После смерти я вернусь обратно.

      С того момента, как я перешёл на средний уровень пространственной магии прошло два дня. Свою жажду первой мести я решил утолить в последний рабочий день недели. Это очень удобное время. Я с нетерпением ждал этого момента. После своих уроков, которые я провёл с особенным предвкушающим мандражом, меня остановил Мифар. К стыду, я даже про него забыл, за непроницаемой маской дико улыбаясь и по-быстрому складывая журнал в поясную сумку.       - Вей, завтра выходные, так что я хотел... провести сегодня время с тобой... - немного смущаясь, пролепетало это чудо.       - Дорогой мой, я сейчас чуть-чуть занят. Есть одно срочнейшее дело. Приходи ко мне в комнату через три часа, если к тому времени не заснёшь. Хорошо? - задаю вопрос, но ответ не дожидаюсь, убегая. Кровь вскипала внутри моих вен, азарт и ненависть, радость и жестокий холод смешивались в безумный коктейль чувств, подгоняя меня. Прыгнув в пространственное окно, я оказался в своей комнате. Что ж, пора начинать. Хасс уже ожидал меня, сидя на диване и уплетая креветки в красном соусе.       - Да, ты вовремя решил подкрепиться, - говорю взбудораженным голосом.       - Я немного проголодался, мой дру-уг, стоило только подумать о деле, - плотоядно облизнувшись, говорит зверь и запихивает в рот сразу несколько насаженных на вилку бывших морских обитателей.       - Где она? - спрашиваю и отпиваю из его кружки пару глотков чая.       - На полях цветов. Кажется, она много времени там проводит, - отвечает Хасс после небольшой паузы.       - Хорошо. Тогда я пошёл, - без открытия пространственных врат я за мгновение оказываюсь в новой обстановке. В такой знакомой до боли новой обстановке. Бордовые шторы висят на окнах и перекрывают свет луны, но мои глаза быстро привыкают к темноте. Достаю из сумки красный камушек и иду от одной свечи к другой, зажигая те. Она всегда любила свечи, так что только в гостиной их более двадцати. Мягкое освещение от естественного пламени наполняет помещение, позволяя разглядеть угол для проведения различных экспериментов в искусстве проклятия и три кресла вычурно-роскошного вида. Они не столько удобны, сколько подчёркивают красоту того, кто в них сидит. Прохожу в спальную, неспешно толкая дверь кончиками пальцев. Большая кровать с массивным балдахином и алой шёлковой постелью. Её вкусы не меняются. Даже спустя шестьдесят лет. Оставляю это место и прохожу к входной двери, на пороге которой был вырезан массив — заклятье, прерывающее всякое проникновение на территорию этих комнат. Только некоторые могли сюда пройти. Меня могли не вычеркнуть из этого списка по двум причинам: либо из-за моей смерти, либо в качестве воспоминания. Но так как я был тем, кто сотворил это, то имел право внести корректировку. Быстро вытащив из сумки нож, я принялся за работу. Не хотелось бы, чтобы кто-то вмешался в нашу беседу.       Замок двери щёлкнул, и в коридор бесшумно вошла фигура. Она замерла, заметив неладное, но дверь всё же закрыла и прошла дальше. Я сидел в одном из кресел.       - Преподаватель Вей? - лёгкое удивление отразилось в женском голосе. Она остановилась в нескольких шагах от меня.       - Верно, это я, - с улыбкой отвечаю. - Я же обещал, что мы поговорим тет-а-тет, - складываю пальцы домиком.       - Я не знаю, как вы попали ко мне в комнату... - я заметил в её спокойном голосе налёт сомнения и волнения. - И хотелось бы это узнать, всё-таки защиту для этой комнаты устанавливал один из величайших магов своего времени.       - О, вы считаете его величайшим, - довольно говорю. - Это радует. Очень. Но я внёс некоторые коррективы. Надеюсь, вы не будете за это на меня злы, - её взгляд после моих слов дрогнул, а улыбка почти пропала. Она скованно обернулась и прошла к порогу, некоторое время уделяя на рассмотрение формации. Я ожидал это немного позже, но в этот момент она прытко кинулась к двери, дёргая за ручку, но та не поддавалась. Небольшая хитрость, которая позволяет после первого открытия повредить замок, чтобы в следующий раз его пришлось вырезать из-за негодности. Довольно ловкий приём убийц. Она скоро поняла, что сбежать не выйдет, поэтому, пусть и не сразу, обернулась и всё-таки вернулась.       - Присаживайтесь, преподаватель Шуэлия, - показываю на кресло напротив себя, сохраняя тон полный любезности. - Я уверен, что у нас есть тема для разговора.       - Хм... Хотите чай? В прошлый раз я пообещала его вам, - взяв себя в руки, возвращает ауру элегантности и проходит к столу, на котором было много всего, в том числе чайный сервиз и яд.       - У вас всегда был прекрасный сбор, я бы не отказался в иной раз, но сейчас, боюсь, мои губы и рот будут заняты крайне интересным разговором, - она не комментирует мои слова. В наступившей тишине слышно только стук посуды и бульканье воды при заварке чая. Она установила всё на поднос и принесла к круглому столику, расставляя всё на нём. Я терпеливо следил за её изящными плавными движениями, очаровательной внешностью, едва уловимым ароматом цветочного парфюма, смешивающегося с запахом чая. Она прекрасна и ядовита, как самый жестокий в мире цветок. Странно, ранее я был возбуждён и готов был оторвать ей голову со всей яростью при первой же встрече. Но сейчас меня накрыло чувство удовлетворения, как при наблюдении за изящным, приковывающим своими плавными движениями взгляд, хищником перед его убийством. Последние моменты услады взора.       - Угощайтесь, - предлагает с мягкой улыбкой и усаживается в кресло.       - Вы прекрасны, - признаюсь, вызывая приподнятие тонких бровей от удивления. - Изящна, красива и умна. Опасна... - я посмотрел на парящий чай, к которому мы оба ещё не прикоснулись.       - Это приятно слышать, - с благосклонностью отвечает. - О чём же вы хотели поговорить со мной, преподаватель Вей?       - О том деле, которое связывает вас, Бограна и Дия, - она на две секунды выпадает из реальности, быстро приходя к тому, о чём я говорю. - Думаю, вы всё поняли.       - Я попрошу вас сказать вслух это, чтобы развеять мои сомнения, - сказала она и глубоко вздохнула.       - Убийство одного близкого вам разумного. Эвейна Тиадеса.       - Его участь постигла руками другого.       - Ательсона имеете в виду? - спрашиваю с лёгкой насмешкой. - Да, его руки сделали то. Но без вашего предательства ничего не свершилось бы.       - Много говорите да так, что создаётся впечатление, что вашим словам есть подтверждение, - несмотря на её спокойный голос, она неловко поёрзала на месте, удобнее усаживаясь. Словно на иголках была.       - Вы так говорите, будто вас даже не оскорбляет мой ярлык предателя, повешенный на вас.       - Оскорбляет, - непреклонно соглашается, излучая царскую уверенность. - Я любила Эвейна. Для меня он был самым важным в этой жизни. Вы в прошлую нашу встречу упомянули мой возраст. Так моему проклятью есть причина, и она проста: я была готова пожертвовать большей частью своей магии ради того, чтобы всегда оставаться молодой для своего любимого и прожить дольше обычного человека, и всё потому, что Эвейн был эльфом. Всем известно, что эта раса живёт дольше людской.       - Любили, но в итоге предали. Вы знаете, что доставили ему истинную боль и ненависть этим поступком?       - Откуда вам знать? - грустно и пренебрежительно улыбнулась. - Даже я не видела его в последние мгновения его жизни, - забираюсь рукой в сумку и достаю свой посох. Глаза женщины широко распахиваются, когда я укладываю его поперёк подлокотников, накрывая рукой.       - Г... Где вы его взяли? - в шоке спрашивает, не отрывая взгляда от предмета в моих руках. - Он... Он же был уничтожен! - она резко подхватывается и бросается к своему столу, на котором у стены лежит длинная коробка с откидной крышкой. Открыв ту, она увидела куски моего прошлого посоха. Я уже успел заглянуть туда и обнаружить своё сломанное оружие, но решил оставить. Прошлое должно оставаться там, где ему и место. Она выдыхает.       - Так это просто подделка, - с чувством облегчения произносит. - Замечу, искусная. Так что вы решили добиться, приходя ко мне с этой подделкой и тыча мне в лицо своим якобы знанием произошедшего? Уже шестьдесят один год прошёл с того момента, зачем вы ворошите прошлое?       - Вам ничего не напоминает моё имя? - задаю вопрос. Она задумывается, прежде чем ответить.       - Вей... Эв... Эвейн. Кто вы? - напряжённо спрашивает и берёт кинжал, сжимая его рукоять в кулаке.       - Ваша смерть. Но всему своё время. Скажи, зачем ты предала меня? Я не помню, чтобы обижал тебя.       - Ч... Что? Да что вы несёте?! - вскрикнула женщина.       - О, моя дорогая Эли, - ласковым голосом произношу, как говорил только тогда, когда мы оставались наедине, и я хотел выразить свои тёплые чувства к ней, отчего она дёрнулась так, словно получила удар в грудь, сложным взглядом уставившись на меня.       - Откуда вы это знаете?! - с ужасом спрашивает.       - Ты была так искусна в постели; твой чай всегда отдавал запахом трав; радость от подарков затмевала само солнце. Я думал, что наши отношения были идеальны... - медленно произношу последнее, действительно, почувствовав утрату и боль.       - Идеальны?! Да что бы я ни делала, ты всегда смотрел в сторону! - вдруг закричала женщина, а её лицо исказилось злобой и несчастьем. - Ты даже на своего ученика смотрел с большей любовью, чем на меня! Даже несмотря на то, что у тебя когда-то была жена, а потом и я, ты всегда больше смотрел на мужчин! И даже сейчас ты выбрал малолетку! - взвизгнула последнее так, что резануло мой слух. Она тяжело задышала, опустив голову. - Я... Я так любила тебя... - её голос задрожал, а когда она приподняла лицо, я увидел стекающие из прекрасных глаз слёзы. - Любила настолько сильно, что готова была отдать всё, только бы ты смотрел на меня, только бы ты был со мной... Я... Я пожалела, когда предала тебя. Я хотела убить себя, когда осознание пришло. Но... Но я не могла сделать как-то по-другому. Ты не смотрел на меня. Ты никогда не смог бы стать полностью моим. Поэтому у меня не осталось другого выбора... - постепенно её голос стал утихать, пока полностью не сошёл на шёпот. Она всхлипнула, вынула платок и стёрла следы влаги с щёк и глаз. Тихими шагами она прошла к креслу напротив меня и опустилась. Её глаза, взгляд которых был направлен на закрытое шторами окно, казались наполнены болью такой глубокой, что внутри меня она также отдавалась. Но как бы ни было мне больно, ненависть за мою семью ещё жила во мне.       - Ты уничтожила меня, - наклоняюсь вперёд, говоря полушёпотом, заставляя её замереть. - Ты разрушила жизнь моей семьи. Мой сын и его супруга умерли не лучшей смертью, намного раньше должного, а их дети влачили бедную жизнь. Ты же помнишь, как я отношусь к тем, кого считаю своей семьёй, и на что готов ради них?       - Я помню. И это тоже было причиной, почему я всегда стремилась стать тебе близкой. Стать одной из твоего круга, - тихо горестно прошептала она и снова промокнула внешние уголки глаз платком.       - И ты была ей. Но ты хотела стать единственной. Заменить всех в моей жизни только лишь собой, - возвращаюсь в своё прежнее положение.       - Ты ведь не позволишь мне выпить чай? - взглянула на меня с грустной улыбкой.       - Ты меня прекрасно знаешь, - спокойно отвечаю и поднимаюсь, перехватывая рукой посох. Её улыбка вянет, и пара капель слёз стекают по фарфоровым щекам.       - Если... Если ты чувствовал ко мне хоть толику того, что я ощущала к тебе... Поцелуй меня. В последний раз, - я замираю на пару ударов сердца, но всё же снимаю маску и кладу её на столик. Она поднимает голову и смотрит на меня, после чего тихо усмехается.       - Ты похож на себя прежнего. Только ненависти в свою сторону я никогда не видела в твоих глазах. И боль. Я ошиблась, - её глаза закрываются, и губы начинают дрожать, как и не перестающие проливаться слёзы. Я тихо делаю пару шагов вперёд и наклоняюсь. Моя свободная рука скользит по её шёлковой влажной коже щеки. Её губы всё так же мягки, а поцелуй наполнен нежностью. В какой-то момент моя рука дёрнулась, и женское тело вздрогнуло. Её нежная рука упала с моего плеча, а губы потеряли силу. Разогнувшись, я приподнял посох острым навершием и стал тщательно стирать с него чужую кровь краем своей рубахи, между тем, не отрывая пустого взгляда от сидящего женского тела. Вот и всё. Убрав посох в сумку и подхватив свою маску, в следующее мгновение я оказался в своей комнате. Внутри меня не было ни боли, ни печали, ни ненависти, ни страха. Только тихая пустота. Оглядев пространство перед собой, я не нашёл друга, но услышал тихий стук в дверь. Бросив маску на пол, я пошёл открывать.       - В-вей... - глаза Мифара широко распахнулись. - Что это такое? Ты поранился? - он оттеснил меня внутрь и закрыл дверь.       - Нет, это не моя, - тихо отвечаю, убирая его руки от своей рубахи, которую он уже успел забрать, и ухожу в гостиную. Сев на диван, я уставился перед собой. Я сделал это. Но почему же я не чувствую радости, отмщения или просто удовлетворения?       - Тебе нехорошо, - заботливо произносит мальчишка рядом со мной. Усмехаюсь и утыкаюсь лбом в его плечо. В какой-то момент я не успел заметить, когда в первый раз всхлипнул. Слёзы сами потекли из глаз и совершенно не желали останавливаться. Тёплые сильные руки обняли меня, крепко прижав к себе, и позволили громко зарыдать, высвобождая всё, что накопилось внутри меня.