…Мы на самом деле — так похожи, Как две капли крови на траве… Знаешь, что такое боль? Я — тоже… И я тоже — знаю по себе… Мы не выбирали, где родиться — Но мы выбираем, кем нам быть… Только слишком трудно научиться, Если с детства не умел любить. «Раны» Корсика
Пустынное утро застало Эву в неподобающем состоянии. Кружилась голова, рот с трудом открывался, обветренные губы потрескались от недостатка влаги. Жутко хотелось пить, желудок изнывал от голода и жажды, из впалого живота то и дело слышалось жалобное урчание. Девушка попыталась размять затекшие ноги, медленно вставая с каменного пола тюремной камеры. Замерзшие за ночь конечности отозвались сильной тупой болью, позвоночник тихо хрустнул, но все же Эва смогла медленно доковылять до решетки, где попыталась согреться под солнечными лучами. Не поднимая глаз, она стояла так в ожидании будущего, которое уже несколько дней упрямо обходило ее стороной… «Жизнь ценный дар, — рассуждала девушка, — особенно, когда кто-то хочет ее отнять… и уж конечно, если твой убийца стал твоей главной целью и мечтой, твоя жизнь оттого становится намного важнее, чем все, что было до. Но не важнее тех, чьи жизни он отнял прежде твоей!» За рассуждениями проходило время, воительница не замечала, как зрители собираются на узких лавочках Кольца Солнца, как тихий шепот сменяется громким гулом зевак, пришедших насладиться кровавым представлением. Религиозные фанатики с их неописуемой жестокостью собирались наблюдать, как яростно терзает свою жертву бегемот, гонимый жаждой крови и убийства. А в прочем, имеет ли бездушная машина такое желание, или что-то побуждает ее убивать? Какая причина движет механической махиной, размером с дом, нападать на крохотную человеческую жизнь? Ответа на этот вопрос не было даже у шаманов Банук, считающих, что у металла есть душа. Толпа аплодировала. Полуденное солнце жаром обдавало разинувших рты зрителей, раскаленный песок обжигал ноги Карха, ступивших на него. Даже воздух был сух и жарок в этой проклятой пустыне Закатной крепости. Наконец, Эва подняла голову. Вверху массивной конструкции над Кольцом Солнца, точно птица в клетке, сидела рыжеволосая преступница, лишенная оружия и доспехов, словно крыльев. Фигура показалась прислужнице смутно знакомой, да и таких волос тут не встретишь ни у кого… Эва вспомнила девушку, с которой успела мимолетно пообщаться в крепости, сомнений не было, это была она! «Элой!» Рыжая сидела неподвижно, неопытному наблюдателю могло даже показаться, будто она спала, но Эва точно знала, что это не так. Обреченный на казнь не будет безмятежно спать в ожидании смерти. Вывод напрашивался сам собой, преступница была без сознания. Вдруг она пошевелилась, стала нервно оглядываться, после чего сосредоточенно уставилась в одну точку. Эва проследила за взглядом Элой, обзор закрывал каменный потолок тюремной камеры, но она все же успела разглядеть спускающуюся с балкона массивную фигуру Гелиса. Снизу он не казался таким грозным, но плохое предчувствие болезненным комком скрутило живот. На виду у всех воин шел неожиданно медленно, наслаждаясь каждым шагом, приближающим его к победе. Рыжая вновь дергано озиралась по сторонам в поисках оружия, даже потянулась к нему рукой, но увы… этой птице подрезали крылья, лишив ее копья и лука со стрелами. Прислужница прикусила губу и всем телом вжалась в раскаленную металлическую решетку. Чувство страха и жалость смешались в один неприятный коктейль, настолько сильный, что пленница не чувствовала металлического жара. В голове закрутилась мысль о нереальности происходящего, но ее прервал громкий, до боли знакомый голос. — Возрадуйтесь, верные Карха! — Гелис говорил так громко, что его грозный голос эхом отражался от стен строения. — Скоро ложный король будет мертв, а мы вернем себе святой Меридиан. И в этом я стану орудием пророчества!.. Гелис говорил долго, обращаясь то к Элой, то к толпе зевак. Казалось, он испытывал настоящее удовольствие от происходящего. Кольцо Солнца гудело голосами собравшихся Карха, вторящих ему в порыве собственной жестокости, в предвкушении кровавого зрелища — Узрите! — он указал рукой на внезапно появившиеся машины, — как могли подобные создания ночи выйти на охоту средь бела дня, если это не было бы угодно самому Солнцу?! Испуганные люди повскакивали со своих мест, но грозный оратор громко велел оставаться на своих местах. Жуткие машины, не похожие ни на одну другую, подбежали к прикованному бегемоту и, как будто, затуманили ему разум. Огромная машина, опутанная красным сиянием, начала яростно рвать удерживающие ее цепи, железо лязгнуло и поддалось, освободив из плена бегемота. — Так пускай это вероломное отродье отдаст жизнь. Пусть она станет первой из тысяч! Гелис дал знак рукой и кто-то невидимый опустил рычаг. Клетка с запертой в ней Элой резко опустилась к земле, выкинув пленницу на красный песок арены. Рыжая болезненно огляделась и тут вскочила на ноги. Дальше события разворачивались настолько стремительно, что Эва лишь с ужасом могла наблюдать за развернувшимся сражением. Бегемот замотал металлической головой, готовый вот-вот броситься на свою жертву. Элой стремительной птицей бросилась к колонне, кубарем покатившись в противоположную сторону, когда многотонная машина налетела на каменную опору. Колонна рухнула, подняв кучу пыли, а рыжая уже бежала к другой. Видимо, искала укрытие, а может хотела обвалить опоры и обрушить площадку? Зрители ликовали, кричали и хлопали, кто-то прятал глаза от солнца, кто-то, напротив, смотрел во все глаза, кто-то даже привстал, чтобы лучше видеть развернувшуюся битву. Гелис же с упоением наблюдал с балкона, как крушит и подминает под себя камень агрессивная зараженная машина. Эва протерла глаза, заслезившиеся от пыли, и в ужасе отпрянула от решетки, когда еще одна колонна разлетелась грудой каменных обломков, обрушив за собой площадку для пленников, Элой добралась до своего оружия, оказавшегося на песке среди развалин. Выцепив дальнобойный лук, она принялась обстреливать бегемота, уворачиваясь от летящей в нее каменной крошки. Битва продолжалась еще какое-то время, рыжая отстрелила машине несколько важных деталей лишив ее возможности разбрасывать камни и быстро двигаться, дело оставалось за малым. И вот уже уставшая, с трудом стоящая на ногах, девушка вскинула лук к верху, указывая на свою победу. Она поставила ногу на мертвую металлическую тушу, пытаясь отдышаться. Еще минуту назад галдящая толпа резко смолкла, люди, открыв рот, переглядывались друг с другом, не веря своим глазам. Девчонка одолела бегемота в Кольце Солнца! Такого еще не бывало! Пленница тоже удивленно взирала на поверженного бегемота и его победительницу. Рыжая казалась девушке ровесницей, такой же, как она сама. Только вот Эва сидела за решеткой, а Элой только что убила огромную машину на потеху толпе и к разочарованию Гелиса. Вспомнив о последнем, светловолосая девушка выглянула из-за решетки, в душе истерзанной пленницы полыхало едкое злорадство. Хоть кто-то дал ему отпор, да еще и на глазах целой толпы Карха. Эва прищурила глаза, чтобы рассмотреть выражение его лица. Казалось, впервые она увидела воина таким удивленным. Гелис смотрел прямо на рыжую, пытаясь быстро сообразить, что с ней делать дальше. Начавшийся гомон толпы быстро привел его в чувство: — ТИХО! — приказ прозвучал мрачным эхом, ослушаться его не посмел никто. — Тени, убить ее! И снова эти машины, что заразили, извратили бегемота. Теперь они на своих четырех механических ногах спрыгнули на арену. Рыжая в ужасе попятилась, целясь в них из лука, раздраженно, зло и отчаянно крикнув: — А почему тени-то? Самому слабо что ли?! Она успела выпустить пару стрел, прежде чем неожиданный громкий взрыв сотряс Кольцо Солнца, снеся ворота, превратив их в мелкие щепки. Эва поморщилась, картинка казалась настоящим кошмарным сном. Темнокожий неизвестный мужчина верхом на бегуне привел с собой нескольких пилозубов. Рыжая тут же прыгнула на второго бегуна и бросилась прочь. Машины ожесточенно сражались друг с другом, одни мигали красным, индикаторы других горели синим светом. В пылу битвы толпы людей бежали кто куда, с криком и ужасом спасаясь от разъяренных машин. Пыль застилала все вокруг, Эва не могла разобрать, что происходит, в шуме она услышала лишь крик Гелиса: — Предатель!***
На закате с шумом приоткрылась дверь тюремной камеры, и резко прошмыгнула фигура с миской в руке. Очертания ее пленница узнала сразу, меньше всего она хотела бы видеть ее в последние часы жизни. Фигура сделала пару шагов, поставила миску на землю и пихнула ее ногой в сторону сидящей на полу девушки. — Умойся, от тебя смердит, как от падали, — мерзкий голос Шерки раздался не сразу, а по лицу поползла отвратительная жестокая ухмылка. Эва наклонилась над миской, наполненной водой, и тут же припала к ней губами. Она пила так жадно, словно вода имела какой-то невероятный вкус и могла бы утолить не только жажду, но и голод. Уставшая, голодная, она и правда стала умываться, медленно зачерпывая воду в ладони, омывала лицо, смывая пот и пыль. Приятный ветерок замирал на мокром лице, принося прохладу… Недолго думая, Эва оторвала край платья, смочила его в воде и принялась обтираться. Когда с умыванием было покончено, Шерка молча взяла в руки миску и поспешила к выходу, напоследок бросив лишь одно слово: — Шлюха! Наслаждаясь легкой прохладой после умывания, девушка даже не заметила, как солнце село на западе, погрузив Кольцо Солнца в полумрак, освещаемый лишь светом луны и звезд. Красный песок остывал после дневного зноя, ветерок, еще теплый, приятно щекотал нос, разнося по округе запах искореженного металла и машинного масла. Полная луна светила над кольцом солнца, одинокая пленница молча рассматривала останки машин и разрушенные колонны, остатки былого величия этого места. Теперь это было просто тюрьмой, а ей предстояло ждать своей участи. Вдруг из-за каменной стены послышались тяжёлые шаги, медленно приближаясь, звук усиливался. Эве даже показалось, что она узнает человека по звуку его походки. Неожиданно, дверь темницы с шумом распахнулась вновь. Обернувшись, пленница застыла в ужасе, Гелис стоял перед ней, все такой же грозный и мрачный, но в его холодных льдисто-серых глазах пылал яростный огонек, причина которого была Эве неизвестной. Испуганная, она прижалась спиной к решетке. Почему он стоит, молчит, он пришел казнить ее прямо здесь?! Как ответ на все вопросы, Гелис резко приблизился к запуганной пленнице, схватив ее за горло, приподнял голову, заставляя смотреть ему в глаза: — Ты нарушила все мои планы, девочка, помогла сбежать Итамену, убить Бахаваса, из-за тебя я чуть не упустил эту рыжую тварь, которая, в прочем, все же сбежала… Из-за тебя я не могу спокойно спать и думать о чем-то другом! — он сжал ее горло с такой силой, что Эва не смогла дышать и лишь тихо открыла рот в попытке сделать глоток воздуха, — меня ждёт война, возвращение Меридиана, мои мысли должны быть чисты, как отражение в доспехах! Ты, маленькая бестия, кара Солнца, которая меня преследует в моих мыслях день и ночь! Рука Гелиса лишь усиливала хватку, а вторая коснулась бедра воительницы. Эва схватилась за его запястье, задыхаясь, она не могла ни о чем думать, лишь с трудом пнула его колено ногой. Воин нехотя разжал пальцы, позволяя ей сделать вдох: — Ты решила взять больше, залезла в мою постель, в мои мысли! На этих словах он жадно впился губами в ее приоткрытый рот, Эва заколотила кулаками по груди воина, но Гелису было все равно, он целовал ее, не прерываясь, не останавливаясь ни на минуту. Руки его скользили по ее телу, платье лёгким движением скользнуло вниз, обнажая девушку. Страсть, с которой воин ласкал ее, пугала, Эва хотела вырваться, но Гелис не отпускал, прижал спиной к железной решетке, схватил за руки и поднял их над головой. Второй рукой то и дело сжимал ее грудь, опускаясь ниже обнаженного живота, лаская бедра, касаясь самого чувствительного участка ее тела. Девушку захлестнула волна возбуждения, смешиваясь со страхом и непониманием, она дрожью пронеслась по телу, сосредоточившись где-то внизу живота. Эва вздрогнула, когда его пальцы проникли в нее, словно проверяя, готова ли она вместить больше… Пленница непроизвольно задвигала бедрами, словно насаживаясь на руку воина. Жар распространялся по всему телу, приятные ощущения смешивались с легкой болью от грубых движений его пальцев так, что девушка невольно застонала. Лёгкий пустынный ветерок дунул в камеру, обдав их ночной прохладой. Эва успела лишь хрипло выдохнуть, когда мужчина резко развернул ее лицом к решетке. Инстинктивно, девушка схватилась за нее руками, один из прутьев врезался между грудей. Холод металла яро контрастировал с горячей грудью Гелиса, которую она ощутила спиной, когда тот прижался к девушке. Через решетку он вновь положил руку на горло пленницы: — Посмотри, что сделала эта тварь. Разве я мог ожидать такой мощи от рыжеволосой дикарки?! О, это навсегда останется для меня позором… — он сделал паузу. Голос отдавал сталью, — если бы не ты, это не стало бы для меня такой неожиданностью, я был бы готов к чему-то подобному. Но ты всему виной! Ты и моя слабость… Он сделал ещё одну паузу, более длительную, чем предыдущая. — Сколько ещё меня будет терзать эта жажда? Вместо стратегии боя в моей голове твой образ той ночью! — его голос был полон вины и презрения к себе, — я пытался избавиться от него, загружал себя делами, тренировался… Даже физическая боль не избавляет от этих мыслей. Ты наказание Солнца за мои ошибки?! — Солнце бы покарало тебя намного страшнее! — огрызнулась девушка, пытаясь отодвинуться от холодного металла. — О, знаешь, я мог бы убить тебя сейчас, но, похоже, это уже ничего не изменит… — мужчина больше не медлил, резким движением схватил Эву за волосы, намотав белокурые косы на руку. Потянул на себя и немного вниз, заставив девушку наклониться и выгнуть спину, отступив на пол шага назад. Эва тихо зашипела от боли, все так же сжимая руками металлические прутья решетки: — Думаешь, это поможет тебе меня забыть? — Нет, — он усмехнулся, — это может тебе помнить меня всю оставшуюся жизнь! Она уже была достаточно влажной, для того чтобы вместить его целиком, но Гелис хотел, чтобы непокорная девушка сама просила об этом. В его голове сразу возникло воспоминание о той ночи, когда прислужница решила попробовать сверху. Ни одна девка в борделе не рискнула бы предложить ему такое, но эта беловолосая воительница оседлала его как скакуна, и теперь он хотел, чтобы она умоляла его о чем-то подобном. Тучка, скрывшая луну, медленно проплывала на запад, от чего лунный лучик упал на спину девушки. Гелис задержал на ней взгляд: красивая, идеально ровная спина, с несколькими глубокими шрамами, идеальный изгиб поясницы… Все это сейчас принадлежало ему, захотелось прикоснуться пальцами к каждому побелевшему отметине. Эта девочка ранила его столько лет назад, эта рана давно зажила, а остался ли у нее хоть один шрам с их первой встречи? Не спеша он провел пальцами второй руки по ее позвоночнику от самой шеи вниз, от чего та предательски вздрогнула. Добравшись до ее влажной промежности, он снова ввел в нее два пальца, поражаясь тому, насколько она была тесной. Девушку вновь бросило в жар, стоило мужчине хрипло выдохнуть, коснувшись ее обнаженной плотью. В такой позе Эва чувствовала себя максимально уязвимой и очень сексуальной, и ей снова захотелось ощутить его в себе. Гелис не двигался, наблюдал за своей пленницей сверху, ему хотелось сделать с ней все, что было в его мыслях за последние несколько дней, но больше всего отчего-то хотелось взаимности. Да, он мог просто изнасиловать ее, жёстко развинуть ноги и войти в ее узкое лоно не обращая внимания на ее боль, крики и слезы. Возможно, это бы даже понравилось, еще он мог бы держать девушку возле себя, чтобы в любой момент воспользоваться ее телом. В походах многих красивых женщин насиловали, делали своими наложницами и рабынями. Иногда его воины даже опускались до того, чтобы перерезать горла женщинам во время секса. Сам Гелис в этих походах тоже делал многое из этого, но не последние несколько лет. После смерти жены он ни на кого не смотрел, поклявшись в верности королю и воинскому долгу, зачерствел настолько, что человеческие радости перестали его интересовать. Но отчего-то эта девочка вызывала давно забытое желание и страстность, с ней даже хотелось быть просто мужчиной, а не грозным полководцем огромной армии Карха или лидером сектантов Затмения. Гелис хотел, чтобы она хотела его. И она хотела. Поняв, что инициативы ждать не стоит, Эва сама задвигала бедрами навстречу ему, потерлась влажной промежностью об его твердый член, медленно насаживаясь на него. Девушка закусила губу, чтобы сдержать стон. Хотелось большего. Мужчина хрипло выдохнул: — Только скажи… Сказать было как-то стыдно. Сказывалась неопытность, в конце концов, это он был ее первым мужчиной. Эва ещё немного поерзала по его члену, покрутив бёдрами, но насадиться сильнее не смогла, мешала поза и железная хватка Гелиса. Желание было практически болезненным, пленница взмолилась: — Пожалуйста! Я больше так не могу! Желание было исполнено сразу. Он вошёл в нее полностью, так, что боль и удовольствие смешались в один большой коктейль, когда он заполнил ее всю. Это было идеально, Эва закричала от резкого толчка, слишком громко, чтобы остаться незамеченными. Гелис зажал ей рот ладонью, прижав девушку спиной к своей груди: — Если ты будешь так кричать, сюда сбегутся Соколы. Эва что-то неразборчиво промычала, прежде, чем он позволил ей говорить. — Вот сцена-то будет… — девушка едва сдерживала крик, — а я даже лица твоего не увижу! — Увидишь. Мужчина выпустил пленницу, позволив ей повернуться к нему. Ее раскрасневшееся лицо и пухлые сочные губы заставили задержать на них взгляд чуть дольше. Девушка была на целую голову ниже воина, чтобы посмотреть ему в глаза ей приходилось задирать голову. Эва положила руку ему на грудь, провела ниже, ощутив стальные мышцы. Второй рукой коснулась щеки, провела пальцем по губам, обхватила за шею, притянув к себе. Привстав на носочки, она сама поцеловала Гелиса, сперва робко и неловко, затем страстно и напористо. Рукой, что лежала на животе, провела ниже, погладила пульсирующий толстый член, наслаждаясь реакцией мужчины. В какой-то степени она чувствовала власть над ним в эту минуту. Страстное желание охватило обоих с новой силой, воин подхватил девушку, буквально насадив на себя, прижал спиной к железной решетке. Эва обвила его шею руками, вновь прижавшись к обветренным губам в страстном поцелуе. Она крепко обхватила ногами его бедра, позволяя бесстыдно исследовать свое тело. С каждым его движением жар внизу живота становился сильнее, чувство наполненности смешивалось с какой-то неведанной эйфорией. Было наплевать на все вокруг, на будущее и прошлое, даже на настоящее, на ветер, на возможных свидетелей, на то, что все это было ужасно неправильно… Эва изогнулась и вскрикнула, волна оргазма накрыла ее с головой, тело дрожало, мысли путались, последним она ощутила, как пульсирует его член, изливая в нее семя. Некоторое время они молчали, стоя рядом друг с другом. Эва гордо вскинула подбородок, оглядывая мужчину. Белокурые косы растрепались и небрежно рассыпались по поджарым плечам. — Если ты хотел, чтобы я возненавидела себя за это, ты будешь разочарован, — девушка заговорила первой, будто нападала, защищаясь. — Хочу сказать, этим ты не заставишь меня страдать ещё больше. Гелис, не ожидавший таких слов от пленницы, немного опешил. Молча принялся поправлять помятую одежду, будто раздумывая над тем, что сказать. Наконец, он нашелся с ответом, взглянув в глаза нахальной девчонке: — Неужели ты и правда думаешь, что таким способом я хотел заставить тебя страдать? Зачем МНЕ приходить в темницу к какой-то грязной девке, чтобы она почувствовала себя несчастной? Я мог просто убить тебя. Швырнуть под копыта бегемоту, мог просто зарезать на глазах толпы, как жертвенного ягненка! Неужели ты настолько наивна?! С каждым словом голос его становился все громче и суровее, пока не превратился в грозное рычание. Эва на мгновение стушевалась, а затем сделала шаг к нему на встречу, неловко подавшись вперёд. — Тогда зачем? Чтобы развлечься? Почему не любую другую красивую женщину, когда я сижу в темнице в рваном платье, а песок забился в мои волосы… — Потому что это ты влезла в мою постель! — он молниеносно схватил девушку за подбородок, подняв ее голову так, чтобы заглянуть в глаза, — и в мысли. Эва сбивчиво спросила: — Но почему ты просто меня не убил? Ты ведь так решаешь все свои проблемы! Несколько минут тишины, наполненные лишь лёгким шелестом трав в уголках кольца солнца, завершились кратким ответом: — Есть что-то, что отличает тебя от многих других, та черта, которую я видел в себе, а потом и в тебе. Преданность своей цели, искренняя вера в солнце и его силу. — на этих словах его голос обрёл прежнюю мощь, — я наблюдал за тобой, даже решил, что хочу видеть в тебе соратницу. А ты решила быть моим врагом. Я дал тебе шанс, а ты приготовила для меня ловушку. Я всегда на шаг впереди, но ты меня опередила. И даже сейчас зачем-то я открываю тебе душу, хотя не делал этого уже много лет. Я мог бы убить тебя, я должен был. Он провел большим пальцем руки по губам девушки, не давая ей сказать ни слова, а затем усмехнулся: — Ты насмешка судьбы или кара Солнца, скажи мне, девочка? Эва вздрогнула. Сделала шаг назад и обернулась к решетке. Прижалась к холодному металлу и опустила глаза на песчаную почву строения. Дыхание сбилось, когда перед глазами всплыло лицо сестры: «Посмотри, что он со мной сделал!» Эва дернулась и застыла в изумлении, обернувшись. Гелиса рядом не было. Когда он вышел, почему не дождался ответа, почему ушел? Стало как-то невыносимо грустно. Казалось, предчувствие смерти должно было опечалить девушку, но грустно стало только сейчас. Она тяжело осела на пол, обхватив колени руками, и тихо заплакала. Невысказанные слова, чувства, эмоции… Все это требовало выхода, требовало утолить свою жажду. Горячие слезы тихо скатывались по щекам и падали на грудь. Только сейчас Эва обратила внимание на то, что она все ещё нагая. Стало прохладно, в углу валялось порванное платье, но не было сил встать и поднять его. Эва тоскливо окинула взглядом грязную ткань и тихо улеглась на холодный каменный пол, все так же обхватив себя руками и поджав ноги. Не смотря на холод, сон пришел в ту же секунду.***
Как поступить Гелис больше не думал. Решение пришло само прямо там, в камере. Девчонка должна исчезнуть, так не может продолжаться. Он не должен о ней думать, вспоминать. Не должно быть ни единого упоминания. Никогда. Убить беловолосую было бы лучшим решением. Гелис даже представил, как на ее шее расползается кровавое ожерелье, нарисованное его кинжалом, как девчонка хрипит и дёргается в агонии, как булькает в этот момент ее горло, а белые волосы окрашиваются в такой привычный грязно-красный цвет. Нет. Он тут же отогнал от себя эту картину, все будет иначе. Мерзкое чувство отвращения к самому себе за эту отвратительную слабость смешивалось с приятным удовлетворением от близости с девчонкой. Мужчина сжал кулаки, нужно покончить с этим как можно скорее, иначе Погребенная Тень не простит ему промедления. Война вот-вот начнется, его мысли должны быть прозрачны, без морока в виде этой светловолосой девчонки. Преодолев еще один коридор, Гелис наконец-то вернулся к двери, отделяющей его от тюрем. Команда страже, щёлканье ключа в замочной скважине, несколько пройденных метров и вот, он уже входит в ее темницу. — Теперь я решил, как с тобой поступить, — холодно сказал он.