Прости...

      Я хочу, чтобы ты узнал про то, что чувствую. Что я чувствовал, совершая это… Сомневаюсь, что ты найдёшь эту запись. Наверняка ты вскоре умрёшь, а если над тобой не будут ставить очередной жестокий эксперимент, то ты будешь в плену до тех пор, пока это всё же не произойдёт… Если вдруг случилось чудо, ты выбрался и сейчас читаешь мою ничего не значащую запись на этой помятой бумажке, я искренне рад, потому что знаю, что если тебя здесь нет, то виноват я и только я… Хотя я и так виноват, хах…       Я Флеш, и я предатель. Полагаю, ты и так об этом знаешь. В тот вечер ты правда меня спас, хоть я и не был при смерти, как многие другие. Я — последняя сволочь, если после всего того, что пережила наша команда, посмел сотворить такое. Ты — главный революционер, первый, кто осмелился бросить вызов Диктору и спасти всех нас. Я скитался много дней и ночей, голодный, замёрзший… Ты же пригрел меня, неблагодарного щенка.       Я помню каждый день, проведённый с вами. Вечные розыгрыши и капризы Перца, непоколебимость Джеймса, небольшая грубость Бойца, непредсказуемый нрав Шизо… Жаль, что я так поступил с тобой и ребятами.       Поверь, у меня не было выбора! В тот день я побежал с утра пораньше на склад, хотел добыть хоть немного уже заканчивающихся продуктов. Не успел затормозить, врезался на полной скорости, меня захватили, перевязали сломанные конечности… Затем начался ужас. Меня приковали, чтобы не смог убежать. Пытали весь день, угрожали не только моей смертью, но и вашей. Я не смог, я сдался… Сказал бы, что и без меня наше убежище нашли, а нас раскрыли, но всё это лишь пустые отговорки, которые не стоят ни одной крошки, что я приносил последующие дни прямиком от Диктора. Да, он сам снабжал нас продуктами, иначе мы бы голодали даже не днями, а неделями.       Сначала я просто согласился вас сдать из-за того, что мой разум был затуманен невозможной болью, а потом… Потом я просто не смог остановиться. Я боялся. Боялся признаться вам, чтобы вы были осторожнее, боялся соврать Диктору или отказаться от своих новых «обязанностей». Я слабак, я не смог свернуть с единственного пути… Ты не раз говорил, что выбор есть всегда, и это несомненно правильно, вот только я не видел других решений, кроме как продолжать жить в страхе и перед своей командой, и перед безжалостным тираном.       Я чуть было не признался, когда вы вдруг стали подозревать в предательстве Перца, но промолчал, из-за чего стал чувствовать себя ещё дурнее. Даже хотел убежать ночью, да снова не решился — всё равно ведь найдут и отомстят.       Я трус, я слабак, я крыса… Всегда раскрывал наши планы, наши вылазки, даже расписание дня. Пусть сквозь боль, сквозь чувство вины, но я делал это. Я перестал спать по ночам, боялся посмотреть кому-то из наших в глаза, стал избегать зеркал, которые показывали мне моё лицо, лицо предателя, которое я ненавидел больше всего.       Ты поспешил с революцией, это было понятно всем, но я знал, что ты торопился не просто так. Отчасти знал из-за общения с врагом. Ты выдал мне задание отключить симуляцию, что было бы отличным ходом. Я правда побежал изо всех сил, я правда больше всего на свете желал выполнить свою обязанность, чтобы хоть как-то искупить свою вину перед вами и перед самим собой. Однако меня перехватили. Ноги словно приросли к земле, я никак не решился включить свою скорость и убежать. Впервые так медленно я поплёлся вслед за охранниками в кабинет Диктора. У него за спиной я с болью молча смотрел сперва за голограммой, изображающей меня, затем за тем, как мои друзья и собратья погибали один за другим, продвигая тебя к цели, не сдаваясь до последнего… И снова из-за меня.       До конца я не знал о подвохе, до конца надеялся, что ты сейчас ворвёшься в кабинет, набросишься на Диктора, заставишь его… Что бы то ни было. Возможно, даже ударишь меня, потому что я это заслужил не меньше, чем наш враг. Но сейчас скорее «ваш враг»… Но ничего такого не произошло. Отвратительнее я не чувствовал себя никогда ранее, потому что из-за моей слабины погибли почти все.       Диктор сказал, что ты был в коме, что у тебя потеря памяти, но уверяю тебя, что очнулся ты быстрее, чем можно было ожидать. Моя задача была проста — ходить вокруг и делать вид, что я занимаюсь медикаментами, пока мой новый начальник всё рассказывал. Потом в симуляции произошёл сбой, и маскировка с меня спала. Всё что я запомнил: мои дрожащие колени, твой взгляд, полный ненависти и наворачивающихся слёз. Что я сообразил тогда сделать, так это только помахать тебе рукой, неуверенно улыбнуться и убежать как можно быстрее прочь, лишь бы не видеть того, кто мне всегда помогал, и кого я потом предал, думая только о себе.       Теперь я сижу здесь, заплаканный, испуганный… Скоро меня и наших друзей (хотя я уже не осмеливаюсь называть их друзьями) превратят в непонятные кристаллы. Я долго проработал у Диктора, но всё ещё много не знаю, об этом процессе в том числе. Единственное, на что я надеюсь, так это на то, что мне это поможет забыться. Я не хочу испытывать эту боль и эту скорбь, не хочу нести на себе ответственность за те отвратительные вещи, что я совершил.       Надеюсь, я не увижу больше тебя, а ты меня. Вполне возможно, что когда-нибудь мы сядем всей нашей командой вечером у камина с кружками чая и дружно над этим посмеёмся, но, знаешь, такое не забывается, а мёртвые не возвращаются к жизни. Прекрасно понимаю, что понять меня никогда не получится и не получилось бы. Просто знай, мне жаль.       Прости…