Eternal Glory

Для них «Слава» вечна. Для них это не просто игра, это страсть, вызов, чтобы преодолеть себя и свои пределы. Они стремятся раскрыть все секреты, пройти игру и одержать победу над другими людьми. Они стоят на вершине, как Боги, как самые ценные игроки. Для них «Слава» похожа на секс. Их игру друг против друга нельзя сравнить ни с чем. Это напряжение, адреналин, обострённые чувства – они оба выкладываются до конца, чтобы достичь того самого яркого триумфа. Не потому что они хотят быть лучше других, а потому, что в этой игре, в этой схватке они реализуют весь свой потенциал: скорость рук против скорости рук, восприятие против восприятия, стратегия против трюков. Их аватары танцуют на поле боя, изукрашенном порохом, кровью и огнём. Они сталкиваются снова и снова. Уединённая карта цветёт взрывами, которые прерываются только редкими вспышками серебряного оружия. Два Бога. Один трон. Они сражаются и истекают кровью. Безумные крики поддержки фанатов теряются в какофонии звуков и затихают ещё больше, когда битва ужесточается. Это их финальный этап: мир для двоих, место, где стоят сильнейшие, победившие остальных, соревнуясь за единственный золотой приз. Единственный и главный титул – Победитель! «Слава» даёт им всё. Каждое действие, каждое движение – их связь. Приз имеет значение. Выигрыш или проигрыш – это объединяет их. Это ещё один приз, не менее значимый. Они становятся близки. Чжоу Зекаю не нужно много говорить, Е Сю никогда не требует от него этого. Е Сю не нужно много просить. Он понимает. «Слава» ведёт их к сексу. Это то, чем они занимаются после горячего боя один на один. После победы одного из них, чаще всего Е Сю, они оказываются в постели. Пальцы Чжоу Зекая скользят по гладкой коже, в то время как красивые руки Е Сю вычерчивают неразборчивые буквы на его спине. Они всегда начинают жёстко и свирепо, но в конце нежность берёт верх; внутри Неуязвимого Бога тепло и влажно от спермы молодого мужчины, и так приятно держать друг друга в объятиях. Но Чжоу Зекай всегда требует большего. - Е Сю… - он шепчет имя Бога, и его шёпот так же тих, как и ночь вокруг них. Ответом ему служит усталый и измотанный взгляд. – Я хочу ещё. Чжоу Зекай безжалостен в игре. Это тоже игра, но другая. Стремиться к чему-то, достичь и получить то, чего он хочет. Драгоценный приз, его «Вечная Слава». Он снова целует Е Сю, ловя тихий стон у губ: - Зекай… я устал. Капитан Самсары любит, когда Е Сю зовёт его по имени. На публике от него можно услышать только «малыш Чжоу», и никак иначе. - Е Сю, - громче зовёт Великий Стрелок; в его голосе слышится твёрдость. – Хочу тебя. Руки бродят по стройному бледному телу; ласки сначала томные, нежные, боготворящие каждый дюйм фарфоровой кожи. Благоговейные ласки, которые заслуживает самый сильный Бог, но вскоре они становятся грубыми, оставляющими следы. Потому что Е Сю не неуязвим. В «Славе» он непобедимый Бог, в реальности же просто человек из плоти и крови, который под маской беззаботности и беспечности может испытывать боль и печаль. Е Сю выгибается от возбуждающих прикосновений, мягкие прерывистые стоны срываются с опухших от поцелуев губ. А его руки (такие красивые, они иногда причиняют боль, когда Чжоу Зекай думает о том времени, что не увидит их в Лиге «Славы») накрывают чужое лицо. - Ты всё ещё слишком нежен. Я не стеклянный. Чжоу Зекай с восхищением и любовью следит за этими губами и языком, произносящими то самое сокровенное: - Зекай… - Я люблю тебя, - капитан Самсары знает, что всегда говорит эти слова слишком рано, тогда как большинство любовников произносят их после секса. Но он хочет, так хочет, чтобы этот человек знал. А Е Сю лишь отвечает улыбкой, ничего не говоря, откладывая и оттягивая момент. Это только их игра, и ему нравится смотреть за стараниями другого игрока. Он любит горящие решимостью глаза Чжоу Зекая, которые не может видеть с другой стороны сцены «Славы». Он запускает пальцы в его мягкие волосы, скользя по всей их длине, заканчивающейся чуть ниже затылка. - Отросли, - с игривой улыбкой мужчина тянет на себя, и Чжоу Зекай поддаётся, опускаясь ниже. Без лишних слов запястья Е Сю оказываются прижаты к матрасу. Тень парня призраком нависает над ним, но лунный свет позволяет увидеть его ангельски прекрасное лицо. Чжоу Зекай очаровывает, являясь олицетворением прямого противоречия. Его красота – это смесь необузданной решимости и нежности. Нежно, как поток поцелуев по его лицу и шее, дико, как сбрасывающий овечью шкуру и выпускающий клыки волк. - Ах! Зекай!.. – неспешные нежные ласки становятся более чувственными, и ногти вонзаются в спину так сильно, что оставляют глубокие следы. Серебро наручников блестит в полумраке, ловя каждую искру с тихой улицы, так отличающейся от никогда не засыпающего Шанхая. - Сдайся, - шепчет Чжоу Зекай, языком обводя раковину уха мужчины под ним. Затем раздаётся щелчок, и всегда торжествующий Бог оказывается прикованным к искусно вырезанной раме кровати. - Заставь меня, - Е Сю продолжает бросать вызов, несмотря ни на что, раздвигая свои стройные ноги, демонстрируя молодому Богу то, что может видеть только он. Самое сокровенное подношение для развратной церемонии. Он дёргается и натягивает наручники. Серебряные звенья звякают, и жёсткий металл впивается в нежную кожу, натирая до красноты. У Е Сю перехватывает дыхание, когда чувствует длинный палец в себе. Чжоу Зекай нападает без предупреждения. - Мм… ах… Палец скользит в уже истекающей от оставшейся внутри спермы дырке, потирая и бесстыже толкаясь вглубь желанного тела. По лицу снова начинают порхать поцелуи-бабочки, а в анус входит ещё один палец. Чжоу Зекай ловит чужой взгляд и улыбается, слизывая текущую из уголка губ любовника струйку слюны. - Сдайся, - повторяет обычно немногословный капитан Самсары, раздвигая пальцы внутри на подобии ножниц, дразня и сводя с ума прикованного Бога от неудовлетворённого желания. Щёки Е Сю покрывает лихорадочный румянец; самый могущественный Бог поддаётся. Тихий звук, похожий на всхлип, срывается с его губ, когда он насаживается на пальцы. Золотистые глаза блестят от слёз, мужчина не в силах больше терпеть эту сладкую пытку. Е Сю никогда не произносит «пожалуйста». Не потому что ему не нравится, а потому что ему этого не требуется. Не в этот раз. Пальцы двигаются внутри него всё быстрее и быстрее, но этого всегда мало. - Зекай… пожалуйста… - поэтому он произносит это чуждое себе слово. Он хочет этого. Ему это нужно. Он жаждет этого. Е Сю всегда получает то, что хочет. Не так просто в этой игре. Чжоу Зекай останавливается, вынимая пальцы из покрасневшего и припухшего входа. Тёплые слёзы бегут по щекам Е Сю, тишина ночи не скрывает его рыданий. Ещё, ещё, ещё. Он этого хочет. Ещё, ещё, ещё. Он хочет полностью чувствовать любовника внутри. Чувствовать его страсть, требовать от него победы, быть заполненным. Цепь звенит. Для них «Слава» вечна. Для них это не просто игра, это страсть, вызов, чтобы преодолеть себя и свои пределы. Самообладание Е Сю достигло пика. Он может быть Богом в «Славе», но в реальности он всего лишь человек. Для них «Слава» похожа на секс. Их игру друг против друга нельзя сравнить ни с чем. Он не неуязвим. Он хрупкий. Он может быть побеждён. Он может плакать. «Слава» даёт им всё. Е Сю поступает так, будто для него не существует ничего важнее «Славы». Е Сю лжёт. Наручники исчезают, и обессиленный Бог обнимает победителя за шею. Его окутывает тепло и блаженство, когда он полностью открывается. Чжоу Зекай берёт его, и вместе они растворяются в ритме единого желания. - Ах… ха… «Слава» приводит их к сексу. Каждый из них имеет что-то, что он может дать другому. Лучший поединок из всех. Зависимость такая необузданная и сильная, как их борьба за победу. А победа вызывает привыкание. Но лучше победы только умопомрачительные ощущения, столь бесподобные, что заставляют их желать большего. Эту любовь можно назвать одержимостью. Стоны наполняют ночь. Лунный свет льётся через приоткрытое окно, освещая только части сплетённых тел, позволяя остальное скрыть теням. Кровать скрипит, дыхание обоих мужчин сбивается. Ещё, ещё, ещё. Никто из них не хочет, чтобы это прекращалось, будто бы это ещё одна их бесконечная битва. Бог «Славы», даже сдаваясь на милость победителя, не просит пощады. Его руки путешествуют по телу любовника, золотистые глаза ловят всю гамму чувств, написанную на красивом лице Чжоу Зекая. И это может видеть только Е Сю, только он и никто больше. - Ты победил, - успевает прошептать Е Сю на ухо Великому Стрелку, прежде чем волна удовольствия накрывает его, и он кричит, срывая голос. Чжоу Зекай кончает следом с тихим стоном, изливаясь внутри любовника и заполняя его. Но даже в такой одержимости живёт любовь. Ладонь Чжоу Зекая лежит на щеке Е Сю, стирая капли слёз с лица возлюбленного. Сине-зелёные глаза встречаются с золотистыми. - Скажи. Любовь Чжоу Зекая – самый драгоценный трофей, который он будет беречь так долго, как ему позволят. Даже после отставки. Улыбка Е Сю и его слова о любви после их игр – вот «Вечная Слава» Чжоу Зекая. - Люблю тебя, Чжоу Зекай.