My love is on fire

Солнечные лучики баловались в волосах двух малышей, которые пытались разобраться кто же правее. Малыш с розовыми щеками и ртом съел всю вишню, не оставив старшему братику ни ягодки. Старший обозлился и начал швырятся игрушками и кричать, что так не честно. Оба начали бесноваться маленькими ручками. На их визги вышел папа, который нежно погладил макушки сыновей. — Мин и Юн прекратите сейчас же, — омега нежно гладил плечики малышей, — братья так не должны себя вести. Вы не должны обижать друг друга и всегда только защищать. Ведь никого нет роднее семьи. Миритесь прямо сейчас же, — папа взял мизинчики обоих и связал их в маленьком сплетении. — Мирись, мирись, мирись и больше не дерись, — начали оба, — а если будешь драться. — То я буду кусаться, — закричал омежка. — А кусаться не причем. Буду драться кирпичом, — закричал Мин. — А кирпич сломается, — закричал Юн. — Дружба начинается, — мягко обнял обоих папа. — Папа Огон, — Юн посмотрел большими глазками на омегу, — а где моя мамочка? — Юнги, малыш, теперь я, папа Богом и Минхёк твоя семья. Когда Юнги исполнилось три года, то семью Мин убили. Чхве Ара была сестрой главы клана Чхве Арона. Но злые языки донесли информацию, что Мин Огон предатель и готовит покушение на клан Чхве. Когда клан перебил семью Мин, Юнги был в садике и не знал о происходящем. Ли Кикван папа Минхека был самым близким другом Минов и забрал малыша к себе. Юнги прекрасно знал семью Ли и хорошо их вопринял. Семья воспитывала малыша, как родного, а Минхёк считал его своим братиком. Хоть они часто ссорились с Мином, но родители любили их одинаково, фамилию малышу не стали менять. С возрастом он понял, что к чему. Когда через десять лет, когда пелена гнева спала с глаз Арона, то он понял, что погубил собственную сестру своими руками. Тогда он стоял на пороге разорения. Арон решил позволить слиться семье Чхве с Сон, но навсегда он скрыл факт родства с Юнги. Чтобы его больше никогда не затронула мафия. Он выбрал хорошую школу интернат в Германии и отправил его туда до совершеннолетия. Вернувшись из Германии, Мин успел лишь похронить дядю. Арон оставил небольшую кофейню и небольшой дом для Юнги, чтобы у него был какой-то заработок и было где жить, за всеми делами следили его верные помощники, которые обещали служить верой и правдой Юнги. Мальчик был увлевлечен музыкой, зная современную молодежь, легко было понять, что клуб стал бы очень прибыльным делом, а под защитой членов семьи Чхве все было в полном порядке. Он так и сделал, вложил все деньги в клуб, который сейчас имеет огромную популярность. *** В большом кабинете восседал мужчина за пятьдесят. Его висков коснулась седина, а блеск нового геля добавлял ему солидности. Мужчина явно давно не следит за питанием, занятый лишь загребанием денег от незаконных действий. Его любимые: вымогательство, отмывание денег, незаконная торговля наркотиками, похищения с целью выкупа и азартные игры. — Господин Че, — молодой бета склонился, — все идет по вашему плану, клан Сон сцепился с Ким. Они ничего не посмеют сказать, потому что у вас в рукаве заложники. — Когда Шону уничтожит Кимов, то в игру вступим мы, — мужчина зажег толстую сигару. — Ваш сын, Хенвон, — бета посмотрел на наручные часы, — прибудет через час. Накрыть стол для вас? — Да, накрой и найди лучших косметологов Китая. — Как прикажете. Когда омега прибыл в дом, то всегда расправленные плечи опустились вниз. Шикарная улыбка и блеск глаз покинули лицо Хенвона, он снова дома. Но это не его дом. Эти стены по-прежнему чужие. Омеге осточертело притворятся глупой балонкой, что живет развлечениями. Укрывать в себе боль и топить ее в алкоголе. Он срывает все кольца со своих рук, скидывает дорогой дизайнерский пиджак и ложится на старый мохровый коврик, который он не позволил выкинуть после смерти матери. Коврик, в котором он часто прятал свои слезы. Все считают его лишь мелким подражанием его мамы, фейк, подделка. Так называли его в доме, так каждый раз ножом рвали грудь маленького омеги. Последние пятнадцать лет это влачение жалкого существования. Каждый день он убегал, каждый день он плакал, каждый день его хватали и каждый день повторялся. Идеальная фигура позволила бы стать моделью, прекрасные тонкие и длинные пальцы музыкантом, красивая поставленная речь актером, но сам он желал лишь теплой любви и заботы. Отец заставил его стать красивой куколкой, которая всем улыбается и машет рукой. Хенвону было тошно смотреть на себя, какой он, кем он стал. Мать, которая скончалась, когда ему было пять лет, не стала бы гордиться таким как он. Поэтому все, что он мог сделать ради клана, притворится куклой и позволить продать себя ради территорий и состояния. С появлением новой пассии у отца Хенвон вообще закрывается в себе. Омега никакого внимания не уделяла ему, а занималась лишь растратой денег отца. Как говорил Хенвон занималась растратой «нажитого иммущества». Если младший Че притворялся куклой, то мачеха была настоящим этолоном. Всегда прекрасный внешний вид, бесчисленное колличество брендовой одежды, каждый день новые и дорогие аксессуары, постоянное виляние хвостом на разных мероприятиях, за которое старший Че отваливаеь огромные денежки. В прочем неудивительно, именно с нее омега брал модель поведения. И со временем он даже стал к ней привыкать. — Мне не хочется портить ни себе, ни тебе настроение, так что если ты хочешь читать нотации, то выбери другое время, — омега стальным взглядом сверлил отца. — Щенок, — забрюжал слюной альфа и замахивается на сына, но останавливается и закипает внутри от невозмутимость сына.- Закрой свой рот, садись за стол. Я воспитал тебя, чтобы ты послужил клану, а не вел разгульную жизнь, вскоре ты вступишь брак, а там, — альфа дернул бровью, — и овдовеешь скоро, так что веди себя прилежно. — Через неделю ты вернешься с Хену обратно в Сеул, так что готовь почву к браку, — мужчина подозвал помощника и что-то ему сказал, — приведи себя в порядок. Я пригласил лучших косметологов Китая, твоя фарфоровая кожа должна соблазнить Сона, — одернув полы ханбока, он сел за главное место за столом. *** Сквозь темную пелену, Минхёк слышал обрывки фраз. Он чувствовал, что лежит на теплом полу. Руки и ноги были обездвижены веревками. С усилием он открыл глаза, но вокруг простиралась темнота и лишь лучики лунного света местами освещали помещение. Он лежал на боку, поэтому перекатившись на другой бок, он почувствовал, что тело сильно затекло. Когда Мин учился в старших классах, его отец увлекался узлами. Это увлекло и блондина, каждый вечер они с отцом корпели над книжками с узлами. Вначале отец показывал, как делают узлы галстуков, головных уборов, показал перевязку ран, а позже они стали изучать классические морские узлы, альпиниские, декоративные и много еще других. В течении года они с открытым и закрытыми глазами тренировались связывать и развязывать. Для Мина это было любимым хобби и вместе с отцом они все больше и больше ухищрялись, придумывали головоломки и даже постановочные состязания. Поэтому для него узлы не составили никакого труда развязаться. На нем был самый обыкновенный, что позволило ежесекундно расправится. — Господин Шону, — Ли начал нашаривать пол рядом с собой, но босса не оказалось рядом. Медленно Сон пришел в себя. Как оказалось, он тут более двенадцати часов. Хену уже приходил в сознание и его нехило избили. Напавшим был Ким Намджун, он был недаволен делением территорий между кланами и захотел получить больше. Решив силой надавить на Шону, и заставить отдать территорию. Это слишком простое и глупое решение. Тем более зная, что не один дом главенствующих кланов не позволил бы это сойти Киму с рук. Но он переоценил себя и свои возможности. Альфа не вымолвил из себя даже слова, а время неумолимо утекало из рук Намджуна. Прошло уже двенадцать часов, а значит, что Вонхо, Джексон и Марк знают, где Хену. Это всего лишь вопрос времени, а там Шону, как бешенный пес разорвет клан Ким, а за ним и Че. Изначально, он хотел закончить все тихо и мирно, уважая взгляды и мнение родителей. Но, видимо, мелкие травоядные сошки совсем разошлись и забыли свое место. Он уже представил, как наденет свой любимый тяжелый позолоченный кастет и разукрасит лица каждого, кто коснулся до него и Минхека. Как приятно будут хрустеть раздробленные костяшки и каждый крик ласкать слух. Как альфа будет упиватся смехом, когда избитые будут кричать от боли. На Ли была лишь легкая светлая пижама замызганная грязью и кровью. Как оказалось, в помещении он был один. Пол был теплым, как и воздух во всем помощении. Если он заложник, то с ним могли обойтись и хуже. В течении часа он сидел в темноте и тишине. По крайней мере, он не видел больше выхода. Как за одно мгновение со всех сторон стала слышна пулеметная очередь и звон гильз. — Тили-тили, — где-то в коридоре послышался голос с акцентом, — трали-вали, — мужчина выкинул окурок, — пожалуйста, господин босс отойдите от двери, — через мгновение одной ногой он вынес дверь. — Вы долго, — сказал Хену, надевая пальто с соболиным мехом на воротнике, в руках китайца, — я уже заждался. — Джинен, принеси аптечку, боссу раны обработать, — крикнул куда-то за спину Джексон, — ну, извините, мы вообще-то подготавливались к поездке в Китай. А еще вы сказали вас до вечера не беспокоить. — Джинен и Ёнджэ, найдите Минхёка и окажите ему первую помощь, а ты Джексон отведи меня к этому мусору Намджуну. Альфа широким размашистым шагом следовал за подчиненным. А сам он уже разминал шею. Двое уже избитых мужчин сидели на коленях, а рядом с ними бета, которая развлекала их. За ними стоял стройный китаец бета. — Минхао, ты свободен. Джексон, подай-ка мне моего красавца, — в раскрытую ладонь, китаец вложил холодный сверкающий любимец Сона револьвер. — Кого же мне прикончить первым? — Презрительным взглядом он обводит каждого. Люди сидящие перед хищником, те, кто позволил себе избить бессознательное тело Сона, измываться над альфой. Эта бойня была в одни ворота. Связанного по рукам и ногам, они били его владывая все силы. Они пинали его и громко хохотали, приговаривая, что великого и могущественного ждет смерть голодной псины. — Придумал, я буду пускать пули, пока я не увижу подобие решета. — Господин, — начал кричать мужчина, что как свинья визжал, пиная альфу. — Пожалуйста смилуйтесь. — Ох, ты божечки, ты что думаешь, я ангел тебе, — альфа искренне залился смехом, — я и ангел, слышал, Джек. — Он облокотился о плечо китайца, — смешно, — он прострелил пятку, затем руку другого, а потом вернулся и прострелил вторую пятку, — надышитесь воздухом пока можете, ушлепки. Голодных псов этого города подкармливаю я, так что вы подохните с мучениями, я это вам устрою. — Господин, — начал второй, что не жалел сил и пинал Мина, — убейте меня сразу. — Что? Я ж говорю, я не мать Тереза, как там, — мужчина пощелкал пальцами, — я не альтруист. Эники беники, ох, ну снова ты, — далее он прострелил ухо. Гильзы продолжали лететь в разные стороны, а крики и мольбы обоих мужчин и смех хищника рвали пространство в коридоре и продолжались в течении четверти часа. Когда оба умоляли их уже убить, то альфе стало скучно, расплывшись в улыбочке, он добавил последних пуль прямо в лоб. Когда вокруг опустилась тишина, а под ногами растекалась темная вязкая кровь смешанная с гильзами, то альфа заметил на затылке клановый знак Че. Что навело на некоторые мысли. Все это время бета вся в крови плакала, спрятав голову в коленях, она просто плакала и мысленно прочитывала отче наш. — Дорогуша, — сказал с акцентом китаец, — ты бы домой топала, чего расселась с этими бандюганами, учись хорошо и не занимайся больше ерундой, — альфа снял с плеч кожанку, под которой пряталось подтянутое тело и накинул на плечи беты. Джексон в брызгах крови утирает лоб и любимым реверансом указывает на путь. Следуйщий Ким Намджун. Двое омег перерыскали уже больше десяти комнат, но так и не смогли найти Минхека. Ключей на связке оставалось еще много, а Минхека все не было. — Господин Ли Минхек, — закричал Ендже, — вы слышите меня, если слышите и у вас есть возможность передвигаться, то постучите в дверь или крикните. — Блин, а вдруг у него кляп во рту, что делать, — начал тараторить Пак. Но где-то по правую сторону ребята услышали стук, а затем голос. — Я тут, — Мин пинал со всей силы дверь. За пару минут омеги отыскали дверь и смогли ее открыть. Когда они отворили ее, то Ли уже оказался обессилен и тяжело переводил дух. Он сидел в одной тонкой пижаме и дрожал от холода. На правой руке уже блистал любимый позолоченный кастет, который покарал уже многих. Китаец остановился перед дверью и реверансом пригласил войти своего босса. Хену с правой ноги вынес обе двери кабинета. Тут и представление не нужно, одно появление показывает, кто тут главный. Бешенный пес преисподний, нет в нем страданий, нет сочувствия и жалости. Воздух вокруг будто пропитался керосином и алкоголем. Альфа с удовольствием приближается к Ким Намджуну, которого держал Марк и Вонхо. Адские языки плясали в глазах хищника и Ким почувствовал, ощутил кожей, как горячий свинец льется на его голову и тут же стынет. Он испытал дичайший ужас, который испытывают все жертвы хищника Сон. Тело столбенеет от страха и неизбежности, а кровь стынет в жилах. Под убийственным взглядом чувствуешь лишь мизерность своего существования. А самому хочется запрятать свои глаза от внушаемого страха. Хочется упасть в ноги и молить о пощаде. В Соне нет тормозов и компасов и от этого еще больше страшно. А хищник давольно облизывался и выжидал, когда убить свою жертву. — Вау, как же это иронично, — Шону отпил коньяка из открытой бутылки, — сначала я, а потом ты сидишь тут, — альфа наигранно рассмеялся и снова отпил, — а знаешь почему это произошло? Потому что я хищник, — мужчина посмотрел прямо в глаза Намджуна, — а ты овца в шкуре гиены. Ты настолько слабый, что даже не смог меня бить сам, да? А где же еще две твоих шавки? — Сон оглянулся по сторонам. — Ким Тэхен брат Намджуна и Чон Хосок, — обоих привели наручниках. — Ты же постеснялся бить меня, ручки свои нежненькие замарать. Но вот к сожалению, я, — альфа отложил бутылку, — я не пассую. Закройте двери. Мужчина со всего размаха ударил кастетом по скуле сидящего Кима. Тут же след на лице раскровился. Второй и третий удар оставили такие же ужасные кровавые следы, а Сон насвистывал незамысловатую мелодию. Он добавил тяжелых ударов кулаками и эхом звенящих пощечин. Когда связанный альфа упал на пол, хищник размял плечи и покрутил головой. Он продолжил пинать босса другого клана с особой злобой. Наблюдавшие лишь склонили голову, а подчиненные Кима в ужасе узнали воочию какой ужасный Сон Шону, безжалостный хищник Сон. Правой ногой в дорогой итальянской туфле он приложился к щеке Кима. Казалось, что есди Намджун поднимет глаза, то обуглится и осядет пеплом на полу. — Господин остановитесь, пожалуйста, босс почти потерял сознание, — Чон на коленях упал в ноги альфы, — я все расскажу вам. Пожалуйста только не убивайте босса. — Как смеешь, — Марк дал громких оплеух Хосоку, но остановился после взмаха руки босса. — Подойди ближе, — он вытер кастет о брендовую рубашку альфы, — уродливые по своей натуре люди, так прекрасны в отчаянии, — скорее оскалился, чем улыбнулся мужчина, — у тебя минута, — одним движением бутылки он приказал посадить Чона. — Господин Че приказал боссу отобрать у вас территории вашего клана. — Хосок всхлипнул. — Иначе он убьет жениха босса Мин Юнги и нашего уважаемого предыдущего босса и отца господина Намджуна. В данный момент они в заложниках у Че Вольжана. Умоляю вас, господин Сон, спасите нас, — альфа упал на колени и поклонился Хену, — спасите, пожалуйста. — Неужеле, вы думаете, что я настолько благородный? — Сон развернулся к Намджуну, — а ты что скажешь? — Прошу, не убивай их, — прошептал теряющий сознание альфа, — я сделаю все что угодно. Я, — вздохи давались с трудом и болью, — умоляю, можешь забрать все территории, все, все что есть, но не убивай, — опухшие веки сомкнулись. — Пффф, — наигранно засмеялся хищник, — смех да и только. Вы в киношке снимаетесь. Я сожгу вас всех здесь заживо, а тех, кто остался в живых, скормлю своим любимым альгаторам, херовы травоядные. Шону было неприятно видеть все это зрелище. Покласть он хотел на весь клан Ким и просто сжечь их с их же зданием. Ему по большому счету плевать, что происходит в этом сборище травоядных. Они посмели посигнуть на неприкосновенность сильнейшего и теперь их ждет суд и расплата перед главами клана. Но вначале он собирался прикончить мелких сошек, которые тронули хоть пальцем его собственность. Как только он собирался отдать приказ сжечь здание к чертям собачьим, как в кабинет вошел Минхек. Тихими шагами он дошел прямо до озверевшего Сона. Он слышал обо всем происходящем и не смог промолчать услышав родное имя. — Господин, — Минхек упал на колени, — я прошу вас, умоляю, — спасите их. Я сделаю все. На мгновение альфа смягчился, из-за того, что не мог понять, что происходит. Почему Ли так покорно упал в ноги. Искренность Мина не обошла стороной Хену и он позволил себе слабость, которую не позволил бы себе обычно. — Раненых добить, этому, — мужчина кивком указал на Кима, — окажите первую помошь, — и еще, попытаетесь сбежать, я вас всех в асфальт закатаю. Живьем. Джексон, головы тех, в коридоре с записочкой отправь в дом к Че Вольжану. Минхек за мной. Когда оба оказались в автомобиле наедене, то альфа приказал рассказать, почему же Минхек так отчайно просил спасти травоядных. Ли не знает, что делать, не знает, куда себя девать и как быть. Проходя по коридорам, он видел кучки трупов и это вселяло безнадегу. Он будто птица в клетке. Сердце отчеканивает дикий ритм, который наверное слышит босс. Всем, абсолютно всем в этой машине руководит хищник. Кажется, что он даже дышит только потому, что ему позволяют. — Я тут развлечься от души собрался, а ты мне тут такие неприятные сюрпризы делаешь. — Господин, Мин Юнги жених Ким Намджуна, — Минхек безостановочно плакал, — он мой брат, — тихие всхлипы прятались в бледных ладонях, — он часть моей семьи, понимаете. Я смею вас просить о таком огромном одолжении, но я сделаю все что угодно. Спасите его. — И что же ты сделаешь? — Спросил Сон, смотря на тонкие линии дымки от сигарет. Глаза у альфы черные-пречерные, такие же, как и его сердце, мелькают в голове блондина. Пронзительный и обжигающий, кажется, что если он задержит взгляд на глазах, то он обожжется. Невозможно выстоять перед этой темнотой. Мин думает, что именно этот взгляд позволил поставить на колени перед собой все кланы. — Все, — бета с надеждой вторил, — все что угодно. Удовлетворенный ответом хищник кидает окурок на тротуар. Серый Ламборгини покидает территории клана Ким.