Five steps

      Рождество первое. Отрицание.              - Альбус, я до сих пор не могу поверить... - Минерва МакГонагалл поджала губы и махнула рукой в сторону нового профессора Прорицаний.       - Минерва, - укоризненный тон Дамблдора мог было пристыдить всех студентов разом, но на Минерву он не подействовал. - Сегодня же Рождество. В такой добрый и светлый праздник...       - Ох, оставьте эти нравоучения для других. В любой другой день вы отказываетесь слушать меня под предлогом чрезмерной занятости. А сейчас я выпила достаточно пунша, чтобы не обращать внимания на ваши протесты и высказаться. И не смейте меня прерывать!       Альбус картинно закатил глаза и едва заметно улыбнулся. Эта женщина всегда восхищала его своим упорством и верой в собственную правоту. Когда-то он даже был влюблен в эту очаровательную фурию.       - Я понимаю, что она пра-пра-правнучка Кассандры и все такое. И вам показалось, что она сделала настоящее предсказание, избави нас Мерлин!, это я тоже понимаю. Но в чем виноваты дети? Извините, конечно, но она больше похожа на обкуренную стрекозу, чем на преподавателя.       Алкоголь всегда оказывал на Минерву странное действие. Обычно сдержанная и серьезная, следящая за своей речью, она становилась раскованной, эмоциональной и приводила такие аналогии, что Альбус не всегда мог сдержать хохот. Как, например, в этот раз.       - И что я сказала такого смешного?       - Обкуренная стрекоза... Ох, не могу... Минерва, вы всегда были самым справедливым человеком, которого я когда-либо знал, - сказал Альбус, отсмеявшись. - Дайте ей шанс. Пожалуйста.       Минерва хотела что-то возразить и на это, но Дамблдор не дал ей вставить ни слова, приложив палец к губам.       - Рождество. Сейчас - Рождество. Забудьте о проблемах и просто наслаждайтесь праздником.                     Рождество второе. Гнев.              - Вы! - синие глаза рассерженной фурии метали молнии.       В это Рождество пунша было очень много. Еще бы. Первое Рождество без Сами-Знаете-Кого. Это не просто праздник, это - Праздник. Веселились все, от мала до велика. Радость, надежда... Им наконец-то было место в будущем. И лишь немногие смогли не забыть тех, кто оплатил этот праздник своей жизнью.       Для Минервы он носил горький привкус смерти. Если бы... Если бы они смогли защитить Поттеров, если бы Сами-Знаете-Кто не узнал о пророчестве, если бы пророчество никогда не было произнесено.       Последняя мысль столь прочно засела у нее в голове, что когда Сибилла Трелони замаячила на горизонте, Минерва не раздумывая кинулась к ней с гневными обвинениями.       - Это все ваша вина! - коридор, в котором она нагнала профессора Прорицаний, был на удивление безлюдным, и голос МакГонагалл гулко отразился от стен. - Почему вы не могли промолчать? Почему? Они были бы сейчас живы!       Трелони недоуменно смотрела на коллегу затуманенным взором, вызывая у той еще большую ярость.       - Вы... вы... - Минерва задыхалась от смеси гнева и боли, которые заполняли ее уже который день и только теперь нашли выход.       - Тише, - мягкий, спокойный голос Сибиллы прозвучал неожиданно, - вы слишком беспокойны, моя дорогая.       Трелони коснулась ее лица ладонью, и на мгновение Минерва увидела, как прояснились ее глаза, блеснув изумрудной зеленью. Легкое прикосновение губ к щеке - и потерявшая дар речи Минерва даже не остановила все так же спокойно ушедшую Сибиллу.                     Рождество третье. Торги.              - Сибилла.       - Минерва.       Вечер еще только начинался, но настроение у МакГонагалл уже было испорчено. Альбус как специально посадил их рядом за рождественским столом.       Это значит, никакого пунша, сказала себе Минерва. Пунш и Трелони вместе вызывают в ней странную химическую реакцию. И конечно, сдержать это слово не удалось. Напиток как по волшебству (ей показалось, или Альбус о чем-то шептался с домовыми эльфами?) появлялся у нее в бокале, а Сибилла болтала без умолку о какой-то пафосной глупости. А еще над ними висела омела.       «Интересно, - подумала Минерва, совершенно не вслушиваясь в трескотню Трелони (стрекоза, как есть – стрекоза!), - поцелуй смог бы заставить ее замолчать?»       Минерва посмотрела на свою соседку с интересом естествоиспытателя. Весь прошедший год она отказывала себе даже во взглядах. Даже в мыслях. Запретная тема, запретные желания. Но ее кожа все еще помнила ощущение прикосновения мягких губ. Иногда, лишь иногда, она позволяла себе только одно – вспоминать. А сейчас... Да, пунш. Определенно, во всем виноват пунш. Еще один глоток (Хагрид опять переборщил с ромом!), быстрый взгляд наверх, на омелу...       «А если я ее поцелую, она меня оттолкнет? Или ответит? Может быть, можно было бы проверить, сославшись на традицию? Нет, определенно, для таких экспериментов я еще слишком трезва».       - Минерва, дорогая, вы совсем ушли в себя. О чем вы задумались?       МакГонагалл очнулась от мыслей, только почувствовав тепло чужой ладони на своей руке. Она зачарованно посмотрела на длинные пальцы Сибиллы, лежащие поверх ее. Хотелось повернуть руку, переплести пальцы, провести по паутинке вен на запястье... Минерва тряхнула головой, выдернув руку из предательского тепла.       «Никто не поймет. Меня осудят. Или сразу уволят. Это... это ненормально. Даже если бы Сибилла и была не против... Цена слишком велика. Впрочем, уверена, что ей это даже и в голову не приходит. Она просто пытается быть вежливой. Как умеет».       - Все в порядке, Сибилла. Я просто вспомнила, что еще не составила график на следующий семестр. А я, знаете ли, очень не люблю оставлять работу на каникулы, - она старалась говорить как можно прохладнее, но голос все равно дрожал.       - Жаль, жаль, - Минерва не поняла, к чему относится этот комментарий. Но отворачиваясь от Трелони, она увидела разочарование, промелькнувшее в изумрудных глазах. Или ей показалось?                     Рождество четвертое. Депрессия.              - Это должно прекратиться.       Минерва сделала очередной глоток пунша и посмотрела на Дамблдора. Тот был серьезен, как никогда.       - Что именно? - ей не хотелось разговаривать. Только стоять тут, потягивать сладкую отраву, с каждым глотком ощущая, как затуманивается сознание, и надеяться, что она сможет забыться хотя бы ненадолго.       - То, что происходит между вами и Сибиллой.       - А между нами что-то происходит? - ее голос был обманчиво спокоен.       - В этом и проблема, да? - в глазах Дамблдора замерцали огоньки. Минерва отвлеченно подумала, что он наверняка использует для этого какое-то невербальное заклинание. Или зелье.       - У меня нет проблем, - тихо ответила она.       - И поэтому в Рождество вы стоите в темном углу и напиваетесь пуншем? Увольте, это прерогатива Северуса. Так в чем дело, дорогая? Сибилла не... - тут Дамблдор ненадолго замялся, но не отступил. - Она не отвечает на ваши чувства?       Минерва пораженно уставилась на директора. Выпей она немного меньше, то несомненно сыграла бы возмущение одним таким предположением. Но гоблинский напиток толкал на откровенность.       - Чувства? Отвечает? Мерлин, Альбус, о чем вы вообще говорите? Это же... это же противоестественно! Ненормально! А вы так спокойно предполагаете... Я не... Я никогда...       Дамблдор печально улыбнулся:       - Любовь не знает границ нормальности. Я так понимаю, вы не говорили с Сибиллой о ваших... чувствах.       - Нет никаких чувств, Альбус. Говорить не о чем, - Минерва сделала большой глоток пунша, чтобы заглушить горечь собственных слов.       - Как знаете, Минерва, как знаете. Оставлю вас.       Уже сделав несколько шагов, он обернулся и добавил:       - Но мне бы хотелось, чтобы вы были счастливы. Обе. Сибилла много страдала, когда потеряла свою возлюбленную. Я надеялся, что вы сможете найти утешение друг в друге. Возможно, я ошибался.       И он ушел, оставив ошарашенную Минерву глядеть ему вслед.                     Рождество пятое. Принятие.              - Альбус прислал тебе рождественский пунш. А еще тут есть записка: «Дорогая Минерва, надеюсь, вы скоро поправитесь. Со стороны профессора Трелони было очень любезно составить вам компанию в рождественский вечер. Желаю вам обеим счастья. И, если вас не затруднит, посмотрите наверх, ваш Альбус». Наверх? Что он...       Минерва подняла взгляд и расхохоталась, откинувшись на подушки.       - Старый сводник!       Сибилла тоже улыбнулась, проследив за ее взглядом.       - Я так понимаю, это своеобразное благословение. Тебе налить пунш?       - Не стоит. Иди сюда, традиция должна быть соблюдена.       Сибилла подошла к кровати и склонилась над улыбающейся Минервой.       - А ты уже поправилась? – шутливо поинтересовалась она, легонько касаясь губами ее лба.       - Ты же сама знаешь. Простуда давно прошла. Просто я хотела быть в этот вечер с тобой. Только с тобой, - прошептала Минерва, обнимая Трелони за талию и роняя ее на кровать.       - Ну, тогда ничто не мешает нам соблюсти традицию.       Сибилла звонко поцеловала Минерву в губы.       Обе женщины синхронно посмотрели наверх и снова расхохотались.       Весь потолок в комнате был щедро украшен омелой. Домовые эльфы явно постарались от души, выполняя наказ одного хитрого интригана с мерцающим взглядом.       - Думаю, одним поцелуем мы не отделаемся. Ее тут... столько!       - Я не возражаю.       На этот раз поцелуй длился гораздо дольше.              The End