Правильный выбор

      Осторожное британское солнце медленно и неохотно выползло из-за горизонта и, миновав коварные облака, своими лучами проникло в окно одного из домов, пощекотав нос спящей девушки. Та немного сморщилась, но приоткрыла глаза, подёрнутые таинственным английским туманом. Впрочем, это явление наблюдалось почти всегда. Поняв, что противиться пробуждению бессмысленно, она сладко потянулась и повернулась к мужу, который тоже стал проявлять признаки жизни.       — Доброе утро, дорогая, — хриплым голосом произнёс он.       — Доброе, милый, — ответила она. Её голос не отдавал хрипотцой даже со сна, отчего-то он всегда был чист и ровен.       — А который час? — сквозь подступающую зевоту спросил Невилл.       — Восемь, — последовал безмятежный ответ, который способствовал пробуждению парня куда сильнее, чем лучи солнца.       — Как восемь? Уже восемь?! — он подпрыгнул в кровати и бросился в ванную, мелькая босыми пятками. — Почему не зазвонил будильник?       Полумна смущённо покосилась на остатки будильника и прикроватный столик, на котором лежала её волшебная палочка. А нечего было так громко звонить в такую рань! Поэтому она промолчала, а, когда Невилл со следами пены на лице показался в поле зрения и смог лицезреть трагедию, лишь виновато улыбнулась. Тот проворчал что-то нечленораздельное и пошёл на кухню, громко шаркая ступнями.       Полумна подумала было, что сможет ещё вернуться в сладкие объятья Морфея хотя бы на час, но её радужным мечтам не суждено было сбыться. Услышав, что хозяева наконец проснулись, в комнату вбежала Холли, громко топоча по паркету лапами, и вспрыгнула на кровать, намереваясь выказать дозу утренней симпатии.       — И тебе доброе утро, морда! — улыбнулась Полумна, пытаясь спрятать лицо от этой самой морды, чтобы не быть полностью облизанной. Умываться она предпочитала традиционным способом.       Это был один из самых последних и наиболее удачных экспериментов Полумны. Решив на этот раз создать что-то живое, она придумала себе идеального домашнего питомца: доброго, ласкового и пушистого. Жабы ей уже порядком надоели. Холли же по всем этим параметрам подходила, не портил впечатление даже раздвоившийся почему-то хвост. Полумна хотела попросить Невилла как-нибудь отвезти зверька, которого она окрестила шишугой, к Хагриду. Конечно, она понимала, будь у Холли ядовитые зубы или острые, как бритва, клыки, лесничий Хогвартса встретил бы её с куда бо́льшим радушием, но надеялась, что хоть один урок ухода за магическими существами у нового поколения пройдёт спокойнее, чем у них.       В общем-то, Холли, напоминавшая собаку породы Джек-Рассел-терьер, и впрямь получилась почти идеальным животным: всегда была весела, подвижна, игрива, громко не лаяла и не кусалась, мебель не портила, в еде привередлива не была. Был лишь один недостаток: Полумна никак не могла...       — ...Приучить её ходить в туалет на улице! — злобно вопил Невилл, прыгая на одной ноге.       — Ну, зато выгуливать теперь уже не надо, — попыталась разрядить атмосферу Полумна. Видимо, это стало последней каплей.        Но Холли, увидев, что хозяин прыгает по всей комнате, сшибая мелкие предметы, решила доказать, что эта капля была не такой уж и последней. Подумав, что он так играет, шишуга захотела присоединиться к веселью. Повизгивая от удовольствия, она тоже начала прыгать и вознамерилась лизнуть уже Невилла. Полумна зажмурилась от того цунами гнева, которое исходило от него. И парень не выдержал.       — Да сколько можно! Почему всё так паршиво?! Почему ты не можешь уследить за собственным изобретением и нормально его воспитать?! Почему я даже дома не могу отдохнуть?! Почему ты не постирала мою мантию?! — он ткнул пальцем в бесформенный предмет одежды, повисший на спинке стула, который сам же оставил там только вчера. — Почему не могла приготовить завтрак?! Почему не убрала бардак в ванной?! Почему... — в пылу свой тирады он чуть было не сказал «Почему я вообще женился на тебе?», но вовремя осёкся.       Потеряв равновесие, он задел горшок с каким-то редким растением, отчего тот разлетелся на кусочки. Глава семейства чуть не всхлипнул. А тут ещё Холли удалось-таки лизнуть Невилла, наклонившегося к осколкам, отчего он пришёл в ярость и рявкнул на беднягу. Та поджала хвост и забилась под кровать. Тут уж не выдержала и обычно сдержанная Полумна.       — Не кричи на животное, Невилл, — тихо, но очень чётко и раздельно произнесла она, первый раз за всё время замужества назвав супруга по имени, а не каким-нибудь ласковым обращением.       Всё ещё взбешённый Невилл хотел было что-то ещё выкрикнуть, но, увидев взгляд Полумны, плюнул и вышел из комнаты, громко хлопнув дверью. Из окна было видно, как он отошёл немного от дома и трансгрессировал.       Полумна вздохнула. Конечно, она не была идеальной женой, но ведь у каждого есть свои недостатки, не так ли? Взять хотя бы самого Невилла. Начиная с пятого курса, он стал меняться в лучшую сторону и до конца седьмого он очень повзрослел и возмужал. Именно в такого Невилла влюбилась Полумна. Но опасность миновала, пришли спокойные времена, и вместе с ними постепенно возвратились привычные качества: неуклюжесть, неуверенность и рассеянность.       Полумна встряхнула головой и попыталась отвлечься, как она обычно делала в таких ситуациях. Выманив Холли из-под кровати, девушка принялась поглаживать приникшую к ней шишугу, которая тихо поскуливала от минувшего стресса.       — Не переживай. Невил просто... — начала Полумна и прервалась под жалобное подвывание.       В самом деле, а что Невилл? Был ли он таким уж идеальным? Хотя обычно такого количества упрёков от него не поступало. Совсем без ссор, конечно, не обходилось, но чтобы так, с громким хлопаньем дверью... Полумна вновь вздохнула и вновь попыталась отвлечься. Взяв со столика волшебную палочку, она направила её на осколки горшка и приказала:       — Репаро!       Холли приподняла одно ухо и с интересом стала наблюдать, как горшок восстанавливается из руин, предоставляя своему обитателю новую жилплощадь. Между тем, фронт работ у Полумны иссяк, и коварные мысли снова стали пробираться к ней в белокурую голову. Поняв, что так просто от них не отделаться, девушка с волшебной палочкой наперевес направилась в ванную левитировать всё по местам. А мысли вприпрыжку поскакали за ней, не желая отпускать.       «Вот вспомнить хотя бы моих школьных знакомых, — подумала Полумна, — ведь все подряд вышли замуж удачнее некуда. Про Джинни даже говорить нечего — какой муж может сравниться с легендарным Гарри Поттером, храбрым и волевым. У Гермионы — Рон, который хоть и не блещет какими-то незаурядными качествами, но всегда был рядом, помогал, да и чувство юмора у него хорошее. Даже Пэнси добилась-таки расположения Драко и получила себе богатого и гордого мужа. А я? Чем я могу похвастаться? Я вообще правильно поступила, когда вышла замуж за Невилла?»       Полумна остановилась. Так Бог знает до чего можно додуматься. Пора сделать что-то кардинальное. Она решительно откинула прядь волос с лица и направилась к письменному столу. Обмакнув перо в чернила, девушка немного подумала и написала на трёх кусочках пергамента примерно одинаковый текст, завернула их, перевязала и отправилась на кухню. Выпустив из клетки сову, она прикрепила письма к её лапе и выпустила птицу в окно. Понаблюдав немного за её полётом, Полумна отправилась в комнату одеваться. Да и ожерелье из пробок от сливочного пива никто не отменял...

***

      В выходные и праздничные дни паб «Три метлы» всегда был переполнен учениками Хогвартса так, что обычным посетителям было не протолкнуться. Но в будние дни заведение посещало не так много народа. К примеру, сегодня мадам Розмерта наслаждалась тишиной и спокойствием, царившем в её пабе. За двумя дальними столиками сидели две какие-то неопознанные личности, которые потягивали огненное виски и переговаривались полушёпотом. За другим столиком сидела бывшая студентка Хогвартса, имя которой мадам Розмерта уже забыла, но помнила, что девушка отличалась странностями, поэтому не стала её расспрашивать. Даже если бы волшебница и не знала её, то один внешний вид уже выглядел несколько... экстравагантным. Ярко-синяя мантия с бронзовыми орлами, видимо, подчёркивали факультет, на котором училась девушка, серьги из слив-цепеллин и ожерелье из пробок от сливочного пива вообще сложно было как-то прокомментировать. Мадам Розмерта вздохнула и отвернулась.       Полумна сидела за своим столиком и тихонько мурлыкала какую-то мелодию. Как давно она здесь не была! Всё-таки так здорово хоть иногда выбираться из дома. Интересно, где же...       — А вот и мы! — раздался бодрый голос от дверей, и в паб ввалились две новые посетительницы.       Мадам Розмерта, увидев, кто посетил её заведение, бегом кинулась к гостье и затараторила:       — Добрый день, министр! Очень рада, что вы посетили моё скромное заведение. Чего изволите?       Джинни хихикнула. Гермиона, которая никак не могла привыкнуть к изменившемуся отношению окружающих, немного смутилась и ответила:       — Нет-нет, ничего не нужно. Мы пришли повидаться с Полумной.       «Так вот как её зовут», — подумала про себя мадам Розмерта, а вслух добавила:       — Конечно-конечно, проходите, она вас ждёт.       Полумна помахала подругам рукой, и они подбежали к ней. Понеслись объятия, расспросы и прочая женская трескотня, но тут входная дверь снова отворилась, и в помещение зашла ещё одна девушка. Она была немного смущена, но придала лицу некоторую степень безразличия и направилась к остальным. Джинни и Гермиона, заметив её, оторопело замерли.       — Ты позвала Пэнси? — удивлённо спросила Джинни.       Кажется, слишком громко, потому что девушка остановилась и, скривив рот, сказала:       — Так и знала, что не стоит приходить. Пойду-ка я отсюда.       Спасла положение Полумна:       — Не уходи, Пэнси. Джинни просто удивилась, — своей прямотой она вечно вгоняла всех в ступор.       — Э-э-э... Ну ладно, так и быть, — промямлила Пэнси и присела на стул.       Полумна улыбнулась и попросила мадам Розмерту принести бутылочку сливочного пива. Повисла неловкая пауза. Особой дружбы между девочками и Пэнси никогда не было, даже, скорее, наоборот, была взаимная неприязнь, которая, впрочем, зародилась преимущественно благодаря Драко Малфою. «Но ведь люди взрослеют и детские обиды должны забываться», — так, видимо, рассуждала Полумна, ставшая причиной такого странного сборища. Поняв, что остальные могут промолчать весь день, она обратилась к Джинни, пытаясь завести разговор:       — Как семейная жизнь, Джинни? Мне кажется, о таком муже, как у тебя, можно только мечтать.       Джинни фыркнула и отчего-то помрачнела. Потом всё же начала:       — Да-да, многие думают, что муж-знаменитость — это такое счастье. Ага, как же! Знаете, семейная жизнь очень меняет человека. Раньше Гарри был скромным и славу воспринимал как что-то само собой разумеющееся, даже немного ненужное. Но война закончилась, и начались спокойные годы, о которых мы так мечтали. И что же вы думаете? Уже через пару лет я стала замечать, что Гарри какой-то вялый, понурый, всё чаще он стал закрываться в своей комнате и стал меньше разговаривать. Сначала я думала, что это просто какие-то последствия психологических травм, всё-таки многие погибли в Битве за Хогвартс, да и вообще, на долю Гарри выпало немало всяких испытаний в столь юном возрасте. Но однажды мне удалось разговорить его, и я узнала, что, оказывается, наша маленькая знаменитость соскучилась по славе! — здесь Джинни закатила глаза. — Видите ли, его уже меньше узнают, постепенно забывают, нет всяких восхищённых взглядов и шёпота вокруг него, на работе начальник, — Гермиона покраснела, — требует... Чего бы вы думали? Да, требует работать! Гермиона, я тебя ни капельки не обвиняю, вполне логично, что глава Управления мракоборцев должен заниматься делом. Но ах, «как она могла так приказывать при дюжине подчинённых великому Гарри Поттеру», — явно передразнивая мужа, закончила Джинни.       — Может, вам пора завести детей? — спросила Полумна. Эта мысль беспокоила и её саму, но Невилл всё как-то сомневался. Иногда он в шутку приговаривал, что дети его так сильно достают на занятиях в Хогвартсе, что к своим он пока не готов. А годы-то идут.       — Я задумывалась об этом, — ответила Джинни. — Гарри в общем-то не против, но... Я вам не всё ещё рассказала. Ладно бы он просто скучал по этой своей известности, так ведь он ещё и пить начал с горя. И отнюдь не тыквенный сок. Не хочу, чтобы наши дети видели его таким. Да и сама, честно говоря, тоже уже не особо хочу. Как меня всё достало! — она тихо всхлипнула и отвернулась. Кажется, семейная жизнь давалась ей очень непросто: раньше такого за ней не замечалось.       Полумна поняла, что продолжать дальше не следует, приобняла подругу и решила перевести разговор в более безопасное русло. Как она думала.       — Гермиона, ну, а у тебя-то с мужем какие отношения? Иметь юную жену-министра это редкое, фактически беспрецендентное, удовольствие.       Гермиона как-то невесело усмехнулась.       — Слышал бы тебя Рон. Или, лучше, его матушка.       — А что такое?       — Ну, представь себя на его месте. Всю жизнь был последним сыном в семье. В школе всё время находился в тени великого Гарри Поттера, — Джинни уже успокоилась и в этот момент лишь вздохнула. — А теперь ещё и жена оказалась куда состоятельнее него. Куда ж ему бедненькому деваться, — теперь уже Гермиона возмущённо фыркнула. — И, Джинни, тебе ещё повезло: у тебя нет свекрови! Матушка Рона всегда была от меня не в восторге, а уж теперь... В её сознании никак не желала укладываться одна простая вещь: я не собиралась сидеть дома, как это было принято у них в семье, а за ней, разумеется, это стало не удовлетворять и Рона. И, понимаете, мы ведь даже не съехали! Да, представьте себе, до сих пор живём с его родителями. Я вообще плохо понимаю, зачем мне сидеть дома, если матушка Рона и так занимается всеми домашними делами, не давая даже сунуться, готовит малышу Ронни, чуть ли не пылинки с него сдувает, а он только ноет круглые сутки, как ему не повезло с женой! — в ярости Гермиона сжала кулаки.       «Н-да, тут о детях вообще лучше не заикаться», —подумала Полумна, но Гермиона сама неожиданно перешла к этой теме:       — И мало того! Они теперь ещё и коллективно намекают мне, что, мол, пора бы уже становиться мамой. А как я сейчас стану заниматься воспитанием ребёнка, если весь магический мир всё ещё валяется в руинах? И не только после этой кошмарной войны: Фадж совершенно не занимался многими вопросами... — речь Гермионы стала напоминать её же предвыборную кампанию, оставаясь, впрочем, совершенно искренней.       — Ну хватит! — не выдержала до сих пор молчавшая Пэнси, у которой, как заметила Полумна, закончилось сливочное пиво. — Этого я уже вполне начиталась в «Пророке». Зря я сюда пришла.       Она привстала с явным намерением покинуть паб, но Полумна попросила:       — Останься, Пэнси.       — Зачем? Хочешь послушать, как я буду тебе жаловаться на своего благоверного? — язвительно поинтересовалась девушка.       — Да, хочу, — невозмутимо ответила Полумна, в который раз своей прямотой ставя собеседников в неловкое положение.       Пэнси закашлялась и, немного подумав, опустилась на своё место. Через некоторое время она всё же начала свой рассказ:       — Ладно, раз уж вы все тут поныли, — Гермиона и Джинни недовольно переглянулись и покосились на Полумну, которая внимательно слушала. — Бедняжки! Да что вы знаете о неоправданных ожиданиях. Всю жизнь я мечтала о принце на белом коне, который отвезёт меня в прекрасный замок, где мы будем пировать целыми днями. Ах, детским мечтам, конечно, не суждено было сбыться, но мне казалось, что Драко вполне подошёл по моим параметрам. Нет коня? Ну, хотя бы сам светловолосый. Да и их поместье своей красотой меня вполне удовлетворило, — Гермиона и Полумна передёрнулись, вспомнив эту «красоту». — И что вы думаете? Красивая сказка с треском развалилась о суровую правду жизни, в которой семья Малфоев была вынуждена жить лишь на своё, хоть и немаленькое, состояние. И экономить, чёрт возьми! На всём! Какая там шикарная свадьба! Какие подарки! Тут на свечах экономить приходится! Ох, а чего сто́ят все эти семейные ужины! Сотни раз выслушивать и поддакивать, как несправедлива жизнь, куда катится мир, где теперь тот статус чистой крови. Честное слово, как только Драко начнёт зарабатывать нормальные деньги, я готова буду снять любой дом, только бы уехать оттуда.       Повисла пауза. Даже Полумна не знала, что лучше на это ответить. Наконец Джинни спросила у неё:       — А у тебя-то самой как с Невиллом?       — У меня... — Полумна замялась. С одной стороны, она и позвала подруг, чтобы расспросить их о семейной жизни, совета, что ли, попросить, поделиться, в конце концов, своими проблемами. С другой стороны, выслушав их истории, её собственная начала казаться какой-то... — У меня нормально. И я уверена, что у вас всё тоже будет хорошо, поверьте мне! — все с сомнением посмотрели на неё. Обычно такие речи ей были несвойственны. — Давайте выпьем за нас, девочки. Мадам Розмерта, принесите нам, пожалуйста, ещё бутылочку!       Постепенно Полумне всё-таки удалось развеселить подруг, и атмосфера переросла в более уютную. Даже Пэнси почувствовала себя нелишней. И подумала, что, может, оно и к лучшему, что она заставила себя сегодня прийти сюда. Впрочем, перспектива семейного обеда с уже описанным сценарием тоже этому поспособствовала.       Неожиданно Полумне стало немного дурно, и она отошла в туалет. Возвращаясь, девушка заметила, что остальные как-то непонятно переглядываются. По лицам Джинни и Гермионы бегали ещё более загадочные улыбки, у Пэнси же читалась откровенная зависть.       — Кажется, уже поздно, — сказала она.       — Пора расходиться, — добавила Гермиона.       — Не забудь порадовать счастливого папашу, — закончила Джинни.       Полумна поняла, что от женского глаза и правда ничего не скроешь. Хорошо хоть, что Невилл пока не заметил перемены её вкусов. Просияв радостной улыбкой, она приняла поздравления и распрощалась с подругами.

***

      Вечерело. Солнце всё так же лениво пряталось за горизонт. Его косые лучи падали на небольшой домик, куда возвращалась Полумна. На душе у неё не осталось того спокойствия, что поселилось было там при встрече с подругами. В голове роились сотни мыслей: «Как рассказать Невиллу? Особенно после случившегося утром. Может, стоит попросить прощения? Ещё и вернулась ведь позднее его. И ужин не приготовила. Что, опять куча претензий? А может, следует обидеться на него и с отрешённо-оскорблённым видом проследовать в другую комнату? Или пойти приготовить ужин? Может...»       Всё это она успела передумать, пока трансгрессировала к дому, но, как только снова обрела способность видеть, поток мыслей иссяк. В закатных лучах солнца рядом с домом стоял её муж, Невилл Долгопупс, с букетом цветов в руках и виноватой улыбкой на лице. Под ногами у него крутилась Холли, весело виляя раздвоенным хвостом.       Полумна вдохнула полной грудью свежий вечерний аромат, в который примешивались запахи из их сада, где Невилл выращивал свои любимые растения, на секунду прикрыла глаза, наслаждаясь моментом, а потом сделала шаг навстречу. Невилл незамедлительно сделал то же самое. Холли увидела хозяйку и с радостным визгом понеслась к ней. Ласково потрепав любимицу по загривку, Полумна сделала ещё шаг. Невилл последовал её примеру. Они оказались уже совсем близко, но всё ещё не заговаривали. Он протянул ей цветы. Она взяла их, улыбнувшись, и погрузила лицо почти в самые бутоны. Аромат был сказочный.       Полумна посмотрела Невиллу прямо в глаза. В его тёмные глаза. В его бездонные, но тёплые глаза. Как давно они не молчали вот так. Она скучала. Сделав последний шаг в его объятья, она прошептала:       — Теперь я уверена, дорогой. Я сделала правильный выбор.