Женственная и капризная... Решительная и нежная...

*** — Так, стоп! — разносится по съемочный площадке строгий голос режиссера. Актеры устало вздыхают, мысленно желая Андрею Сергеевичу «всех благ». Репетиция этой сцены длится уже полтора часа, а ведь это только репетиция. Впереди самое сложное — съемка. Пожалуй, только один человек из актерской братии совершенно не выражает какого-либо недовольства. Актриса устало облокотилась на старый забор. У нее жутко болит нога, но жаловаться не в ее правилах. — Люсенька, ну я же вижу, тебе больно ходить. Не бойся, хромай! Это ложится на характер, на образ, — значительно мягче обращается режиссер к исполнительнице главной роли. — Хорошо, Андрюш, — как можно бодрее отвечает актриса. Она — настоящий профессионал своего дела. Звучит команда «Мотор» и на площадке уже нет Люси Гурченко. Теперь есть Тая Соломина — настоящая русская женщина, которая, несмотря на множество трудностей, по жизни идет свободной уверенной походкой от бедра (да-да, именно, как учила секретарша Верочка свою начальницу — Людмилу Прокопьевну в фильме «Служебный роман»). Тая бодро вышагивает по травянистому склону, напевая какую-то только ей известную мелодию… Наконец, звучит столь долгожданная команда: «Стоп, снято!» И на площадке вновь появляется Актриса Людмила Гурченко, которая в эту же секунду буквально виснет на своем мощном партнере, теряя сознание от боли. Никита подхватывает ее на руки, усаживая на ближайший стул. У актрисы сложнейший перелом ноги, круглые сутки она сидит на обезболивающих, которые способны заглушить боль лишь на время… — Что ты вылупилась?! Бегом аптечку сюда! — кричит Андрей на испуганную ассистентку. Ни в чем неповинная девушка, заливаясь от обиды слезами, отправляется по указанному ей адресу. В общем-то, ей еще повезло, братья Михалковы славятся своим крутым нравом и в сложной ситуации могут послать в менее приятное место… Нашатырный спирт приводит актрису в сознание. Люся морщится от резкого неприятного запаха. — Ребят, я в полном порядке, — уверяет она перепуганных друзей и коллег. Кончаловский объявляет о завершении на сегодня съемок, прекрасно видя и понимая, что чувствует она себя, по меньшей мере, отвратительно. Актриса и так сделала гораздо больше того, что от нее требовалось. — Никит, проводишь Люсю? Сейчас в нем боролись два желания: закончить некоторые съемочные нюансы или же проводить любимую актрису до ее номера. Но для настоящего профессионала не должно существовать никаких «или» и «если». — Не волнуйся, доставлю нашу Козу (так в шутку они называли свою подругу после ее съемок в фильме «Мама») точно до постели, — в свойственной себе манере, весело произносит Михалков под неодобрительный взгляд старшего брата. Кончаловский понимал, что его слова— это лишь шутка, но ведь в каждой шутке есть доля правды. А что если? Нет… Нужно срочно гнать от себя дурные мысли! *** Вечер. На прекрасные сибирские просторы опускаются сумерки. По берегу Енисея не спеша идут участники недавних событий. Люся прихрамывая, аккуратно ступает на больную ногу. По левую руку, аккуратно придерживая спутницу, идет режиссер, который с первого раза увидел в ней то, что другие так и не смогли разглядеть за долгие годы… — Люсенька, ты не устала? — мягко спрашивает он. — Нет, все в порядке, — как всегда бодро, произносит в ответ. — Знаешь, Люсь, вот смотрю я на тебя, и хочется тебя укрыть, спрятать от внешнего мира. Я знаю, что ты сильная. Но и я же знаю, что ты хрупкая, беззащитная. А иногда такая невыносимая, что хочется задушить. А иногда, такая нежная, что хочется поцеловать… Свой монолог Кончаловский заканчивает под обоюдное молчание, понимая, что кажется, взболтнул лишнего. Да, она давно ему нравится. Да, она не раз снилась ему по ночам, будоража сознание. Только она не должна была об этом узнать. — Ну, так целуй, — сквозь шум в ушах услышал он ее до боли родной голос. Люся стояла, прислонившись спиной к старому тополю. Она улыбалась. — Что? — зачем-то произнес Андрей. И не дожидаясь какого-либо ответа, быстро прильнул к ее мягким податливым губам поцелуем. Бесконечную нежность момента прервали крупные капли начавшегося дождя. — Андрюш, дождик пошел, — прошептала она. И тут же рассмеялась, ее настроение подхватил Андрей. Они оба поняли, что все, что происходит сейчас между ними, очень напоминает сцену, которую пару дней назад они снимали на просторах этого замечательного края. — А у нас плащик есть, мы постелем…