Занимался закат. Оперевшись о холодные перила ограждения, Мадлен, с гордой прямой осанкой, обдуваемая порывами ветра, наблюдала за столицей. Отражение последних лучей заходящего солнца искрилось на зданиях. Мадлен улыбнулась грустной измученной улыбкой. Она впервые за много лет снова курила, и дым ее сигарет путался в волосах, улетая куда-то ввысь. Плотный туман окутывал нижние ярусы Корусанта, но вверху воздух был чистым и легкий теплый ветерок обдувал своими порывами.
Это было единственное время, когда она хоть самую малость расслабилась и не думала о насущных проблемах. Последнюю битву с мятежниками Империя выиграла, теперь они долго будут зализывать раны и не станут открыто выступать против. На некоторое время можно было забыть о войне и предаться личной жизни.
Стивен еще не скоро станет взрослым, поэтому претендовать на трон он не сможет. Мадлен надеялась, что за это время сможет навести порядок в государстве, чтобы ее сыну не пришлось поднимать Империю из руин.
Солнце сверкнуло своими последними лучами и скрылось за горизонтом.
«Это закат Галактической Империи», — с внезапно нахлынувшей грустью подумала Мадлен.
Даже если сейчас она сумеет удержать власть в своих руках, но вскоре ее могут атаковать со всех сторон. Альянс за восстановление Республики не останется в стороне, но также угроза исходила и от совета моффов. Мадлен была уверена, что они давно размышляют над планом по ее свержению.
Много лет назад она окунулась в бурный водоворот семейной жизни в качестве супруги второго человека в Империи, который затянул ее безвозвратно и навсегда. У Мадлен получилось прожить эту жизнь достойно и найти свое место в этом мире. Но на сердце всегда было тревожно — наглухо запертая Мадлен Соррови пыталась докричаться до Леди Вейдер, говоря что-то о бессмысленной жизни, ведь она так и не смогла обрести настоящую семью и верных друзей. Мадлен прожила часть своей жизни, успела за это время сформироваться как личность, стать взрослой и опытной, испытав за это время и радость и боль, воодушевление и горе…
Теперь же ее главным чувством стало одиночество, понимала Леди Вейдер. Несколько лет назад она могла спокойно выговориться, не боясь какого-то непонимания или неодобрения, сейчас же у нее не было простой возможности поговорить с кем то по душам. Если только с Леей, но теперь это не назовешь искренним разговором с подругой, ведь она замкнулась в себе после всего произошедшего.
Теперь Мадлен занимала долгожданный, но тяжело обременяющий пост регента при своем малолетнем сыне. На ее хрупкие плечи возложена эта огромная ответственность, управлять Империей и без того трудно, даже не в такие смутные времена. Раньше Мадлен наивно полагала, что хочет стать Императрицей Галактики, боролась со своими врагами, плела интриги, не хуже своего покойного отца и устраивала заговоры. Но теперь на нее свалились все обязанности, и она не с такой охотой как прежде бралась за дела. Все понимают, что ее сыну Стивену выдастся непростая судьба иметь дело с наследием великого, но жестокого дедушки. Император фактически разрушил Галактическую Республику и построил ее заново, превратив в Империю, но все его реформы долго укреплялись в глазах народа, прежде чем стали привычными. Сейчас люди переживают переходный период от одной системы к другой, а сглаживать острые углы, дорабатывать и обновлять придется уже Стивену, как наследнику Императора Палпатина.
Мадлен часто задумывалась: «Может, и к лучшему, что мальчик не видел ужасов войны, не помнит старого мира, и поэтому и не столкнется с моральной дилеммой: а стоило ли все это стольких жертв? Оправдала ли цель средства?..»
Неожиданно для самой себя Мадлен услышала тихие осторожные шаги у себя за спиной и вздрогнула. Она резко обернулась и встала спиной к перилам балкона, готовя в кармане своего платья бластер.
К ней уверенной походкой шел тот самый Пол Дэниелс, ничуть не изменившийся с их последней встречи.
— Ты лишь оттягиваешь время, — резко и грубо бросил он на ходу. — Твоя смерть неизбежна и вынуждена!
— Я полагала, что такое отребье сюда не пускают, — с презрением глядя на бывшего друга сказала Мадлен. — Надо усилить охрану дворца, а то мало ли какой сброд может проникнуть сюда.
— А раньше, в те времена, ты хоть и немного, но разделяла мои взгляды на жизнь!
— Именно, это было раньше. А теперь, я не хочу разговаривать с тобой. Убирайся из моего дворца! — повысив голос крикнула Мадлен, махнув рукой в сторону и с ненавистью смотрела на него.
— Ты не смеешь мной командовать, — прошипел он сквозь зубы. — Ты самозванка! Это не твой трон.
Пол сделал еще один шаг к ней. Мадлен отступила на несколько сантиметров и уперлась спиной в ограду балкона. Дальше идти было некуда, но сдаваться она не собиралась. Ни при каких условиях. Надменный взгляд ее, казалось, смеющихся глаз прожигал Дэниелса. Это жутко его бесило, ведь он мечтал увидеть в этих глазах страх, мольбу и раскаяние.
— Это ты и твои повстанцы виноваты в их смерти! Зачем ты разрушил мою жизнь?! — прокричала женщина, чувствуя как на глазах выступают слезы. — Ты поверг Империю в хаос, чем сейчас жизнь лучше, нежели раньше?!
— Натворила зла и считаешь себя королевой мира?! — в недоумении усмехнулся он. — Ты не заслуживаешь счастья. Уже поздно что-либо менять, я убью тебя, — спокойным тоном произнес он, пристально глядя в ее глаза.
— Столько покушений, столько раз моя жизнь была на волоске.
— Да ты вообще живучая тварь, — гадко рассмеялся Пол. — Ничего тебя не берет.
— Ты ненормальный, — подол длинного платья развивался на ветру волнами, тушь размазалась по лицу от крупных слез, а прическа, старательно заплетенная утром, растрепалась. И все эти факторы ее образа дополняли друг друга, создавая образ отчаявшейся женщины.
— Может быть, — с обезумевшими глазами сказал он. — Но я, в отличии от тебя, заслуживаю право на жизнь и счастливое будущее! — вдруг Пол странно улыбнулся с неким презрительным сожалением в глазах.
Пол угрожающе двинулся к ней навстречу через всю террасу.
— Не подходи! — хрипло крикнула она.
— Ты дернуться не успеешь, как я уже буду рядом, дорогая подруга. Что, тебе страшно?
Она попыталась попятиться назад, но итак упиралась всем телом в перила балкона.
— Да как ты смеешь! Не приближайся! — в исступлении кричала она дрогнувшим голосом.
Мадлен и не заметила, как мужчина подошел уже так близко к ней, что их разделяло всего каких-то пара сантиметров.
— Где твой сын? — злобно прохрипел он, рванулся вперед и с силой прижал ее к ограде. Пол выхватил из ее руки комлинк, и он со стуком упал на пол. Мадлен не пыталась сопротивляться, она не смогла бы противостоять ему. Женщина лишь с вызовом вскинула подбородок повыше и с ненавистью глядела ему в глаза.
— Далеко отсюда.
— Мы убьем и его. Сразу же после тебя.
Словно вырванная из небытия, она стояла смирно. Тело, отказывалось хоть как-то пошевелиться. Каждый дюйм кожи, мышц и сухожилий будто бы окаменел. Лишь глаза смотрели как-то по-особенному, будто осознавая, что может сейчас произойти…
— Поверь, я не хотел этого делать. Это лишь приказ высшего руководства. Скоро Мон Мотма займет пост Канцлера Новой Республики, но на ее пути не должно быть никаких препятствий. Прощай, — шепотом сказал ей на ухо и неожиданно с силой толкнул женщину. Она сдавленно вскрикнула, переваливаясь, через ограду балкона и стала стремительно падать вниз. Ее последней промелькнувшей мыслью было: «Сын обещал защищать меня, но не смог уберечь»
Последнее, что услышала Мадлен был пронзительный крик. Она не поняла чей, возможно свой? Не известно… Еще было щекочущее ощущение полета, казавшееся бесконечно долгим, но на самом деле очень коротким, едва уловимым. Яркая вспышка света, вдали промелькнули огни ночного города. От них неприятно резало глаза. И больше ничего… Затем свет померк, Мадлен окутала темнота, жуткий холод и она умерла. Никакого света в конце туннеля, ничего сверхъестественного и возвышенного. Это лишь простая смерть, в которой нет ничего странного и необычного, она банальна и никак неизбежна…
***
«Твоя сестра умерла. Ты нужна родителям. Только посмей что-то испортить».
Получив это короткое сообщение, Амелии из чувства противоречия захотелось что-то испортить. Маска на лице матери стала еще более непроницаемой, но глаза, с головой ее выдавая, блестели болью, как бы она ни ухитрялась это скрыть. Женщина со скорбным видом старательно писала приглашения на похороны. Она делала это самостоятельно, хоть дроид-секретарь маячил за ее спиной, а муж сидел рядом, готовый взять на себя ее работу.
Сантар сжимал ее руку, словно бы боялся, что она вот-вот не выдержит, но она держалась с безупречным достоинством. Кивала на соболезнования и совсем не плакала.
Мать не заметила ее прихода, сидя в гостиной и смотрела в одну точку не двигаясь. Амелия подумала: «Ну и хорошо», но наткнулась на внимательный взгляд отца и подавила тяжелый вздох.
— Здравствуй, мама, — сказала Амелия и кивнула отцу. Реджина стремительно вскинула на нее свои покрасневшие глаза и прошипела, сминая в пальцах очередное приглашение.
— Явилась.
Амелия смотрела на них двоих убитых горем и не смогла подавить волну глухой боли в сердце. Пол говорил ей, что идея явиться в этот дом провальна, но она не смогла проигнорировать похороны своей идеальной младшей сестры.
«Предмета ваших надежд и чаяний больше нет, а я здесь и дохнуть не собираюсь» — подумала Амелия, взглянув на родителей.
— Я уже не могу прийти на похороны своей дорогой сестрицы? — усмехнулась Амелия.
— Не смей, — выдохнула мать задушенным тоном.
Амелия вспомнила как раньше мать оглушительно громко кричала и всегда только на нее.
— Вы отрешились от меня, но мы до сих пор одна семья и у меня есть полное право прийти на похороны моей сестрички.
Реджина прижала к лицу платок, сотрясаясь от беззвучных рыданий.
— Если ты здесь за тем, чтобы сорвать похороны, то я настоятельно прошу тебя уйти, Амелия, — нахмурившись произнес отец.
— Имей хоть каплю уважения к сестре!
— С3РО, проводи Амелию, — сказал Сантар. Дроид тут же взял локоть Амелии, но она легко отпихнула его в сторону.
— Я лишь всегда хотела, чтобы вы относились ко мне также как к ней!
***
Амелия задержалась и пришла не вовремя на похороны Мадлен. Она не горела желанием идти туда, слишком много неприятных ей людей тут собиралось…
На это мероприятие пришло не очень много людей, все происходило по-скромному в кругу самых родных и близких.
Когда это началось, никто толком не разговаривал друг с другом. Все опустошены после произошедшего, и единственные звуки доносились от рыданий и нахлынувших воспоминаний, которые преследовали многих обитателей Императорского дворца.
Слева стояла Реджина и, не переставая, рыдала, жалея свою «единственную» любимую дочь. Она чувствовала пустоту, будто из сердца вырвали какой-то кусок, который больше ничем не заполнить. Рядом с ней Сантар, стараясь успокоить жену, осторожно сжимал ее ладони, думая про себя: «Негоже родителям хоронить своих детей». Он до сих пор не мог поверить в происходящее.
Мара Джейд смотрела куда-то вдаль опустошенным и рассеянным взглядом, в голове у нее только одна мысль: «Как ты посмела нас бросить после всего пережитого вместе?!» Девушка еле сдерживала предательски выступающие слезы и часто глубоко вздыхала.
По правую руку от Мары находилась Лея, которая окончательно распрощалась со спокойной, непринужденной жизнью и настраивала себя на ответственное отношение к окружающим. За сегодняшний день она уже раз сто отчитала своего единокровного брата Стивена, а также командовала слугами в доме, в котором теперь она стала полноправной хозяйкой.
Стивен пока держался, но едва он окажется дома один, то даст волю своим чувствам. В его голове на протяжении всего дня блуждали мысли: «Они поплатятся. Они все получат по заслугам. Я отомщу»
К горлу Стивена снова подступил комок рвущихся наружу рыданий. За эти дни его настроение так часто менялось: от равнодушной скорби к жгучей боли и от жгучей боли к ледяной ярости.
— Стив, пожалуйста, не снимай свитер, ты можешь простудиться! — тяжело вздыхая сказала Лея, которая очень устала после одного дня общения с племянником.
— Мама не любила, когда я его надевал… — осторожно протянул мальчик.
Лея всхлипнула и отвернулась. Слишком долго она еще не сможет разговаривать о ней…
Вдали от толпы в последних рядах стоит Дженнифер, которая тихонько плачет, утирая слезы, ручьем бегущие из светло-голубых глаз, боясь, что кто-нибудь заметит ее мимолетную слабость. К тому же она не была уверенна, можно ли ей здесь находиться. Ведь после того как она сбежала, Дженнифер не возвращалась домой.
После похорон девушка попыталась положить свою руку на плечо брата и заговорить с ним, но он быстро скинул ее, при этом пытаясь свободной рукой стянуть черный колючий свитер надетый на него.
Люк сожалел о ее смерти и считал, что она была достойным человеком. Он вспомнил их первую встречу, произошедшую уже много лет назад. Тогда, перед свадьбой, она сидела рядом с ним, вцепляясь острыми ногтями в его плечо и рыдая от безысходности своего положения. А теперь этой женщины нет в живых…
Мара осторожно взяла Люка за руку и крепко сжала.
Все те, кто знал ее и имел возможность общаться с Мадлен, искренне сожалели о ее преждевременной кончине.
***
Мадлен — первая женщина-правительница за всю историю Галактической Империи, мудрая и целеустремленная. Она строгая мать, которая может как помочь своему ребенку, так и отвернуться от него, что и произошло с Дженнифер. Поддержка матери была для Стивена решающей, ведь именно Мадлен поддерживала его на пути к будущей должности в качестве Императора. За свою жизнь Мадлен стала мудрой, учась на своем опыте и ошибках, но больше всего в ней было целеустремленности. Ее дети прекрасно это знали, особенно Дженнифер, на которую мать давила. Девушка понимала цели матери, а перед ней стоял пример собственных подруг, выходивших замуж за кого им велели, живших так, как им приказывали. Все это вызвало в ней протест и Дженнифер сбежала.
Мадлен и не думала, что умрет здесь. Она вообще не думала, что умрет так глупо.
Для Мадлен все закончилось. Наконец она освободилась от своего столь ненавистного бремени и стала свободной. Она не была ни в чем виновата, просто родилась именно в этой семье, что и стало решающим фактором. Ее никто и никогда не спрашивал о том, чего желает она сама. Обо всем, вплоть до замужества ей сообщали как факт, данность которого она должна была понять и принять. Родившись дочерью Императора Галактики, став супругой второго человека в Империи она не имела права отступить, спрятаться в своем мире и отрешиться от всего на свете. Поэтому ей и пришлось взять на себя бремя ответственности после гибели Палпатина, Дарта Вейдера и многих других значимых имперских чиновников. Она была вынуждена спасать Империю от раскола, борясь с опасными противниками и управляя всем, вплоть до армии и экономики. Хоть она и не являлась идеальным политиком и военным, но она смогла удержать государство от разрушения, полагаясь на помощь тех людей, которым доверяла.
Вот и все завершилось. Мадлен больше нет. Голонет разрывался от сенсационных подробностей гибели регента Императора. Это известие всполошило всех вокруг, но через неделю все перестали обсуждать случившееся. Через месяц в Голонете перестали печатать статьи на эту тему. Через год все позабыли об этом событии и дата смерти Мадлен осталась лишь в имперских архивах, как часть истории. Все жители Корусанта так же, как и обычно идут на работу или в кафе, кто-то идет домой. Кажется, что ничего не изменилось, но не для всех, ведь любая жизнь крепко связана с другими, жизнями тех, кто нас ценит, и чьи жизни мы ломать не имеем права…
«Человек смертен, и это было бы ещё полбеды. Плохо то, что он иногда внезапно смертен, вот в чем фокус»*
