отчаянным усилием пытаясь разжать жилистые волосатые пальцы, каменной хваткой сжавшие его шею, затрудняя дыхание. Хватка Ронона некогда в спортивном зале «Атлантиса» казалась сейчас просто ласковым дружеским поглаживанием. Майкл-человек, скорей всего, был бы сейчас уже мертв либо в глубоком нокауте, тогда как природа рейфа, склонная к быстрой регенерации полученных повреждений и отличающаяся завидной живучестью, упрямо продолжала борьбу, не позволяя сознанию нырнуть в пучину небытия. Проявление слабости в данной ситуации для него было смерти подобно. Майкл сознавал, что, поддавшись эмоциям, нарушил одно из неписаных правил хищника - всегда быть начеку. Как и то, что при любом раскладе горгулья его не пощадит; хищники не оставляют конкурентов в живых. Похоже, доктор МакКей оказался прав, идея с повторным визитом на старое кладбище в самом деле была неудачной. Но кто знал, что холодный мертвый камень изваяния действительно может реально взять и ожить с наступлением сумерек? У Януса были лишь предположения на счет истинной природы крылатой твари, а его самого влекло в храм любопытство ученого, поскольку с обладающим подобными характеристиками существом прежде ему сталкиваться не доводилось. И уж никто из них четверых даже подумать не мог, что в историю окажутся втянуты Тоня и Костик, примчавшиеся предупредить о сделанном ими открытии…. … - Что ты ищешь? – осведомился у Древнего МакКей, наблюдая, как тот шарит лучом фонарика по полу. – У тебя есть план? - Ага, нашел! Вот она! – проигнорировав вопрос ученого, обрадовался Древний, нагнувшись и подняв с полу … берцовую кость, машинально прихваченную из склепа и оброненную во время неожиданного непродолжительного полета. - Зачем она тебе? – недоумевающе спросил МакКей. – Хочешь использовать её как оружие? - В некотором роде… Но для этого мне необходима еще одна такая же…или что-то вроде… - Может, мне это ...быстренько сгонять в склеп и принести? – иронично предложил ученый, обиженный тем, что Древний не собирается делиться с ним – лучшим умом двух галактик - своими идеями. За просточка держит? - Спасибо, доктор, - невозмутимо ответил Янус, проигнорировав сарказм МакКея. Его ищущий задумчивый взгляд мельком скользнул по неработающему фонарику в руке ученого – Я был бы вам премного благодарен, но в этом, право, нет нужды,… давайте просто поменяемся фонариками. - Но мой фонарик не работает, - напомнил порядком сбитый с толку физик. - Неважно. Для моих целей он вполне сгодится. А еще, доктор, мне понадобиться ваша помощь в качестве подсветки, поскольку мои руки будут заняты. - А подтанцовка тебе не нужна? - Не исключаю, что вы отличный танцор, - улыбнулся Янус, окинув ученого оценивающим взглядом. - Но боюсь, наша «птичка» это вряд ли оценит, даже если у вас получится изобразить лунную походку Майкла Джексона… - Да скажи, наконец, какая муха тебя укусила?! Что ты задумал? – невольно вспыхнул МакКей, борясь с навязчивым желанием дать Древнему пинка; в плане танцев у гения дела обстояли ненамного лучше, чем со стрельбой. Так что танцором диско он себя не считал, да и не стремился к этому, со школьных лет все свободные вечера предпочитая проводить если не у голубого экрана телевизора, то в обнимку с книгой. А несколькими годами позже его миром стало пространство лабораторий, заполненное самой современной техникой, о которой настоящий ученый может только мечтать, и где Родни чувствовал себя почти что богом. - Терпение, доктор МакКей. Хочу провернуть одну возникшую у меня в голове идею… - Что? Опять эксперименты?! – возмутился Родни. – Я думал, ты собираешься спасать Майкла… - Этим я и занимаюсь, - держа в одной руке берцовую кость, а во второй фонарик, Янус совместил их перед собой, образовав импровизированный крест. – Кажется, это должно выглядеть примерно как-то так…. - Хм… любопытно, - следя за манипуляциями Древнего, пробормотал ученый. – И каким образом это может его спасти? Крест убьет горгулью? - Убить не убьет, но теоретически напугает, позволив нам выиграть время. Как только горгулья освободит Майкла, вы с Григорием оттащите его на безопасное расстояние. Справитесь? - Не сомневайся! Но ты сказал – теоретически, - уцепился за оброненное слово физик. - Выходит, ты не знаешь наверняка, подействует это или нет, и как именно… - Опираюсь на опыт прошлых тысячелетий. - А если не получится? - Придумаем что-нибудь еще…- не сдавался Янус. - Стало быть, запасного плана у тебя нет, - сделал сам собой напрашивающийся вывод МакКей. – Так я и думал… - А у вас, доктор? – невозмутимо парировал Древний. И эта невозмутимость начинала порядочно действовать гению на нервы. Ну хоть бы раз Древний взорвался, выругался от души, показал человеческие эмоции. Древние ведь тоже были людьми... или нет? Ну да! Они же мнили себя богами - завсегда мудрыми, крутыми до невозможности и старающиеся не вспоминать о своих ошибках и промахах. - А я, между прочим, предупреждал, что возвращаться второй раз за день на кладбище – плохая идея, но меня как всегда никто не послушал! «Птичку», видите ли, им захотелось посмотреть, будто это нельзя было сделать завтра поутру!- заносчиво выдал МакКей, за внешним раздражением ощущая очередную накатывающуюся волну паники. В его воображении птичка Обломинго уже торжествующе кружила над их головами. Реализация идеи Януса напугать горгулью импровизированным крестом сильно смущала гения. В иное время и при иных обстоятельствах он бы, конечно, не отказался понаблюдать за ходом столь необычного эксперимента. Но сейчас, когда от их действий напрямую зависела жизнь полурейфа, МакКей опасался, что в случае неудачи взбешенная тварь может сперва разделаться с оказавшейся у неё в лапах добычей, прежде чем займется остальными. Не то, чтобы за часы общения он неожиданно для себя воспылал сердечной привязанностью к Майклу, просто Родни по-прежнему не давала покоя мысль, что он обязан полурейфу жизнью за неожиданное, но весьма своевременное вмешательство в парке. Он не просил себя спасать, но в глубине души был благодарен за спасение и готов вернуть должок. Данный случай был самым подходящим на взгляд МакКея. Главное, чтобы Майкл при этом остался жив и здоров. Тогда можно будет считать, что они квиты. - Прежде чем соберешься испытывать свой условно называемый крест, я бы посоветовал обзавестись чем-то более походящим на оружие, … так, на всякий случай. Желательно колюще-режущим…- после минутной паузы деловито предложил МакКей. - Доктор Родни, а это подойдет? – спросил, неожиданно вынырнувший из тьмы возле них Константин, сжимая в руке длинный металлический прут с изящным кованным декоративным наконечником на одном конце. По всему, прут когда-то был частью чьей-то могильной оградки, либо служил частью интерьера храма. - Да…вполне, - удивленно окинув взглядом находку, ответил Родни. – Где ты это нашел? - Там, у стены возле алтарной арки, - ответил мальчик. – Доктор Родни, я могу еще чем-то вам помочь? - Константин, мать мне голову оторвет, если с тобой что-то случится! Не исключаю, что нам и без того влетит от неё, за то, что ты вообще оказался здесь. - А вы, дедо, не причем, - бойко возразил парнишка. – Это было моё решение, когда, заглянув в «Энциклопедию мифов», я понял, что собой представляет обнаруженная доктором Родни «птичка». А Тоня увязалась за мной, поскольку не хотела, чтобы я шел один,… если б она со мной не пошла, все, возможно, могло сложиться по-другому. - Григорий прав, - заметил МакКей. – Тебе лучше держаться в стороне на безопасном расстоянии. Мало ли что горгулья может учудить при виде креста… - хмыкнул ученый. Он бы многое отдал за то, чтобы она просто лопнула от смеха. Только вряд ли подобные твари обладают чувством юмора. - Ты нас очень обяжешь, если приглядишь за Тоней, - предложил Янус. – Думаю, Майкл будет тебе признателен за это. Не забывай, что наша партия в морской бой еще не закончена, а только отложена на время. И на этот раз твои штучки с ментальной дезинформацией не пройдут…. … Трижды ему удавалось избегнуть, казалось бы, неминуемой смерти. Но и здесь смерть настигла его, не мигая, испытующе уставившись из темноты алыми угольками глаз. На спасение он почти не надеялся, да и что могут сделать МакКей, Григорий и Янус без оружия? То, что горгулья, подозрительно принюхиваясь, не спешила кормиться, давало надежду оттянуть момент, когда животный голод твари возобладает над инстинктом самосохранения. «Может это и к лучшему, что Тоня без сознания», - подумал Майкл, чувствуя, что начинает задыхаться от нехватки воздуха и смрадного дыхания, источаемого ощерившейся пастью твари. Сколько еще он сможет сопротивляться – это вопрос времени, даже силы полурейфа не бесконечны…. … С каждой истекшей минутой цепляться за жизнь становилось все тяжелее. Попытка ментального воздействия на горгулью не увенчалась успехом; в сознании твари царили пустота и хаос, и совершенно не за что было зацепиться. Тварь не собиралась подчиняться ему. Наоборот, почуяв попытку проникновения в сознание, горгулья, зарычав, только усилила хватку, сократив доступ кислорода. Еще немного – и ему конец. «Это несправедливо!» - метнулась в голове полурейфа отчаянная мысль, исполненная чувства незаслуженной жестокой обиды и разочарования. За что?! Почему жизнь столь несправедлива к нему?! Даже сейчас, в этом новом для него мире, где, казалось бы, у него появился шанс … Невидимые часы бесстрасстно отсчитывали последние секунды его бренного существования, когда шестое чувство подсказало ему, что в окружающем пространстве что-то неуловимо переменилось. Увенчанные острыми когтями пальцы внезапно разжались и исчезли. В следующий миг душераздирающий нечеловеческий вопль, исполненный боли и первобытной животной ярости потряс храмовую залу, а затем его окатило чем-то горячим и омерзительно вонючим. В последний миг дернувшись в сторону, Майкл сумел уйти от металлического острия, с хлюпаньем прошедшего сквозь тело горгульи и ударившееся в стену немногим в сантиметре от него. Тварь отпрянула и, продолжая завывать, исчезла в темноте … Затуманенное дефицитом воздуха сознание полурейфа отказывалось воспринимать реальность. Он лишь чувствовал, что стремительно падает. Падение внезапно прекратилось, сменившись прерывистым движением - его куда-то волокли. Но кто, куда и зачем?... … Как и предвидел МакКей, идея с крестом не задалась. То ли Янус что-то напутал, то ли крестобоязнь горгульи, как и светобоязнь, опять-таки оказалась мифом, только тварь отнеслась к кресту в руках Древнего совершенно равнодушно, лишь раздраженно рыкнула, вновь отмахнувшись лапой. На этот раз Янус успел уклониться, однако лапа горгульи, зацепив, выбила из его рук импровизированный крест. - Проклятье! - непроизвольно вырвалось у МакКея, с напряженным волнением наблюдающего за процессом. – Я так и знал! - Странно… Вид креста должен был деморализовать горгулью, - озадаченно пробормотал Древний, явно ожидавший совершенно иной реакции. - Должно быть, наша «птичка» просто не знает, что ей положено испугаться, - иронично предположил МакКей. – Или с твоим крестом что-то не так… - И что теперь делать? – растерянно произнес Григорий, меж тем воспользовавшись моментом и подобрав с полу оброненный полурейфом фонарик; свой собственный источник света он отдал внуку, убедительнейше велев оставаться подле раненой девушки и не высовываться. - Хороший вопрос, - пробормотал гений, - у Шеппарда, помнится, тоже никогда не было в кармане запасного плана, он придумывал его находу, экспромтом. Говорил, что в таком случае враг не сможет предугадать, каким будет наш очередной ход.… Только в мою голову что-то ничего не при… Договорить Родни не успел. Решение пришло внезапно, как секундное озарение, мимолетный росчерк молнии, когда задумчивый взгляд ученого в очередной раз растерянно скользнул по металлическому пруту, который он продолжал сжимать в ладони. «Эврика!» - по примеру знаменитого Архимеда ликующе возопило сознание гения, хотя МакКей не представлял себе, сможет ли привести возникшую у него идею в исполнение. Ему прежде не приходилось убивать, да еще таким экзотическим для него способом. Хотя, чего греха таить, в длинном пожизненном списке недоброжелателей Родни значились личности, с которыми он бы с удовольствием сыграл в «Отелло». Но по обыкновению дальше высокомерных оскорбительных эпитетов в их адрес дело не шло, чем в школьные годы не единожды пользовались одноклассники, подшучивая над нескладным «ботаном». За всю сознательную жизнь Родни даже мухи не обидел, не считая москитов, когда те его кусали. Да и то выходило чисто машинально. Ну а препарирование червяков и лягушек на уроках зоологии всегда вызывало у него невольные позывы к рвоте; МакКей не переносил вид открытых внутренностей и крови. Ему тяжело было их созерцать даже на картинке и в кино. Но на данный момент у него, похоже, не было иного выбора. Если, конечно, он намерен уплатить долг полурейфу. Другого случая может не представится. - Подержи, - Родни буквально пихнул фонарик обратно в руки Януса, опасаясь, что выброс порции адреналина в кровь пройдет, решимость вновь смениться неуверенностью и паникой. - Смотри и учись, как решает возникшую проблему лучший ум двух галактик! Родни поплевал на руки, невольно подражая героям любимых кинолент. - Родни, что ты задумал? – с опаской осведомился Григорий. - Прибегнуть к методу подполковника Шеппарда, - решительно ответил Родни. – Полагаю, если бы при нем не оказалось его любимого Р90, Джон на моем месте поступил бы точно так же… Крепко сжав металлический прут обеими руками и, приноровившись, МакКей с силой со спины вогнал его декоративным кованым остриём в тело твари, заставив её испустить истошный вопль. Тварь инстинктивно дернулась, что-то противно хлюпнуло в темноте. Родни почувствовал, как на руки и лицо брызнули горячие, липкие капли омерзительно пахнущей темной субстанции, грозя вывернуть желудок гения наизнанку. Но он лишь сильнее поднажал, проталкивая своё оружие глубже в плоть горгульи, насаживая её на прут как естествоиспытатель бабочку на булавку, пока остриё не вылезло по другую сторону, тупо ударившись в стену. Выпустив добычу, тварь, рыча и завывая, завертелась, неожиданно вырвав конец прута из подрагивающих от напряжения рук ученого. Освобожденный Майкл, в полуобморочном состоянии оседающий по стенке, тот час был подхвачен натруженными за годы махания метлой и лопатой руками Григория, поспешившего переместить полурейфа подальше от беснующейся в предсмертной агонии твари. С минуту горгулья, корчась, тщетно пыталась ухватиться за торчащий из спины конец прута, прежде чем, обессилено рухнула на земляной пол и замерла. - Кажется, я её убил… - когда действие адреналина в крови сошло на нет, с испуганным изумлением глядя на поверженную им тварь произнес МакКей. - Это все? Она сдохла? - Полагаю, что да, - ответил Древний. – Но я на вашем месте не стал бы подходить слишком близко, мало ли что… Сделавший пару шагов по направлению к лежащей на полу твари, ученый поспешил отойти на почтительное расстояние. - Думаешь, она еще может ожить? – недоверчиво спросил МакКей у Древнего. - С ирреальной природой этих тварей порой не знаешь, что и думать, - откликнулся Янус. – Будем надеяться, что вам удалось её завалить. Мои поздравления, доктор. - Я лишь сделал то, чего не догадался и не сумел сделать ты, - высокомерно заявил МакКей. – Кстати, как Майкл? - Скорее жив, чем мертв, - оптимистично сообщил Григорий. – Полагаю, очнувшись, он будет весьма признателен тебе за спасение… - Хм… - произнес МакКей. – На самом деле я лишь возвратил должок за его своевременное вмешательство в парке. Стало быть, теперь мы квиты…. «Ронон с Тейлой и Шеппардом меня убьют, когда узнают, - подумал МакКей. – Если узнают…» - тот час поправился он. Меж тем сгустившиеся сумерки за окнами практически сравнялись по оттенку с тьмой внутри Колокольни. Молочное марево тумана, стелясь по земле, почти вплотную подобралось к Колокольне, серебристо-белой, пока еще тонкой, пеленой поднимаясь в воздух, скрадывая очертания окружающих предметов. А это означало, что им пора уходить, пока туман не загустел настолько, что ничего не возможно будет разглядеть дальше собственного носа. Перспектива остаться на ночь в храме по соседству с тушей поверженной горгульи, никого не прельщала. Но уйти быстро вряд ли получится, учитывая, что к пребывающей в бессознательном состоянии раненой девушке добавился едва живой полурейф …