***
Прошла неделя, офицеры вернулись со своих заданий. Скуалло едва ядом не плевался от Франа, который мало того, что оказался мозгоёбом похлеще чёртового босса, так ещё и обучался у Тумана Савады, Рокудо Мукуро. Точнее должен был бы обучаться, но сейчас ананасовый мусор в тюрьме, а значит парнем придётся заниматься Маммону. Даже будучи Дождём Варии, Скуалло находил успокоение во время тренировок, муштры рядовых и, как ни странно, в комнате Элизабет. Та всё так же лежала на кровати и, если бы не размеренно вздымающаяся грудь, да отсутствие запаха разложения, можно было принять её за покойницу. Но её сердце всё продолжало биться, что давало надежду снова увидеть сияющие от эмоций малиновые глаза. Иногда Суперби разговаривал с ней, а иногда брал книгу с любимыми историями девушки, и читал ей. Вслух. Не слишком громко, так, чтобы его слышала только снайпер. Зефир, который обычно не лез к варийцам с нежностями, ложился у ног мечника, или же вставал рядом, укладывая голову на бедро Скуалло. Второй Император мечей не мог сказать наверняка, как он понял, что что-то не так. Просто в какой-то момент инстинкты взвыли, а следом он получил сигнал о том, что на территорию особняка вторглись. Отложив книгу и проведя ладонью по шерсти Зефира, Суперби покинул помещение, направляясь на разбор полётов. Он недоумевал – кто в здравом уме мог решиться на то, чтобы влезть на территорию Варии? Да ещё и когда весь офицерский состав на базе? Пока капитан занимался этим, дверь в комнаты Эспозито чуть приоткрылась и тут же закрылась. Зефир, до этого лежавший на кровати, поднял уши, открыл глаза, а после и голову поднял с лап, принюхиваясь. - Хоро~ший пё~сик, – протянул мальчик семи лет, подойдя к кровати и потрепав пса за ушами. Зефир зевнул и уложил голову на лапы, прикрывая глаза. Но уши у него всё так же стояли торчком; даже если это ребёнок, пёс оставался на страже. – Кто это~? Я видел все~х, но её впервы~е. Подумав, Фран забрался на кровать со стороны Зефира, подполз поближе и ткнул пальцем в плечо девушки. Наклонив голову влево, мальчик понял, что ощущает от неё пламя Тумана; то же чувство, что от коротышки в капюшоне. Но вместе с тем холоднее, словно кроме Тумана есть что-то ещё. Дверь открылась снова, и на пороге показался Занзас. Глаза цвета крепкого вина сразу метнулись к постели и упёрлись в Франа, который напрягся. Больше всех его пугал именно босс; было в нём что-то такое… настораживающее. - Ты чего тут забыл, мусор? - Гуля~л. - Брысь отсюда, – цыкнул вариец и отошёл в сторону, освобождая дверной проём. Фран скатился с кровати и выскользнул в коридор. Каково же его было удивление, когда босс закрыл дверь и, взяв его за плечо, пошёл к лестнице. Мальчик едва успевал перебирать ногами, всё же шаги взрослого мужчины и семилетнего ребёнка несоизмеримы. - Гейский мусор, какого хрена ты делаешь? - О, босс. У меня… Франни? Что ты делаешь? Босс, почему… - Я нашёл его в западном крыле. В комнате Элизабет. На её кровати, мусор. - Ооо… Франни, ты же обещал, что отойдёшь только в туалет. - Я заблуди~лся. - Мне похрен, что ты сделаешь, но чтобы этот мусор не приближался больше к той комнате. Сказав это, Занзас направился в свой кабинет, но не дошёл – его остановил Скуалло, тащащий на плече незнакомое тело. - Что за хрень? - Вторжение. Несу в допросную. Скайрини понятия не имел, что как только он закрыл дверь в комнаты Эспозито, веки девушки дрогнули. А затем поднялись, позволяя снайперу увидеть окружающий мир.***
Открыв глаза, Элизабет не поняла, где она оказалась. Эта кровать, комната, подушки – всё это было не её. Её комната, в которой она жила с тех пор, как старик Девятый привёл её в Варию, более чем устраивала девушку. Даже старый ковёр, на котором снайпер валялась вместе с Зефиром, когда его ей только подарили. Когда слева послышался скулёж, Эспозито скосила глаза и сдавленно вздохнула. Если бы не синие глаза, она ни в жизнь не признала бы любимца. Но нет, это он. Белая морда, умные синие глаза, язык как обычно наружу. - Где… я? Скрежещущий скрип, который был чем угодно, но только не её голосом, заставил Эспозито вздрогнуть. Следом её напугал Зефир, который ткнувшись холодным мокрым носом ей в щёку, неожиданно спрыгнул с кровати и побежал к дверям, начиная скрести когтями. Он обычно так делал, желая отправиться на прогулку. С трудом приподняв голову, Эспозито ужаснулась от своего вида. В вены, которые выступали на руке как будто кожа просто тонкая плёнка, было введено две иглы капельницы. По трубкам бежали жидкости двух цветов – одна прозрачная, другая же чуть мутноватая, которую Эспозито помнила, как восстанавливающее от Луссурии. Девушка попробовала повернуться на бок и это удалось ей только с пятой попытки; сил двигаться не было, но снайпер не сдавалась. Сейчас ей нужно подняться и просто дойти до… хоть кого-нибудь. Даже до кабинета босса. Непослушной рукой она вытащила из вены иглы катетеров и откинула угол одеяла. Сделать это удалось в два захода; после первого она едва не откинулась обратно на подушки, но закусила губу и упёрлась руками в матрас. Руки дрожали и подгибались, но Элизабет всё же смогла сесть. Очевидно, пока она лежала – а лежала она, судя по всему, долго – ей делали массаж, не давая мышцам совсем уж атрофироваться. И благодаря этому она сейчас может шевелиться. Когда удалось сесть, у Элизабет помутилось в глазах, и она с силой ущипнула себя за бедро. Боль всегда отрезвляла её, и этот раз не стал исключением. Потому, когда приступ слабости прекратился, Эспозито решила попытаться встать. Получилось не сразу, да ещё и ноги не слушались; она просто отвыкла двигаться за всё то время – а кстати сколько она так валялась? – пока лежала без движения. Ноги подгибались, но разъезжаться вроде бы не спешили, что не могло не радовать. Вот бы они этого не делали, пока она не доберётся хотя бы до кабинета капитана. И это только если она всё ещё находится на базе отряда. Обстановка была незнакома девушке и ей оставалось надеяться, что ей удастся сориентироваться. В крайнем случае, её Зефир сбегает за кем-нибудь и приведёт к ней. Цепляясь за столбик, поддерживающий балдахин, Эспозито старалась набраться сил на то, чтобы дойти до двери, у которой уже во всю скулил Зефир. И если она не поторопится, то будет очень нехорошо. В комнате по какой-то причине не было собачьего туалета и было понятно, что Зефир жил не здесь, а… где-то в другом месте. Доковыляв до стены, Элизабет продолжила путь к двери, опираясь одной рукой на стену. Было чуть легче, ведь у неё была опора. Достигнув своей цели, Эспозито навалилась на ручку и распахнула дверь, выпуская Зефира. Тот выбежал в коридор, тявкнул и сел посреди прохода, смотря на свою хозяйку. Снайпер смотрела на него в ответ, понимая, что это был спектакль, чтобы она встала с кровати. Держась за дверной косяк, Элизабет сделала шаг, покидая комнату.***
- Этот мусор ничего не знал, – цыкнул Скуалло, оттирающий с рук засохшую кровь. Кровь никак не хотела отмываться. – Хотя весьма интересно, как он намеревался с такой кучкой никчёмных кусков мусора залезть в особняк. - Ты совсем тупой, мусор? - Врааай! С чего это?! - Может он и не знал заказчика, а потому не сдал его, но кое-что всё же выяснилось. Савада и Вонгола. Два слова в его бульканье я разобрал. Найди коронованного мусора, пусть проверит мелкий мусор и его дружков. - Понял. Остановившись, Скуалло нахмурился; в правом коридоре было шумно. И слышался лай? - Элли? Сорвавшись с места, Суперби оказался в коридоре первым и увидел Элизабет. Она стояла, держась за угол стены, а у её ног, которые подгибались, крутился Зефир. - Тай…чо – прошелестел тихий голос, и девушка начала оседать на пол. Скуалло оказался рядом вовремя и перехватил девушку, не давая упасть. Аккуратно подхватив её на руки, она вернулся в покои Элизабет, уложил её на кровать и вышел в коридор, рявкнув во всю мощь лёгких: - Врой! Лусс, живо сюда! Элли пришла в себя! Когда он вернулся в комнату, то увидел, как снайпер смотрит на босса. В её глазах неверие, боль и счастье смешались в дикий коктейль и пролились слезами. - Не реви, мелкая. Я ещё всех вас переживу, – хмыкнул Скайрини, а после, вспомнив что-то, потемнел лицом. - Ску-тян, неужели… О, зайка, ты пришла в себя! Погоди чуть-чуть, я вылечу тебя в один миг! Луссурия достал коробочку, которая оказалась в его комнате неизвестно как сразу после тех странных воспоминаний из будущего*, зажёг на кольце пламя и приставил его к коробочке. Комнату затопил яркий свет, а затем на кровати оказался… павлин. Он расправил свой прекрасный хвост и засветился исцеляющим пламенем Солнца. Когда сияние погасло, и павлин вернулся в коробочку, Элизабет с удивлением смотрела на свои руки, а после перевела ошалелый взгляд на Солнце. - Не стоит так удивляться, малышка. Это мои новые силы. Как ты могла обрезать свои прекрасные волосы?! Пусть даже ради боя и удобства, но… - Закройся, гейский мусор, – цыкнул Скайрини, сев на край кровати девушки и повернув к ней голову. – Какого хрена, малявка? Кто позволял тебе так долго валяться бревном? - Босс… - Ты провалялась пять месяцев и одну неделю, Элли, – кивнул Скуалло, когда девушка посмотрела на него в недоумении. – Через месяц Рождество. - Как… мы же были на Конфликте и… я… - Ты потеряла сознание, увидев, что Савада заточил чёртова босса в лёд. - Ску-тян, она же только очнулась! - Ты подлечил её, так что она в порядке, – хмыкнул Занзас, и Элизабет посмотрела на него. – Чего смотришь? - Босс… – проронила Эспозито, а после опустила голову. Сжав пальцами одеяло, которым её накрыл Скуалло, когда укладывал на кровать, девушка вскинула голову. – Когда мне можно будет приступить к работе? - С этим придётся повременить, – не дал ответить боссу Солнце, серьёзно посмотрев на девушку. – Ты только-только в сознание пришла. Нужно провести обследование и несколько тренировок, чтобы восстановить твои способности. Пять месяцев… - И неделя, – вставил Скуалло. - Это много, – кивнул Луссурия, давая понять, что это не шутки. Так оно и случилось. После лечения пламенем Солнца Элизабет сумела встать с постели и могла вполне твёрдо стоять на ногах, но ей запретили пока что спускаться в столовую. Зато Бельфегор был этому рад безмерно – он собственноручно таскал обед девушке в комнату. Когда ему сообщили о том, что снайпер очнулась, Принц едва не сбил по дороге Леви, который нёс в кабинет босса отчёт по прошедшей миссии. Каваллини вот уже который день игнорировал общие трапезы, проводя в комнатах Принцессы едва ли не сутки. Только на ночь он уходил к себе; чтобы утром проснуться точно к сроку, когда просыпается Элизабет и принести ей завтрак. Такое поведение Принца-Потрошителя поражало рядовых и вызывало подозрения у Франа, который уже наслушался самохвальных речей и чуть ли не любовных признаний самому себе, коими разбрасывался Каваллини. А тут он едва ли не на посылках у девушки, которая очнулась пару дней назад. Следом за Принцем в комнату убегал Луссурия. В первый же день, когда стало понятно, что девушка уже окрепла и не ускользнёт в обморок, Солнышко сделал снайперу выговор. Он не повышал голос, но умудрился вынести мозг настолько, что девушка всё же сорвалась на крик, твердя, что на тот момент у неё не было идеи лучше. Обычно Эспозито не ругалась ни с кем из офицерского состава. Не сказать, чтобы она жила со всеми душа в душу, но и ссор как таковых не было. А тут… Снайпер на эмоциях и швырнула в Солнце Варии подушку, а затем кружку из-под чая, который ей принёс Бельфегор перед тем, как кинуть девушку на растерзание Луссурии. Подушка не причинила бойцу муай-тай никакого вреда, от кружки он увернулся. Поняв, что довёл обычно неконфликтную девушку, Хранитель Солнца решил оставить снайпера в покое. Она не босс, тот ведь и пламенем разбрасывается. Он сейчас и без того на взводе, не стоит ему знать об этом инциденте. Отправит его – Луссурию – на миссию, или, не приведи Дева Мария, отлучит от заботы об Элизабет. У Солнца в подчинении целый отряд и о девушке могут позаботиться они. Однако Луссурия, как и каждый из офицеров Варии, был собственником и доверять снайпера каким-то рядовым… вот ещё. Лишь спустя неделю Элизабет спустилась в общую столовую. Все эти дни – за исключением того инцидента, когда Эспозито вспылила – Луссурия практически неотлучно находился подле неё. Она заново училась ходить, приседать, вставать, бегать, делать кувырки и старалась привести себя в форму, зависая в тире едва не до утра. Слишком долго она лежала, как выразился босс, бревном. Тренировки принесли свои плоды и она снова была готова вернуться в строй. Конечно, при мысли о том, сколько контрактов она упустила, хотелось сесть в самом тёмном углу комнаты и притвориться тумбочкой, но вместе с тем снайперу не терпелось начать действовать. Её появление произвело фурор: Скуалло разразился тирадой, какого чёрта ты спустилась сама, а если бы упала и сломала себе шею? И всё же нельзя было не заметить, что мечник очень даже доволен тем, что снайпер нашла в себе силы сделать подобное. И пусть именно ему чаще всего приходилось забирать снайпера из тира или тренировочного зала, где она запросто засыпала на матах, он не запрещал девушке напрягаться. В конце концов, Эспозито не трепетная барышня. Она снайпер, часть их отряда, даже если сама она от этого отмахивается. Луссурия снова затянул свою песню, как ей идёт с длинными волосами, пусть те от корней были каштановыми, ведь изначально Элизабет шатенка. Солнышко Варии был рад увидеть, что малиновые глаза сияют и смотрят на них с той же радостью, что и до Конфликта Колец. Каждому офицеру было непросто видеть пребывающую в мире грёз так долго Эспозито. Штаб стал как-то тише и эта пустота, поселившаяся в каждом углу, за каждым поворотом коридора... было невозможно трудно. Маммон поинтересовался о её здоровье – лишь в целях заботы о пополнения казны, конечно же – чем удивил куда сильнее, чем подскочивший Бельфегор. Хотя, услышав ответ Луссурии, что Элизабет пока рано браться за миссии, тут же потерял всякий интерес к происходящему. И всё же из-под капюшона бросал взгляды на снайпера. Вопреки словам Солнца, девушка явно была не прочь вернуться к работе. Как Маммон знал, у Эспозито нет привычки долго сидеть без дела. Она даже раненной умудрялась заказы выполнять, а тут какое-то истощение. Которого уже и не заметно. Каваллини за руку довёл девушку до стола и отодвинул для неё стул, помогая устроиться. Он довольно ши-ши-шикал, видя, как Элизабет ему улыбнулась; она чуть сжала его пальцы в благодарность за помощь. Всё же Принц скучал по этим глазам, касаниям тонких, но сильных пальчиков. И он ждёт не дождётся, когда же можно будет оставить все заботы и уволочь Эспозито куда-нибудь вглубь парка, улечься на её коленях и послушать, как она тихо напевает странный, но приятный мотив. - Ну что, малая, как ощущения? – ухмыльнулся Скайрини, открыв глаза и посмотрев на подчинённую. - Немного растерялась, когда вышла из комнаты в коридор. Спросонья решила, что нахожусь где-то в другом месте, – предельно откровенно ответила девушка, пока слуги накрывали на стол. – Босс, почему мне отвели другие комнаты? Меня и прошлое место устраивало. - Зато не устраивало меня. Даже не входя в офицерский состав официально, ты имеешь право на лучшие условия. Особенно теперь, после того, как ты засветилась в Конфликте Колец. - Но ведь я проиграла тому японцу. - И ты поплатилась за это. Кроме того, твоё основное пламя Туман, а не Облако. Но даже так ты его заинтересовала. - Что? – Элизабет чуть не поперхнулась водичкой и уставилась на босса в недоумении. Тот ухмыльнулся и прикрыл глаза. Тогда девушка обратилась к тому, кто может пояснить ей, что имелось в виду. – Тайчо? Суперби отложил приборы и посмотрел на снайпера. - Этот парень, Хибари, оказался не так прост. После нашего отъезда он наведался в гостиницу и не знаю, что он сделал, но ему позволили пройти на этаж, который мы занимали. Он заходил в номер, где жила ты, но ничего не нашёл и ушёл ни с чем. - Но почему? Чем я могла его так… оу. Офицеры с удивлением посмотрели на снайпера, которая заалела щеками и подтянула к груди колени, обхватывая их руками и пряча лицо за занавесью волос. Бельфегор повернулся к девушке, удивлённо глядя на неё. Что же там такого произошло, что Элизабет, которая не смутилась даже когда вошла в комнату принца, когда тот вышел из ванной с полотенцем на плече, краснеет из-за какого-то старшеклассника? У Луссурии загорелись глаза – хоть этого и не было видно за очками – и он предвкушал, как заберёт Элизабет и подробно расспросит её, что же там такое случилось во время боя Облака. Или это случилось в финальном поединке? А, впрочем, неважно; тут замешан мальчик, а значит они обязательно поговорят по душам. Леви было без разницы, что там у них произошло. Маммон погрузился в мир вычислений и душевные трагедии его не слишком-то волновали. Ему за это не платят. Занзас, мельком взглянув на девчонку, хмыкнул. Ещё тогда, после битвы Облака, он видел, какими глазами на Эспозито смотрел мелкий мусор и мусор с тонфа. Да и о реакции Элизабет на пламя Савады Скуалло ему рассказал. В то время Занзас смог это более-менее спокойно воспринять; никто не пострадал по той простой причине, что рядом находилась Эспозито, которой и без того нехорошо было, да и сидели они в самолёте. - Принцесса? - Ну… как бы сказать… в целом, этот узкоглазый оказался не таким уж мусором, если выражаться словами капитана Скуалло, – пробормотала Эспозито и посмотрела на Бельфегора. – Не поймите неправильно, он мне не нравится в том смысле. Просто… не знаю, он показался мне тем, кто один против всех. Это напомнило мне времена детства, проведённого в секторе 13. Ворон был таким же, пока… мы с ним не сдружились. - Врой! Давай тогда ещё и про мусора Саваду говори. Что ты ощутила, когда увидела его пламя? Эспозито какое-то время молчала, кусая губу и хмурясь – лицо она больше не прятала, но сидела на стуле, обхватив руками колени – а после, что-то решив для себя, решила выдать всё, как на духу: - Восхищение. Его пламя… такое чистое и манящее… мне хотелось подойти, оказаться в коконе из этого пламени и… закрыть глаза и больше не открывать их. В столовой повисла тишина, офицеры обдумывали услышанное, а Элизабет размышляла, будет ли у неё возможность снова увидеть это удивительное пламя? Сможет ли она снова… - Господин Маммон! – в столовую влетел рядовой из Тумана. Это было настолько нехарактерное поведение для подчинённых Маммона, что внимание всех присутствующих перешло к парню, который не медля ни секунды подошёл к начальству. - В чём дело? - Вот! – рядовой протянул начальнику тонкую папку и, поклонившись, удалился. Маммон открыл папку и, спустя пару минут, открыл рот, будучи удивлённым настолько, что ему не удалось удержать лицо. Офицеры во второй раз удивились; сперва снайпер, которая не краснела даже от нескромных комплиментов Луссурии, теперь Хранитель Тумана, не сумевший сохранить обычный безразличный вид. - Что там, жадный мусор? – спросил Занзас, когда пауза затянулась, а офицеры начали переглядываться. - Босс… за Саваду Тсунаёши объявлена награ… Эспозито соскочила со своего места и просто вырвала из рук Аркобалено лист. - …да, – договорил Маммон. - Невозможно… почему? Он же Наследник, разве нет? Элизабет подошла к боссу и показала Занзасу факс, который явно пришёл только что. На листе формата А4 верхнюю половину занимало фото кареглазого шатена в школьной форме средней Намимори. На нижней же части красовалась такая цена, что было неудивительно, почему Маммон не удержал на лице свою маску меркантильной и безразличной ко всему прочему скотины. - Это ещё не всё. За Хибари Кёю так же есть награда, – заметил Маммон, подлетая к боссу и кладя на стол второй лист. И по цене Хранитель Облака лишь немногим уступал Саваде. - Почему… они же… босс! – звонкий голос Эспозито взвился под потолок, приковывая к ней внимание. Снайпер выглядела как никогда решительно. – Позвольте мне… - Нет. - Но! - Я сказал нет, – Занзас не дослушал возражение снайпера, отставляя бокал с виски и медленно убирая ноги со стола. – Мусор, собирайтесь. Мы едем в Вонголу. - Я… - Ты остаёшься в особняке. Вместе с мелким туманным мусором. Который становится твоим учеником. Будешь его натаскивать по боевым искусствам. Всё. Офицеры покинули столовую, оставляя Эспозито с опущенной головой и Франа, что так и не притронулся к еде; до этого трапезы отряда проходили практически в кладбищенской тишине, а тут… В холле ещё слышалась ругань, звон чего-то разбившегося, ор капитана и вой Маммона о том, какая дорогая это была ваза. Хлопнула дверь и на первом этаже воцарилась тишина. Обычно, когда уезжают офицеры, рядовые ведут себя более вольно, однако Эспозито не покинула здание, значит расслабляться нельзя. Фран слез со стула и подошёл к снайперу, которая вдруг выдохнула и посмотрела на подошедшего мальчика. Девушка хлопнула глазами, а после наклонила голову к левому плечу. - Так ты… хм. - Я Фра~н. Мне семь ле~т. - Семь, значит… замечательно. Когда-нибудь летал на самолёте? – задорно улыбнулась Эспозито и Фран заворожённо посмотрел на неё и запоздало покачал головой. – Нет? Ну ничего страшного. Тебе понравится. Но сперва нужно переодеться. Идём. - Вы уве~рены, что стоит наруша~ть прика~з? - Ну, я не вхожу в состав Варии официально и числюсь только как секретарь. - Секрета~рь? - Что, не похожа? – чопорно отозвалась Эспозито и у неё на носу появились очки. Мгновение, и вместо молодой девушки с Франом идёт женщина под сорок в очках и с начинающими седеть волосами, стянутыми в узел на затылке; вместо облегающих брюк и свободной рубашки с сапогами на устойчивом каблуке кофточка, шаль и юбка в пол. Мальчик фыркнул и женщина, снова ставшая Элизабет Эспозито, засмеялась, запрокинув голову. Фран не знал эту девушку, ведь в тех воспоминаниях из будущего её не было, однако было нечто другое. Портрет в одном из коридоров базы. На нём была запечатлена молодая женщина с мягкой улыбкой, но цепким взглядом малиновых глаз.