Привычка

Ксюша привыкла к тому, что Лёха всегда был рядом. Плевать где и когда, главное — был. По началу девушка не испытывала никаких чувств к парню, подумаешь, постоянно ошивался где-то рядом и пытался ухаживать, её это никак не волновало, у Ксюши был её милый Кабан с его глупым чувством собственничества. С появлением в её жизни Лёхи всё будто стало другим — отношения с Кабаном стали вдруг натянутыми и без каждодневной бессмысленной ругани не обходились, постоянные запреты отца тоже перестали сильно волновать девушку и, казалось, изменения в поведении не заметила одна только Ксюша. В один момент (Ксюша сама уже и не вспомнит, когда это было) Лёха перестал быть просто докучливым парнем. К удивлению девушки, он оказался интересным собеседником, хорошим другом, а чуть позже стал её опорой и наверное единственным человеком, на которого она всегда могла положиться. Ксюша знала — Лёха всегда будет на её стороне, всегда поддержит — доброй шуткой, тёплым словом, подставит своё твёрдое плечо. Главное, чтобы у его девочки всё было хорошо. Лёша стал её привычкой. И отнюдь не в самом простейшем смысле этого слова, это не было похоже на алкогольную или любую другую зависимость. Ксюше просто необходимо было знать, что он где-то рядом и никуда от неё не денется, а остальное неважно. Наверное, странно думать о другом парне в таком ключе, когда рядом стоит другой и собственнически держит за талию. Но Ксюша боялась — боялась порицания друзей, отца, который едва смирился с её отношениями, боялась изменений. С одной стороны такой удобный и привычный Кабан, а с другой — мальчик из Америки, готовый свое сердце к её ногам положить, лишь бы счастлива была. Даже у самого терпеливого человека когда-то сдают нервы, и Лёха не стал исключением. Он сдался, устал. Устал смотреть на любимую девушку издалека, видеть, как её обнимает и целует не он, успокаивать, говорить, что всё будет хорошо после её ссор с Кабаном. Но хорошо не будет, по крайней мере не у него, не у Лёхи, ставшего зависимым от взбалмошной Ксюши. В один момент он просто перестал быть рядом. Перестал стоять под её окнами. Перестал искать причины просто чтобы подойти к ней и поговорить. В один момент Лёха просто перестал быть Она узнала об этом в школе, сидела на математике и обсуждала какую-то очередную сплетню с Энн. Когда зашла завуч, девушки даже не отвлеклись от разговора. Из всего монолога женщины, в память Ксюши отчётливо врезались лишь шесть слов: «Алексея Никольского больше нет с нами». За два дня до этого он забрал документы из школы чтобы вернуться в Америку и продолжить обучение там. Он хотел уехать, чтобы забыть её. Но так и не доехал до аэропорта. Её солнечный мальчик перегорел. Из-за неё. Из-за её глупости. Из-за её нелепого страха. Она убила его собственными руками. Хотелось истошно кричать, рвать на себе волосы, бить руками в землю, где сейчас лежит её Лёха. Хотелось, чтобы это всё было её очередным кошмаром и сейчас Ксюша проснётся, подойдёт к окну и снова как обычно увидит всегда улыбающегося Лёху. Но вместо этого она проснётся и увидит серый асфальт, серых, совсем не нужных ей людей и потерявшее краски серое небо, оплакивающее мальчика, ставшего её привычкой.