Иди через лес

Я думал, это — дом. Но всё дело в том, что мне почти всегда кажется, что тут тепло. Возможно, такую иллюзию мог создавать мягкий ковёр в моей комнате и тяжёлые бархатные шторы? Особенно ярко эта иллюзия тепла проявлялась на рассвете — лёгкие солнечные лучи от которых тепло и сладко. Какой жестокий обман. Люди странные. Люди всегда ожидают от тебя чего-то другого. Самое ужасное, когда они тебя заранее бояться. Вот ты ещё не появился, а они уже лучше тебя знают какой ты на самом деле. А если ты был и вдруг изменился? Стал другим? Страннее людей? Они тебя задушат. Прогонят. Забьют досмерти. Нет ничего опаснее неизвестного. Ты всегда не прав, если решил что можешь делать сегодня то, чего ещё не делал вчера. Много резких движений. Много маленьких крыс разбегающихся по холодной комнате. Возомнишь себя самой большой и опасной крысой — тут же станешь самой маленькой и мёртвой. Я хочу выпить с девушкой. Странное желание, казалось бы. Крысы уже встали на задние лапки и смотрят как ты разливаешь дорогой портвейн по бокалам. Считают каждую каплю, что ударяется о стеклянную стенку. Девушка милая и добрая, а портвейн крепок. И вот на моих блестящих от алкоголя губах уже играет улыбка. Стайка крысят засуетилась, замельтешила по полу маленькими хвостиками. Портвейн сменяется водкой. Я уже глухой, слепой и чертовски весёлый. Не слышу этого предупреждающего звука — будто наждачкой по стеклу. Не вижу длинных лысых хвостов, нервно дергающихся в углу. Водка сменяется коньяком. И да. Мне абсолютно плевать что я пью. Никакой эстетики. Никакой культуры. Я абсолютно пьян и невменяем. Как же я до такого докатился? Ох, господа. Неужели я должен объяснять каким-то жалким грешникам все свои пороки и ошибки? «Я — Бог! Мне можно!» — сказал я себе и смешал водку с пивом. А крысы уже грызли мне ноги. Весёлая подвыпившая дама так и не покинула меня. Моя муза. Моя Богиня! Она не требовала объяснений, лишь пила со мной и прижимала меня к сердцу. Ох, моя леди, я буду читать вам Бродского заплетающимся языком и кричать на мосту ваше имя. Я люблю вас, люблю! Только не дайте мне протрезветь я вас умоляю! Пять литров водки за три дня — не проблема. Не моя проблема. Я выгляжу омерзительно, возможно. Но откуда мне знать? Я уснул с миледи на полу в гостиной. Мне ничуть не стыдно. Я уже давно убиваю без разбора. Эсперы, не эсперы. Да какая к чёрту разница? Я открыл новую бутылку водки. Мне плевать. Плевать на всех вас, господа. Крысы прогрызли мне лёгкие. Я кашляю кровью. Они прогрызли и сломали рёбра. Обкусали мои ноги. Я не могу ходить. Что я могу? Открыть новую бутылку! Думаете я уже всё продумал? Думаете у меня на всё планы? Думаете я должен быть чертовски спокоен? Ничего вы не знаете! Вы — мерзкие крысы. Продрали моё тело. Убили мою душу. Никакая культура и эстетика не заглушат этой боли. Я был готов к любому предательству. Но только не к такому… Я предал себя сам. Я не верил, что могу быть так болен. Не верил, что могу не быть Богом. Никогда не думал, что однажды буду испытывать такие чувства и повторять снова и снова эти странные слова в моей голове. Я не могу быть так болен… Я открываю новую бутылку… Мои руки в крови виновных и невинных. Мне плевать кого я убью сегодня. Я пьян. Я мёртв. Я люблю вас, моя леди…