Переосмысленное расследование

Утром в день свадьбы Джон не застаёт Шерлока в постели и спускается по ступенькам уверенный, что тот вообще не ложился. Потому что продолжает относиться ко всему, что связано с торжеством, как к очередному делу... — Ты… ты будешь завтракать, Джон? Через два часа приедет парикмахер, — вопрошает почти слившаяся с креслом тень. Отчётливо слышно, что у Шерлока дрожит голос! — Я — буду, и ты — тоже, — с нажимом утверждает Джон, бодро прошествовав до кресла, усаживаясь на корточки рядом и выискивая на бледном лице признаки того, что чудик всё ещё не потерял связь с реальностью. — Эй, Шерлок… Да что такое?! Ты так не волновался даже стоя под пулями. — Этот день, он… останется в памяти на всю жизнь. В смысле, не только у меня. Я боюсь его испортить. — Чем и почему? — Джон завладевает обеими влажными от пота ладонями, с трудом оторвав их от подлокотников. — Потому что это я!! И тогда все они будут тебе сочувствовать… Я порчу всё, что касается этого всего… — Тихо. Если так подумать, у меня гораздо больше шансов всё испортить. Я могу оступиться, когда мы примемся танцевать. Ты — определённо не можешь. Шерлок пытается улыбнуться. — И это ещё не всё, — продолжает Джон, один за другим целуя его пальцы, — оступившись, я непременно опрокину свадебный торт на обоих твоих родителей. Но это уже не будет иметь значения, потому что до того, как я это сделаю, я забуду слова своей речи и назову тебя раздражающим вместо поражающего или аморальным вместо уникального… Но сделаю я это вовсе не потому… Шерлок! Попытки Шерлока улыбнуться становятся всё более вялыми. Джон что-то чувствует, но не может точно сформулировать, а лезть в душу, так сказать, напрямую ему кажется сейчас неуместным. — Шерлок… — шепчет он, — они же все тебя любят, это во-первых… А во-вторых… они восхищаются тем, что я смог тебя заполучить. — Ну Джон, это… — И собираюсь тебя сегодня окольцевать… Заметив, как неожиданно (или неожиданно быстро) реагирует Шерлок на эти слова, Джон осторожно отпускает его руки, поднимается и как можно спокойнее спрашивает: — В постель? Шерлок сглатывает и молча кивает. А в спальне он так же безропотно, но с неугасимым пристальным вниманием в глазах отдаётся рукам Джона, пытающегося не захлебнуться в потоке охватившей его нежности (да это ведь тоже самый натуральный мандраж, нечего было казаться себе таким спокойным…). *** Выходя из машины к толпе гостей, Шерлок шёпотом говорит: — Можешь держать меня за руку, Джон? Эта фраза уже превратилась в пароль для входа в их собственную реальность. И, конечно, Шерлоку так спокойнее. Должно быть, эта реальность воспринимается им как надёжная. Что ж… Похоже, таковой она и является. Краем глаза Джон замечает, как усмехается Майкрофт, прочитавший по губам, и отводит глаза Питер, просто догадавшийся… Уверенно стискивает абсолютно ледяные пальцы Шерлока, балансируя на грани потери самообладания и сам. Почему это и правда так важно? Дурацкая свадьба, которая сама по себе никогда не была ему нужна, и которая вплоть до самого этого дня казалась просто чем-то вроде вечеринки по поводу дня рождения — социальная формальность и способ пообщаться в приятном кругу. Но это, получается, так важно, что дальше Джон помнит только фрагменты: как он всё-таки ничего не путает в клятве, не наступает никому на ногу и не опрокидывает торт. Как он шутит и принимает поздравления, как все рады и многословны… И неотступно следующий за ним внимательный взгляд Шерлока, вперившийся в Джона как в подозреваемого. А в какой-то момент ненаглядный, кажется, даже пытается вдобавок сложить пальцы под подбородком прямо за праздничным столом. Молли тут же шикает в ответ на эти замашки, не на шутку его пугая. А потом Шерлок от души режется столовым ножом, потому что не смотрит в тарелку… Питер тут же хватает его руку, вроде бы незаметно достав что-то из кармана. *** Странное поведение Питера не привлекает ничьё внимание. Ничьё, кроме отца Шерлока, как выясняется, когда он, улучив момент, припирает Джона к стене с вопросом: — Доктор Смит — кто он? — Он друг, поверьте, мистер Холмс… — Это я и так вижу. Но Шерлок наискосок разрезал себе палец, а через минуту от этого происшествия не осталось и следа. Будь это наши военные разработки, Майкрофт уже притащил бы их в мою аптечку. — Я пришелец с другой планеты, — положив руку на плечо Джону, материализуется рядом сияющий Питер, — создавший ваш мир и порядком накосячивший с этим. Но кое-что я могу. И, конечно, почту за честь, мистер Холмс, пополнить чем-нибудь полезным вашу аптечку. Глаза главы семейства загораются воодушевлённым блеском (без единой капли удивления, хотя он определённо не расценил новую информацию как шутку): — Замечательно. Не хотите приехать к нам на ужин в следующую субботу? *** — Шерлок… Ты… Как ты? — кончиками пальцев миссис Холмс едва касается его плеча. — Мама… — чуть наклонившись, Шерлок решается и порывисто притягивает её к себе, бормоча вполголоса — Джон практически слышит что. Поэтому он немедленно выпихивает всех свидетелей этой сцены на танцпол. *** Завтра — самолёт на Кипр. А сегодня — ночь на Бейкер-стрит. Шерлок решил это сразу, как только начал планировать свадьбу. Миссис Хадсон возвращается с торжества вместе с ними только для того, чтобы забрать саквояж и отправиться ночевать к миссис Тёрнер, несмотря на попытки Джона ей помешать. Он не видит в этом решительно никакой необходимости: Шерлок ещё более бледен, чем обычно, у него по-прежнему ледяные руки и в конечной степени бессильная улыбка. Означать это может только одно: муж (какое глупое слово!) загнал себя до состояния, остро нуждающегося во сне. Поэтому на первой ступеньке лестницы Джон подхватывает Шерлока на руки. Миссис Хадсон радуется: — Стойте, мальчики, такой трогательный момент! Сейчас я сделаю фотографию. Ой, где же тут это у меня включается, — она роется в карманах плаща, а потом дальнозорко отодвигает телефон подальше от глаз. Позволив Джону позировать, Шерлок устало хмыкает: — Миссис Хадсон, не пристало вам заключать с миссис Тёрнер такого рода пари… — Спокойной ночи, мальчики, — бормочет хозяйка, подняв с пола саквояж и направляясь на выход. Джон заносит Шерлока в квартиру, сгружает на диван, для верности запирает дверь, возвращается и трогает его лоб. — Джон, — констатирует тот. — Шерлок… Чёрт, она, что, поспорила с миссис Тёрнер, что я занесу тебя в дом на руках? Мне же случайно пришло это в голову… — Нет, Джон. Она поспорила, кто из нас кого понесёт в дом на руках. И, судя по всему, в этом споре она победила. — О… О боже, женщины… — Испытывают особый интерес к гомосексуальным отношениям. Если бы не было Питера, одна из них, попав под моё обаяние, могла бы родить нам с тобой ребёнка. — А моё обаяние ты, значит, окончательно сбросил со счетов? — хихикает Джон. — Суррогатное материнство — это работа, так что обаяние тут не при чём… А генетическую мать нам бы с тобой не показали… Чёрт… Я идиот, да? Ты бы всё равно захотел выбрать её лично… Шерлок загадочно улыбается. — Это ведь всё равно была бы Молли… — обречённо заканчивает Джон. — Это всё равно была бы Молли. — Как хорошо, что… небеса над ней смилостивились, а ты всё-таки… Манипулятор, Шерлок. Она была тобой увлечена, но это не повод… пользоваться. Да господи, это же был бы её ребёнок. Ты просто… — Джон, я тебя не понимаю. Это был бы её ребёнок. В том числе. Я смог бы обо всём позаботиться. Она могла бы жить с нами. — Ты вообще… ты вообще соображаешь?! Какого чёрта она должна отказываться от своей личной жизни ради такой роли в твоём доме? — И что такое по-твоему личная жизнь? Секс? Кого бы она нашла, если бы не Питер? Ты видел всех этих её кандидатов. Любого из них я бы вышвырнул из её жизни, если бы она не успевала это делать быстрее меня. Да ни один земной мужчина не годится на роль её мужа! И только я готов заботиться о ней до конца жизни. Так что имей в виду, Джон, ни при каких обстоятельствах Молли я не брошу. Шерлок гневается, но остаётся бледен и только губы его дрожат. — Хорошо-хорошо. Прости… никак не могу привыкнуть, что у тебя… в некотором роде… есть женщина. — Рад, что в день нашей свадьбы это наконец прояснилось. — Не сердишься? — Нет, — Шерлок вдруг снова становится ласковым. И совершенно измученным… — Давай закончу церемонию, — хмыкает Джон, — теперь отнесу тебя наверх. — Подожди, Джон. Душ… — Нет. — Это же первая брачная ночь, — жалобно шепчет Шерлок. — Да. И мы будем спать. И я знаю, что такое личная жизнь. Это не секс. Это совсем не секс. Иди сюда. Ты ничего не испортил. Абсолютно. Даже наоборот. *** Телефон жужжит, когда они лежат, автоматически обоюдно поглаживая переплетённые пальцы. Фотографии от Питера. Никакой деликатности, вечно напоминает о себе… Перелистывая кадры, Джон впадает в оцепенение: совершенно случайные фото, которые пришелец имеет обыкновение делать чуть ли не глядя в объектив, но неизменно ловя максимально выразительные моменты. Множество эпизодов с торжества, разное количество людей в кадре. Но везде — Шерлок. С неподдающимся никакому описанию выражением лица. Джон забывает, где находится, перелистывая эти кадры по кругу, пока на плечо ему не падает копна кудрей, а ловкие длинные пальцы не отнимают телефон и не кладут его на тумбочку экраном вниз. — Я могу больше ничего не говорить сегодня, Джон? — Да. Я… — И ты, — плечом Джон чувствует, как Шерлок улыбается, пряча лицо. — Спи. Пожалуйста. *** Проснувшись, Джон спускается вниз и пытается тихо-тихо заниматься домашними делами, а заодно справиться с опустошением, накрывшим с головой после вороха вчерашних ярких, острых и зашкаливающе положительных эмоций. А когда понимает, что уже давно не утро, а просыпаться Шерлок не торопится, оказывается выдернут из замешательства эсэмэской: «Счёл благоразумным перенести вылет на завтра и позволил себе позаботиться об этом. Беспокоиться не о чем. МХ». Ближе к вечеру, так и не обнаружив никаких признаков бодрствования наверху и всё ещё до конца не справившись с эмоциональным похмельем, решает позвонить Питеру. — Слушай, спасибо за фотки, но они… — Понимаю. Если хочешь, я уничтожу оригиналы, — веселятся на другом конце провода. — Да ладно уж, оставь… — Знаешь, пока он спит, я всё-таки скажу это: Джон, он обалденный. Не зря он был одним из немногих землян, сразу же привлёкших моё внимание. Тебе можно только позавидовать… Я это… в хорошем смысле. — Твоя жена — как мы выяснили, ёлки, в нашу первую брачную ночь! — намертво засела в сердце Шерлока. И это, прости уж, мы все знаем, взаимно. Шерлок, значит, запал в душу тебе, и это, тоже, в общем, взаимно… А я один сижу тут как дурак… И… откуда ты знаешь, что он спит? — Связь открыта. Не сердись, он её фильтрует, я не вижу деталей… — Питер, ну какого хрена?! Ты можешь это прекратить хотя бы после нашей свадьбы? Ты сомневаешься, что я могу о нём позаботиться? — Джон, пожалуйста, просто подумай. Я не сомневаюсь. Он делает это — в качестве дополнительной защиты твоей безопасности. Давай ты потом наорёшь на меня. — Да почему это??? — Потому что он проснулся. И не вздумай его сегодня ругать! — Ох, чёрт с тобой… — Позвони как долетите. — Ладно…. Бросив телефон на стол, Джон видит в дверном проёме фигуру Шерлока, одетого исключительно в пижамные штаны. Во рту тут же пересыхает от воспоминания: точно так же он вышел, однажды отоспавшись после утомительного дела, рухнул в кресло и охрипшим спросонья голосом вдруг головокружительно бесцеремонно потребовал: «Джон! Отсоси мне». От этих слов все причастные части тела, включая щёки, начало печь до боли. А выполнив требуемое, Джон был уж так взбудоражен, что никакого значения не имело, что физически ощущает он сам... И сейчас Шерлок падает на стул и произносит: — Джон. Задержать дыхание — попытка не оглохнуть от собственного пульса, стучащего в висках. Это бывает настолько редко, что Джон просто захлёбывается от предвкушения того, что Шерлок может оказаться резко развязным. — Джон, я хочу есть. Смех сбивает мысли, накатываясь как шар для боулинга на горстку кеглей. И достаточно перехватить взгляд Шерлока, чтобы понять: он знает, что именно оказалось таким смешным. Засранец. — Всё! С сегодняшнего дня готовить у нас будешь ты! — Разумеется нет, — отрезает Шерлок, глядя в строну. — Майкрофт перенёс вылет на завтра? — Да. Видимо, потому, что половина Лондона благодаря тебе имеет возможность получать оперативные хроники из нашей постели… — Не имеет никакого смысла комментировать это высказывание. — Имеет, если ты действительно хочешь есть. — Возможно, я эксгибиционист, Джон. Можно мне сегодня омлет? Вчера ночью я купил молоко. — Или, что более вероятно, ты слишком сильно обо мне печёшься, — ворчит Джон, доставая сковородку. — Глупо не заботиться о том, кто тебя определяет. — Определяет? — Ох… Это значит, что ты — единственная причина того, что существую я — такой, какой я сейчас. — А я думал, как раз… — Верно и обратное. — Это же… хорошо? Что со всем этим делать? — Это — данность, Джон. Посоли ещё раз. При таком объеме молока… — Помолчи. Меня опять накрыло ощущением счастья… — Соберись, Джон. Ты готовишь омлет для Шерлока Холмса.