Солнце Белой Пустыни

      Перед глазами ошеломлённого вайзарда развернулось натуральное поле только что отгремевшей битвы — разлетевшиеся по всей улице бумаги, раскрошенные в мелкую щепку тренировочные манекены, разбросанные, местами поломанные и обожённые тренировочные бамбуковые мечи, выпучившие глаза сбившиеся в кучку рядовые, опасливо выглядывающие из-за угла, небольшая площадка перегороженная в нескольких местах странноватыми барьерами, за которыми соляными столбами замерли шинигами старших офицерских чинов, и решительно сверкающие глазами Абарай и Кира, держащие осторожным, но надёжным захватом встрёпанного и местами окровавленного Хисаги Шухея. Напротив них живописной композицией застыли словно вмёрзший в кусок полупрозрачного льда Ичимару Гин и негромко, но бесконечно изобретательно матерящийся Старрк Койот, держащий своего подопечного за шиворот — исключительно для красоты картины. — Какого. Меноса. Здесь. Происходит?.. — короткими, словно рублеными словами поинтересовался Кенсей. Троица лейтенантов заметно вздрогнули и обернулись к подошедшему к ним со спины капитану. Видок у него, надо полагать, был ещё тот — двое парней судорожно сглотнули и попытались сделаться как можно незаметнее. Его же неуёмный фукутайчо напротив гордо вскинул голову и теперь твёрдо смотрел своему непосредственному начальнику в глаза. Виноватым он себя, видимо, не чувствовал. — Моя вина, господин капитан, — произнёс за спиной Мугурумы раздражённо-усталый голос Примеры Эспады, и вайзард насилу сдержался, чтобы не отмахнуться мечом от неожиданно возникшего в опасной близости Высшего Пустого. Ну или как минимум позорно не подскочить на месте от неожиданности — словно соткавшийся из воздуха Эспада на всякий случай даже придержал дёрнувшегося тайчо за локоть. — Не углядел, каюсь. И что бы мне тебя на поводок не посадить, раз на народ кидаешься, а?.. — Меня нельзя на поводок, Старрк-сан, я в неволе захирею, — подобострастно ощерился Гин. Если бы змеи умели улыбаться, то делали бы это именно так. — Глядишь, и жало отсохнет, — перебил неподдающийся тлетворному влиянию напарника арранкар, без особого труда проходя сквозь сбежавшихся на шум шинигами — набежавшая толпа расступалась перед ним, как волны под килем корабля. — Тебе бы язык твой поганый укоротить не помешало. Мугурума-сан, Хисаги-сан, примите мои искренние извинения — я просто не успел за этим поганцем… — Всё в порядке, Примера-сан, — с достоинством склонил голову Шухей. — Я не в претензии, честное слово. Так даже лучше, пожалуй… — Ничто не прочищает мозги лучше, чем хорошая драка, — согласно закивал Ичимару. Вынужденная неподвижность ему, похоже, совершенно не мешала и ни капли не смущала. — Захлопнись, — раздражённо сверкнул глазами на неунывающего напраника арранкар. — Позорище… и ты ещё в Эспаду метишь?.. — Но Примера-сан… — Запытаю на тренировке. Благо, Владыка точно не будет против, — пообещал Койот. — Будешь гарганту открывать, пока МНЕ не надоест. Благо, Главнокомандующий предупреждён и не возражает. Мугурума-сан… — Искренне сочувствую вам, Старрк-сан, — расплылся в ничего хорошего не предвещающей усмешке вайзард. — Иметь дело с настолько непредсказуемым…коллегой… Да ещё и по шее ему навешать нельзя, я же прав? Терпения вам. — Скажете тоже, — покачал головой тот. — До «коллеги» этому подколодному обитателю ещё не одну сотню лет расти. Если не тысячу. В любом случае — спасибо за понимание, и за пожелание тоже. Пошли, недоразумение ползучее…       Высший Пустой небрежным взмахом руки освободил из прозрачного плена беспечно лыбящегося Ичимару, вежливым поклоном попрощался со всеми присутствующими и исчез в сонидо, не забыв цапнуть подопечного за шкирку. — Мугурума-тайчо, — негромко позвал Хисаги, высвобождаясь из дружеского захвата. — Я… — Ни на секунду тебя оставить нельзя, — нахмурился вайзард. — За мной. На меня эти реверансы не действуют. Степень твоей вины и меру наказания определять буду я. — Есть, тайчо… *** — Я же говорил! — просиял Ичимару, как только отдышался от надёжного арранкарского захвата. Примера показательно вытер руки платком. Заместитель Владыки по связям с Сейрейтей наметил себе первостатейным заданием сменить форму. В противном случае его просто и бесхитростно задушат задолго до получения более-менее значимого места в Эспаде. — Я же говорил, у меня получится! — И что же у тебя так замечательно получилось, кроме открытого пролонгированного конфликта с девятым отрядом? — смерил подопечного скептическим взглядом Койот.       Гин недоумённо хлопнул глазами. — Как — «что»?.. Сообщение передать, — как ни в чём не бывало пояснил бывший шинигами. — Не думаешь ли ты, что после нашей такой искренней стычки хоть кто-нибудь заподозрит в Хисаги нашего связного?.. А в явно недовольном этим происшествии Кенсее — нашего ценнейшего союзника? *** — Колись, — заявил Кенсей, закрыв за собой дверь и запечатав её кидо. — Ни в смерть не поверю, что это просто ты с катушек слетел и на этого… заместителя куросакинского набросился. Что за… — Спектакль, тайчо, — договорил за капитана Хисаги, обессиленно падая на диван. — Постановка театральная. Ичимару-сану можно смело Оскара выдавать, и не одного… — Та-а-ак… — подобрался Мугурума, усаживаясь рядом с лейтенантом. — А теперь в подробностях! ***       Некоторое время назад, на улицах Сейрейтея…       Шествующего по улице сияющего улыбкой и только что не приплясывающего от радости Ичимару Гина Шухей почувствовал издалека. Не без труда переборов вновь поднимающееся из глубины души раздражение, густо смешанное с ревностью, болью и зарождающейся ненавистью, шинигами принял решение отступить с дороги счастливого соперника, дабы не сорваться — несколько успокоившись за время беседы с капитаном, он никак не желал снова накрутить себя мало не до боевого транса и нарушить дюжину правил одновременно. Как ни крути, этот… бывший капитан был старше по званию, хоть теперь и не состоял в Готей. Да и нынешняя должность у него явно не из простых — ни много ни мало, заместитель Владыки Уэко Мундо! О том, что малейшая произошедшая с Гином неприятность расстроит Рангику-сан, Шухей изо всех сил старался не думать.       Однако благородный порыв исчезнуть с пути новоявленного полномочного представителя Лас Ночес пропал впустую.        Сдвинуться с места Хисаги так и не смог, как ни старался. Как назло, и место оказалось достаточно оживлённое — тренировочный полигон с активно разминающейся боевой группой третьего отряда с Кирой во главе, ехидно комментирующий происходящее Абарай Ренджи, лениво попивающий саке на трибуне в свой законный выходной, прочие праздно шатающиеся шинигами, глазеющие на гостей Сейрейтей как на диковинку. Вознеся короткую благодарность Королю Душ за то, что хотя бы Мацумото-сан не будет свидетелем его возможного позорного срыва, девятый фукутайчо обречённо развернулся, чтобы поприветствовать Примеру Эспаду и его спутника.       О манере боя Ичимару Гина и о способностях его занпакто Шухей знал лишь по восторженным рассказам Киры, который о своём тогда ещё капитане мог трепаться часами, и из официальных отчётов шинигами, участвовавших в битве над Каракурой. Сегодня он наглядно убедился, что шинигами и его духовный меч похожи друг на друга, как две капли воды…       Взгляд бледно-голубых глаз словно пронзил его насквозь, в груди запекло, даже сердце забилось быстрее… А Ичимару не отводил взгляда, шёл точно к Хисаги и даже, кажется, что-то говорил… За шумом крови в ушах почти ничего слышно не было, лейтенант судорожно пытался пошевелиться, но тщетно — подавляющие волю жутковатые глаза смотрели в душу и читали его, словно раскрытую книгу. Такой наглости Шухей стерпеть уже не смог и резким движением стиснул кулаки, почти до крови впиваясь ногтями в ладони, возвращаясебе способность владеть собой. По тонким бледным губам скользнула одобрительная ухмылка, и Гин отвёл взгляд, отвесив вежливый поклон и не переставая говорить что-то, отдалённо напоминающее извинения. Фукутайчо не вслушивался в речь соперника. Он пытался понять.       Ичимару от него что-то нужно.       Откуда взялась эта мысль, лейтенант так и не понял. Знал одно — его ведут, и сопротивляться он почти не может.       Не зря, видать, даже сопровождающий заместителя Куросаки Эспада не стесняясь звал подопечного змеем…       А вот шиш тебе, упрямо стиснул зубы Хисаги. Поддаваться змеиному гипнозу он не собирался и готов был сражаться за собственное сознание до последнего. Серебристая бровь насмешливо изогнулась — бывший капитан откровенно развлекался. Его напарник-арранкар смотрел на эту пантомиму раздражённо-утомлённым взглядом и вмешиваться, судя по всему, не собирался.       Девятый фукутайчо призвал на помощь всё своё самообладание, чтобы удержать себя от взрыва, если этот… полномочный представитель заговорит о Рангику. У него даже почти получилось. Ключевое слово — «почти»… — … редким идиотом оказался Канаме, что не смог по достоинству оценить, какой лейтенант ему достался… — Не смейте так говорить о Тоусене-тайчо!.. — сорвалось с губ раньше, чем Хисаги успел опомниться и взять себя в руки.       Удар был страшен. Предательство капитана, его бой с Комамурой и Хисаги и его жуткая смерть практически на руках у лейтенанта до сих пор оставалась запретной темой в девятом отряде, даже Мугурума-тайчо не заговаривал об этом, хотя ему определённо было бы, что сказать. Перед глазами словно рухнула тёмно-алая пелена, а в следующий миг кулак Шухея уже врезался в бледную скулу ехидно скалящегося Ичимару. Тот не остался в долгу, и они закружили по площадке, обмениваясь полновесными ударами.       В какой-то момент Хисаги краем затопленного злостью сознания сообразил, что его оппонент проводит атаки по давно и хорошо знакомой с Академии схеме, и только собрался сбить его с ритма и навязать свои условия боя, как Гин, уходя в очередной тщательно, до миллиметра выверенный поворот… …почти неразличимо подмигнул ему.       Лейтенант сморгнул, наполовину уверенный, что ему показалось, а его противник тем временем вёл бой по той же схеме и, уходя от очередного удара, скользнул мимо Шухея, ловко обходя его слева, и чуть заметно тронул повязку шеврона. Крутанувшийся на месте шинигами достал-таки противника в бок кулаком, а тот, согнувшись от боли…       …воспользовался тем, что его руки скрыты ото всех, кроме Хисаги, и сделал каждому в Академии знакомый жест пальцами — «передай записку».       Именно этот момент выбрал Примера Эспада, чтобы обрушить свою поистине чудовищную реяцу на своего же подзащитного, буквально вмораживая его в пласт полупрозрачного барьера. Такие же барьеры тут же отгородили сбежавшихся на шум зрителей от воздействия смертоносной силы Высшего Пустого, а Старрк от всей опустевшей души отвесил зафиксированному напарнику звонкий подзатыльник. — Я тебя в следующий раз наручниками к себе прикую, — пообещал он. — На секунду отвернуться нельзя, хуже малого ребёнка! Ты же извиняться шёл!..       Ошарашенный внезапным пониманием происходящего Хисаги безропотно позволил опомнившимся Ренджи и Изуру себя поймать и зафиксировать и теперь пытливо всматривался в лицо своего противника.       Адресат.Сообщение неполное. Не указано, кому передать. — Ой, Мугурума-сан, и вы здесь! Значит, можно будет извиниться перед всеми сразу… — расплылся в приторно-сладкой улыбке Гин… … быстрый взгляд на замершего в нескольких шагах от него Шухея, едва различимый кивок. *** — Держите, тайчо, — закончил свой рассказ лейтенант, протягивая онемевшему капитану плотно свёрнутый клочок генсейской писчей бумаги, вынутый из-под шеврона. — Видимо, дело совсем дрянь, если ребятам из Лас Ночес приходится идти на такие уловки? — Судя по всему, Шухей, мы даже приблизительно не представляем, насколько всё плохо, — пробормотал Мугурума, пробежав глазами записку и тут же уничтожив её вспышкой какого-то незнакомого кидо с отчётливо Пустым оттенком. — Это приглашение. На разговор, в гости. Через несколько часов, сразу после Собрания. Большего я тебе не скажу, уж извини… — Меня нет в списке приглашённых, — понимающе вздохнул шинигами. Не то чтобы было обидно, но… — Тебя мне придётся показательно наказать за устроенный на улицах беспорядок, — нахмурился Кенсей. — Я же тебя гноблю, как могу, по официальной версии… То, что тебя спровоцировали и практически заставили играть по чужим правилам, для меня не должно иметь значения, раз я тиран и самодур, не доверяющий своему лейтенанту… — Приказывайте, тайчо, — тепло улыбнулся Хисаги, хотя улыбка выглядела вымученной. — Легенда должна быть убедительной. — Но и добивать тебя ещё и публичным наказанием я не собираюсь, — хмыкнул вайзард, внимательно рассматривая сбственого заместителя. Парень явно держался из последних сил, хоть и старался не показывать виду. — Хватит с тебя стрессовых ситуаций, так и с ума съехать недолго. Меня только сегодня в гости сопроводишь — Примера явно в последний момент подписал. Для прикрытия, говорит. — Тайчо?.. — недоумённо вскинул брови лейтенант.       Мугурума пошарил в ящике своего стола, извлёк откуда-то из глубины тонкую стопку бланков и принялся заполнять графы. — Держи, ознакомься… — протянул он готовый документ заинтригованному шинигами. — Но это же… — Увольнительная. С завтрашнего утра, на три дня. А это — командировочный лист, или как там он теперь называется… Отправляйся в мир живых, на нашу базу. Тебе надо передохнуть, отоспаться… напиться тоже не повредит, кстати. Покидать пределы барьера не рекомендую — официально ты всё же наказан. На самой базе можешь творить что душе угодно — Хачи оплёл каждый камень такими заклинаниями, что этот бункер прямое попадание атомной бомбы выдержит! Особенно тренировочный полигон рекомендую! Самое оно, чтобы эмоции выплеснуть… — Спасибо… спасибо, Мугурума-сама… — только и сумел выдавить Хисаги, крепко сжимая в руке выданную индульгенцию на полноценный срыв с катушек. — Вы… вы просто не представляете, насколько… — Прекращай, — неловко приобнял расклеившегося заместителя Кенсей. — Что я, не понимаю, что у тебя душа на части рвётся и кровью истекает?.. До вечера только продержись, лады?..