***
Габриэль недовольно поморщился, когда свет резко ворвался в приятную темноту, в которой архангел пребывал — по его меркам — всего пару минут, но не спешил открывать глаза. Мы все знаем это чувство, когда уже проснулись, но остатки сна все еще живы в сознании, и чертовски не хочется открывать глаза, чтобы не столкнуться с реальностью, которая терпеливо поджидает нас у края кровати, словно кошка свою добычу. Итак, Габриэль все еще не осознавал, что лежал на теплой мягкой поверхности, укрытый по грудь чем-то таким же теплым и мягким. Рядом кто-то тихо шуршал и суетился, и только большое нежелание архангела двигать хоть одной из десяти своих конечностей остановило его от недовольного стона. — Давай, вставай, архангел. Я знаю, что ты не спишь, — послышался знакомый насмешливый голос, но Габриэль не сразу узнал его. Будто бы он принадлежал кому-то, кто сделал многое для архангела, но не вызывал доверия. Под такое описание подходило только одно существо — бог Локи. — Что я здесь делаю? — спросил Габриэль. Открыв глаза, он опрометчиво резко сел на кровати, что тут же было вознаграждено небольшим головокружением. Локи заметил замешательство архангела и усмехнулся. — Осторожнее. Ты спал почти четыре дня и три ночи, поэтому, думаю, тебе стоит привыкнуть к жизни вне твоего подсознания, — в этом замечании, безусловно, был скрыт упрек, но Габриэль, как Локи и подозревал, его не понял и лишь одарил бога удивленным взглядом. — Что ты сделал со мной? — возмутился Габриэль, вспоминая события четырехдневной давности и напрямую связывая их со своим отвратительным состоянием. — Ничего особенного. Думаю, твои дарования… эм… манна… не знаю, как у вас там на облаках это называют… — Благодать, — сухо подсказал архангел, зло смотря на божка. — Все равно, — отмахнулся Локи, — ты истощен и почти превратился в человека. Тебе бы стоило отдохнуть и восстановиться. — По-моему, я уже говорил тебе, чтобы ты не указывал мне, что делать, — прошипел Габриэль, вставая с импровизированной постели и тут же садясь обратно, потому что головокружение не собиралось так просто оставлять его. — О, хватит кичиться своей гордостью, архангел! — закатил глаза Локи. — Если ты используешь еще хоть одну толику своей… благодати, то умрешь на месте. Как ты не поймешь этого, глупый ангел! Я пытаюсь помочь тебе, — последняя фраза удивила не только Габриэля, но и самого Локи. Габриэль непонимающе смотрел на бога, который потупил взгляд и пытался понять, что только что выдал. — Зачем? — логичный вопрос, и если бы Локи знал на него ответ, но тут же сказал его. Но архангел продолжал пытливо смотреть на него, и Локи ничего не оставалось, кроме как выдать сухое: — Тебе нужно прикрытие, мне нужен союзник. Габриэль кивнул головой и отвернулся. Не было ничего удивительного в том, что его опять пытались использовать. Локи был прав: архангелу нужно прикрытие. Но Габриэль не собирался оставаться в доме того, кто чуть его не убил. И кстати о доме. Он больше напоминал аккуратную хижину, сложенную из дубовых и кленовых веток, плотно примыкающих друг к другу. Единственная комната в хижине освещалась окном, свет из которого и потревожил сон Габриэля. Из мебели здесь был только грубо сколоченный стол да пара стульев. То, что являлось постелью архангела, было сложено из мягких молодых веток и укрыто листьями и различными тряпками. Несколько свечей стояли по периметру домишки и еще две — на столе. Локи сидел на одном из стульев, сложив руки. Одежда стражника сменилась на холщовую рубашку и штаны, и так язычник выглядел более… человечным. Его глаза были опущены, волосы спутаны, и вся его поза выдавала абсолютную безнадежность. — К тому же ты спас мою жизнь, — добавил Локи после долгого молчания. Габриэль вопросительно посмотрел на него. Неужели языческим богам знакомо чувство долга? — Что ты хочешь от меня? — спокойно и участливо спросил Габриэль, притянув колени к груди, обхватив их руками и положив подбородок, внимательно изучая взглядом Локи, словно ребенок, ожидающий сказку на ночь. — Я могу научить тебя жить здесь, на Земле. Я могу научить тебя выживать, — Локи поднял голову и встретился взглядом с глазами архангела. Тот с сомнением наклонил голову на бок, как это обычно делают птенцы, и нахмурился. — А что взамен? Локи слегка улыбнулся. Все же Габриэль был не совсем глупым архангелом. — Ты забудешь о своей семье. Навсегда, — и увидев, что Габриэль хотел возразить, добавил. — Ты не будешь искать с ними встречи и помогать им, даже если они попросят. Тогда Земля станет твоим новым домом. Габриэль тяжело выдохнул. Локи был прав: пока архангел будет лелеять воспоминания о Небесах и братьях, он не сможет нормально жить здесь, на Земле. Но легче сказать, чем сделать. Архангел ничего не ответил, Локи и не требовал. Он знал, что юному архангелу, только что оторванному от семьи, будет тяжело свыкнуться с мыслью, что больше ее не увидит. Поэтому Локи встал и ушел, давая Габриэлю время и пространство побыть наедине с собой и подумать.Глава 4.
14 июля 2018 г. в 12:57
Едва ли Габриэль успел задуматься о том, насколько тоннель был пугающе-черным и холодным. Языческий бог и архангел довольно быстро преодолели расстояние от замка до леса. Вскоре Локи остановился, и Габриэль чуть не врезался в него, если бы не врожденная реакция Посланника. Архангел не видел лица своего спутника, но мог с уверенностью утверждать, что Локи был не меньше него рад сбежать из логова Одина.
— Мы на месте. Прямо над нами — выход на поверхность. Но есть один нюанс: мой дорогой папочка позаботился о безопасности и соединил тоннель с дуплом старого клена. Поэтому не помни крылышки, когда будешь взлетать, — съязвил божок, и Габриэль поморщился. Конечно, Локи пренебрежительно относился к нему — старые вражда и ненависть между ангелами и язычниками не позволяли ни Габриэлю, ни Локи доверять друг другу, даже несмотря на обствоятельства — но оскорблять крылья, тем более архангельские никто никогда не решался.
Злость наполнила грудь Габриэля, раскрепощая благодать. Как известно, сильные чувства и эмоции способны творить чудеса, и ярость толкнула благодать архангела к действию. Как только Локи скрылся в дыре, Габриэль впервые за несколько последних столетий распустил основную пару крыльев и взметнулся вверх, не забывая о предупреждении язычника.
Дупло действительно оказалось тесновато, особенно для архангела. Пусть крылья Габриэля были самые компактные из всех крыльев верховных, но они все были архангельские — большие, гибкие, гладкие — и Габриэлю понадобились все его знания об управлении ангельскими конечностями, чтобы не переломать их. Наконец показались кроны деревьев и кусочек чистого ночного неба, усыпанного звездами, и архангел тут же вылетел на свободу. Локи уже ждал его с видом, будто Габриэль пропадал целую вечность, а не прилетел через пару секунд. Ярость все еще не была забыта Габриэлем, поэтому еще через пару секунд Локи лежал на земле, хорошенько вываленный в грязи и гнилых листьях, а сам архангел только спокойно смотрел на это.
— Это еще что за фокусы? — возмутился Локи, пытаясь обнаружить взглядом обидчика, но кроме Габриэля никого не видел.
— Моя благодарность, — сухо ответил Габриэль и щелкнул пальцами, выпуская несчастного божка из кокона благодати.
— Тебя определенно нужно научить сдерживать свои эмоции, — серьезно сказал Локи, поднимаясь с земли и отряхивая листья с одежды и волос. Габриэль вспыхнул, готовясь устроить божку представление получше:
— Не смей говорить, что мне делать, ошибка Бытия! — глаза архангела медленно загорелись ярким чистым светом, а за спиной развернулись тени от крыльев. Локи инстинктивно сделал шаг назад, прекрасно понимая, что Габриэль находился на самом пике своих сил, являя истинную сущность. Конечно, развлекаться с мелкими ангелами было весело, но Габриэль не был простым ангелом. В какой-то степени именно это привлекало Локи — перед ним стоял кто-то доселе неизвестный, невероятно сильный и наверняка прекрасный. А еще опасный и непредсказуемый, поэтому Локи действительно было чего бояться. По легендам архангелы — одни из самых первых и могущественных творений, способных создавать и разрушать. На что способен разъяренный архангел, пусть и немного помятый падением? Локи не хотел узнавать это на своей шкуре. Разумно было бы сбежать и никогда больше не пересекаться с Габриэлем, но что-то в язычнике не позволяло сделать это. Габриэль был загадкой, а Локи очень любил загадки. Габриэль был силой, а Локи любил силу. Габриэль был властью, а Локи любил власть. Габриэль был непорочностью, а Локи любил непорочность. И самое главное, о чем никогда нельзя забывать. Габриэль был архангелом, а Локи нужен был верный и сильный союзник.
Локи уверял себя, что остался стоять перед Габриэлем только из личной выгоды — показать, что не боится и готов стать другом, а потом просто использовать. Как потом окажется, причин было гораздо больше.
Сейчас же заниматься самокопанием было не лучшим вариантом. Габриэль атаковал Локи маленькой, но чертовки быстрой сферой, но язычник успел наклониться, и сфера пролетела в нескольких миллиметрах от его спины, врезаясь в дерево и за пару секунд уничтожая его странным белым огнем. Локи успел только взглянуть на случайную жертву ярости архангела и чудом увернулся от следующей атаки. Габриэль оторвался от земли, взлетая на несколько метров, и пусть его крылья не были материальны на этой планете, Локи отчетливо слышал их шелест.
Прямая ответная атака не поможет — архангел с легкостью уйдет от нее или нейтрализует. Локи судорожно осмотрел окрестности, прикидывая, есть ли шанс сбить Габриэля, если атаковать из-за этого или вот того дерева. План был прост — использовать обычные трикстерские штучки. Габриэль о них понятия не имел — Локи очень надеялся на наивность архангела — значит, провести его не составит труда. Если план не сработает, то язычнику придется расстаться с жизнью.
Габриэль с недоумением наблюдал, как Локи продолжал стоять на месте, просто ускользая от сфер. Для него было непонятно, почему язычник терпел атаки, не отвечая на них. Небесные создания никогда бы не упустили возможности отомстить своему обидчику, но Локи не собирался вредить архангелу. Почему? Странное поведение бога не могло не отвлечь Габриэля от создания сфер. Минутное замешательство обошлось архангелу дорого: когда ему все же удалось поразить Локи, тот просто растворился в клубах голубого дыма. Габриэль недоуменно наблюдал за этим. Он знал, как умирают языческие боги, поэтому не мог понять, как и куда делся язычник. Ответ пришел сам собой в считанные мгновения: из-за спины кто-то метко ударил архангела волной высокой частотности прямо между лопаток его весселя, и Габриэль, потеряв равновесие, упал на землю, словно подстреленная хитрыми охотниками утка.
Локи выбрался из колючего куста шиповника и медленно, как можно тише и осторожнее подошел к Габриэлю. Тот смирно лежал на земле. Казалось, что он был повержен столь предательским ударом в спину. Но Локи не уставал оправдывать себя тем, что другого выбора глупый, но сильный архангел ему не оставил. Габриэль лежал на правом боку: его глаза были закрыты, руки закинуты за голову, а темные волосы распластались по земле полукругом. Молодое лицо архангела — хотя Локи сомневался, что настоящий Габриэль выглядел именно так — было обманчиво спокойно и безмятежно. Создавалось ощущение, что архангел просто спал. Так и было: неглубокие и размеренные вздохи колыхали его узкую грудь. Юноша был без сознания, и Локи наконец задался вопросом, что ему теперь делать. Оставить архангела лежать здесь, совсем недалеко от замка Одина, или забрать с собой? Кажется, ответ пришел раньше, чем бог успел обдумать оба варианта. Конечно, он понимал, что не находился у архангела в великой милости и тому ничего не стоило одним взмахом руки размазать Локи по стенке, но… Вот оно, это странное, неизбежное «но»! Никогда не знаешь, откуда оно берется и чего хочет от тебя, но ты все равно поддаешься ему, потому что слишком соблазнительны и заманчивы его речи!
Локи сел рядом с Габриэлем и убрал черную прядь с лица архангела. Темные короткие ресницы немного подрагивали, будто Габриэлю снился беспокойный сон. Локи пожал плечами и мотнул головой, отгоняя всяческие сомнения. Он и так уже ударил Габриэля в спину, а бросать его здесь одного — беззащитного и наивно-глупого — было бы еще большим предательством собственных убеждений и совести. Поэтому язычнику ничего не оставалось, кроме как взять неожиданно тяжелое тело Габриэля на руки и исчезнуть с ним прежде, чем ищейки Одина их обнаружат.