Решающий прогул

      Они быстро сошлись, стали близкими друзьями по духу, Паулаускас в тайне восхищался Сергеем, он был для него идеалом игрока, они много времени проводили вместе помимо тренировок, на которых Белов, видя, что ему позволяют, давал советы Модестасу, указывал на ошибки, если таковые были. За пределом площадки они так же были "не разлей вода": бегали по утрам, ходили на кинопоказы, различные общественные мероприятия, просто гуляли, даже сидели они постоянно рядом, словом, где бы вы ни встретили одного, поблизости обязательно найдётся и второй.       Со временем они стали практически равны в игре, разве что талант был к разным ролям в команде: Белов - в защите, а Модестас - на подборах и блоках, хотя, если бы их поставили друг против друга, игра была бы в ничью. Паулаускас буквально сразу узнал, что Белов тренируется 'индивидуально' - сам остаётся, когда все игроки расходятся. Он решил тогда посмотреть на тренировку такого сильного игрока и с того самого дня каждый раз тоже оставался, прячась за тирбунами, наблюдая, как десятый изводит себя тренировками. И он думал, что Белов либо его действительно не замечает (свет всё-таки горит только на площадке) погружённый в свои мысли, либо мастерски игнорирует его присутствие. Паулаускас только что слюни не пускал, когда смотрел, как Сергей с утяжелением отрабатывал бросок с двух шагов уже около получаса, весь вспотевший и будто совсем не уставший, или как он выполнял упражнения на выносливость, как сильно при этом вздымалась его грудь к концу третьего сета, но больше всего Модестасу нравилось смотреть на растяжку во время каждой тренировки, когда каждая мышца напрягалась, перекатывалась и затем расслаблялась, вливаясь в привычную рельефность тела. Иногда, когда Паулаускас не успевал в душ после тренировки, ему приходилось уходить раньше с этого импровизированного зрелища, чтобы быстро сполоснуться и не идти до дома/гостиницы потным, и чтобы Белов не узнал, что за ним наблюдают.       Из-за этой суматохи с новым тренером, его самоуверенным заявлением о будущей победе над Америкой, Модестас пропустил целую неделю тренировок Белова. Сегодня тренер их измотал, на полную заставил выложиться, гонял от кольца к кольцу, но команда была собой довольна, ребята увлечённо и радостно болтали между собой, только Белов был какой-то хмурый и почему-то не остался на площадке как обычно. Все стали расходиться, и в раздевалке остались только Сергей и Паулаускас. - Какие планы на вечер? - не отрываясь от наматывания бинта на колено, спрашивает Белов. - Домой пойду, хочу отдохнуть. - собирая сумку, отвечает уже переодевшийся Модестас. Они сидят рядом, поэтому Сергею не трудно направить литовца за затылок к своим губам и поцеловать. Капитан резко отталкивает его с таким удивлением на лице, сжимает рукой горло и заставляет подняться вместе с собой, вжимая в стену той самой рукой. Белов хрипит и скалится. - Два года на меня пялился, а теперь не нравлюсь? Или другого кого нашёл? - севшим голосом выплёвывает слова Сергей. Хватка на глотке слегка ослабевает, а Паулаускас неверяще смотрит на Белова и опускает глаза в пол. - А ты думал, я не видел, как ты по трибунам мыкался? - у того ещё хватает сил усмехаться. - Дольше. - 'надув' губы, бубнит Паулаускас. - Что? Капитан вновь поднимает взгляд, словно что-то решив для себя, и смотрит прямо и открыто, разглядывая. - Дольше. На то, как ты вечерами тренируешься, я почти с самого своего прихода в команду смотрю. - А теперь что же, насмотрелся? - и Сергей запрокидывает слегка голову, напоминая, что капитан ещё держит его за шею, но как будто и не для этого, а ради лишнего прикосновения. Взгляд литовца темнеет. - Нет. - и Модестас впивается грубым поцелуем в губы напротив. Его притягивают вплотную чужие сильные руки, притираются бёдрами, рывком освобождают от рубашки. И Паулаускас выдыхает шумно, когда эти чужие/такие уже родные губы оставляют засосы на шее и дразнят соски. Он шарит руками по спине Белова, зарывается рукой в волосы. Как же давно он хотел вот так под пальцами почувствовать каждую мышцу, попробовать на вкус эту кожу после тренировки. Его снова целуют, но теперь медленно, глубоко. Паулаускас накрывает ладонью пах Белова, чувствуя его желание, проводит кистью всего несколько раз, как его запястье перехватывают. - Модя, не здесь. - Шепчет в самые губы Сергей, и многозначительно косится на дверь раздевалки. - Поехали ко мне. - и отходит, быстро кидая в сумку форму и одеваясь.