Солнце Белой Пустыни

      Застывший в стороне от друзей Хачиген вдруг вскинул голову, пробормотал что-то вроде «невозможно» и бросился к выходу. Вайзарды проводили его недоуменными взглядами.       Ушода не успел.       Раздался звонкий треск крошащегося барьера, потом — тонкий, едав различимый писк, грозный звук приближающейся опасности. Сонидо Высшего Пустого…       На площадке за спиной Куросаки возникли две коленопреклоненных фигуры. Временный шинигами недоуменно обернулся. — Опа. Вы кто?.. — чуть приподнял он рыжую бровь. Уткнувшиеся в песок в самом глубоком из всех церемонных поклонов арранкары — а кто это еще мог быть, с костяными-то масками и дырами в теле?! — несмело подняли головы. — В-владыка-сама… разрешите обратиться? — раздался подрагивающий от страха и всепоглощающего, зашкаливающего уважения голос одного из парней, с однорогим наростом на голове, несколько напоминающим маску Улькиорры. Длинные светлые волосы свесились через плечо до земли. Второй, тоже длинноволосый блондин, в скрывающем верхнюю половину лица костяном полушлеме, не пошевелился и не издал ни звука. Куросаки поспешно свернул реяцу. — Вольно. Разрешаю. Кто такие, что хотели? — доброжелательно улыбнулся повелитель. — Фракция Сексты Эспады, Владыка. Ильфорте Гранц, — снова склонил голову к земле тот, что заговорил первым. — Финдор Калиас, — отозвался второй, тоже кланяясь, и чуть с заминкой договорил, запинаясь. — Фракция… Сексты Эспада. — Фрасьоны Гриммджо, — кивнул Ичиго. — Рад вас видеть… Так что вы от меня хотели? — У нас письмо для Вас, Владыка-сама, — Ильфорте осмелился-таки бросить на повелителя короткий взгляд. — О, это что-то новенькое… С каких пор Гриммджо пишет мне письма? Да еще и передает с фрасьонами, причем с двумя?.. — недоуменно поинтересовался Куросаки. — Он же обычно сам приходит… — Письмо от ЗаэльАппоро Гранца, Владыка-сама. От Октавы Эспада, — уточнил снова стушевавшийся арранкар. — Час от часу не легче… — изумленно покачнул головой временный шинигами. — О, кстати… Гранц?.. — Да, Владыка-сама? — светло-голубые глаза Ильфорте встретились с карамельными — Куросаки. — Твоя фамилия… — Я брат ЗаэльАппоро Гранца, Владыка-сама. Старший… — едва заметная теплая улыбка чуть тронула тонкие губы белокурого арранкара. Было заметно, что воспоминание о высокопоставленном брате ему очень и очень приятны. — Ни фига… брат Октавы?! Странно, что ты не в его фракции! — Заэль… Аппоро-сама не успел, Владыка-сама. Я попал в стаю Сексты Эспады раньше, чем мой брат вошел в ее состав. — Как у вас все сложно… Ну, у меня еще будет время во всем этом разобраться. Где там ваше письмо?       Вайзарды с интересом наблюдали за своим учеником. От преклоняющихся перед Ичи-куном Высших отчетливо пахло силой, и немалой! А поди ж ты, Владыкой его зовут! Более того, их противники, Эспада, сильнейшие из сильнейших, с кем они сами, некогда капитаны и лейтенанты, вместе с ненавистными масками получившие дополнительные силы и возможности, сражались по двое-трое на одного и победили лишь одного из троих, эти самые Эспада тоже зовут Ичиго своим Владыкой. Необычно… придется с этим смириться. Да и их собственные Пустые, обитающие в темных закоулках их душ, тоже нашептывают, что перед ними не рыжий подросток с зашкаливающей силой, а их природный повелитель. И к этому тоже предстояло привыкать.       Нарастающую рядом реяцу Кенсей почувствовал скорее интуитивно. И больше наугад выбросил руку, не глядя перехватывая готового сорваться с места Хисаги. — Эй, с тобой что? — недоумевающе поинтересовался Мугурума. Глаза у его будущего лейтенанта были совершенно невменяемые, потемневшие от бешенства мало не до черноты, и рука недвусмысленно тянулась к рукояти занпакто на поясе. — Уймись, они нам больше не враги! — Я… я дрался с одним из них, — чуть слышно прохрипел Шухей, приходя в себя, но не отрывая пристального взгляда от молча замершего на полу Калиаса. — Я сражался с ним над Каракурой, Мугурума-сама. И я убил его! — О, представляю! Убить врага, а спустя неделю встретить его… кому угодно крышу снесет, — согласился с дрожащим от ярости в руках Кенсея лейтенантом Хирако. — Только тогда он был врагом и хотел тебя убить. А теперь он подчиненный твоего друга… или, если я еще не ослеп и не разучился читать рисунок силы, подчиненный подчиненного Куросаки. Что-то вроде младшего офицера… — Так и есть, — подтвердила Лиза. — Ичи-кун назвал их фрасьонами какого-то Гриммджо. — Я его помню… довелось встретиться, — улыбнулся Шинджи. — Шестой по силе, яркий, порывистый… он еще от руки Тоусена пострадал, помнишь, Ичи рассказывал? — Помню. Шухей, — услышав свое имя, фукутайчо обернулся к держащему его за руки Мугуруме. — Не натвори глупостей. Думай, что делаешь. — Х-хай, Мугурума-сама… — тихо отозвался Хисаги. Кенсей разжал пальцы, и его будущий лейтенант двинулся вперед.       К этому моменту Куросаки успел приказать арранкарам встать и увлеченно разбирал головоломку под кодовым названием «письмо Октавы». Аккуратный до педантичности, ЗаэльАппоро обладал совершенно нечитаемым почерком…       Два арранкара ждали ответа Владыки чуть в стороне. Стоять прямо в присутствии повелителя им явно было неуютно, но приказ есть приказ, ослушаться они не посмели. Будет, чем перед остальными нумерос похвастать! Ноги только отсюда унести бы… потому что от кого-то из присутствующих явственно пахло яростью и жаждой крови. Обернуться, определить, от кого? Ну да, и отвернуться от Владыки. Есть куда менее болезненные способы самоубийства. Вдруг он рассердится?! А враждебная реяцу уплотнялась, концентрировалась… и начала приближаться. Фрасьоны коротко переглянулись. Сработаться они еще не успели, но сдохнуть, не выполнив задание своего Эспады, не хотел ни один. Неожиданная мысль пронзила их, казалось, одновременно.       А ведь Владыка здесь спокоен и совершенно расслаблен. Он — в кругу друзей. И тот, кто приближается к ним с недобрыми намерениями, тоже, получается, друг Владыки!.. Это значит, защищаться нельзя. Вина Высших перед повелителем и без того неизмерима. Если они сейчас еще раз поднимут мечи против его друзей, рухнет последняя надежда на искупление. Еще один короткий взгляд в глаза друг другу, и арранкары опустили уже поднявшиеся к клинкам руки. Будь, что будет…       Странную игру реяцу почувствовал, вопреки обыкновению, и Куросаки. Недоуменно подняв голову, он увидел идущего к ним Хисаги. И вот таким своего готейского друга рыжему шинигами видеть еще не доводилось… Хотя слухи не спрячешь, да и внешность и характер его занпакто невольно заставляли задуматься. От Шухея, внешне совершенно, можно сказать, непробиваемо спокойного, отчетливо пахло смертью и кровью. В темно-серых глазах девятого фукутайчо клубилась тьма. А еще от Ичиго не укрылось, каким отчаянием полыхнуло от замерших фрасьонов… Имя одного из посланников Октавы возникло перед внутренним взором Владыки, просто написанное на бумаге имя. Одно из шести…       Финдор Калиас. Еще неделю назад — фрасьон Сегунды Эспада, Баррагана Луизенбарна. Вторая фракция сражалась в небе над Каракурой, погибла всем составом от рук капитанов и лейтенантов. Среди них, конечно, был и Финдор… нынешний фрасьон Гриммджо. Джаггерджак же забрал к себе троих ребят Луизенбарна… — Калиас! — позвал Куросаки. — Владыка-сама? — тут же откликнулся арранкар. — Где и от чьей руки ты погиб, Финдор? Ты же участвовал в бою над городом? — Так точно, Владыка-сама. Я должен был уничтожить один из столбов, держащих иллюзию. Сражался и был убит в бою. — Кто убил тебя? — повторил вопрос Ичиго, глядя на приближающегося Шухея и понимая, что уже знает ответ. — Я. Он погиб от моего меча, Ичи, — ответил Хисаги, не дав фрасьону и слово сказать. — Рассечен кусаригамой Казешини, если тебя интересуют подробности.       Куросаки тяжело вздохнул и в один шаг шунпо оказался между фукутайчо и обреченно замершими арранкарами. Вайзарды заинтересованно подтянулись поближе. Мугурума встревоженно следил за своим будущим лейтенантом, готовый к рывку на перехват… — Шухей, успокойся, — заговорил Ичиго. — Ты уже сразил своего врага. Тот, кого ты видишь сейчас, ни тебе, ни кому другому из шинигами не враг. Он помощник одного их моих подчиненных, пользующийся доверием, раз Гриммджо отправил именно его вместе с Ильфорте. Я не ошибаюсь? — он обернулся к старшему Гранцу и увидел облегченную улыбку на лице фрасьона. — Вы совершенно правы, Владыка-сама, — низко поклонился тот. — Я попал в состав отправленной к вам группы, потому что ЗаэльАппоро-сама доверил мне свое письмо. А Финдор пошел в качестве охраны, для надежности. Из пришедших в себя фрасьон он на данный момент сильнейший. Абирама так взбесился, когда об этом узнал! Он вообще-то сильнее… но его Гриммджо-сама не отпустил, сказал, слабый еще… — О, а я думал, что вы уже все в строю… Абирама же тоже.? — Да, Владыка-сама, — подал голос Финдор. — Абирама Реддер и Джио Вега тоже из фракции Баррагана-сама. Но Джио еще в лаборатории, а Абираму мы недавно перенесли в покои Сексты Эспада. — Лечите? — ободряюще подмигнул Ичиго заметно успокоившемуся арранкару. Тот выдавил из себя слабую улыбку. — Кормим. Охотимся и кормим… никогда не думал, что в стае может быть так весело, — улыбка стала шире. Ичиго с заметным облегчением почувствовал, как постепенно уходит напряжение. Даже Хисаги, кажется, начинает расслабляться… — Будучи во фракции Баррагана-сама, мы смотрели свысока на тех, кто ниже номерами. Ну, как мы думали, что ниже… — А на деле?.. — подбодрил наконец разговорившегося фрасьона Шинджи. Арранкар улыбнулся уже смелее. — А на деле самый слабый в стае Ди Рой носит номер шестнадцать. А Ильфорте — пятнадцать… у меня номер двадцать четыре, и я первое время не знал, что и думать. Не думал, что нас, новичков, так… легко примут в стаю. Хотя сложности еще впереди. — В смысле, сложности? — заинтересовался и Роудзюро. — Джио. С ним будет непросто. Его проще убить, чем переубедить, если он на чем-то зациклится. А Секста-сама очень силен и столь же нетерпелив… мы ждем Джио с опасением. Нас и так мало, а если этот баран о чем-то заспорит с Гриммджо-сама… — Представляю, — рассмеялся Ичиго, чрезвычайно довольный тем, что разговор свернул на относительно безопасную тему. Однако расслабился он, как выяснилось, рановато. — Барраган? — донесся с задних рядов голос Хачигена. — Барраган Луизенбарн, Сегунда Эспада? Старик с силой старения?.. — Да… — тихо отозвался Калиас, медленно разворачиваясь всем телом к говорившему. — Вы… вы его встречали? — Еще бы не встречать. Я с ним сражался. Не смотри на меня так, да, это я его победил, — спокойно произнес Ушода, глядя в наливающиеся кровью глаза Высшего Пустого.       Рывок сонидо рассмотреть даже для шинигами непросто. Однако бросившегося в атаку арранкара не только рассмотрел, но и поймал поперек туловища лейтенант девятого отряда Хисаги Шухей. Поймал, стиснул, фиксируя руки, замер… и негромко заговорил. — Я не иначе как сошел с ума, что решил тебя останавливать, Финдор Калиас, павший от моей руки. Однако я тебя понимаю, бывший враг. Перед тобой стоит победитель твоего Эспады, и ты жаждешь мести. Однако я тебя остановлю… война окончена, Финдор. Не нужно снова ее начинать. Да, в этой войне мы были противниками, и мы с тобой, и твой Эспада с Ушодой-сама. Ты получил приказ от твоего Эспады, я — от Главнокомандующего. Мы сразились, я победил. Точно так же сражались и Ушода-сама с Барраганом. Я прошу простить мой сегодняшний срыв, я никак не ожидал увидеть своего погибшего противника. Не сомневаюсь, твой срыв тоже будет понят и прощен… — Таких ситуаций еще будет много, — выдохнул Куросаки. — Спасибо, Шухей! Не представляю, как ты успел перехватить Финдора… — Я ждал его рывка, Ичиго, — объяснил шинигами, отпуская притихшего фрасьона. — Я видел бой Сегунды Эспада, помню, кто и как победил, слышал, как злилась Сой Фонг-тайчо… и когда Ушода-сама заговорил, я был готов. Иначе бы тоже не увидел! Мощная штука ваше сонидо, парни…       Арранкары смущенно опустили головы, пряча глаза. Ситуация была непростая, как себя повести, чтобы не рассердить Владыку, они не знали. Калиас запоздало соображал, что его прежнего Эспаду победил друг Владыки, и на этого самого друга Финдор только что едва не напал… Пески Великие, да он в долгу у этого лейтенанта!.. — Да уж, еще не раз придется вот так же ловить бывших противников, — потер шею Ичиго. — Надо всех расспросить, кто с кем дрался, и поочередно сводить, знакомить, ловить, мирить…       Хохот Хисаги заставил недоуменно обернуться всех — и вайзардов, и арранкар. Девятый фукутайчо, устроившийся на камне, ржал в голос, держась за живот. Сквозь смех он едва выдохнул одно только слово: «Зараки»… Этого хватило, вслед за Шухеем в истерику унесло и Куросаки, и вайзардов. И впрямь, кому-то придется мирить Кенпачи с Ннойторой и Ямми! Ничего не понимающим фрасьонам беззаботно улыбающаяся Куна на ухо рассказывала про капитана одиннадцатого отряда… Немного успокоившийся Ичиго тронул за плечо старшего Гранца. — Ильфорте… вы ведь погибли раньше, еще до нашего визита в Уэко Мундо? — Верно, Владыка-сама, — кивнул фрасьон. — Лично я не держу зла на победившего меня шинигами… даже имени его не помню. Волосы у него, правда, приметные… ярко-красный хвост на макушке. И меч на части разбирается, длинная такая лента, с зубцами.       Куросаки и Хисаги переглянулись и в один голос выпалили: «Ренджи!» — Абараи Ренджи, лейтенант шестого отряда, вот с кем ты бился, — усмехнулся Ичиго. — Ну, он тоже вряд ли на тебя злится… и слава небесам. Ладно, давайте, пожалуй, расходиться. Ребят в Лас Ночес ждут с вестями… Значит так. Октаве передадите, что он все пока сделал правильно, пусть все так и остается. Решать вопрос будем после визита в Сейрейтей. — Хай, Владыка-сама! — фрасьоны рухнули в поклон, после чего исчезли в сонидо.       Куросаки смотрел в пространство, стиснув в руке рассыпающееся искрами реяцу письмо арранкара-ученого, признанного гения Лас Ночес, ЗаэльАппоро Гранца. Однако неровные столбцы иероглифов по-прежнему плясали перед глазами…       «Нижайше прошу простить за беспокойство, Владыка! Ситуация требует Вашего участия.       Этой ночью в лаборатории появилась еще одна Капсула Времени, в ней находится тело Ичимару Гина. Капсула подключена к аппаратуре нежизнеобеспечения, состояние Ичимару-сана не вызывает опасений. Сейчас он пребывает в искусственной коме. Принятие решения о его последующей судьбе я считаю вне своей компетенции, и прошу Вашего совета.       Еще раз прошу прощения за беспокойство и самовольное решение отправить письмо не через гарганту, а с посыльными. С искренним уважением, Октава Эспада, ЗаэльАппоро Гранц.»