18
6 сентября 2018 г. в 15:30
До сих пор я наблюдаю эти удивительные изменения в Бойце после «открытия».
Мы целый вечер потратили, наблюдая за его новыми умениями, хотя он ещё сам не до конца понимает, что именно он делает.
Выпуская из ладоней энергию, он придал ей такую структуру, что она казалась жидкой и липкой — перетекала из ладони в ладонь, прилипая к пальцам, тянулась, как мёд. Завораживающее зрелище.
А как он сделал что-то похожее на шаровую молнию! Великолепно! От пальца к пальцу струились мерцающим голубым светом нити.
В завершении они скооперировались с Горшком и создали огромный энергетический шар, смешав в нём разные энергии двух цветов. Это была простая тренировка, потому впоследствии шар был отдан Горшку.
Но больше всего Боец гордился своими крыльями. Гуляя по улице, ему нравилось их раскрывать. Люди что-то чувствуют, когда он так делает. Странно смотрят ему в глаза. А Вампиры боятся… Стоит какому-нибудь вампу увязаться за Бойцом, тот сразу раскрывает крылья — и всё, «соска» убегает и обходит его стороной.
Должна признать, мне было завидно. Чудовищно завидно. У Горшка и Бойца крылья предусмотрены изначально… А у меня? А у меня их нет. Ну вот не вижу я их и не чувствую. Значит — нет. А очень хочется. Понятия не имею, зачем крылья вообще нужны, каковы их функции… Но если они есть у моих ребят, то и я хочу! А они ходят по дому, раскрывая эту красоту, будто дразнят. Особенно меня задевали частые шутливые споры парней.
Очередным вечером я попросила Горшка расправить свои крылья, желая их получше рассмотреть. Честно говоря, жуткое зрелище. Огромные, тёмные. Одним таким крылом башку снести можно.
Бойцу мой ужас, смешанный с восторгом, не понравился.
— У меня больше, — заявил он, раскрывая свои крылья так, что кожа на них них до предела натянулась.
Миша фыркнул:
— Может чем другим померимся?
— У меня там нормально всё! — рассмеялся Боец.
— У меня больше, — пожал плечами Горшок.
Серьёзно? Господи, какой бред. Может мне им ещё линейку принести?
— Я твой не видел, — сказал Боец.
— А я твой видел, — парировал Горшок. — У меня больше.
— Зато я им заебись работаю, — усмехнулся Боец. — Жена довольна.
Ну вообще-то да, я довольна.
«Ага, им и я заебись работаю, хули там…» — пробубнил Горшок, а я рассмеялась. Нашли, чем меряться… Как подростки.
Но лучше пусть меряются членами, чем крыльями. Наличию членов я хотя бы не завидую… А эти чёртовы крылья заставляют меня просто закусывать губу от злости. Ну почему у меня их нет?!
Когда ко мне заглянул Игорь — парень пожелал выпить с Мишей немного винишка — я всмотрелась ему за спину и буквально заскрипела от зависти зубами. Сука! И у него крылья! Только светлее и с перьями. Да что же это такое? Откуда? Почему? Зачем они? Это неважно. Мне тоже надо!
Я подвигала плечами вверх-вниз — вдруг почувствую? Ничего не понятно…
А Миша отвечать на мои вопросы по поводу крыльев отказывался. Он молчал, убегал, увиливал, шутил, дразнил, но ни в коем случае не говорил об этом открыто. Самое странное, что ни по фону, ни по его глазам ответ я считать не могла. Хитрый жук, закрываться от меня научился.
Совсем немного света пролилось на эту тему в беседе со Знающей. Да, конечно же, я ей рассказала об этом, начав своё сообщение с: «Только не говори, что я окончательно свихнулась, но…»
Мише было весело говорить об этом, он валялся на диване и хохотал:
«Самое смешное, Боец мои крылья давно видит. А Коша — никогда. Что-то я протупил, только от неё их скрыл».
«Крылья — это трэш вообще», — написала Знающая.
«Вот потому и скрывал! Ну ты прикинь, если б я к ней заявился такой? Хлоп-хлоп крыльями. Она — брык — в обморок. По-любому бы меня за хуйню какую-то приняла».
Он бесконечно прав. Я прям представляю, как тыкала бы в него крестами, брызжа святой водой, и орала бы молитвы, а он… А что он? А он «хлоп-хлоп крыльями». Без ранней седины я бы из этой истории точно не вышла.
«Это для меня из разряда — как шарики вначале были, фэнтези какое-то :)» — вспомнила девушка.
Да, энергетические шары в своё время поразили её до глубины души. Мишка даже рвался показать ей один, но она не решилась на такое приключение.
«Ага. Я помню, — Миха перевернулся со спины на живот. — Мне так дико было, так странно, что кто-то шарам простым удивляется… — он помолчал пару секунд и расхохотался, зажмурившись, — в смысле… Энергетическим… Не этим… Простым».
Честно говоря, это и мне было странно. С энергетическими шарами я знакома довольно давно. Они и на фото отображаются, и на камерах.
«Крылья легче представить, да? — с улыбкой спросил Миша, но резко посерьёзнел. — Вообще они не у всех, на самом деле. Боец чует, что он не простой Иной, говорит, типа, его недооценивают. Это так. Но я сам, блять, эту иерархию понять не могу. Да, необычные. А почему? В связи с чем? За какие заслуги? Что значит? Хуй знает».
«Да она как написала, я так сразу и представила. С шариками было нереально совсем :)»
Поразительно. Я эти крылья собственными глазами вижу и поверить не могу в их реальность. А тут у человека так легко их представить получилось.
«Я сам не сразу понял, что за хуйня. Лопатки чесались долго, — поделился воспоминаниями Горшок, и улыбнулся. — Мне идёт, да?»
«Подходит, я бы сказала, — осторожно заметила Знающая, — но необычно слишком».
Михаил снова расхохотался:
«Ну, а то ж, конечно, человек с крыльями — это точно необычно. Не принято так, по крайней мере. Странненько слегка, я бы сказал».
А на третий день после «открытия» Бойца, произошло нечто очень странное, с чем разобраться без помощи Евгения мы не смогли.
Тем утром я проснулась в одиночестве и, не обнаружив ни одной сигареты, поняла, что муж пошёл в магазин. Отправилась на кухню варить себе кофе, и когда порция была уже готова, вернулся Боец.
Он и разуться не успел, как раздался звонок в домофон.
— Да? — он поднял трубку, чуть помолчал и вдруг сказал: — Я наверное лучше сейчас к вам спущусь…
— Кто там? — спросила я. — Кого чёрт принёс с утра пораньше?
На самом деле мы оба не любим нежданных гостей. Иногда просто даже не подходим к домофону, если никого не ждём. И это несмотря на то, что мы, по сути, экстраверты и очень любим общение.
Но в тот раз Боец меня удивил.
— Понятия не имею, — ответил он, — вот пойду и узнаю.
Это были чудовищно длинные пять минут. Конечно, я могла бы спуститься и разнюхать обстановку сама, но где-то внутри понимала — не ко мне пришли, нельзя мне идти; так что, я осталась сидеть на стуле и ждать.
Боец вернулся переполненным энергией до краёв. Глаза блестели удивлением, тело подрагивало от возбуждения, на губах играла нервная улыбка.
— Спроси у Миши, что это было! — с порога крикнул он.
Обхватывая свою кружку двумя руками, я прислонилась плечом к косяку и внимательно посмотрела на мужа. Его основательно качнули энергией, определённо.
— Мишки с середины ночи тут нет, — ответила я. — Гуляет где-то.
— Зови его, пусть объяснит!!!
Михаил явился сразу. Он оглядел нас, шокированных и ничерта не понимающих, и, буркнув: «Ща всё узнаем…» — положил Бойцу руки на плечи и, наклонившись к его лицу, устремил взгляд в глаза.
Так как он не присутствовал рядом в момент той странной встречи, ему пришлось просматривать образы в памяти Бойца, и насмотревшись, он выпрямился и протянул:
— Ой-ё… Это ж походу высшие по твою душу приходили. Теперь следить будут.
— Блин, — я не выдержала, — все такие загадочные, прям с ума сойти! Что случилось-то?!
А случилось вот что. Спустившись с крыльца, Боец увидел троих. Женщина за тридцать, девушка помоложе и мальчишка лет четырёх. Они стояли, мило улыбаясь, и ждали, что он к ним подойдёт. Боец отметил, что все трое — из наших. Иные. Если точнее — Светлые Иные. Они внимательно смотрели на него тёмными, почти чёрными, глазами, заглядывая прямо в душу.
Боец непроизвольно сложил крылья, сцепил руки за спиной и подошёл к ним, вопросительно глядя на них.
С ним говорила лишь та, что была старшей. Мягко улыбаясь, она спросила:
— Скажите, пожалуйста, вы считаете наших людей гостеприимными, добрыми?
Боец склонил голову на бок и тихо, подробно и красиво рассказал, как хорошо наш город встретил иностранных гостей во время ЧМ, как все были рады такому мероприятию, как было весело и…
Женщина его перебила:
— Иностранцы — это другое, это понятно. А вот люди? Просто люди. Справедливы ли они друг с другом? Правильно ли обращаются?
Боец нам признался, что в этот момент её взгляд был настолько пронизывающим, что ему стало даже на мгновение страшно. Она не несла угрозы, но читала его, как раскрытую книгу. Он понимал, что даже мысли не может допустить о том, чтобы солгать ей, чтобы закрыться от неё на энергетическом уровне.
Он взял себя в руки и спокойно сказал:
— Люди разные. Каждый человек в разный период времени может быть зол и несправедлив. Многое зависит от того, что на него действует извне. Человек может быть жесток и зол от того, что его кто-то обидел, причинил боль.
Женщина посмотрела на него теплее и внимательнее:
— А знаете вы такое понятие, как «золотая середина»? Что к людям надо относиться ровно так, как они относятся к вам?
Боец ответил, чеканя слова:
— Я всю свою жизнь именно так относиться и стараюсь.
Она улыбнулась. Чему-то кивнула. Боец ощутил какое-то странное воздействие на себе и… И действительно испугался. Он быстро попрощался с ними и поспешил к подъезду.
— И эта троица пошла дальше, понимаешь? — рассказывал он нам. — Они никому больше не звонили, ни с кем не говорили. Они просто позвонили в одну определённую квартиру, поговорили с человеком и пошли дальше…
Во время этого странного рассказа мы с Горшком внимательно рассматривали Бойца.
Эта женщина качнула его энергией и подлатала ауру, в которой всё ещё оставались пробоины до самого астрала…
— Да что это было вообще?! — я поднялась и стала ходить от окна к холодильнику. — Что за внимание такое нездоровое, а?
Миша присел на стул и выдвинул предположение:
— Он блокирнутым же ходил, потому что высшие опасались, шо он херовых дел натворит. Сильный же, урюк, как… — он улыбнулся, — почти, как я. Вот мне кажется, что теперь, за ним следить будут, проверять наличие чувства справедливости и всякого такого прочего, понимаешь, да?
— Понимаю, да, — ответила я, — но всё-таки очень интересно, кто это вообще такие были.
И, желая это выяснить, мы рассказали обо всём Евгению.
«О мальчике поподробней», — сразу попросил он.
«Странный, — ответила я. — Боец говорит, был с самокатом. Стоял, смотрел с лёгкой улыбкой, не игривый, не потешный, наводит лёгкий ужас своим поведением недетским и проницательным, взрослым взглядом».
«Так он и не ребятёнок совсем. А самокат — для антуража. Наблюдатель скорее всего. Кто на ребёнка что-нить нагрузит? Дитя — самый лучший разведчик Вселенной…»
Миша многозначительно кивнул, мол, да, дети подозрений не вызывают.
«А какие его функции? — спросила я. — А остальные кто? И чего хотели?»
«Почувствовали постоянный контакт с внешним миром — и решили проверить — не утекает ли инфа — считали Бойца, убедились, что тёмного нет — и подуспокоились. Пасти конечно будут — но это не больно…»
Очень, блин, приятно. Ещё не хватало, чтоб его пасли всякие там Наблюдатели…
— А таких, как мы, всегда пасут, — пожал плечами Миха. — Правда я от них сматываюсь всегда. Не нравится мне… Шпионаж, блять.
И мне не нравится. А Боец так радуется своему новому состоянию, что ему и в голову не приходит скрываться и защиту ставить, ходит и крыльями трясёт…
Рассказывая об этом случае Пифии, я совершенно не ожидала увидеть от неё почти истерическое сообщение:
«СТОООООООООЙ! Кооошаааа! ААААААААААААААААААА! Только дошло, сука!
Вчера я была в поликлинике. Помнишь, писала тебе, что полдня проебала? Так вот…»
Я не буду рассказывать, почему именно Пифии пришлось идти в поликлинику; просто передам её слова о странной ситуации, произошедшей там, в полупустом коридоре, наполненном горем и болью пациентов и их близких.
«Пришел дедуля — истинный божий одуванчик в круглых очках в роговой оправе и с двумя тростями».
Казалось бы, чего необычного? Но та беседа, которую завёл старик с моей подругой, меня шокировала.
«Дед: А вы знаете, что в нас есть скрытые силы?
Я без задней мысли: Да, конечно.
Он: Вы точно верите в это?
Я: Да, в самом деле верю.
Дед: Вы не должны бояться того, что там…
Я: Где?
Он: Там (показывает в потолок)
Я: Я не боюсь».
Должна сказать, что Пифия действительно не боится смерти. На самом деле, из нас четверых наиболее всего к телу, к земной оболочке, привязана именно я. Боюсь смерти просто до одури. Миша говорит, что я всегда была такой, всегда цеплялась за жизнь до последнего, и теряя её, ужасно страдала.
Миша даже рассказал, что однажды мой дух буквально впал в некое безумие: я пыталась проникнуть в свою уже мёртвую оболочку, рыдала и кричала: «За что?! Почему?! Моё тело! Моё прекрасное, любимое тело! Сожгите его, я не хочу тления!»
Это очень похоже на меня. Мне ужасно жаль моего тела…
А подруга тем временем продолжала:
«Не было ни головокружения, ни ощущения воздействия, просто приятно, тепло, но без обмена энергией. Он с меня не сводил глаз, пока мы сидели дальше в молчании.
А когда я уходила, он сказал мне на дорожку: Идите с миром.
Я: Спасибо вам, всего доброго.
Он: До свидания.
А перед этим руки сложил и что-то шептал.
Он несколько раз мне сказал про скрытые возможности. Ни слова не втирал о Боге, он просто сказал, что есть Высшая Сила, она помогает, если просить усердно. И добавил: "Каждому дадут, если молить".
И только сейчас я реально поняла, что это не просто дедок. Его послали. Он сразу на меня упялился, в глаза».
Всё это время я сидела в полнейшем шоке, реагируя лишь репликами вроде: «Охуеть» и «Охуеть ещё раз»; а в конце написала:
«Кого к вам подсылают? Кто следующий? Я?»
«Скорее всего…» — ответила Пифия.
Отрадно знать, блин, ё-моё!
Меня тревожат эти события. Поговаривают, что грядёт что-то очень серьёзное, некое… Скажем, мероприятие, в котором будут участвовать Иные. И мы — я, Горшок, Боец и Пифия — в числе участников.
И мне это совсем не нравится. Я ведь ни черта не умею!
Вот Рыжая, к примеру, невозможно быстро учится. Впитывает, как губка, и схватывает на лету; о ней я расскажу в другой раз.
Пифия, например, смогла договориться с Игорем о том, чтобы он не лез с защитой, если её жизни не грозит опасность. Она сама защищает себя, сама обороняется и тренируется…
А я… А я вижу себя каким-то сраным цветочком, вокруг которого ходит садовник-Горшок, укрепляя заборчик в виде зеркал, поливая энергией и поглаживая листочки. Потому что:
«Я сказал, нет. Я тебе на что, а? Я сам всё сделаю. Тебе рано. Подожди», — и так далее.
Вот так-то. Как с ним разговаривать, чтобы он понял, что мне тоже необходимо тренироваться? И эти их крылья ещё не дают мне покоя…
Я спрашивала его прямо: «А у меня есть?»
Молчит, гадёныш. Зато про Пифию рассказал!
Недавно она внезапно выпала из… Не знаю, какое слово подобрать… Из реальности? Не совсем верно: она просто на секунду переместилась в совсем другую страну. На масштабное мероприятие. Нет, она не теряла сознания, как я недавно. Она успела уйти и вернуться; а потом, много позже, ей прислали видео из которого стало понятно — это не безумие. Она была там, где снимали, в те самые секунды.
Я решила узнать у Миши, как такое возможно и что это вообще такое.
Известно, что такие трюки можно проделывать при выходе в астрал, но при этом тело нужно оставить. У Пифии какая-то совсем иная ситуация.
— А ты просто посмотри на неё внимательно, — улыбнулся Миша, присев передо мной на корточки, — за плечи посмотри.
И всё вдруг стало ясно…
«Я кое-что узнала, — написала я подруге, как только мы закончили с Мишей разговор. — Как будешь готова, дай знать».
«Я готова!» — сразу отреагировала девушка.
«И лучше присядь», — предупредила я.
Господи, ну почему мне так не везёт?! Я тоже хочу себе крылья! Чего я одна, как лошара какая-то, без них хожу?! Я тоже хочу перемещаться, как они, тоже хочу пугать всяких там Вампиров и тварей…
Миша обнял меня за ноги и заулыбался:
— Мои крылья выдержат двоих. А тварям и «соскам» я сам пиздов дам.
— Это, конечно, очень мило, Мишутка, но я свои крылья хочу… Их точно у меня нет?
Молчание. Тяжело вздохнув, я написала Пифии:
«У тебя крылья лезут, — и добавила: — Светлые».
«СУКА ЧТООООООООО?!»
А вот так. За спиной подруги я обнаружила два полуметровых крыла. Светлых и пушистых.
«Почесон между лопаток бывает?» — уточнила я.
«Да…» — был ответ.
«Наслаждайся…»
Сука, что за сраное фэнтези?! Какие, нахрен, крылья, а?! Почему?!
Горшок знал, как сильно Пифия мечтала попасть на то мероприятие. Он просто пришёл к ней и дал понять: а вот так тоже можно; и она ловко переместилась. Да, всего на секунду, но получилось же!!!
И вот, я вижу, как два симпатичных, покрытых сизоватым перьевым покровом, крыла потихоньку развиваются, растут за плечами подруги.
«Это странно? Или норм? Потому что я их увидела!» — написала Пифия.
«Норм!» — ответила я, и подумала, что может я только свои увидеть не могу?
Потому что кое-кто этого очень не хочет!
«Кое-кто» сдвинул тёмные брови, поднялся и скрестил руки на груди, глядя на меня строгим взглядом: «Лучше не делай этого».
— А то что?! — рявкнула я. Молчит. Ладно…
«Слушай… Очень прошу. Посмотри меня, пожалуйста… — попросила я подругу. — У меня есть? Мне так интересно… А пацаны мои не хотят говорить, дразнят…»
«Котя… ты только не вопи… я уже около недели за твоей спиной серые крылья вижу. Я не знала, что это… Прости».
Я вскочила на ноги:
«Ебать, а что ж ты молчала?!»
«Ну мне всегда проверить надо, бля».
В этом вся Пифия. Она будет молчать, как рыба, заметив какую-то странную херню, до тех пор, пока не выяснит, что именно это за херня. Она неделями держит инфу в себе, а уж только потом выдаёт её полностью: что было, где, как, и главное — почему.
Не обращая внимания на мрачного Горшка, что, стоя у окна, старательно и нервно выправлял из-за ушей полуседые волосы, я поставила чайник и, переминаясь с ноги на ногу от возбуждения, написала:
«А они большие? Какие? Кожистые?»
«Пушистые, — ответила подруга. — Перья будто. И они чуть выше головы, если раскрыть… И ты меня уже дважды ими остужала. Типа холодком».
«Что, блять, с нами происходит?! И почему сейчас?!»
«Заебало удивляться уже».
— Да не положено тебе это вообще знать было! — не выдержал Горшок.
— Всем положено, а мне не положено?! — возмутилась я. — Это кто решил, а?! Почему это я не должна знать о собственных крыльях!
Он шагнул ко мне и посмотрел сверху вниз:
— Потому что ты, дурочка, с этими штуками реально куда-то учешешь, а мне тебя спасать потом.
— Немедленно… Слышишь? Немедленно сними с меня эту пелену, которая не позволяет мне их видеть и чувствовать! — потребовала я, — сейчас же!
— Ой, да пожалуйста! — фыркнул он, схватив меня за плечи и, кажется, слегка встряхнул. — Любуйся!
Я осторожно пошевелила охваченными жаром лопатками. Что-то чувствую! Скосила глаза вправо и заметила светло-серые перья.
Офигеть! Крылья! Маленькие такие, но они есть!
Горшок внимательно посмотрел мне в глаза и предупредил:
— Только попробуй их использовать без меня. Только рискни!
— И что ты мне сделаешь, пупсик? — я улыбнулась.
— Что-что… — тяжело вздохнув, он обнял меня, — ругаться буду, что ж ещё…