***
Спустя две недели с того момента, как Лиза согласилась стать его менеджером и помогать с ведением технической стороны его дел, Даня решил, что пора представить её своей аудитории. «Что сегодня вечером делаешь?» — спросил он, делая большой глоток кофе из кружки, утром, перед тем, как Лиза уехала на учёбу. «Не знаю, — растерялась она. В самом деле, какие у неё могут быть планы? — Ничего, наверное». «Ну, значит, проведёшь со мной стрим», — довольно кивнул Кашин. «В смысле буду помогать тебе настраивать аппаратуру?» — не поняла Лиза. «В смысле будешь сидеть рядом и общаться с моими подписчиками», — усмехнулся Даня. «Что, прямо в кадре?» — Лиза округлила глаза, стала нервно теребить завязки своей толстовки. «Нет, блять, из-за двери!» — раздражённо воскликнул Кашин. Какая она всё-таки… не такая, как он. Не из этой среды, что ли. Иногда как ляпнет что-нибудь — точно с луны свалилась, подумалось ему. «Дань, я же никогда…» «Стрим в восемь, будь дома к семи, я тебе всё объясню, — коротко бросил он, не слушая. — Не опаздывай». Весь день Лиза сидела как на иголках. Всё валилось из рук. Всё, что говорил преподаватель, влетало в одно ухо и вылетало через другое. Как ни старалась Лиза следить за его мыслью и успевать конспектировать лекцию по предмету, который она пока так и не закрыла, из головы не шёл грядущий вечер. До этого дня Лиза, редко заглядывавшая на ютуб, вообще плохо себе представляла, что такое стрим, хотя смутно догадывалась, что речь идёт о прямом эфире. Теперь же ради приличия, чтобы не выглядеть совсем уж глупо, она посмотрела несколько записей Даниных стримов, быстро проматывая и останавливаясь лишь на особенно интересных моментах, когда Даня рассказывал о себе или о предстоящих событиях его жизни, которые на сегодняшний день уже прошли. «Странно, на видео он совсем другой, — думала Лиза, — более общительный, что ли, жизнерадостный. Неужели притворяется? Непохоже…» Смартфон завибрировал, и на экране высветилось сообщение. Они обменялись номерами телефонов совсем недавно, поэтому Лиза не сразу узнала Данин номер, догадываясь, кто отправитель, по содержанию: сегодня, 12:35 Помнишь про сегодня? В 8 часов Кашин пил вторую банку энергетика, монтируя ролик, который обещал выпустить уже очень давно, когда вдруг решил написать это сообщение. Он был уверен, что Лиза всё помнит, и не мог толком объяснить себе, зачем ему понадобилось уточнять время, но что-то внутри неприятно шевелилось, заставляя размышлять о том, как справится Лиза сегодня вечером, и прикидывать, какие моменты нужно ей объяснить. Если бы Кашин не провёл столько стримов, — удачных и неудачных, — он решил бы, что волнуется. Лиза Неред сегодня, 12:37 Помню. гласило коротенькое сообщение. Уголки его губ дрогнули, Даня быстро настрочил такой же короткий ответ и отложил телефон в сторону, решив, что нужно забыть на время о сегодняшнем вечере и продолжить монтировать видео. Даня сегодня, 12:38 Не опаздывай Прочитав сообщение, Лиза хмыкнула, поджав губы, и молча заблокировала экран смартфона. На душе таилось нехорошее предчувствие.Damn, damn, damn, What I'd do to have you Here, here, here I wish you were here
***
— Так, у нас ещё полчаса… — задумчиво произнёс Кашин, нервно теребя завязки спортивных штанов. Неприятное, сосущее под ложечкой чувство никуда не делось, а лишь усилилось с приближением стрима. Даня и сам не мог понять, что именно его беспокоило, но внутри что-то отчаянно кричало о том, что без косяков сегодня не обойдётся. Конечно, он и раньше часто косячил, но это были только его косяки, и он более-менее представлял, чего стоит ждать, если что-то пойдёт не так. А вот чего ждать от Лизы, не имевшей, по её собственным словам, абсолютно никакого опыта в медиасфере, было для него загадкой. Да и волновала его не столько её неопытность, — все когда-то так начинали, что уж там, — сколько потерянный вид, с которым Лиза следила за каждым его движением. Она нервничала не меньше него самого, и это волнение лишь удваивалось, сообщаясь им обоим. «Если всё пойдёт по пизде, просто солью стрим нахуй, и всё», — решил про себя Кашин, не подозревая, насколько пророческими окажутся эти слова. — Может, у тебя ещё вопросы какие-то есть? — как-то скованно спросил он, замечая Лизину неуверенность. — Дань, — робко начала она, — а что я должна говорить? — Блять, ну это ж стрим, — пожал плечами Кашин. Кажется, сам он никогда не задумывался об этом, всё происходило само собой, поэтому Лизин вопрос поставил его в тупик, — просто общайся, зачитывай комменты, отвечай на вопросы, неси забавный бред, вся хуйня. Лиза хотела было возразить, что это прокатывает только в том случае, если всё вышеперечисленное делает он, потому что кому интересно смотреть, как левая баба, сидящая рядом с любимым видеоблогером, отвечает на вопросы, адресованные не ей? Но, поймав на себе взволнованный — как ей показалось — взгляд Кашина, она почему-то передумала. — Ладно… Ещё что-нибудь? — спросил он, устало потирая переносицу. — Через пятнадцать минут начинаем. Время летело, как назло, слишком быстро, и вот они оба уже сидят перед монитором: у Лизы в руках баночка Пепси, у Дани — очередной энергетик; на экране мелькает смешная картинка и играет какая-то вирусная мелодия, пока Кашин настраивает звук, делает последние приготовления. Что-то сжалось у Лизы внутри, когда эфир, наконец, был запущен и в углу экрана появилось маленькое окошко, в котором она увидела Даню — камера пока была направлена только на него. — Всем привет! — весело поздоровался он, делая глоток из своей банки. — Хуя се… Ребят, вы что, хотите сказать, что вот сейчас почти пять сотен человек просто сидели и смотрели на бегающего по экрану уродца, пока я настраивал видео? — улыбнулся он, и Лиза с удовольствием отметила, что улыбка, кажется, была искренней. — Ебать, я вас люблю, ребят! Его огромные руки, обтянутые длинными рукавами серой футболки, отставили банку в сторону и сложились в смешное сердечко. Лиза, сидевшая рядом, прыснула. — Давно мы с вами не виделись, конечно… Мда, — сказал Кашин, печатая что-то. — Тихо ты, — засмеялся он, неожиданно поворачиваясь в Лизину сторону, — весь сюрприз испортила. Короче, — обратился он к зрителям, — я хотел сделать вам сюрприз, но кое-кто его испортил, — он бросил взгляд на Лизу, — так что хули теперь таиться. Хочу вам сказать, что сегодняшний стрим я буду вести не один. Знакомьтесь! Он резко повернул веб-камеру так, что теперь в кадре оказалась и Лиза. Девушка даже вздрогнула от неожиданности. — Это Лиза Неред. — Привет, — она неловко помахала рукой в камеру. — Так, я уже предвкушаю все ваши вопросы, — усмехнулся Кашин, — поэтому отвечу всем и сразу. Лиза теперь мой менеджер. Дело в том, что я заебался самостоятельно решать некоторые свои дела, в которых я понимаю не больше, чем, блять, Руслан в балете, поэтому вот — я нашёл Лизу и скинул все эти дела на неё, такая вот я мразота, — сказал он, конечно, шутя и ухмыльнулся. Лиза смущённо улыбнулась. Всё-таки у Дани было очень специфическое чувство юмора — она заметила это ещё в первые дни их знакомства и, тем не менее, не могла не признать, что многие его шутки действительно веселили её, что в последнее время случалось крайне редко. — И да, предвидя ещё один ваш вопрос, который — я, блять, уверен — будет звучать теперь из каждого утюга, скажу сразу… — Даня наклонился к микрофону совсем близко и, выдержав театральную паузу, громко сказал. — МЫ НЕ ЕБЁМСЯ МЕЖДУ СЪЁМКАМИ РОЛИКОВ, У НАС, БЛЯТЬ, ЧИСТО РАБОЧИЕ ОТНОШЕНИЯ!!! На секунду повисло молчание. Лиза опешила. Она буквально физически ощущала, как краска смущения расползалась по её лицу, от кончика носа до самых ушей. И как она ни твердила себе, что сказанное Кашиным — просто шутка (сама ведь посмотрела не один его стрим, должна была уже понять, что здесь обычно происходит), справиться с отчаянно колотившимся в груди сердцем не получалось. Даня весело ухмыльнулся, оставаясь довольным произведённым эффектом и лишь где-то глубоко внутри понимая, что только что, фактически, сам вырыл себе глубокую яму. Стрим начался и шёл теперь полным ходом. Даня отвечал на некоторые вопросы подписчиков, рассказывал о предстоящих планах, о которых Лиза, так же, как и вся Данина аудитория, слышала впервые. Он ещё не успел посвятить её во все подробности своего творчества да и, в общем-то, едва ли собирался. Всё-таки, как бы ни было удобно периодически обращаться к Лизе за помощью в некоторых организационных и технических вопросах, он всё ещё плохо представлял себе их «сотрудничество» и изредка корил себя за то, что в определённый момент ухватился за эту идею, как за спасительную соломинку, не обдумав всё как следует. А ведь слово — не воробей, понимал Кашин, и теперь придётся решать целый ряд проблем, которые он сам себе и придумал, пытаясь разобраться с одной, самой главной — пока безуспешно. Благодаря подписчиков за донаты (надпись в верхнем углу экрана гласила, что собирали на новый клип, так что народ реагировал с особым энтузиазмом), Даня изредка прерывался на просмотр смешных видео, которые ему советовали в комментариях или которые выскакивали в «трендах». Лиза всё это время сидела рядом с ним практически молча, иногда пытаясь вставить хоть слово, но выходило из рук вон плохо. Даня не перебивал её, не игнорировал её реплики, пытаясь придумывать остроумные ответы, что, как он признался позже, было не так уж легко, но несмотря на это Лиза не вписывалась в его диалог со зрителями. В своеобразной, непривычной для нее атмосфере стрима она чувствовала себя инородным элементом, аляповатым пятном, случайно попавшим на белоснежную футболку. Отчаянно надеясь, что ни у кого, кроме неё самой, не возникало аналогичное ощущение, Лиза, изредка ловя на себе напряжённые взгляды Кашина, понимала, что это не так. — «А почему молчит менеджер?» — прочитал Даня вслух один из комментариев в общем чате. — Лиз, ты чё молчишь? — повернулся он к ней, и по тону, которым была произнесена эта фраза, Лиза поняла, что вопрос этот не был ответной реакцией на чей-то комментарий, а был задан ей непосредственно Кашиным. Она попыталась отшутиться: — Ля, да кому я тут нужна? Всем интересно общаться с Даней, а не с какой-то бабой, сидящей рядом. Попытка с треском провалилась. Смешно никому не было, а Лиза стушевалась ещё больше. — Лиз, почитай комменты, — сказал Даня после того, как закончил рассказывать что-то про одно из недавних мероприятий. Лиза уже почти не слушала, всё, что ей хотелось — поскорее закончить. Нехотя она переключила своё внимание на комментарии из общего чата, сменявшие друг друга с бешеной скоростью, и стала зачитывать вслух те, которые успевала. Голос её звучал тускло, почти монотонно, так что Даня даже несколько раз обращал в её сторону недовольный взгляд, словно говоря: «Веселей давай, а то уснёшь сейчас!» Внезапно Лиза остановилась на полуслове, блуждая по экрану рассредоточенным взглядом. Следующий комментарий, попавшийся ей на глаза, был про неё. Лафи: Менеджер как-то неоч ((( Прокрутив колёсико мышки вниз, она увидела и другие. sokko: ну такое, все портит эта девка рядом, сидит как гавно унылое Мося: данька? Зачем тебе менеджер?! 1 mimi_trobber: чет она вообще двух слов связать не может Gradient: Да ну, стрёмная У Лизы противно похолодело внутри. Дальше читать она не стала. В носу неприятно защипало, а во рту пересохло. Слова, которые она собиралась произнести, встали поперёк горла. — Лиз, ты чего? — Даня развернулся к ней всем корпусом. Когда она резко замолчала, он легонько толкнул её под столом. Не получив никакого ответа, он бросил в её сторону ещё один нервный взгляд: на ней не было лица. Пришлось выключить микрофон. — Ты чего творишь, а? Что происходит-то? Лиза молча кивнула на экран. Пробежавшись глазами по сообщениям в чате, Даня сразу понял, что заставило Лизу впасть в ступор. — Да ну и хуй с ними! — воскликнул он. — Мало ли, кто что напишет. Давай, не сдувайся, стрим в самом разгаре! С этими словами Кашин вернул звук. — Сорян, — стараясь придать голосу оттенок непринуждённости, сказал он, — технические неполадки. Так вот, Лиз… Он задал ей какой-то вопрос в надежде расшевелить и заставить рассказать что-нибудь интересное, но теперь это было бесполезно. Кашин и до этого прекрасно видел, что относительное спокойствие даётся Лизе с трудом — это напрягало. В какой-то момент он даже взял незаметно её за локоть, чтобы успокоить, отчего Лиза вздрогнула — по затылку и по спине её пробежали колючие мурашки — и стала дёргаться ещё больше. Эмоции, испытываемые им в течение стрима, сменяли одна другую не переставая: казалось, за сегодняшний вечер он успел перечувствовать всё, от сожаления и некоего раскаяния в том, что вот так, практически без подготовки, бросил не умеющую плавать девчонку в открытую воду, вплоть до отчаяния и досады на Лизу, которая действительно держала себя хуже некуда. Всё произошло слишком быстро. Кашин и опомниться не успел, как Лиза, пролепетав что-то невнятное, вскочила и исчезла из кадра и из комнаты. Он и до этого опасался, что такими темпами долго она не высидит, и всё же Лизины действия стали для него неожиданностью. Поначалу он был относительно спокоен — думал, мол, ничего, сейчас вернётся. Но Лиза не возвращалась ни через пять минут, ни через десять, ни даже через пятнадцать. Это уже выглядело странно и заставило его нервничать. Кашин уже и сам не замечал, как изменились его голос, взгляд, как рассеянно отвечал он на вопросы, думая совсем о другом, как судорожно стал барабанить пальцами по столу. В комментариях начали спрашивать: «Эй, а куда менеджер подевалась?» — Та не парьтесь, — наигранно улыбался он, — щас придёт! Лиза не приходила. В конце концов он не выдержал. — Ля, ребят, сорян, — сказал он, задумчиво глядя куда-то мимо камеры, — хотел подольше с вами сегодня поболтать, но кое-какие нарисовались обстоятельства. Обещаю на следующей неделе провести ещё один стрим, долгий, обо всём расскажу, что не успел, как обычно, поговорим с вами, отвечу на вопросы… Завершив стрим, Кашин устало откинулся на спинку кресла. В груди пылала какая-то необъяснимая злоба, досада на Лизу, которая — нужно быть честным с самим собой — справилась даже хуже, чем он представлял. — Пиздец, — выдохнул он. И чем он только думал, когда решил вывести её на эту арену? Сам виноват, наверное: не нужно было спешить. Кашин устало вздохнул и, не выключая компьютер, вышел из комнаты. Лизу он нашёл на кухне. Она сидела за столом к нему спиной, поджав под себя ноги, и тихо всхлипывала, спрятав в коленях раскрасневшееся лицо. Её худые плечики часто вздрагивали. «Этого ещё не хватало», — пронеслось в голове у Дани. Впрочем, стоило ли ожидать чего-то другого? — Ну чего ты ревёшь? — почти ласково спросил он, садясь напротив. Внутри всё скручивалось в тугой узел. Кашин терпеть не мог женских слёз. В тот момент он не испытывал к ней сильной жалости, ему не хотелось обнимать её и долго сюсюкать. Хотелось, чтобы она просто прекратила. Но он прекрасно понимал, что повёл бы себя, как сволочь, если бы думал в только о том, что Лиза запорола ему стрим, а потому всё-таки предпринял жалкую попытку завязать разговор. — Знаешь, — хмыкнул он, — если бы я так убивался из-за каждого своего всратого стрима и из-за каждого комментария, отпущенного в мою сторону, у меня бы не было времени делать столько видосов. Я бы просто утонул в собственных слезах. Вышло так себе. — Зачем ты вообще меня туда посадил? — невнятно произнесла Лиза сквозь рыдания. Она подняла на него заплаканные глаза. Взгляд её был каким-то забитым, даже жалким. От такого на душе становилось неприятно. Даня с трудом пересилил себя, чтобы не отвернуться. — Знаешь, зря мы это всё затеяли, — сказала Лиза, размазывая слёзы по щекам, — хреновый из меня менеджер. Поиграли, и хватит, Дань. Кашин молчал, буравя её напряжённым взглядом. Раздражение и досада на них обоих отошли вдруг на второй план. Из-за грудины вылез липкий, тягучий страх. От этих слов всё похолодело внутри. Если она сейчас сдрейфит, подумалось Дане, то ему пизда. Ничего нельзя будет уже поправить — часики тикали, время было не на его стороне. — Знаешь, как я пришёл в видеоблогинг? — неожиданно спросил он после долгого молчания. Лиза еле заметно качнула головой. — Я жил с матерью в Казани, был мелким пиздюком, когда один приятель подогнал мне программку на флэшке… — устало начал Даня. — Там можно было делать музыку. Меня затянуло, и, знаешь, если бы не эта программка, я бы точно сторчался и сдох где-нибудь под забором или в подвале заплёванном — у нас тогда многие всякой хернёй страдали… Чудом не угодил в ту же яму, кстати. Даня встал, налил в чайник воды, поставил кипятиться. — Как ты оказался в Питере? — впервые за всё это время подала голос Лиза. — Мне захотелось большего. Мне было что-то около девятнадцати, что ли. К тому моменту я уже умел клепать хуёвенькие треки, но мне, блять, казалось, что я хорош. И я решил поделиться с кем-то своим творчеством. Типа делать не в пустоту, а для кого-то, понимаешь? Тогда проект был один — «Фабрика лайков», может, слышала? Суть такая: тебя никто не знает, и ты нахер никому не нужен, и вот ты приезжаешь, проходишь кастинг, и из тебя лепят «видеоблогера». Так вот, я тогда губу-то раскатал, думал, приеду сейчас, всё пройду, дела в гору пойдут — и нихуя. Нихуя я на этой «Фабрике» не выстрелил, но остался в Питере. — И что ты делал? Даня пожал плечами. — Ебашил. Много всякой хуеты наснимал, в «CS», блять, играл, делал какие-то скетчи, потом пошли пародии… Ты бы знала, блять, сколько говна я тогда отведал, меня там как только не поливали — идиотов-то всегда много. В какой-то момент я даже думал, что всё, нахуй надо, а потом как-то продолжил, и… Знаешь, до сих пор не ебу, как так вышло, но попёрло. Я просто делал, и всё. Появилась идея — делаю, обосрут — похуй, продолжаю делать. Хейтеры, они, как тараканы, Лиз, из всех щелей ползут. Меня и сейчас доёбывают частенько, я просто уже меньше парюсь. Потому что важно не то, что тебе говорят пиздюки в Интернете, а то, что ты делаешь, и то, какие эмоции ты с этого ловишь. Он легонько взял её за подбородок и повернул к себе — глаза в глаза. — Ты пойми, что бы ты ни делала, всегда найдётся тот, кто захочет тебя обосрать. Но, чтобы твой контент был классным, не нужно ждать похвалы, нужно просто взять, сделать то, что ты хочешь сделать, и убедить всех: «Смотрите, блять, это — классно!» — А что, если я не могу делать «классно»? — тихо спросила Лиза. — Ну, тогда пиздуй в свой Чайковский и живи там тараканьей жизнью, хули тебе здесь делать, — холодно бросил он. Его слова прозвучали немного жёстче, чем он сам ожидал, резанули по живому. И Кашин, поймав на себе Лизин взгляд, уже было пожалел о своей грубости и хотел прибавить тихое «извини», как вдруг услышал: — Да… да, ты прав. Всё это время Лиза сидела, не шелохнувшись, внимая каждому его слову, отдававшему в голове звонким эхом. Было неприятно, было даже больно и очень обидно, но, что самое ужасное, всё, что говорил ей Кашин, было действительно так. Вспоминались слова знакомых: «Неред, ты ни черта не добьёшься, если будешь сидеть на месте» и крики матери: «Да какой тебе Питер? Ты думаешь, одна на себе вывезешь, девочка?»; «Лиза, делом займись, делом! Что у тебя вечно фантазии какие-то непонятные?» Тараканья жизнь… Точнее она бы не описала то, во что превратилось её существование. Постепенно приходило осознание того, что здесь, в Петербурге, она пришла к тому, от чего так отчаянно пыталась убежать, уезжая из маленького города на Урале. Лиза боялась себе сознаться, но именно страх жить этой самой тараканьей жизнью был одной из тех вещей, что привели её к мосту через Обводной канал. Даня смотрел на неё удивлённо, даже как будто испуганно — не ожидал такой реакции. Долго подбирал слова, но так и не нашёл, что ответить. — Я спать… — устало сказала она. — Завтра поговорим.***
— Лизка! Ну ты где делась-то? — кричит Даня и улыбается в камеру. — Эти девушки, блять, даже находясь в квартире, умудряются опоздать, — шутит он. Дверь открывается, в комнату входит девушка с двумя банками пива в руках. Садится рядом, одну из них протягивает Дане. — Всем привет, — весело здоровается она, и Кашин довольно улыбается, чувствуя, что на этот раз она ощущает себя гораздо уверенней. — Так, для тех, кто ещё не в курсе, — говорит он, — это вот Лизка, мой менеджер, будет теперь каждый стрим со мной тусить, а то я один вас уже подзаебал… Да, её Лизка зовут, — отвечает он на чей-то вопрос. — Лиз-зка, — усмехается, смешно растягивая букву «з» в её имени. Внизу экрана всплывает какой-то комментарий. Лиза мельком видит там своё имя, вся подбирается, улыбка медленно сползает с её лица — она ожидает худшего. Берёт в руки мышку, крутя колёсико, «отматывает» комментарии назад, ищет нужный. Неожиданно Лиза чувствует, как Данина тёплая рука, незаметно для зрителей, сжимает её локоть. Тело словно пропускает через себя разряд электрического тока, Лиза вся покрывается гусиной кожей. Его прикосновение заставляет её вздрогнуть, отчего-то кажется, что она вот-вот потеряет равновесие. Лиза переводит на Даню испуганный взгляд. «Всё хорошо», — шепчут его глаза. — Лиззка, расскажи про тот случай во время съёмок, — говорят его губы. Данина рука выпускает её из своей железной хватки. — А, ну, короче… — улыбается Лиза. Туго завязанный узел внутри словно разрезали. Стрим продолжается. Поздно вечером Даня, изрядно вымотанный после долгой трансляции, появляется на кухне. Лиза заваривает чай — с мятой, тот, который нравится им обоим. — Значит, «Лиззка»? — выгибает бровь она. — Серьёзно? — По-моему, забавно, — пожимает плечами Кашин, — вроде даже как-то прижилось. — Мне нравится, — соглашается она и мысленно делает себе пометку поменять как-нибудь ник в инстаграме. — Ля, ну ты, конечно, иногда как сморозишь! Это надо ж надо было сказать… — смеётся вдруг Кашин, вспоминая какой-то из её косяков. — Но вообще зря я в тебе сомневался, — серьёзно заявляет он наконец, — я-то думал, ты вообще не алё, а ты ничего, молодец. Хвалить Кашин, по правде говоря, не умеет, да особо и не собирается. «И так поймёт», — думает он. — Ладно, Лиззка, давай за нас, что ли, — он шутливо чокается с ней кружками с горячим напитком. — Мы ж теперь тандем, блять… творческий. Ладно, я спать, — зевает Кашин, — устал пиздец. Давай, до завтра, что ль. С этими словами он уходит к себе наверх, а Лиза, оставшись на кухне одна, рисует себе ещё одну палочку. Зелёные цифры электронных часов на микроволновке показывают двадцать три.