vertigo

сыграем в классики, ящик, бисер, войнушку, словно все это мерзкая дешевая порнушка все как ты любишь. до конца не слушай, как ты не можешь найти во мне ответы, как я не могу затащить сестру к психотерапевту. пока я сижу здесь на своей работе политики за сотни км глумятся над нашей плотью, невесты на свадьбы шьют себе платья, а я молча тону у себя в болоте, в страхе надвигающейся катастрофы. пока в банках греют остывший кофе, я давлюсь куском пиццы, холодным и острым, ведь я это дальний, заброшенный остров, соврал Хемингуэй эпиграфом, поздно ведь хата уже сгорела, гори сарай, мозг костный люди стоят вечером за хлебом в очереди, а ночью им снятся автоматные очереди и новости о приближающейся старости о не вышедшей замуж дочери не попавшей на прием к психотерапевту яркие краски, пыль и аплодисменты выплаченные ипотеки и алименты пока я рифмую тут свои сентименты из крови и плоти, кожа и кости мне сводит зубы от едкой злости пока судьба сводит двоих друг с другом, я заканчиваюсь Бродского кругом. и мы заканчиваемся, не начавшись. спасаясь от страшной зубастой пасти. все карты рубашками вверх разной масти из рукавов прямо на стол те, кто у власти. породила на свет злую суку мама, как продукт полураспада брака как ненужное тельце в вакуумном аквариуме на краю Антарктики-Арктики. и пока мы тут играем в классики, а в банках ходят в воротничках да галстуках, продавщицы мирно стоят у касс, и все должно быть по сути классно, но где-то там подрываются те, кто в касках те, кто когда-то мечтали о Марсе. он по цвету и краскам такой же красный.