Смятение

Я уже не по-детски пьян, мысли мои лихи. Не пойму: тебе нужен я или лишь обо мне стихи? Я хотел бы всё это слить, не умножить свои грехи, Но с тобою хочется вглубь, а не только в верхи. АлоэВера

С точки зрения Реборна, Фонг сам был виноват. Аркобалено Урагана хватило мозгов не пытаться отговаривать Реборна (он хорошо знал, что это приведёт к обратному эффекту), но это уже ничего не могло поменять. Если бы не Фонг, Реборн в жизни бы не обратил внимания на дочку Внешнего Советника Вонголы. В ней не было ничего интересного: заурядная внешность, не оформившаяся толком фигура. Она была нелепа в своём платье, в туфлях на небольшом каблуке, из-за которых ходила с опаской и неловкостью, она загнанным зверьком смотрела на окружающих. Наверное, поэтому Фонг, с его комплексом спасителя всех сирых и убогих, не смог пройти мимо. Реборн включился в игру из интереса. Просто так повелось ещё с их знакомства – сначала оба Аркобалено уделяли знаки внимания Луче (оба проиграли, когда она вышла замуж и оказалась вполне счастлива этим браком), потом для Реборна это стало делом принципа. Конечно, Фонг не виноват, что Джильо Неро выбрала другого, он сам в этой ситуации был… пострадавшим, если можно так выразиться, но Реборна уже разбирал азарт. Репутация похитителя женских сердец льстила его самолюбию, а то, что к этому можно было прибавить раздражение Фонга, только раззадоривало сильнее. Он думал, что соблазнить наивную девчонку будет легко: что она там видела в своей Японии, наверняка все представления о любви и строятся только на этих их странных комиксах. Сложность была только в том, что Емитсу явно всполошился после той их встречи, и Тсунаёши (дурацкое имя для девочки, если честно) больше не посещала те мероприятия, на которые приглашали Аркобалено. Но когда такие мелочи останавливали Реборна? – Бьянки, дорогая, – заглянул он как-то к бывшей напарнице, дружеские отношения с которой периодически перетекали в бурные романы, потом в попытки убить друг друга и так по замкнутому кругу. – Мне показалось, или ты подружилась с дочкой Емитсу? – Скорее я присматриваю за ней по просьбе отца, – усмехнулась девушка. – Он не без оснований думает, что Девятый с Емитсу собираются выгодно пристроить её замуж, и считает, что было бы неплохо, если её мужем станет Хаято. А что, ты ею заинтересовался? Реборн усмехнулся прозвучавшим в вопросе ревнивым ноткам, но позволил себе усомниться в остальных словах: – Дочь Внешнего Советника и мальчишка-бастард, не имеющий официальных прав на Семью? – Так её не учили, – пожала плечами Бьянки. – Вроде как Емитсу дочку пожалел, не захотел втягивать в мафию, а теперь уже поздно. Всё, что она сможет дать будущему супругу, – это связи отца и гены Примо Вонголы. Но ты не ответил на мой вопрос. – Не вижу в ней ничего особенного, в отличие от Фонга. – О, – с пониманием протянула бывшая напарница и улыбнулась: – Пожалей ребёнка, Реборн, не разбивай малышке сердце. Она же – наивная глупышка, может принять твою игру всерьёз. – Когда это ты проникалась сочувствием к наивным глупышкам? Бьянки демонстративно задумалась, а потом радостно хлопнула в ладоши: – Ты прав! Никогда. Значит, мне ничего не помешает немножечко тебе помочь. Ты ведь обратился ко мне, потому что Фонг ведёт в счёте? – Ведёт в счёте? – неприятно удивился Реборн. – Ну, он с ней пересёкся на какой-то прогулке, и после этой встречи Тсуна в панике позвонила мне. Аркобалено стало интересно: – А почему в панике-то? – Потому что Емитсу как заботливый папочка рассказал ей кучу ужасов про стра-ашных Аркобалено, а Тсуна редкостная трусишка. Реборну вдруг подумалось, что Тсунаёши совершенно не умеет выбирать друзей, но посторонняя мысль почти сразу была отброшена. Ему же легче. – Ты бы мне очень помогла, устроив нашу встречу. – А что мне за это будет? – промурлыкала девушка, потягиваясь. Мужчина дьявольски улыбнулся: – Думаю, сочтёмся. Случайную встречу Бьянки им организовала со всем старанием. Ядовитого Скорпиона вообще развлекали такие романы Реборна: было весело наблюдать, как очередная жертва сходит с ума от страсти, и знать, что в итоге Реборн снова будет с ней. Малышку Тсуну было немного жаль, но Бьянки знала, что отговаривать бывшего и будущего любовника от этой затеи – всё равно, что попросить его вскружить голову Тсунаёши в обязательном порядке. Поэтому Реборн уже неделю спустя с некоторым любопытством наблюдал, как Бьянки таскает по модным магазинам постоянно оглядывающуюся и нервничающую девчонку (Фонга она, что ли, боялась увидеть?). Тсуна с ужасом в глазах отказывалась от предлагаемых посмеивающейся Бьянки откровенных нарядов, взамен выбирая какие-то детские сарафанчики. Реборн даже задумался, а не извращенец ли Фонг, раз на такое клюнул. Вот про Японию он точно знал, что там есть своеобразный культ девочек (и женщин) в школьной форме, но про Китай ничего подобного не слышал. Когда Бьянки тянет уставшую Тсуну в летнее кафе, та облегчённо расплывается по стулу. Реборн решает, что этот момент подходящий. – Добрый день, Бьянки, – подходит он к их столику. – Реборн! – вполне правдоподобно сияет счастливой улыбкой девушка. – Какая неожиданность! Присоединишься? – Если твоя спутница не против. Не хотел бы мешать вашей девичьей компании. Вжавшаяся в спинку стула и явно мечтающая исчезнуть, Тсунаёши совершенно точно против, но Бьянки не даёт ей даже возможности высказаться: – Ты нам нисколько не помешаешь! «Помешает», – читает по губам Реборн то, что девчонка не решилась озвучить. В глазах её плещется ужас, будто она ожидает, что мужчина начнёт убивать её прямо на площади в яркий солнечный день среди толп туристов. Это почти обидно: неужели он настолько пугающий или настолько кажется ей идиотом? – Ты ведь знаком с моей подругой? – продолжает щебетать Бьянки. – Не совсем, – роняет Реборн, глядя Тсунаёши в глаза. – Мы ведь так и не были представлены. – О. Что ж, тогда, Тсуна – это мой бывший напарник, Реборн, – полный ужаса взгляд устремляется к Бьянки. – Реборн, это – Тсунаёши. Теперь вы знакомы, и ничто не помешает нам приятно провести время! Тсуна совершенно точно хочет провалиться под землю. Впрочем, Реборн всё-таки не идиот, и не хочет спугнуть девчонку. Он вежлив и обходителен, оказывает знаки внимания обеим девушкам одинаково, и Савада понемногу оттаивает, иногда включаясь в разговор. В следующую встречу, на которую мужчина заполучил приглашение в самый последний момент, Тсунаёши от него даже не шарахается, а вполне приветливо улыбается под хмурым взглядом Емитсу. Дальнейшие случайные (совсем не случайные) встречи показывают, что Бьянки ошиблась в своей оценке, а уж намеренно или случайно, ещё только предстоит выяснить. Тсуну действительно не обучали на боевика и вряд ли на переговорщика – у неё все эмоции на лице написаны, но она удивительно хорошо разбирается в людях. Сравнивать их впечатления от окружающих оказывается внезапно интересным занятием. Несмотря на показную скромность, язычок у девчонки оказывается вполне ядовитым, если её раздразнить. Вытаскивать из пай-девочки язвительную девушку бывает довольно весело. На самом деле его бесит эта непонятная двойственность Савады. Наивность, граничащая с глупостью, и такое тонкое понимание чужих мотивов, что киллеру иногда кажется, будто Тсуна умеет читать мысли. Неумение вести себя в высшем обществе, постоянная неловкость и какое-то природное, естественное благородство. Вечное ожидание подвоха и неуместная доброта. Умение искать неприятности на голову и умение чудесным образом обернуть их себе на пользу (так, Тсуна по-настоящему подружилась с Дино Каваллоне, когда два самых неуклюжих человека мафии столкнулись в одном помещении). Реборн осторожен как ловчий, подкрадывающийся к добыче. Неожиданная проницательность девчонки не облегчает дело, но делает охоту интереснее. Слой за слоем он снимает наносное, лишнее: недоверие к нему, замкнутость, навязанную скромность, страх разочаровать отца общением с неподходящими людьми. Под его влиянием девушка раскрывается, учится дерзить, иногда – даже сбегать от охраны Емитсу вместе с Реборном. Савада не стала красивее, но мужчина начинает ловить себя на том, что разглядывает округлые девичьи коленки или следит за движением неестественно-тонких пальцев. Эти движения выдают Тсуну: может, её и не учили боёвке, но она совершенно точно чем-то занимается. Она, как вода, перетекает из позы в позу, даже не задумываясь; один жест плавно переходит в другой – всё это производит на окружающих какой-то гипнотический эффект. Как при таких умениях Савада умудряется спотыкаться на ровном месте, Реборн не представляет. При этом всё это время он умудряется не пересекаться с Фонгом, благо, общих заданий у них нет, а в остальное время избегать Аркобалено Урагана нетрудно. Иногда при встречах с Тсуной Реборн ощущает след его Пламени, и тогда он начинает действовать рискованнее. Невинные прикосновения, несущие след Пламени Солнца – чтобы Фонг тоже мог порадоваться ответному посланию. Фразы, сказанные глубоким голосом, отчего любые слова приобретали двусмысленный оттенок. Сложно ли соблазнить невинную девушку? Сложно ли разжечь в ней огонь? За время знакомства Реборн сумел разобраться, как это работает. Чтобы убедить Тсунаёши в искренности своих чувств, в них надо просто верить. И легендарная интуиция боссов Вонголы, доставшаяся и ей, промолчит. И тогда долго ли она сама будет хотеть избегать его взглядов и пальцев? Реборн умеет быть терпеливым. Его веселят комментарии вроде: «Ваши руки не там, где должны быть». «Вы находитесь слишком близко». Или почти испуганное: «Не подходите!» Только тело всегда её выдаёт. – Нет, не надо, – шепчет Тсуна, но, дрожа, тянется к нему сама, жмурится от страха, но поддаётся властным рукам, чужим губам... Краснеет до слёз и шепчет: – Что же вы делаете? В какой-то момент Реборн находит воспитание Емитсу очаровательным – столько эмоций от нескольких, практически целомудренных по его меркам, поцелуев. Правда, если заботливый папаша узнает, с кем его дочка опять находится, наверняка попытается его пристрелить. В лучшем случае. Податливое тело в его руках, и Реборн сам не знает, что останавливает его от последнего этапа игры – красивого и скандального расставания. То ли затаённая грусть в карих глазах и то, что следующая их встреча начинается с попыток отрицания каких-либо отношений между ними, а его триумф не будет полным, если Тсуна не признает свои чувства. То ли собственные попытки понять, почему же несуразная, неопытная девчонка, проигрывающая любой из его предыдущих любовниц во всём, раз за разом вызывает странное желание влезть под кожу, разобрать её по косточкам, стереть из её памяти чужие лица и имена, чтобы не смела даже думать о ком-то другом. Главный приз Тсунаёши или уже новый игрок? Угадать почти невозможно, будто кто-то в последний момент изменил правила, решив над ним посмеяться. Он тянет время и убеждает себя, что отпустить её будет слишком просто и нужно придумать что-то ещё. Реборну кажется, что игра незаметно вышла на новый уровень.