Внезапный идиотизм.

— Максим, я большего бреда в жизни не слышала! — У Даши от отчаянья аж дыхание сперло, и она могла лишь в очередной раз всплеснуть руками, а потом плюхнуться на кровать. Андрей качнул головой и, приобняв Старкову за талию, вздохнул.  — Макс, слушай, ну Даша права. Попахивает паранойей, — честно сказал Авдеев, не упустив возможность лишний раз чмокнуть подругу в макушку и получить за это ответную улыбку.  — Да, слушай, Максим, ребята правы, — Вика с дрогнувшим голосом подняла взгляд от экрана и развернула компьютер к своим друзьям. — Ничего нет подозрительного на нее. Обычная училка, — Рома заинтересованно пялился в экран лэптопа, пока Кузнецова щёлкала мышкой и показывала фотки.  — Я вам отвечаю, — Морозов аж надулся, — с ней что-то не так. Она какая-то шибко подозрительная, — он привычно дернул губой и презрительно осмотрел всю свою компашку, — Во-первых, у обычных учителей не бывает пистолетов, а я вам голову на отсечение даю, что я видел его у неё за пазухой.  — Было бы что отсекать, — Виктория покачала головой и щелкнула ещё раз, — ого! Нехило, — и засмеялась в кулак, отводя взгляд от экрана.  — Да уж, порно с учителями мы ещё не находили, — Даша отвлеклась от Андрея и его губ, с удивлением разглядывая снимок.  — С каких пор снимки топлесс у нас уже считаются порно?! — Максим стукнул по столу, — Там и смотреть-то нечего. Вернитесь к разговору. Она работает на них. Сто процентов. — Парень, надеявшийся на понимание, поймал лишь очередную порцию сомневающихся взглядов на своём тельце и плюнул. Прям в прямом смысле. — Господи, да я вам докажу. Вот сейчас пойду и добуду пистолет. Спорим? — Несчастный подросток дернулся и стукнул по столу.  — Морозов, нормальные люди сейчас спят. И не шуми, — Дарья закатила глаза и лишь поудобнее укуталась в одеяло Андрея. Максим фыркнул и вылетел из комнаты, захлопнув за собой дверь с таким треском, что даже в подземелье, кажется, собаки проснулись.  — Не понимаю, и чего он так на эту историчку взъелся? — Рома почесал затылок, приподняв от недоумения брови.  — Да двойку она ему влепила, вот и бесится. Если бы мне сказали, что Уинстон Черчилль — это тот, кто в Ледовом побоище участвовал, я бы даже кол поставила, — брезгливо сказала Вика и поджала губы, возвращаясь к реферату. Даша пожала плечами и, скорее согласившись, чем нет, продолжила целовать Андрея, смеясь над какими-то локальными шутками.  — Вика, Виииик. Ну Вииии-кааа, — Павленко тыкал ее ручкой, стараясь добиться внимания отличницы.  — Ну чего тебе?  — Давай тоже, — Роман кивнул на целующуюся парочку на кровати и нагло улыбнулся.  — Тебе по тыкве надавать? — Кузнецова взяла в руки свою увесистую папку.  — Понял, отстал. — Рома поднял руки в капитулирующем жесте и прошептал, — Где только таких фраз набралась. — Виктория окинула его презрительным взглядом и вернулась к занятиям. В который раз за ночь. Говорят, вода — лекарство от всех болезней. Тогда горячий душ после тяжелого рабочего дня — плацебо, сравнимое с оргазмом. Именно поэтому учителя, уставшие от времени, проведённого с учениками, сразу после отбоя забегают в душ. Правило у них такое негласное. Собственно, Вера Дмитриевна, новая историчка, точнее, учитель истории, тоже не отказывалась от этой чудесной традиции. Часы пробили 22:00, и, сбросив с себя одежду, хаотично разбросав её по креслу и кровати, Вера запрыгнула в ванную комнату. Пистолет, который так страстно желал заполучить Максим, укромно лежал в шкафу с нижним бельём, прикрытый парочкой недешевых комплектов, стоимость которых вызвала бы вопрос о размере зарплат у учителей. Но Назарова не была обычным учителем. Поэтому душ, который так ласково сейчас смывал с плеч грязь подземелья, ей был нужен больше всего. Тёплые струи воды окутывали тело, помогая расслабиться хоть на пару минут. Историчка прикрыла от удовольствия глаза и полностью погрузилась в наслаждение. Морозов привычной походкой, топал по коридору прямо к заветной двери, потирая лапки, надеясь на успех. Нужно же доказать этим придуркам, что он прав. Старшеклассник осторожно открыл дверь заранее спертой у Старковой шпилькой и толкнул деревянную махину. Раздался неприятный, но тихий скрип. «Ебучий случай» — Максим выдохнул и, поняв, что сейчас прекрасный момент привести свой план в исполнение, ведь назойливая историчка в душе, по-хозяйски завалился в комнату, осторожно прикрыв дверку и закрывшись на щеколду. Мало ли. Как уже опытная ищейка (ещё бы, целый год борьбы с немецкими уродами кого хочешь научит), Морозов ринулся к комоду. Открыв первую секцию и осторожно прощупав все вещи, парень приступил ко второму. На третий его уже начало трясти от злости и несправедливости бытия, а четвёртый, тот самый, с пистолетом, подвергся самому настоящему нападению. Эпическая картина настоящего съемочного процесса порнухи, открывшаяся бы взгляду любого вошедшего, довела бы этих несчастных до нервного припадка: парочка трусиков на люстре, один бюстгальтер на лампе, второе бра на полу, и прочие предметы женского нижнего гардероба, хаотично разбросанные по всей комнате. Во главе всей этой вакханалии стоял Морозов, держа в крепких руках не менее крепкого, но, увы, не обремененного мозгами тела, пистолет и пытаясь разобраться с устройством чудесного ПМ, перезаряжая его.  — Набор учителей у нас в школе — просто сказка. Каждый второй парочку-тройку трупов в шкафу держит, бля, — сам себе прошептал Макс и оперся о стену, непонятно чего ожидая. Назарова, уже выключившая воду и сейчас с остервенением размазывавшая масло по телу, услышала шум и полностью прекратила все телодвижения. Продолжая прислушиваться к звукам из комнаты, женщина закуталась в полотенце, закрепляя его понадёжнее, и резко открыла дверь.  — Илья, это ты? Стоящий в самом центре комнаты Максим открыл рот и благополучно уронил свою челюсть на паркет. Вера с настоящим открытым непониманием разглядывала его. Но, конечно, ей был интересен не этот дурной пацан, а ее Макаров, который старшеклассник держал в руке.  — Морозов, положи пистолет, — приказным тоном сказала историчка, с опаской поглядывая на Максима. Мало ли, может, сынок в папашу пошёл. Однако, естественно, вместо того, чтобы быть послушным мальчиком и пойти в свою комнату, Макс перезарядил пушку и направил её на Веру. — И что это значит? — Конечно, агента расстраивало, что она может умереть от рук какого-то малолетки, но самообладания не теряла.  — Вставай на колени, сука фашистская, — конечно, Морозов младший, как и всегда, был предельно вежлив и тактичен. Назарова аж задохнулась от наглости.  — Ты обалдел? Положил пистолет, я сказала! — Вера Дмитриевна резко превратилась из училки в агента, встав в максимально удобную для боя киба дачи*, прямо так, в полотенце, и смерила Морозова взглядом. Однако, Максим был бы не Максим, если бы сдался от простых слов.  — Я сказал, на колени встала. — уже спокойнее бросил старшеклассник, продолжая держать свою историчку на мушке. — И можешь не пытаться даже, я всё равно тебя сильнее. Назарову раздражало даже не то, что он ворвался к ней в комнату, устроил погром и спер пистолет, а то, что он абсолютно по-хамски перешёл на «ты» и приказывал ей, что делать. Она рыкнула, нахмурившись, и занесла руку для удара. Однако, ее полотенце спало раньше, чем Вера атаковала, поэтому сейчас несчастная стояла в абсолютном неглиже, с ужасом посматривая на подростка.  — Нихуя себе…  — Слушай, Морозов, отдай пистолет по-хорошему и вали. — Агент скрестила руки на груди (прим.автора: там было, на чем скрещивать) и продолжила сверлить его взглядом, как будто ничего и не произошло. То ли гормоны, то ли отсутсвие мозга сыграли с Максимом злую шутку, но молодой человек, конечно, не положив пистолет, подошёл к своей училке и с силой толкнул ее на кровать.  — С дуба рухнул? — она аж прыснула, прикрываясь одеялом и недовольно смотря на Максима. — Ладно, Морозов, давай, я тебе все объясню. Я не за фашистов, я против них… — Вера осторожно отползала к изголовью кровати. — Понимаешь? И про все проделки ваши знаю, — Назарова мило улыбнулась и отобрала у Макса, который почему-то перестал концентрироваться и разжал руку, пистолет. — Теперь отдай полотенце и иди к себе в комнату.  — Не-а. — Морозов как-то отрешенно посмотрел на неё, — Я в душ пойду.  — Ну, иди в душ. Этого я тебе запретить не могу, — улыбнулась она.  — Нет, ты не поняла, — Вере снова резануло по уху «ты», но она махнула рукой, что с него взять, с придурка малолетнего, — Я в твой душ пойду.  — Чего?  — Ничего. — Взгляд Максима как-то резко перешёл в нереально решительный, и парень схватил женщину за запястье, утягивая за собой.  — Обалдел? — Она вырвала руку и встала в позу. Голая. Посреди комнаты.  — Да. — Беззаботно кивнул Морозов и, вновь окинув Веру взглядом, просто резко поднял историчку на руки и с ноги открыл дверь в душевую.  — Максим, шутка затянулась, правда, — Назарова потянулась за полотенцем, пытаясь вылезти из его рук.  — Я и не шучу, — Макс включил воду в душевой и толкнул Назарову внутрь. Благо, порожек был не очень высоким, и она не звезданулась головой об кран. Вера даже не успела возмутиться, потому что Морозов, схватив её покрепче за талию, вовлёк свою училку в поцелуй, языком касаясь зубов партнерши и сильнее сжимая кольцо рук. Тёплая вода текла по загорелому телу, а Макс, продолжая обнимать Назарову, углублял свой поцелуй. Парень почувствовал ноготки, скользящие по спине, и тихонько рыкнул Вере прямо в губы. Его сильные руки переместились с талии на бёдра, и в секунду агент оказалась навесу, поддерживаемая только сильными руками Макса.  — Ты очень красивая, — неожиданно сказал он, касаясь кончиком носа мокрой щеки своей учительницы.  — А ты полный придурок, — заключила она, наклоняясь к парню ближе и проводя кончиком языка по краю ушной раковины. Максим вздрогнул, посильнее цепляясь за ее бёдра, врываясь в свою историчку, ощущая так яро желанное тепло, чувствуя, как стенки влагалища сжимают его член. Вера ахнула, закусив губу, цепляясь ноготками за его плечи и оставляя красные следы. Морозову почему-то хотелось быть безумно осторожным, а Назарова, наконец-то положив полностью ладони на его грудь, прикрыла глаза. Видение яркой вспышкой пронеслось перед глазами, но женщина почему-то не смогла ничего запомнить или разглядеть, а Максим, полностью уверенный, что партнёршу потряхивает от его нереальных сексуальных способностей, начал набирать темп. Вера открыла глаза, скрестив руки у него на шее и решив не экспериментировать, а в кой-то веке получить удовольствие, подстроилась под ритм Морозова. Парень целовал ее шею, попеременно то ускоряясь, то замедляясь. Два сильных пальца легли на клитор, начиная движение по кругу, а Максим ловил ушами каждый стон, глядя Вере прямо в глаза. Ее грудь высоко вздымалась от каждого вздоха, а губы дарили все новые и новые поцелуи безбашенному малолетке в перерывах между стонами. Оргазм накрыл быстро, ярко, слишком сильно. Два разгоряченных тела задрожали в волне экстаза, прижимаясь друг к другу. Максим опустил Веру Дмитриевну на пол, а её пальчики наконец-то коснулись холодного поддона.  — Сволочь ты, Морозов, — сказала она, — Я только голову высушила. А теперь опять сушить, — Макс рассмеялся и вытащил её из душевой кабины, закутывая в полотенце.  — А что, мой отец лучше?  — Не поняла.  — Я думал, ты с ним спишь. — Пожал плечами Максим, продолжая вытирать её и прижимать к себе.  — Совсем дебил? — У Назаровой аж брови наверх поднялись, и она треснула его по плечу.  — Ты выходила ночью из его спальни.  — Потому что я искала улики. Дебил. — Повторила она, скрестив руки на груди.  — Понял, — Морозов пожал плечами и поднял её на руки, несмотря на то, что историчка вырывалась и брыкалась. — Да не ерзай ты. Спать ложимся, — оказавшись на кровати, парень завернул Веру в одеяло, словно в кокон, и обнял.  — Ты что, тут остаться решил?  — А ты против? Пара секунд размышления, и Назарова вместо ответа поцеловала его.  — Понял.