Роб Рой. Иная история

И вот Томас снова прощается с морем. Неожиданное спасение и знакомство с загадочным капитаном «Наутилуса» еще больше укрепили в юноше стремление однажды посвятить свою жизнь морю целиком. Но сейчас его внимания требовали насущные заботы. - Далеко до Глазго? – поинтересовался он у Декиты, хмуро разглядывающей выуженную из седельной сумки карту. - Неа, к вечеру должны прибыть, - равнодушно бросила та. – Переночуем в каком-нибудь скромном местечке, а наутро ты сразу отправишься в местную контору. Томас закусил губу, меж бровей у юноши залегла глубокая морщинка. - А толку-то? – раздраженно спросил ирландец. – Навряд ли Мадд сидит там и дожидается, пока кто-нибудь его схватит! - Разумеется, нет, - Декита чуть приподняла брови, показывая, что недогадливость Томаса она воспринимает как нечто само собой разумеющееся, - но там могут быть какие-то улики. Мадд наверняка уходил в спешке, и кое-какие следы мог и не замести… - Как ты думаешь, где сейчас мой отец? – перебил ее юноша. - Кто знает, - мисс Эдисон пожала плечами, - но с ним явно не все в порядке, раз уж от него так долго не было вестей. О’Коннор понурил голову и большую часть дороги проделал в молчании. К вечеру заметно похолодало. Тяжелые свинцовые тучи заполонили небо, предвещая скорое ненастье. Висящая над головами путников унылая серость полностью отражала настроение Томаса. По правде говоря, жизнелюбивый ирландец редко предавался столь мрачному настроению – как правило, юноша умел не терять надежды и веры в будущее, но после стольких разом навалившихся на него несчастий Томас уже с трудом мог отвлечься от печальных дум, заполнивших целиком все его существо. А тут вдобавок начался дождь – поначалу это была мелкая и надоедливая морось, ледяными каплями забиравшаяся за шиворот, но часа через два вода с небес полилась целыми ведрами. - Только этого нам не хватало, - скрипя зубами от злости, пробурчал Томас. - Как будто у нас и так мало несчастий! - Это всего лишь дождь, сэр, - послышался слева спокойный голос Дейты, было настолько темно, что разглядеть хоть что-то на расстоянии вытянутой руки уже было великим достижением, - дождь нелогично считать несчастьем, он необходим для нормального функционирования экосистем. К тому же, прибыв в город, вы посушите одежду и погреетесь и перестанете считать дождь несчастьем. Я думаю, он тогда вам может даже понравиться, - чуть с заминкой закончил Дейта. Томас неожиданно для себя улыбнулся. Хотя перед этим он был готов огрызнуться на всех и каждого, кто осмелился бы обратиться к нему, почему-то на Дейту он сердиться не мог, то ли потому, что молодой О’Коннор был существом в высшей мере отзывчивым, то ли из-за невероятной наивности некоторых суждений Дейты, на которые просто невозможно было сердиться, так же как и на рассуждения ребенка о пока неведомом ему мире. Вдалеке замерцали огни. - Глазго, - кратко ответила Декита на незаданный вопрос Томаса. Один из богатейших городов Шотландии произвел на юношу, выросшего в Лондоне, не самое благоприятное впечатление. Уж слишком мало было света на улицах! Фонари стояли в основном на главной дороге. Целые кварталы были сплошь покрыты мраком. Томас старался проезжать мимо темных ответвлений этих улиц как можно скорее: так и казалось, что оттуда в любой момент может нагрянуть нечто, не сулившее ничего приятного усталым, продрогшим и промокшим до нитки путникам. Да и домики горожан были довольно бедноваты, похоже, зажиточных шотландцев можно было пересчитать по пальцам. Впрочем, Томас старался не судить слишком строго, все-таки, небо еще продолжало опрокидывать на несчастных путников по ведру ледяной воды в секунду и настоящий водопад, лившийся с полей шляпы не давал ирландцу возможности хорошенько оглядеться. - Прибыли! – усталым, но довольным голосом провозгласила Эдисон, спрыгивая с коня. – Добро пожаловать в «Кабанью голову»! - Ну не знаю, - Томас тоже спешился. – Может, поищем что-нибудь поприличнее? - Не говори глупостей, - Декита нетерпеливо подтолкнула Томаса, - это известное местечко, тут можно точно не опасаться нападений или шпионов! Томас пожал плечами, но спорить не стал: изнутри повеяло восхитительным ароматом жареного бифштекса. «Известное местечко» был темным и обшарпанным пабом. Вывеска с красующейся на ней отрубленной кабаньей головой, скрипела на ветру, издавая такие же пронзительные звуки, как банши, ирландское приведение накликающее смерть. Находилась «Кабанья голова» на перекрестке сразу нескольких темных улиц и уж очень близко к выходу из города (Томас с удовольствием обошелся бы без такого соседства, уж очень непрочна была защита от разбойников с большой дороги). Зато внутри было тепло и сухо. Эдисон, судя по всему, уже бывала здесь, она запросто болтала со слугами, пока поручала им лошадей и заказывала ужин. Томас чуть помешкал на пороге, стряхивая воду со всех мест, откуда она вообще стряхивалась, затем повесил свой плащ рядом с дейтиным и прошел в общую залу в сопровождении бледнолицего дворецкого. Общая зала представляла собой просторное помещение, довольно опрятное и очень теплое, благодаря ревущему вовсю пламени в огромном камине. Однако, света тут тоже не хватало, зала тонула в полумраке. Томас несколько раз споткнулся на пути к свободному столику и отдавил несколько ног, а Дейту в сумраке легко можно было принять за привидение. («Будь я мэром, то немедленно бы распорядился насчет освещения!» - с досадой подумал Томас, чуть не промахнувшись мимо стула). - На, хлебни, - Декита сунула Томасу бокал с глинтвейном. – Вид у тебя не шибко здоровый. - Ледяной дождь едва ли способствует прибавлению здоровья, - чуть раздраженно ответил ирландец и отхлебнул из бокала. Чудесный горячий напиток, казалось, вернул его к жизни. Энергия вновь заструилась по жилам юноши, пробуждая интерес к жизни. Томас с наслаждением вдыхал запах пряностей, таких неанглийских, таких загадочных, привезенных, наверное, из заморских стран, полных сокровищ и природных красот. Тут лицо О’Коннора вытянулось: но откуда эти пряности здесь, в этом обшарпанном трактире? - Это мне Джордж привез, - весело произнесла Декита, заметив выражение лица ирландца. – Из Индии. Я и бросила по горсточке нам в бокалы. Томас смотрел все так же непонимающе. - Я про Хана, - с раздражением пояснила Эдисон. Непонимание на лице Томаса сменилось ухмылкой. - Ты невозможен, - Декита развернула стул к камину, дабы не видеть задорного лица юноши. На как назло, ей на глаза попался Дейта, который, внимательно приглядевшись к Томасу, постарался изобразить на своем лице такую же усмешку. Декита от негодования и смеха, чуть не упала со стула, а Томас еле успел подхватить свой бокал с остатками глинтвейна – подарок Хана следовало расходовать с большой аккуратностью. Вскоре им подали ужин – запеченный свиной окорок и обжаренной до золотистой корочки картошкой и рагу из овощей. Еда была незамысловатой, но очень вкусной, Томас почувствовал себе на седьмом небе, и надоевший ливень уже не казался ему несчастьем – иначе они не смогли бы по достоинству оценить удобства, коими наслаждались, сидя у теплого очага «Кабаньей головы» и поглощая аппетитнейший ужин. А Дейта неплохо понимал меня, подумал ирландец, запуская зубы в сочное мясо. На десерт принесли черничный пирог и еще одну порцию глинтвейна. Поначалу Томасу казалось, что он больше не сможет проглотить и кусочка, но на втором куске пирога О’Коннор почувствовал, что он себя недооценил. Наевшись до отвала, Декита, Томас и Дейта откинулись на стульях и стали наблюдать за происходящим в зале. Идти спать сразу после такого сытного ужина было не очень разумно, а разговаривать как-то не хотелось. Зато теперь О’Коннор с интересом рассматривал посетителей паба. В зале было людно, шумно и дымно. Публика здесь собралась самая разношерстная – от веселой компании подвыпивших землепашцев, распевающих во все горло шотландские песни, до представителей знати, скромно уединившихся в углу и поблескивающих драгоценностями одежд. Похоже, тут и впрямь было безопасно, раз эти вельможи даже не сочли нужным скрыть от глаз посторонних такую роскошь! Вот только лиц в таком дыму и полумраке все равно было не разглядеть, Томас едва различал взъерошенный силуэт Эдисон, куда уж там было разглядеть тех, кто сидит в дальнем углу! И все-таки ирландец не мог отделаться от ощущения, что «Кабанья голова» была эдаким приютом для отчаявшихся или сорвиголов – своеобразным приютом Робина Гуда. Вдруг мимо камина прошмыгнула чья-та низенькая тень. И хотя обладатель тени, был закутан в длинный плащ с капюшоном, пламя, осветившее на миг зеленовато-серую кожу, позволило О’Коннору узнать своего давнего знакомца. - Эй, Кинсер! – Томас приветливо махнул рукой человечку, которого он встретил на пути в дом мистера Эдисона. - Томас, мой мальчик! – раздался добродушный голос, и вот отец Скотт вместе со своим низкорослым послушником засеменил к столу Томаса и его приятелей. - Рад снова вас видеть, святой отец! – радостно улыбнувшись, юноша протянул шотландцу руку. - Я тоже, я тоже. Ну что за напасть! Постоянно мы встречаемся в трактирах! Вы так, чего доброго, подумаете, что я уделяю слишком мало времени своей пастве! - Чего тут думать-то? Так ведь и есть, а Скотти? - Мисс Эдисон! – отец Скотт отвесил ей преумильный поклон. – И вы здесь! Ждать беды или приключений? - И того, и другого, - засмеялась Декита, священник продолжал взирать на нее с самой дружеской улыбкой. - И ваш любимчик тут! Вы же помните Дейту? Дейта вежливо кивнул и пожал руку отцу Скотту, а тот буквально впился в дворецкого взглядом, полным любопытства и какой-то странной алчности. - Позволите присоединиться к вам? Я тут встречаюсь с другом, знаете ли. Но его сейчас вызвали к больному, - шотландец понизил голос до шепота, - в горах нынче неспокойно, - и обычным тоном продолжил: - А пока мы ждем моего приятеля, не расскажете ли немного о себе? – и подмигнул всем троим по очереди. - Мы сопровождаем мистера О’Коннора, - серьезно начала Декита. – Ему нужно отыскать своего отца, о котором не было вестей с момента его прибытия в Глазго. Завтра думаем наведаться в контору Мадда, а там уж… - и она неопределенно махнула рукой. - Да-да, такое несчастье, скорблю вместе с вами, - отец Скотт сложил руки и нараспев прочел молитву об упокоении усопших. – Вы держитесь молодцом, мастер Томас, так оно и надо. Только это… - голос священника снова упал до шепота, - вам надо бы поторопиться, в Шотландии сейчас ужас что творится, и если хотите знать мое мнение, едва ли Мадду удалось облапошить вас без посторонней помощи. - А почему нет? – подняла брови Декита. – Гарри Мадд умен и хитер, возможно, он просто воспользовался обстоятельствами. - Я точно ничего и не говорил, это так, мыслишки… О, а вот и мой приятель! К компании приблизился мужчина с недельной щетиной и крайне недовольным выражением лица. - На пулю нарвался! НА УЧЕНИЯХ! Все плюют на элементарные меры безопасности! – возмущался он отцу Скотту, сделав хороший глоток из его стакана. – А вы кто такие? – посмотрел он на ребят. - А это мои друзья! – жизнерадостно ответил отец Скотт, забирая у товарища свой стакан. – Печально известный мистер Томас О’Коннор, очаровательная мисс Эдисон и Дейта, дворецкий капитана Эдисона! Друзья мои, это доктор Леонард Маккой, но вы можете называть его Боунс! - Это я еще не решил, как им можно меня называть, - проворчал доктор Маккой, сверля взглядом всех поочередно (Томас заметил, что он чуть отодвинул свое кресло от Дейты, и мгновенно осудил доктора за такое пренебрежение к слугам). - А почему «Боунс»? – спросила Декита, которую почему-то очень заинтересовал этот вопрос. - Ну, кости, несчастный случай на производстве, скажем так, - ответил отец Скотта, опасливо покосившись на доктора, чье лицо вмиг окаменело. Томас смотрел на доктора с интересом, ему на ум сразу пришел рассказ миссис Эдисон о его несчастной любви, и о том, что доктор Маккой был одним из соратников Кирка. Да здесь и впрямь был приют для всех неприкаянных! Вот бы и Кирка встретить! Обаятельный и жизнерадостный Джеймс Кирк был бы более приятной компанией, нежели угрюмый доктор. Неудивительно, что от него ушла жена, подумалось ирландцу, он хоть улыбаться умеет? И как он брезгливо смотрит в сторону Дейты! Томас каждый раз адресовал Боунсу гневный взгляд, стоило тому, пренебрежительно отозваться о дворецком капитана Эдисона. Для самого Томаса Дейта стал настоящим другом, и он был готов защищать честь товарища перед кем угодно! Тем более, он видел, как неприятно было Дейте и назойливое внимание отца Скотта, и показная брезгливость его угрюмого друга. Но самому доктору такое рвение со стороны Томаса казалось довольно забавным, ирландцу даже показалось, что тот от души наслаждается происходящим. Компания засиделась за полночь. - Ладно, пора по кроватям! – отец Скотт хлопнул в ладоши, подзывая слуг. – Вы, ребятки, уже с ног валитесь, так не годится! Да и мы пойдем на боковую, а то доктору завтра людей лечить, а он лыка не вяжет. Маккой издал утвердительное мычание, похоже, язык от усердных возлияний ему почти не повиновался. Слуги «Кабаньей головы» проводили гостей в отведенные им комнаты. Стоило Томасу увидеть постель, как он тут же упал на нее и мгновенно уснул.