В одной книжке написано...

Йокогама - прекрасный город. Имеющий крупнейший в Японии порт и располагающийся в близком нахождении к Токио, за счёт чего город очень хорошо развивается не только продажи рыбы близлежащим городам. Ещё здесь был хорошо развит туризм и преступность. И если первое радовало городские власти, то последнее… Мягко говоря — расстраивало. И сейчас, когда на улице полно голосов, звуков, запахов… Портовая мафия отсыпалась в своих постелях, лишь некоторые группы бродили по городу в поисках лёгкой наживы или занимаясь расследованиями. Но пока что те двое, что нежились в своих постелях в одном из неблагополучных районов портового города и в одной комнате, не были загружены делами, требующими серьёзного вмешательства, так называемого, «Двойного чёрного». Именно так назывался дуэт спящего рыжеволосого юноши с голубыми глазами с именем Накахара Чуя и кареглазого шатена, что битый час смотрел в потолок. Не спящего молодого человека звали Дазай Осаму. Он размышлял об одной идее, что была вызвана вечной скукой и желанием попробовать что-то новое. Когда ты подросток, хочется экспериментов и бунтовать, а когда тебе шестнадцать и ты мафиози и поэтому тебе позволено все, что душе угодно, идей как таковых в голову и не приходит: в большинстве своём все испробовано, либо попросту глупо. Ведь истину говорят: Если нужно отбить желание делать что-то, скажи «Делай, что хочешь!». Идея пришедшая в голову Дазая так же была глупой, но интересной, а главное — без напарника Дазаю никак не справится, поэтому в последние минуты шатен лишь загадочно улыбался, размышляя и разрабатывать собственный план. Что забрело в голову суицидального маньяка, который должен был в ночь улететь на самолёте в другой конец Японии и поэтому хорошо отоспаться? Глянув на спящего соседа и недовольно скривив лицо, шатен встаёт с кровати и начинает растирать побаливающие запястья, которые до сих пор иногда давали о себе знать несильной, но неприятной болью. — Чуя! — голос у Осаму громкий, но при этом мягкий. Этот самый голос уже успел попасть в фантазии не одной девушки, и теперь юноша намеревался им испортить сон Чуи, который видел уже десятый сон и разбудить которого будет не так просто. — Чуя! — прикрикнул шатен. Он не привык повышать голос, да и редко кто мог увидеть его кричащим. В этом случае можно сказать, что Дазай в совершенстве владел своим голосом и не менее совершенно понимал человеческую психологию. Не нужно повышать голос, чтобы заставить человека дрожать, молить о пощаде или выдать необходимую информацию. Достаточно просто грамотно надавить. Дазай недовольно цокает языком и встаёт с кровати, подходя к соседу и начиная того трясти, заставляя обратить на скучающего шатена внимание. В Накахаре Осаму ненавидел две вещи: когда тот находился рядом и когда рыжеволосое пугало его игнорировало. Отношения между напарниками не были однозначными и Осаму готов поспорить с каждым, что Мори поспешил с выводами, когда сказал, что Двойной Черный держится за счёт взаимной, разрушающей ненависти к друг другу. Отбрось постоянные насмешки и попытки друг друга доминировать во время операций и останется лишь шелуха, не имеющая точного названия того, что за химия происходит между этими двумя. Но то, что между юношами есть химия, Осаму был полностью уверен. И теперь он намеревался воспользоваться этим. — Мисс шляпка года, вставай! Срочное дело! Голубые глаза открываются не сразу, пару секунд смотря мутным взором в одну точку и снова закрываясь, не желая выполнять требование тормошившего его шатена. — Чёрт… Дазай отходит от постели напарника и, достав пистолет, стреляет в стену несколько раз, от чего рыжеволосый резко поднимается, моментально доставая свой пистолет и немедленно направляя его в сторону нарушителя спокойствия. Чуя ещё не отошел ото сна, взгляд мутный, от чего рука предательски трясётся. — Наконец проснулся! — усмехнувшись, Дазай кладет пистолет на место, краем глаза видя, как пришедший в себя Накахара снова кутается в одеяло. — Нет! Стой! — в два шага Дазай подходит к постели Чуи, и мгновенно срывает одеяло с эспера — Дело срочное! Как ты можешь игнорировать проблему? — Что случилось? — сипло спрашивает Накахара — Какая к чертям собачьим проблема? — Проблема с нашими отношениями! Голос Осаму при этом звучал так, как будто на улице происходит какое-то бедствие, и Чуя отчаянно не хочет эвакуироваться. — Проблема будет завтра утром, когда во время зачистки ты уснёшь — спокойно парирует рыжеволосый — А теперь, позволь мне выспаться. — Но!.. Но!.. — не унимался шатен, но сосед уже закрыл глаза. — Завтра, Дазай… — глухо отвечает Чуя — Все завтра. *** Зачистка проходит идеально. Никто из гражданских и не заметил, как легким движение руки Осаму была уничтожена фабрика, производившая фальшивую косметику. Она была под патронажем Портовой Мафии, но в последнее время фирма стала грести всю прибыль под себя и, что странно, вооружаться, не забывая кормить мафию завтраками. Кареглазый шатен недовольно смотрит на тела, что лежали по всему складу. Где-то по потолку ходил Накахара, проверяя территорию на наличие снайперов. Иногда было слышно, как кто-то спрыгивает на проржавевший металл и тихий всхлип. Умирать от рук мафии страшно, но имеющие славу Двойной чёрный могли сказать, что умереть от рук одного из них ещё и почётно. Дазай был раздражен вчерашним поведением Накахары. Тот опять игнорировал его и при этом, совсем не ставя в расчёт то, что Осаму был выше по званию. Скажи он об этом Огаю и Чую сразу бы пустили на корм рыбам. Шатен чувствовал себя злым не из-за надуманной причины, а потому что его план идёт к чертям из-за твердолобости напарника. А ведь он так старался для того, чтобы всё прошло идеально. Прочитал столько литературы по этому поводу… Чуя подходит к Осаму со спины и кладёт свою ладонь тому на плечо. — Все сделано! Скоро приедут подрывники. Подстроим всё как несчастный случай. Голос рыжеволосого эспера дрожит, по лицу и горлу стекают капельки пота, а голубые шальные глаза осматривают проделанную работу. Подобные зачистки всегда вызывали у Накахары огромный всплеск адреналина. Вот уж кто реальный наркоман по убийствам. — Чуя — Дазай чуть склоняет голову, смотря в дикие голубые глаза напарника — Наступило завтра. Ты обещал обсудить со мной проблему. Осаму знал, что начинать подобный вопрос в таких местах верх глупости, но он не мог не напомнить товарищу, что вчера они должны были обсудить нечто важное. — В машине? — предлагает Чуя, отряхивая штаны от пыли и смотря на Дазая так, словно тот был чем-то отвратительным в голубых глазах Накахары. — В гостинице. *** — Нам нужно заняться сексом! — громко и чётко произносит Дазай, стоит только переступить порог номера снятого на двоих. Обычно Осаму не был в восторге от того, что Накахара будет находиться с ним в одном помещении, но сейчас был безмерно рад. Значит, рыжеволосое нечто не сбежит от столь серьёзного разговора. — Что?! — вскрикивает Накахара и в его голосе Осаму различает визгливые нотки. — Наши отношения так и не имеют внятного статуса! Пора уже разобраться с этой проблемой и быть большими мальчиками! — А причём тут «заняться сексом»? — Чуя совсем не понимал, в какую степь его тащит Дазай. — Ты не поверишь! — счастливо говорит Осаму с такими глазами, словно у него, наконец, получилось окончить жизнь самоубийством — Секс как подорожник — решает абсолютно все проблемы! Ты не поверишь, сколько я прочитал по этому поводу и все говорят об одном — чтобы решить проблему, нужно переспать с кем-то! — начал тараторить Осаму, — Хочешь выяснить с кем-то отношения? Займись сексом! Не пишется годовой отчёт? Займись сексом! Болит живот? Займись сексом!.. — Дазай, — осторожно говорит Накахара. Голубоглазому кажется, что напарник наконец сошел с ума и если честно, Чуе было страшно. За Дазая и за свою задницу, которой совсем не хотелось попадать в сомнительные аферы напарника — Наши отношения имеют статус «взаимная ненависть». — Кто так сказал? — недовольно щуриться шатен. — Мори так говорит! — немедленно отвечает голубоглазый, порыкивая — Все так говорят! — Все, — легко соглашается кареглазый парень — Но ты никогда не говорил мне, что ненавидишь меня! И если отбросить наши рабочие отношения… Я бы никогда не сказал, что испытываю к тебе ненависть — от такого признания Чуя шокировано смотрит на напарника, а Осаму смущенно отводит взгляд, но после решив, что переигрывает, смотрит в голубые глаза напротив — Поэтому… — Дазай делает глубокий вдох, выдерживая театральную паузу — Секс нам просто необходим! — Осаму… — Накахара тихонько пятиться в сторону выхода — Скажи честно, ты снова подсел на наркотики? — Чуя кое-как сдерживает себя, чтобы не сбежать, а подойти к напарнику поближе, всматриваясь в карие глаза. Нужно убедиться, что с этим неудачливым самоубийцей все нормально — Обещаю, я не буду тебя ругать и бить тебя за это. Просто сообщу Мори и он тебе поможет… Дазай недовольно кривит лицо. Это рыжеволосое пугало абсолютно ничего не понимает! Тут у них проблема, почти планетарного масштаба, а он о наркотиках… — Я больше не употребляю! — зло отвечает Осаму. — Тогда что за чушь ты несешь? Секс не… Не успевает договорить Накахара, как его губы накрывают чужие, целуя. Накахара чувствует, как длинные пальцы зарываются в его волосы, невольно оттягивая назад и заставляя шипеть от боли в губы напарника. Рыжий эспер отталкивает от себя нерадивого ухажера и зло смотрит на Дазая, не забывая перед этим сильно ударить того в челюсть. — Это, блядь, что такое?! — голос у Чуи истеричный, громкий. Накахаре не нравились мужчины, пусть Коё и обучала его премудростям соблазнения и теории секса с мужчинами и женщинами, а так же многим практическим частям. К счастью, Мори отобрал его ещё ребенком к себе, на корню пресекая любые попытки Озаки вернуть мальчишку. Эти уроки впились в мозг Накахары болезненными, травмирующими психику воспоминаниями и поэтому тема секса для Чуи была болезненна. Да, он был не против переспать с красивой девочкой, но все это было скорее из-за простых, естественных потребностей и для того, чтобы по мафии не ходили слухи о том, что «А Накахара Чуя «того»…». Рыжеволосый ничего не имел против получения удовольствия, но давать его, отдавать себя полностью, не желал. Попросту не мог. В голове сразу срабатывает детское «Это отвратительно!» и зачастую Накахара ложился в постель с девушками без особой охоты и благодаря таблеткам. — Поцелуй! — как ни в чем не бывало отвечает шатен потирая ушибленное место, рассматривая партнера, словно видит того в первый раз. Осаму определённо точно не нравится положение дел. Во всей прочитанной им литературе и фильмах, Накахаре точно бы понравилось. Всем девушкам, которых он целовал до этого, нравилось… Дазай схватился за книги и даже, чёрт возьми, мангу и фанфики чтобы лучше знать о том, что себя представляет анальный секс с мужчиной и поэтому в голове шатена уже сложился определённый образ, где Накахара поступает себя как типичный ведомый. То есть, как девушка с членом между ног. — Скажи мне хоть одну причину, почему я должен согласится на собственное унижение? — зло шипит Накахара. После зачистки он устал, а тут ещё и Дазай со своими «гениальными» идеями. — Ну мы займёмся сексом и станем ближе друг к… — Меня это не интересует! — резко говорит Чуя — Можешь покинуть мою комнату? — Ладно. Хорошо. — нехотя говорит шатен — Тогда как насчёт того, чтобы мы занялись друг с другом сексом, а потом я и близко к тебе не подойду. Только если это будет касаться работы. — Сколько? — заинтересованно спрашивает рыжий юноша, от чего Осаму непроизвольно усмехается. Как и ожидалось, повелителя гравитации легко развести на нужные исполнителю цели. — Неделя — отвечает кареглазый парень. — Месяц. — Две недели и не больше. — Отлично! — усмехается Накахара. Две недели тишины и спокойствия взамен на сомнительное удовольствие казалось ему честным обменом. Пожав друг другу руки, рыжий эспер удалился в ванную чтобы подмыться и почиститься. Проходит минут пятнадцать, когда Накахара выходит из ванной в старой рубашке и штанах, которые возил с собой в командировки и использовал в качестве домашней одежды. — Ты долго! — бурчит Осаму — Я уж думал, что ты бросил меня!.. — И я действительно думал об этом… — раздраженно отвечает голубоглазый мафиози, отводя взгляд от стоящего рядом со шкафом Дазая. Не нужно быть экстрасенсом чтобы понимать, что напарнику Осаму неловко и страшно. — Ладно. Хорошо… — тихо говорит Чуя, вновь посмотрев на шатена — Садись на кровать и закрой глаза. — Зачем глаза-то закрывать? — спрашивает Дазай, но просьбу всё же выполняет. — Потому что я стесняюсь, идиот! — шипит Накахара. Что-то касается губ Исполнителя и это не чужие губы. — Что это? — отвернувшись спрашивает парень и незамедлительно получает ответ: — Чтобы член лучше стоял. Осаму хмурится, но послушно глотает таблетку. Хуже ведь не будет? Тем более, это покажет напарнику в серьёзности его намерений, да и вообще со стояком бегать по отелю не только стыдно, но и сложно. Дазай все так же и сидит на кровати с закрытыми глазами, когда как Чуя стоит напротив размышляя о том, что нужно всё же сбежать и пусть считают трусом, но зато не… Аккуратно опуская руки на чужие плечи, словно боясь собственных действий, Накахара наклоняется ниже, к лицу самоубийцы-неудачника, прикрывает глаза и тянется к чужим губам, дрожащими руками цепляясь за Дазая, как за спасительную соломинку. Сам же Осаму уже давно думает о том, чтобы прекратить изображать из себя послушного мальчика и открыть глаза, перенять инициативу, ведь Накахара как всегда страшно тупит и такими темпами он ничего не добьётся. Лёгкое прикосновение чужих губ к своим слегка обжигает. Целовать парня непривычно — губы не настолько мягкие, но зато без пресловутого блеска или помады, что пачкает подбородок. Дазай всё же решает взять инициативу на себя, не давая возможности Накахаре даже попробовать доминировать. Поцелуй выходит не страстным, скорее изучающим, но долгим с привкусом дешёвого табака, что курил на улице Чуя, идя по переулкам по пути в отель. Накахара во время поцелуя пытается расстегнуть рубашку Дазая и тот прекращает поцелуй, только чтобы помочь напарнику со своей задачей, рассматривая покрасневшее лицо рыжего эспера. Сейчас сложно понять, что шатен испытывает и как позиционировать эту ночь после, но одно он может сказать точно — адреналин зашкаливает. Резкое движение маленьких рук в перчатках, и с плеч грубо сползает белая хлопковая рубашка, и неполноценному остаётся только снять её до конца, когда как Накахара садится перед исполнителем на колени, разводя чужие ноги в стороны, чтобы подобраться ближе. От такой напористости Дазай шокировано смотрит на голубоглазого. Совсем недавно тот боялся поцеловать, а тут уже тянет руки в перчатках к ширинке! Теперь очередь Осаму чувствовать себя некомфортно. — Стой! — он останавливает руки, что уже расстегивали ремень и внимательно смотрит в удивлённые глаза рыжего партнера — Т-Ты ведь не… — У тебя от поцелуев не встанет, даже если бы мы с тобой целовались бы на полдня — поясняет свои действия Накахара — Это конечно образно, но поверь — так быстрее. Не хочу тянуть с этим… Последнюю фразу Чуя бурчит себе под нос и исполнитель кое-как понимает, что тот говорит. Конечно же, Накахара бывший воспитанник госпожи Коё и наверняка знает хотя бы теорию секса с мужчинами. У Осаму такого опыта не было и сейчас он даже сказал, что впервые Накахара действительно полезен, но этот коротышка уже снял перчатки и достал и расстегнутых штанов член, заставляя непроизвольно напрячься. Одно дело, когда минет собирается сделать миловидная девушка, другое дело — парень. — М-Может всё же… — дрожащим голосом говорит шатен. Ему немного не по себе, что ему отсосёт Чуя. Он не так представлял себе секс с ним. В его голове всё было как и с девушками, но без всяких ласк и фетишей. Почему-то шатен был уверен, что Накахара ни за что бы не сделал ему минет, решив для себя, что это будет низко и отвратительно — отсасывать тому, кого на дух переносить не можешь. Холодная рука проводит по всей длине заставляя вздрогнуть. Непривычно. Еще одно движение и ещё. Осаму продолжает смотреть, когда как Накахара надрачивает рукой, недовольно сипя. — Может, закроешь глаза и представишь грудастую блондинку? — голубые глаза смотрят в карие недовольством и становиться жутко стыдно. Дазай чувствует себя мальчишкой, что привели в первый раз к куртизанке: не знает ничего, только картинки эротические отца видел, что тот оставлял иногда по неосторожности в туалете. Вот тут грудь, вот тут женские половые органы и смотреть на это стыдно и волнительно. А когда от увиденного ещё и встало и вовсе дурно. Что делать с собственным возбуждением и смущением в такой постыдной ситуации? Осаму зарывается рукой в рыжие волосы и закрывает глаза, хаотично вспоминая кадры из недавно просмотренных порно. Когда чуть потеплевшая рука опять проводит по всей длине, а рука сжимает мягкие, непослушные пряди, по телу проходит пока ещё смутное удовольствие и с каждым движением то становилось всё четче, заставляя интуитивно двигаться вперёд бёдрами и тяжело дышать, кусая губы. Когда члена касаются губы, он непроизвольно вздрагивает, но мир не переворачивается и кара небесная не падает ему на голову. Ощущения неотличимы, от тех, если бы ему делала минет девушка, не считая каких-то небольших различий, но удовольствие равное. Накахара же и сам не понимал, откуда у него столько смелости. Он боялся секса и теперь делая минет тому, кого терпеть не мог, это казалось каким-то безумием, но прекращать всё это тело не собиралось и отчасти Чуя был благодарен тому, что Дазай сидел с закрытыми глазами. Чуя старался доставить как можно больше удовольствия и в глубине души надеялся, что от оральных ласк напарник кончит и отстанет от него. Заглатывая глубже и порой откашливаясь от отсутствия опыта, рыжеволосый эспер работал языком и порой, как говорила Коё, сжимал щеки заставляя Осаму стонать, что грело душу. Ведь обычно исполнитель не давал ему проявить себя, а теперь так просто позволил управлять его телом. — Стой! — перебинтованные руки оттягивают назад и Чуя смущенно и непонимающе смотрит на напарника. — Я тоже… — тяжело дыша, говорит шатен — Я тоже хочу сделать тебе приятно. Дазай красный от стыда и возбуждения, заставляет Чую поменяться ролями — теперь Накахара лежит на кровати, когда как Дазай сидит на коленях и нервно расстегивает ремень и ширинку партнёра. Член у Накахары меньше, но аккуратный, с нежно-розовой головкой. Несмотря на все опасения и предрассудки, держать в руках чужой мужской член пусть и унизительно, но не так… Как ожидалось. Осаму хочет дать удовольствие в благодарность за то, что сделал ему напарник. Это ведь правильно! Тем более, шатен помнит, что именно он и заварил всю эту кашу и пусть сейчас, когда дело пошло именно к самому процессу и уверенности у него убавилась в разы, чисто из-за твердолобости, он продолжает. Проводит по длине члена Чуи, так как и рыжий делал ему недавно, и собрав всю свою силу воли и аккуратно коснувшись губами головки, заставив гравитационного эспера вздрогнуть. Это максимум на что хватает Осаму смелости. Мысленно Дазай злиться на себя, ругает, что у него не хватает сил доставить напарнику оральное удовольствие. Тот ведь им не побрезговал! Сделал приятно. Как умел, но все же! А он… Чужая рука касается плеча и неполноценный вздрагивает, смотря в обеспокоенное лицо Чуи. — Если не можешь — не надо! — смотря в карие глаза, говорит рыжий эспер. И не услышав ответа, продолжает: — Уверен, что хочешь продолжить? Дазай хочет сказать, что уверен. Ведь он так сплоховал перед ним и выставил себя… Лгуном? Нужно ответить, но единственное, что смог сделать Осаму — это поцеловать Чую в пухлые от недавнего минета губы, ощущая привкус собственной плоти, что не кажется чем-то неприятным и новым. Он не брезговал целовать женщин, что глотали его сперму или же после сплёвывали её на пол, на глазах Исполнителя (хоть и отворачивались, чтобы не дай бог не узнать злость такого важного человека) — тому было абсолютно всё равно, лишь бы расслабиться и убежать прочь от мыслей, что роились в его голове, из-за которых он порой ощущал и физическую боль. Осаму полностью стягивает с Накахары штаны и целует впалый живот, приподняв уже мятую белую рубашку. Чуя напряженно прислушивается к собственным ощущениям — слишком всё непривычно. Для них обоих. Дазай целует осторожно, но влажно, позволяя себе иногда лизнуть чувствительную кожу лобка, где ещё редки рыжие волоски. Сильные руки тянут вверх, и темноволосый мафиози подчиняется, почти сразу оказываясь под Накахарой и жадно целуясь с последним. У Осаму не получилось возбудить напарника, но голубоглазый юноша не показывает недовольства, наоборот, приподнимаясь и поудобнее седлая бёдра и проводя рукой по чужому члену, томно улыбаясь на бурную реакцию того, кого так яро ненавидит. Ненавистные учения Коё не проходят зря и Чуи хочется даже посмеяться над напарником. Над тем, что тот, несмотря на слова всех вокруг не самый лучший и не самый умный. Хоть где-то он обскакал его! Не повод ли запечатлеть это в своей памяти и потом с усмешкой давить на это больное место, как обычно поступает самый молодой исполнитель в истории Портовой Мафии? Этим действительно можно было воспользоваться, если бы не тот факт, что самому повелителю гравитации неловко от всей ситуации не меньше его извечного врага, что заставил его, если подумать, заняться тем, что раньше было для Накахары болезненной темой. Было что-то приятное во всём этом… Впервые за столь долгое время Чуя не боится вообще думать о возможности секса и не чувствует от Дазая давления. Здесь они на равных условиях — изучают и пробуют, пусть и рыжий эспер знает больше в теории и немного, на практике. Впервые за столько лет тема секса не кажется ему чем-то отвратительным. Он не чувствует того давления, когда Коё требовала от него показать и рассказать изученное на себе или… С кем-то… Дроча одной рукой член Дазая, Чуя вспомнил о том, что нужно себя растянуть ведь он не женщина… Хотя и им необходима растяжка анального кольца, если мужчина решил «чего-нибудь» поинтереснее. Лизнув указательный палец и начав посасывать, обильно слюнявя, Чуя следит за реакцией Осаму и видит в карих глазах воистину детский интерес и искорки желания. Надо же! А все говорят, что в этих глазах нет жизни, лишь смерть смотрит через них, ожидая своего часа. Дазай приподнимается и тянет руку к Чуе, после сгибая все пальцы кроме указательного, касаясь им влажных губ напарника. Это странно, но хочется попробовать больше, хотя Осаму изначально знал — секс с мужчинами, не такой как с женщинами и несколько грязный, что не могло не отталкивать. Но его интерес только подогревался одним видом Чуи: Насколько его хватит? Что ещё он умеет? Накахара открылся для Осаму с новой стороны и пока в ней не разочарован, а когда вместе и со своим пальцем, Чуя начинает посасывать и его, то не может сдержать усмешки. Послушный мальчик! Накахара убирает свои пальцы изо рта, ложится спиной на кровать и отводит их вниз, начиная аккуратно массировать вход. Несмотря на всю кажущуюся смелость, его мелко трясёт от страха, но показывать свою слабость своему врагу казалось отвратительным. Аккуратно массируя и настойчиво давя на анальное колечко, Чуя тяжело вздыхает, когда палец, на одну фалангу, входит внутрь. Ощущения отвратительные. Анус больно сжимается, в попытках вынуть из себя инородный предмет. Ощущения словно внутри все рвётся как старая бумага от неосторожного движения. — Все нормально? — спрашивает шатен, обращая внимание на то, как болезненно скривилось лицо напарника. — Подожди… — выдыхает рыжий эспер и чуть приподнявшись, начинает массировать пройденную длину. От каждого движения внизу все горит и Накахара болезненно шипит, совсем не обращая внимания на поглаживания и поцелуи партнера, что должны были его расслабить или отвлечь. Вытащив палец, Чуя недовольно смотрит на него, словно он виновник всех проблем, но Осаму отвлекает его от мыслей о том, что у него не получится, заставляя лечь на живот и удобнее пристраиваясь сзади. — Только аккуратно — тихо говорит юноша и вздрагивает, когда чужие холодные руки разводят ягодицы. Чуя краснеет от того что Дазай, его враг и соперник видит его там и настолько уязвленным. Накахара готовиться к тому, что вновь, но на сей раз чужой палец, болезненно войдёт внутрь, но вместо этого лишь вздрагивает от ощущения языка там, куда прикасаться пальцем для Накахары было делом грязным. — Ч-что ты творишь? — не имея возможности справиться с нахлынувшими эмоциями и переживаниями, спрашивает гравитационный эспер. — Расслабься — отвлекаясь, говорит Дазай, хмурясь от неприятного вкуса на языке — Я видел подобное в одном порно фильме. Должно помочь. — В порно всё не так как в жизни! — хнычет Накахара, сгорая от стыда и от того, что ему нравятся эти странные ощущения. Да и как он должен по-другому реагировать, когда ещё совсем недавно его собственный палец приносил ему столько боли, что Чуя, убивающий людей без размышлений, готов был заплакать от неприятной, колющей боли. Наверное, кареглазый эспер и хотел что-то ответить, но вместо этого лишь продолжал вылизывать, уже привыкнув к вкусу и пытаясь протолкнуть язык внутрь, ведь он чувствовал, как расслабился вход, но… Протолкнуть язык внутрь оказалось не так просто, как это показывают в порно и яойных мангах. Стоит только протолкнуться, как Накахара сжимается и Дазай недовольно мыча шлепает Чую по ягодице. Вытаскивает язык и поднимаясь выше, переворачивая напарника на спину, целует не вставший член Накахары, после аккуратно всасывая его себе в рот, внимательно следя за реакцией напарника. Стон слетает с губ Чуи непроизвольно и кажется чем-то неправильным, отчего тот краснеет и закрывает рот рукой, стыдясь реакции тела на такие бесхитростные вещи с членом. Сам же Осаму ничем не комментирует данную реакцию и лишь продолжает работать ртом, вспоминая, как обычно делали девушки и как ему делал минет Накахара. Получалось плохо, но Дазаю все равно льстило, что тело Накахары отзывается на его ласку. Неуверенности в себе стало в разы меньше. У Чуи уже встал и Осаму начал поглаживать колечко ануса, иногда надавливая, вызывая у Накахары тихие шипения — боль всё ещё не прошла, как и страх получить новую порцию боли. — Только не спеши… — шепчет Чуя, с мольбой в глазах смотря на напарника — Обещай, что не будет больно… Но Дазай ничего не говорит и не обещает поскольку понимает, что солжёт. Чуя всё равно будет испытывать боль и в интересах обоих свести её к минимуму. Аккуратно надавливая на анус, палец тяжело проникает внутрь и тонкие стенки сразу же сжимают его, вновь пытаясь убрать инородный предмет. — Расслабься! — командный голос шатена не даёт Накахаре полностью забыться в вернувшейся боли и он послушно пытается расслабиться. Осаму не спешит — двигает пальцем аккуратно и медленно, прокручивая и растягивая тесные стенки. Растяжка проходит медленно и Дазая искренне поражается терпением партнёра. Будь на его месте он — он бы сразу ушел — уж слишком не любил боль. Не переносил её на дух и порой мог падать в обмороки от сильных болезненных вспышек. — Мне кажется, ты готов — усмехается Осаму и Накахара лишь устало разлепляет глаза, смотря на напарника как на своего мучителя и эта роль самоубийце не нравится, но пока что рыжий напарник и словом не обмолвился о чем-то, что могло высказать отказ от безумной идеи. Не то что взглядом или действием. Дазай входит медленно чувствуя, как под ним напрягается напарник и протиснуться дальше становиться невозможно из-за сильной боли. Почему-то об этом незначительном, но очень неприятном факте не говорилось ни в одном из его источников. Все поголовно говорили ему о совершенно противоположном. — Ак-куратно… — выдыхает Чуя, стирая с глаз слезы. Чертовски больно и по лицу Дазая понятно, что тот тоже не испытывает каких-либо приятных эмоций. Рыжий сжимается, болезненно обхватив член и Дазай лишь шипит, иногда шлепая Накахару и говоря, чтобы тот расслабился, что порой получается не так просто. Но всё же, Дазай теперь внутри и ощущения кажутся странными и не совсем такими как во время секса с женщинами. Движение назад и Накахара всхлипывает, непроизвольно сжимая ноги и цепляясь руками за руки любовника. Поцелуи отвлекают и расслабляют, но не сильно. У них сейчас цель не дать друг другу больше боли, чем они испытывали в самом начале. Чуя пытается не сжиматься, хотя не так то это и просто и порой когда кажется, что все нормально, на самом деле Накахара напряжен до предела. В это время Дазай пытается быть осторожным. Настолько, насколько это может быть возможно, когда твой член болезненно сжимают и в принципе можно просто наплевать на боль напарника и делать всё так, как необходимо молодому исполнителю. Или просто резко выйдя, оставляя Накахару мучится от острой боли из-за того, что он поступил эгоистично и рыжеволосый не был к этому готов. Тем более Дазаю хотелось не изнасиловать напарника, а понять какого это — переспать с мужчиной. Осаму двигает бёдрами назад и голубоглазый парень под ним охает и клацает зубами, вцепившись руками в простынь. — Ты как? — обеспокоенно спрашивает Осаму, видя искореженное от боли лицо Чуи. — Ты только что своим членом мне чуть ли кишки наружу не вытащил! — громко шипя, говорит Чуя. — Прости… Дазаю и правда искренне жаль. Он представлял всё себе несколько иначе и лишь одним богам известно, почему у него до сих пор стоит и он занимается сексом, а не идёт в свою комнату, чтобы закрыться в одеяло с головой и после отошедшего шока делать вид, что ничего не было. Хотя это и понятно — таблетка, что дал ему предусмотрительный Чуя. Обычно он не так уж и сдержан с девушками и совсем не джентльмен в постели, но понимание, что это первый раз у них двоих заставляет сбавлять обороты и больше прислушиваться не только к себе, сколько к Чуе, что тихо сипит, но не говорит о прекращении. Наконец, оказавшись полностью внутри, Накахара скулит, чтобы шатен остановился, дал привыкнуть и Дазай послушно выполняет просьбу, полагаясь на теоретические знания рыжего. Накахара под ним тяжело дышит, стирая рукой пот и держится за предплечья, стараясь не смотреть в карие глаза Осаму. — Подожди… — шепчет он с закрытыми глазами, стирая слезинки с глаз — Подожди немного… Дазай физически чувствует, как расслабляется анус партнера (а может и он сам привык) и вот уже сам Накахара неуверенно двигает бёдрами, кусая губы и вновь прекращая движение. — Всё нормально? — обеспокоенно спрашивает шатен и Накахара только кивает, не говоря ни слова все так же с закрытыми глазами. Через какое-то время Чуя снова двигается и посмотрев своими голубыми, красными от слез глазами, позволяет Осаму двигаться самостоятельно. Поступательные движения Дазая не глубокие, неуверенные. Он не смотрит в лицо напарника, скорее куда-то в район груди, боясь увидеть в голубых глазах осуждение, боль, отвращение… Немного осмелев и понимая, что внутри уже нет такого сопротивления как вначале, он немного меняет ракурс, вспомнив из прочитанной манги о простате. — Ох… — резко вздохнул Чуя и сразу притих, отчего Осаму прекратил двигаться. — Все нормально? — уточняет он у напарника и тот лениво кивает, ложа свои руки на плечи. — Когда ты начал так двигаться, стало даже приятно — и без того красный Чуя, отводит взгляд, стыдясь своей, даже такой, слабости. Накахара под ним сипит, иногда выдавливая из себя тихий стон, хватаясь руками за простынь, сминая хлопковую ткань. Неприличные звуки хлопков яиц по заднице и тяжелое дыхание друг друга смущали, но Дазаю и Чуе было откровенно пофиг. От давления на простату, Накахара закатывал глаза и стонал, кусая губы — слишком хорошо для того, кто к сексу относился до этого времени, как к чему-то отвратительному. Дазай же уже начал увеличивать темп и откровенно говоря кайфовал от узости, несмотря на то, что порой, когда Накахара и вовсе не мог контролировать себя от удовольствия, тот сжимался, несколько болезненно сдавливая член шатена. Вскоре Осаму наваливается на партнера и начинает в прежнем темпе двигаться быстро и хаотично, уже и вовсе не обращая внимания ни на что. Чуя из-за этого снова начинает ощущать боль и шипеть. От былого удовольствия не осталось и следа. — Дазай! — пытаясь оттянуть от себя Осаму, прикрикивает Чуя, но безуспешно. Напарник не только не слышит, но и прижался, словно клещ, не желая прекращать ставшие уже болезненными движения — Твою мать, Дазай! Накахара снова пытается оттолкнуть от себя Осаму, брыкается, но ничего кроме боли не получает — Дазай все так же тяжело дышит в ухо с закрытыми глазами. — Осаму, твою мать! — ещё один толчок и Дазай наконец-то прекращает и Чуя с отвращением отталкивает его от себя. — Ебанный извращенец! — шипит Накахара и сдвигает ноги, отползая подальше от шатена, что виновато смотрит на напарника, словно провинившаяся собака. — Прости… — виновато говорит Осаму и пытается предложить свою помощь и в незнании того, что делать протягивает свои руки к рыжему напарнику, но в ответ слышит лишь злое: — Не смей прикасаться ко мне! — Извини. Я… — Ты! Что, блядь, ты?! — закричал Накахара, но вскоре, сделав глубокий вдох и выдох, стал говорить спокойнее — Знал, что всё будет хреново, но доверился по старой памяти… — Я правда не… — Сделай милость, Дазай — устало говорит Накахара, и аккуратно сев на задницу, шипя от резкой боли в районе таза — Исчезни. Оставь меня одного. Дазай хмурится и недовольно смотрит на партнера, что пытается привести себя в порядок. — А что мне с стояком делать? — сокрушенно спросил шатен. — А мне какое дело?! — кричит взвинченный Накахара — Подрочи там… Не знаю! — Ты мне таблетку дал! Какие «подрочи»?! — громко возмущается Дазай. — А ничего, что ты меня порвал, дебил! — Да цело там всё! Хватит за свою задницу цепляться! — Это я цепляюсь?! — на секунду Чуя от возмущения просто хлопал ртом, пережёвывая сказанное напарником — Не ты ли ходил за мной побитой псиной и просил присунуть в меня свой обрубок?! — Нормальный член!.. — Эта пипетка?! — усмехается Накахара — Слушай, по хорошему прошу, уйди так далеко, чтобы я тебя, горе-любовник, не видел. А лучше и вовсе забыл о твоём существовании. Осаму зло кусает губы и схватив свои трусы со штанами, покидает чужую спальню. Настроение оказалось испорченным у обоих и оба понимали, что друг другу попадаться на глаза — глупая идея. Обычно после ссор, уже разойдясь по домам и казалось бы успокоившись, они снова сцеплялись друг с другом, готовые подраться посреди улицы и вовремя задания. Им и повод для этого не нужен. «Главная причина по которой я хочу тебя убить — это то, что ты дышишь со мной одним воздухом, дубина!». *** Дазай идёт по улицам мелкого городка, куда Двойной Чёрный отправили в командировку и где, собственно и переспали друг с другом. Чувствовал он себя отвратительно. Ещё бы! Так опозориться перед напарником… И если изначально он не думал об этом, считал, что сможет выкрутиться, да и кто мог предположить, что подобная ситуация случится? Осаму никак не предполагал, что поведёт себя как малолетка, ничего не знающая о сексе и просто двигающая бедрами, так как больше ничего в голову не приходило. «Какой позор…» Банальная похоть, а как же стыдно теперь смотреть напарнику в глаза. Мори всегда учил его вести себя по взрослому, отринув эмоции и поступая логически, следуя от сложившейся ситуации и собственных целей. Осаму хотел попробовать что-то новое, то что точно не пробовал и сам же испортил. Дазай никогда не показывал того, что переживает по поводу собственных неудач. Часто именно они, мелкие проколы, из-за которых план шел не настолько идеально как хотелось, был причиной самоубийства. Он знал, что за его спиной говорили о влюбленности шатена и подростковом бунтарстве, но на самом деле причиной всегда было желание независимо от ситуации и дела быть идеальным, отчетливо понимая, что только так он сможет выделиться. Поэтому и недолюбливал Чую: яркая личность партнера могла легко затмить неприметного Осаму, что не имел ни хобби, ни интересов, ни собственного мнения. Хотя по поводу первых двух пунктов, он и говорил, что его хобби — суицид, по большей мере это говорилось для того, чтобы от него отстали или не задавали лишних вопросов. Осаму садится на ближайшую скамейку, около покосившегося от времени и погоды продуктового магазинчика. Закрыв глаза Дазай решил переварить то, что у него вышло хотя бы на данный момент. Он не был уверен, что секс с Накахарой ему не понравился. Его даже порадовало то, что Чуя знал реальную теоретическую часть. И был очень расстроен от того, что прочитанная манга и фанфики нагло врали по поводу первого раза. Усмехнувшись, Дазай решил спустить всю ситуацию на тормозах. Он был уверен, что Чуя не станет говорить всем подряд о случившемся. Как минимум не позволит гордость, которая и правила поведением Накахары и что было выгодно шатену. Полученные от процесса чувства были ни плохими, ни хорошими и Осаму не испытывал дискомфорта, хотя и нервничал от того, что секс с мужчиной не совсем то, что происходит во время секса с женщиной. По крайней мере, подготовка к нему достаточно долгая. На улице начал моросить мелкий дождь и открыв глаза, мафиози наблюдает, как мимо проходит парочка, посмеиваясь и прижимаясь друг к другу, после чего садятся в такси. Усмехнувшись, юноша встаёт с насиженного места и идёт в сторону отеля. В голове молодого исполнителя Портовой мафии появилась очередная безумная идея. *** — Чуя, просыпайся! У нас проблемы планетарного масштаба! — Твою мать…