Любовь по контракту

       Вздрогнув, Вера Николаевна хотела уже обвинить визитёра в отсутствии манер, как резко растеряла весь словарный запас. Едва увидев гостя, она приложила ладони к груди и расплылась в счастливой улыбке. Спустив ноги с дивана, женщина даже не удосужилась надеть домашние тапочки – так сильно хотела обнять хорошо знакомого человека.        Наблюдая за происходящим со стороны, Уманова была не в силах сдержать на лице удивление. Олеся смотрела на обнимающихся с непониманием и любопытством, так как ей этот мужчина был совершенно неизвестен. - Как же я рада, что вы приехали! – воскликнула Вера, по-прежнему обнимая гостя. – Я по вас так соскучилась! - Ой, правда, что ли? – не поверил ей, хотя на лице горела улыбка. – Поди, и не вспоминала меня даже! - Ну как же! – не согласилась женщина. – Каждый день! - Ладно, сделаю вид, что поверил! – довольно кивнул он.        Отстранившись, мужчина перевёл взгляд на притихшую Уманову. Он сделал пару шагов в её сторону и остановился, внимательно изучая девушку.        Олеся тоже воспользовалась возможностью получше разглядеть незнакомца. Навскидку, ему было лет шестьдесят. Мужчина был невысокого роста, коренаст, однако выглядел он весьма статно: белая рубашка, светлый пиджак и тёмно-синие джинсы определённо скидывали ему несколько годков и создавали образ уверенного в себе человека в самом расцвете сил. Седые волосы добавляли ему некого шарма, а морщинки на лице ничуть не умаляли его привлекательности! Даже в свои годы он мог бы с успехом потягаться за женское внимание со всякими юнцами! - Что ж вы на меня смотрите, как на пришельца из другого мира? – хрипло усмехнулся он, после чего ему пришлось прокашляться. Сев в кресло, где ещё несколько минут назад Вера читала свой журнал, мужчина взглянул на лежащую на коленях девушки книгу. – «Белые ночи» Достоевского? - Именно, - кивнула Уманова, откладывая издание в сторону. - Хорошая повесть! У меня жена любила её перечитывать… - Да, мне тоже нравится. - Она, кстати, точно так же, как и вы, любила по вечерам сидеть у камина с чаем и читать, - взгрустнул мужчина, отрешённо смотря на огонь. – Счастливую жизнь мы с ней прожили! - Рада за вас… - испытывая некий дискомфорт от беседы, произнесла Ума. Она искренне не понимала, к чему ей всё это рассказывает незнакомец.        Тишина, воцарившаяся в гостиной, лишь изредка сменялась звоном посуды из кухни – Вера, кажется, суетилась, накрывая на стол. - Андрей Иванович, - едва заметно улыбнувшись, представился гость и добавил на всякий случай: - Тарасов.        Подавившись воздухом, Ума закашлялась. Она замерла, смотря широко распахнутыми глазами на…. отца Бориса?! Кажется, девушка была готова увидеть кого угодно на пороге, но только не его. Вот уж действительно – нежданный гость. - Что ж ты? Испугалась что ли? – удивился он. - Да нет… Нет… - поспешила с ответом Олеся. – Просто… неожиданно как-то… - смутилась она. - Так пора бы! К тому же ты скоро станешь частью нашей семьи! – прищурился мужчина. – Олеся, если я не ошибаюсь? – на всякий случай решил уточнить он. - Верно. Уманова Олеся Михайловна. - Да расслабься ты! – усмехнулся Тарасов-старший. – Мы же не на допросе! Чего ты вся зажалась? - Так не каждый же день я с отцом Бори знакомлюсь! - более расслабленно хохотнула Ума.        Заглянувшая в гостиную Вера позвала всех к столу. Андрей Иванович согласился сразу и поднялся с кресла, в то время как Олеся чуть помедлила. Едва мужчина скрылся в глубине дома, как девушка тут же потянулась к телефону. Борис ни словом не обмолвился, как ей вести себя в присутствии его родственника? Что говорить, а что нет? Придерживаться легенде, или рассказать всё, как есть? Однако ответы на эти многочисленные вопросы Умановой не суждено было получить: безучастный женский голос заявил, что абонента нет в сети.        Присоединившись к Тарасову-старшему, Олеся налила себе чай из заварника и уткнулась носом в чашку. Ей было крайне неловко в присутствии этого человека. - А где, кстати, мой сын? – спохватился Андрей Иванович. – Почти семейный человек, а дома по-прежнему не ночует? - Нет-нет! Он сейчас в командировке! – поспешила оправдать Бориса. - Ну, ладно тогда! А то у меня уже появилась идея выпороть его! – хрипло рассмеялся мужчина. - Это было бы лишним… - Да что ты говоришь? – улыбнулся Тарасов. – Защищаешь его?        Уманова тихо чертыхнулась. Ей вдруг захотелось провалиться сквозь землю, лишь бы не отвечать на вопросы этого мужчины и не испытывать его ехидный взгляд.       А, может, они всё-таки на допросе? - Я его не защищаю! Защищают обычно тех, кто в чём-либо виновен, а он… он просто в командировке… - пожала плечами Ума и сделала небольшой глоток чая. – Вы извините, я к себе пойду… Поздно уже. - Да-да, конечно, - задумчиво закивал он. – Доброй ночи. - Доброй, - напоследок сказала Леся и покинула кухню.        Тарасов-старший проводил Уманову взглядом, и едва девушка скрылась на лестнице, тут же повернулся к Вере Николаевне. - И не смотрите на меня так! - буркнула женщина, спешно принявшись поправлять кружку на тарелочке. - Кто же, кроме тебя, мне наконец-то объяснит, что происходит в этом доме! – выразительно поднял брови он. - Счастье здесь происходит! – кивнула Вера. – Сложное, но всё-таки счастье! - Прям-таки «счастье»? – не поверил он. - Вот Борис вернётся домой, взгляните в его глаза и сами всё поймёте! - Тогда чего мне Ирка целый час в трубку орала, что у вас здесь сплошной сумасшедший дом, что Борю спасать надо, что он ничего не соображает? Свадьба ещё эта! Какой чёрт его вдруг жениться дёрнул? - Вы тоже против? – нахмурилась Вера Николаевна. - Боже, да причём тут это! Мы с Борисом уже давным-давно перестали говорить на личные темы, я понятия не имею, что творится у него в голове, да и эту девочку не знаю! По виду, она вообще на несовершеннолетнего ребёнка больше похожа! - Ну, это вы загнули! – рассмеялась женщина. – Девочка она уже взрослая, да и взгляд у неё такой… осмысленный. - А ты, я смотрю, одобряешь их отношения? – догадался Тарасов-старший. - Я просто радуюсь за неё, и за Борю. Вы ведь и сами знаете, что Боря – не чужой мне человек… - Да. Знаю! – подтвердил он, сделав глоток чая. – Вот поэтому мне и важно услышать твоё мнение. Ты с моим сыном уже столько лет живёшь под одной крышей, а я с ним только по телефону общаюсь, да и то – по праздникам! - Не буду я вам ничего говорить, - решительно произнесла Вера. – Сами всё увидите и услышите. - Прям тайны мадридского двора! – недовольно всплеснул руками Андрей Иванович. – Ладно, спальню-то выделишь?        В очередной раз набрав Бориса, Олеся вновь услышала холодный голос автоответчика. Захотелось швырнуть телефон об стену! Ей необходимо было поговорить с Тарасовым, а он, как назло, не отвечал. Возможно, телефон где-то оставил, а, может, переговоры затягиваются, об иных вариантах Уманова не желала думать. Где-то в глубине души проснулась ревность и начала подкидывать воображению совершенно неуместные сцены, однако Олеся быстро от них отмахнулась. Боря любит только её. И точка.        Проворочавшись пол ночи без сна, Ума отбросила одеяло в сторону и поднялась с кровати. Выйдя из спальни, она спустилась вниз и хотела уже пройти на кухню, как вдруг увидела тонкую полоску света из кабинета Бориса. На цыпочках пройдя к комнате, девушка чуть приоткрыла дверь и увидела Тарасова-старшего, сидящим на небольшом кожаном диване. В его руках лежала какая-то толстая книга. Он внимательно вглядывался в одну из страниц и бережно, почти невесомо поглаживал её. Скорее всего, он пересматривает альбом с фотографиями. Подняв одну ладонь, он провёл ею по глазам. Олеся вдруг поняла, что он плачет. Скупые, несдержанные слёзы, в каждой капельке которых содержатся остатки воспоминаний о былых счастливых моментах. Он вновь переживает что-то заново… Что-то, что уже никогда не повторится вновь...        Тихо прикрыв дверь, Уманова спешно вернулась в комнату. Укрывшись одеялом, она раз за разом прокручивала почему-то в памяти то, что увидела в кабинете. Эта нежность, с которой мужчина проводил пальцами по фотографии, вызвала в Олесе целый шквал эмоций. Она догадывалась, кто был изображён на снимке… И от этого становилось не по себе. Андрея Ивановича стало невыразимо жаль, но вместе с этим к нему появилось чувство бесконечного уважения…        Проснувшись в одиннадцатом часу, Уманова сладко потянулась в постели и перевернулась на соседнюю подушку. Полной грудью вдохнув запах Бориса, она улыбнулась от мысли, что вернётся он уже совсем скоро. Нащупав телефон, Олеся, к своему счастью, увидела непрочитанное сообщение.        «Солнышко, прости, что не отвечал вчера на твои звонки (боюсь представить, что ты там себе нафантазировала)! Представляешь, я забыл телефон в номере и на встречу ушёл без него! Вернулся только в одиннадцатом часу. Не стал беспокоить тебя посреди ночи, хотя очень хотел услышать твой голос. Поэтому позвони, как проснёшься. Люблю. Боря».        На лице Олеси появилась счастливая улыбка. Она тут же нажала на звонок, однако и в этот раз скупой голос сообщил ей, что абонент – не абонент. - Ну, что ж такое! – разозлилась Уманова, от чего остатки сна разбежались в панике по разным углам.        Умывшись и приняв душ, Олеся спустилась вниз. На первом этаже никого не было, но через окошко девушка увидела, как Вера и Андрей Иванович гуляют по участку, и женщина ему что-то увлечённо рассказывает. Наверное, хвастается своими розами, нагоняи за которые то и дело получает от неё садовник. Хмыкнув, Ума сделала себе кофе и взяла с общей тарелки несколько сырников. - Ох, моей Даше стоит взять у тебя пару уроков ведения домашнего хозяйства, - раздался приглушённый голос Тарасова-старшего с веранды. – Вот всё никак не пойму: ты ей раз десять объясняла по телефону рецепт своих блинчиков, а толку от этого ноль! Ну, не получаются у неё такие же завтраки, как у тебя! - Так тут не в рецепте дело, - рассмеялась женщина. – Блинчики, как и любое другое блюдо чувствовать надо! Сколько соли, сколько муки, сколько кефира. Тут стаканами и ложками отмерять не получится, нужна кулинарная чуйка! - Что же мне теперь, Дарью уволить что ли? - Зачем же? Может, у неё завтраки не очень, а вот с ужинами всё намного лучше? - Мясо она готовит божественно, - признал Андрей Иванович. – Кстати, а что у нас сегодня на ужин?        Посмеиваясь от этого кулинарного разговора, Уманова, едва услышав вопрос, крикнула: - Кухня сегодня вечером моя! – и тут же прикусила язык.        «Теперь подумают, что подслушиваю!», - мысленно отвесила себе оплеуху Олеся. - Вы нас хотите порадовать своими кулинарными шедеврами? – удивился Тарасов-старший, завидев девушку. - Нет, не вас! - вновь хлопнула себя по лбу.        Андрей Николаевич хитро улыбнулся. - И что же ты собралась готовить? – поинтересовалась Вера. - Секрет! – уткнулась носом в чашку Ума. - Чудная ты, Олеся! – присаживаясь на соседний стул, рассмеялся Тарасов. – И всё-таки ещё ребёнок… - Мне двадцать шесть! - Да причём тут годы? – опустив руки на стол, пожал плечами мужчина. – Дело в поведении. Ты непосредственная, открытая, а такие качества не у всех взрослых есть. Точнее сказать – у единиц! - Не вижу в этом ничего плохого! - Это очень даже хорошо! И… - Андрей задумался, не зная, стоит ли говорить продолжение мыслей. - И что? – нахмурилась Ума. - И ты действительно отличаешься от всех тех, с кем встречался Борис даже в свои студенческие годы… - Извините, конечно, но как-то слабо в это верится... - хихикнула она. - Я не говорю, что он не был влюблён! – поспешил объясниться Тарасов. – Был! Ещё как! На втором курсе даже жениться собирался! Правда, мать его отговорила, убедила присмотреться к девушке, и не зря. - Разонравилась? – несколько отрешённо поинтересовалась Леся. - Оказалось, что она встречалась одновременно с двумя. Не могла выбрать, кто ей больше нравится! И знаешь, что Борька сделал после этого? - Расстался с ней, - логично умозаключила она, задумчиво смотря на остатки кофе в чашке. - Именно. Он даже не стал пытаться… Как это у вас говорят? Отбить её у другого? – подбирал слова мужчина. – В тот же день, как только узнал об этом, разорвал их отношения, без лишних упрёков и обвинений. Слова ей не сказал! Потом они в институте виделись какое-то время, а потом она запропастилась куда-то, как оказалось, забеременела и забрала документы. - И он ни разу не хотел к ней вернуться? - Мне Боря однажды призналась, что поведение этой девушки было равносильно для него предательству, а предателей он никогда бы не простил... Однако после этих отношений изменился, никого больше к себе так близко не подпускал, никем так не увлекался… - задумался Тарасов-старший. – Потом, через полтора года после этих событий, Люба умерла... Какие уж там отношения? Он мать больше жизни любил! - Мама… - эхом повторила Леся. - Да. Любаша ему была и матерью, и подругой. Я был поражён, когда случайно услышал их разговор – вернулся с работы, а они на кухне сидели. Мне казалось, что нет ничего, что он мог бы от неё утаить! Это было так необычно для меня, что взрослый сын так откровенен с мамой, что даже поначалу испугался. Даже с Любой поговорил на эту тему, и знаешь, понял, что это очень хорошо. Боря не держит в себе, он доверяет нам! Это большого стоит! - Почему же тогда вы сейчас так редко общаетесь? – осторожно, словно боясь задеть какие-то неприятные воспоминания, спросила Олеся.        Тарасов-старший молчал. Он был погружён в свои мысли, смотря на всё стеклянными глазами. - Я, наверное, лезу не в своё дело… - почувствовала себя неловко Ума. Молчание было настолько тяжёлым, что неимоверно захотелось сделать глоток свежего воздуха. Встав на ноги, девушка подошла к окну и открыла его настежь. Она замерла у подоконника, как вдруг услышала осипший голос Андрея Ивановича. - Это я виноват… После смерти Любаши год ходил сам не свой. Не мог свыкнуться с мыслью, что её нет. С месяц где-то пил, дрался, думал, что поможет… А в итоге только в глазах своих детей упал! Боря мне такую встряску устроил! Сказал, что я своим поведением только честь матери порочу! Что она всегда всем говорила, что я сильный, а оказалось – сопливый мальчишка! Что Ирка, будучи ещё совсем девчонкой, не должна меня таким видеть! Вроде обычные вещи, а я их на тот момент не понимал… Борька в тот вечер забрал сестру к себе, а я один остался. До сих пор злится, что я в, пожалуй, самый главный месяц в их жизни был не с ними. Что жить без матери они учились без меня…        Тарасов-старший замолчал. Он спрятал лицо в руки и помотал головой. Невооружённым взглядом было видно, что даже спустя столько лет ему стыдно за эту свою слабость. - Вы изменились. Вы стали сильным! И Боря вас уже давно простил, - тихо, но уверенно произнесла Ума. Она подошла к мужчине и в знак поддержке положила свою ладонь ему на плечо. – Вам нужно поговорить друг с другом. Без морали, нравоучений, сетований на недостатки друг друга. Просто пообщаться. Как раньше… Я думаю, ваша жена, его мать приняла бы это с улыбкой! - Мне кажется, когда Боря увидит меня в своём доме, он разозлится. Я не был у него уже десять лет… - Да, - кивнула Уманова. – У него вспыльчивый характер! Но вы его отец. Попробуйте для него стать ещё другом, таким же, какой была для него мама. Родители нам нужны в любом возрасте… Без них очень сложно…        Олеся замолчала. В её глазах заблестели слёзы, подбородок задрожал. Прикусив нижнюю губу, девушка пыталась взять в себя в руки и не разреветься при мужчине. Но эмоции оказались сильнее её.        Услышав, как Ума шмыгнула носом, Андрей Иванович обернулся и посмотрел на неё. Он был растерян от вида заплаканного лица – давно уже не был свидетелем женских слёз. Олеся спешно отошла от него и налила себе в стакан воды. - Твои родители… - догадался он, но побоялся произносить до конца страшную фразу. - Меня воспитывала бабушка. Мама и папа умерли, когда я была ещё маленькой. И я бы всё отдала, лишь бы они сейчас были рядом со мной… - Прости… - всё, что смог произнести Тарасов. - Вы не знали. - Ты сильнее меня… - Нет, - перебила его девушка. – Мы все слабые, когда речь идёт о… - очередной всхлип прервал её речь. - Ну, всё! - подойдя к Олесе, Андрей Иванович привлёк к себе девушку. – Всё, давай не будем об этом говорить... Это больная тема для нас обоих, и я предлагаю её закрыть. - Простите, - пролепетала Уманова. - Всё в порядке, дочка… Всё в порядке.        Отстранившись, Тарасов налил обоим по стакану воды и протянул один из них Олесе. Она благодарно посмотрела на мужчину и осушила его залпом. Ей на секунду показалось, что в светло-голубых отцах Андрея Ивановича промелькнула тень Михаила – её родного отца.        Раздавшаяся мелодия телефона Умы заставила их отвлечься от своих мыслей и перевести взгляд на аппарат. - Если это Боря, не говори ему, что я здесь, - попросила Тарасов-старший и поспешил выйти из кухни.        Дождавшись пока мужчина скроется на веранде, Олеся перевела дыхание и приняла входящий вызов. - Привет! – бодро воскликнула она. - Ну, наконец-то я услышал твой голос! – довольно протянул Борис. – Доброе утро, милая! - Ты, милый, за телефоном следи, и тогда будешь слышать мой голос раза в два чаще! – хохотнула Уманова. – Я по тебе соскучилась! - И я по тебе… Сегодня вечером вылетаю домой! - Ух, ты! – обрадовалась девушка. – Во сколько тебя ждать? - Если рейс не задержат, то в десять уже буду рядом с тобой! Кстати, как там мой ужин? - Если не опоздаешь, то будет тебе ужин! – хитро улыбнулась Олеся. – Вкусный-вкусный! - Я люблю тебя, - после недолгой паузы нежно произнёс Борис. - И я тебя очень… Это твоя первая командировка рядом со мной, а я их уже терпеть не могу! - Плохо спишь без меня? - Полночи сегодня без сна провалялась… Да и плед у тебя дурацкий! Не греет! - Сегодня ночью я буду рядом и ни за что не дам тебе замёрзнуть! - Боря, это звучит как-то ванильно! – рассмеялась Уманова. – Тем более от такого солидного мужчины, как ты! - Вот нет в тебе романтики, Леська! Я ж люблю тебя! - Я знаю, но звучит всё равно как-то приторно! – продолжала хохотать она. - Да ну тебя! – чертыхнулся Тарасов. – Мне тут, может, тоже без тебя плохо? Я вот ехал вчера вечером по Берлину, тут такие улочки красивые, а прогуляться по ним мне не с кем! – возмущался он. - Бедненький ты мой! Запоминай адреса, потом мы по ним обязательно пройдёмся! - Обещаешь? - Обещаю! – уверенно сказала Леся. - Ну, всё тогда! Ладно тогда, пошёл я опять в конференц-зал, слушать немецкий речи… - Так ты на мероприятии? - На форуме медийщиков, - раздосадовано ответил Борис. – Вышел, чтобы тебе позвонить, а то потом только в аэропорту до телефона доберусь. - Тогда не буду отвлекать, - улыбнулась Ума. – Люблю. Целую. Жду.        Отключившись, Олеся блаженно прикрыла глаза и посмотрела на фотографию мужчины в книжке абонентов. Этот снимок ей прислала Женька. Подруга сделала его, когда они отдыхали на озере: неугомонной Ионовой пришла в голову идея сфотографироваться всем вместе. Мужчины тогда жарили шашлыки, поэтому совместное фото было сделано у мангала. Однако серьёзный вид Бориса так понравился Евгении, что она решила заснять его отдельно: так и пришлось Тарасову терпеть нежданную фотосессию, а Умановой одной нарезать помидоры, лук и огурцы. Правда, стоит признать, что фотографии получились очаровательными, и сейчас одна из них как раз и стояла на телефоне девушки.        Убедившись, что Вера занята своими делами, а Андрей Иванович скрупулёзно изучает деловую прессу на веранде, Олеся быстренько смешала все необходимые ингредиенты в кастрюле и поставила массу на стол, сверху накрыв полотенцем. На ужин будет блюдо, которое получается у неё лучше всего! - Пирожки?! – воскликнула Вера Николаевна, когда зашла вечером на кухню и застала Уманову за нарезкой теста. - А что вы удивляетесь так? – как ни в чём не бывало пожала плечами девушка. – Пирожки с печенью – очень даже вкусное блюдо! - А где ты печень взяла? - Сегодня утром выложила из морозилки, у вас там два куска лежат! – как нерадивую хозяйку, отчитывала Леся домработницу. – Чего вы нам из них ничего не готовите? - Да Боря как-то не заказывал, да и мне на ум не приходило… - Вот и удивим его! – обрадовано кивнула Уманова. - Тебе помочь? - Давайте вы попозже сделаете нам какой-нибудь салат? - Без проблем! – согласилась Вера, убедившись, что в этом доме она ещё может быть чем-то полезна. – Ты кухню освободишь, и я сделаю! И чай свой фирменный заварю! - Отлично! – подмигнула ей девушка и вернулась к своему занятию.        Вот что не говори, а всё-таки готовка блюд как-то успокаивает. Пока ты скрупулёзно нарезаешь то одно, то другое, пока смешиваешь все ингредиенты, пока слышишь, как там что-то жарится, варится, появляется ощущение спокойствия. Безусловно, это не относится к тем случаям, когда твои старания убегают из кастрюль или подгорают даже на слабом огне плитки! Вот тогда точно Апокалипсис в душе настаёт! Но благо сейчас у Умановой всё было под контролем, и первая партия пирожков медленно, но верно томилась на сковороде. - Можно? – робко поинтересовался Андрей Иванович, стоя в дверном проёме. - Да, конечно! – приветливо улыбнулась Олеся, заворачивая начинку в тесто.       Удивительно, но с этим мужчиной она достаточно быстро нашла общий язык. Они проговорили почти всё время после обеда! Обсуждали разные нейтральные темы: детские годы, увлечения, даже немного подискутировали о интересах сегодняшней молодёжи. Андрей Иванович проявлял деликатность во многих вопросах, никогда не настаивал на ответах, не требовал излишних подробностей. Лишь единожды они коснулись темы отношений Бориса и Олеси, на что девушка ответила коротко: «Мне кажется, мы счастливы рядом друг с другом». На что отец тогда спросил: - И разница в возрасте тебя не смущает?       Уманова звонко рассмеялась, и мужчина всё понял. На этом они опустили эту тему, продолжив уже диалог совершенно в другом русле. Олеся несказанно этому обрадовалась - немного сложно было говорить на эту тему. Зато любые другие она была готова обсуждать без конца. С Андреем Ивановичем оказалось очень комфортно и интересно! И ей вновь почудилось, что рядом с ней папа - заботливый, мудрый и внимательный...        Пройдя на кухню, Тарасов-старший сел за стол и посмотрел на ловкие пальчики девушки, что быстро защипывали будущую корочку. - А моя Даша терпеть не может, когда я стою у неё над душой, пока она у плиты суетится, - рассмеялся мужчина. - Даша это?.. - Домработница моя, - пояснил Андрея. – Хорошая девушка, но с несчастливой судьбой. Муж бросил, ребёнка одна на ноги поднимала, а теперь и врачи неутешительный диагноз поставили. - Не позавидуешь… - Это точно! – согласился Тарасов и перевёл тему разговора. – Может, помочь тебе чем-нибудь? - Нет-нет-нет! – тут же замотала головой Уманова. – Я сама! - Повезло же Боре! Жена и умница, и красавица, и готовить умеет! - искренне похвалил её мужчина, отчего щёки Олеси вспыхнули алой краской. – Всё-таки хозяйкой в доме должна быть своя женщина. Не чужая, а своя! - Чем же тётя Вера плоха? – удивилась Ума. - Ну, что ты! Верочка – прекрасный человек, но знаешь, любому мужику будет в разы приятней знать, что ужин приготовлен любимой женщиной! Он и вкуснее окажется, и сытнее! - Так вот, оказывается, какая она – ваша мужская философия! – с улыбкой протянула Леся. - Конечно! Вы даже если блюдо пересолите, мы всё равно умнём его за обе щёки, потому что оно от вас! – выделил последнее слово Тарасов. - А лучшие повара всё равно мужчины! – сдержалась, чтобы не показать язык. - Лучшие! Но только для любимых и дорогих нам людей! – хохотнул Андрей Иванович. - Завтрашний ужин готовите вы! – неожиданно сказала Уманова, чем вызвала у мужчины смех. – Я не шучу! - Ну, если Боря меня раньше этого времени из дома не выгонит, то приготовлю тебе свою фирменную утку! Пальчики оближешь! - Не выставит! – уверовала его девушка. – Он, кстати, возвращается сегодня. Сказал, что будет примерно в десять вечера. - Это хорошо… - задумался Тарасов. – А где он был-то, что-то я так и не понял?        Пересказав мужчине немногочисленные факты о командировки Бориса, Ума увидела, как на лице Андрея Ивановича промелькнула смесь из удивления и какого-то скепсиса. - Что-то не так? – решила уточнить она. - Да нет… - задумчиво потёр подбородок Тарасов. – Хотел бы я взглянуть на расчёты возможной прибыли от этой затеи… - Вы не верите в успех? – отвлеклась от приготовления ужина Леся. – Странно слышать это от вас. - Я не говорю, что не верю, - заметил Андрей Иванович. – Просто на месте Бориса, я бы тысячу раз подумал, прежде чем печататься в Германии. Всё-таки русскоязычного населения там не так много, а журналов на немецком языке, насколько я знаю, его издательство пока не выпускает. - Я уверена, что Боря просчитал все риски, и не ввяжется в какую-нибудь авантюру! - уверенно заявила Уманова. - Да что ты говоришь? – рассмеялся мужчина. – Какого хорошего ты мнения о моём сыне!        Убрав очередной пирог с раскалённой сковороды, Олеся отключила плиту, вытерла руки о полотенце и повернулась к Тарасову-старшему. - Знаете, в чём ваша проблема? Можете на меня обижаться, но я всё равно скажу! – неожиданно начала девушка, чем сумела удивить его. – Вы по-прежнему считаете, что Боря – несмышленый юнец. Да, вы стараетесь доверять ему, но всё-таки не можете быть уверенны в нём до конца. А ведь ваш сын – взрослый, состоявшийся мужчина, который чётко знает, чего он хочет и добивается этого! Который не нуждается в постоянном контроле! И вообще, вам стоит гордиться Борисом! – чуть замялась Ума. – Он у вас самый лучший… - уже тише добавила она. - Почему же ты считаешь, что я не могу быть уверен в нём до конца? Что только пытаюсь доверять ему? – прищурился Андрея. Кажется, он пытался понять мысли девушки и найти причину, по которым она так рьяно защищает Бориса. - А вспомните, что вы спросили у меня вчера, когда узнали, что вашего сына нет дома? – кивнула Ума. – Вы усомнились в том, что он верен мне! Что единственная причина, по которой он может не ночевать дома, это – работа. Вы ведь действительно подумали, что Боря способен на такую подлость?.. - Да, ты права, - подтвердил Тарасов-старший. – О похождениях моего сына трепятся на каждом углу, в каждой паршивой газетёнке! Не успел разойтись с одной, как тут же появляется другая! В какой-то момент мне стало казаться, что для него это нормально... Заполучил власть, стал богатым, вот и начал забывать о том, что такое моральные ценности, семья и настоящая любовь! И да, отчасти именно поэтому я и подумал, что он пудрит мозги очередной девушке, то есть тебе!.. – прикрикнул он, и уже тише добавил: - Хотя, со слов Иришки, это ты – главная «злодейка» в этом доме, которую надо отсюда выпроводить... но вижу, что это не так. - А то, что Боря сделал мне предложение? Вас это не смущает? – не обратив внимания на последние слова мужчины, поинтересовалась Олеся. – Неужели вы считаете, что он способен на такое предательство? Что он играется с такими вещами, как мальчишка в машинку?.. Вы не знаете своего сына! – выпалила Ума на одном дыхании. – Можете обижаться на меня, но только так я могу объяснить ваши слова и ваше поведение… - Олеся, - неожиданно тихо начал Тарасов-старший, - ты же Бориса знаешь не так долго? - Это не важно. Главное, что я ему верю… - в тон ответила она. – Верю его словам, потому что они подкреплены действиями. Боря ни разу не дал мне повода усомниться в нём! И вам не даст! Я это знаю точно.        Андрей Иванович внимательно смотрел на раскрасневшуюся девушку. Он говорила так твёрдо, так решительно, что не возникало и капли сомнения в её словах. Словно она готова была отстаивать честь Бориса до конца! Его имя готова была защищать собой, лишь бы никто не очернил его! В эти минуты Олеся очень сильно была похожа на Любу, и от понимания этого у Тарасова-старшего перехватило дыхание. - Ты его очень любишь… - едва слышно прошептал он. - Люблю, - одними губами вторила Ума.        Сковорода, стоящая на плите, успела остыть за время этого непростого разговора. Олеся, не привыкшая обсуждать такие темы с… даже сложно сказать, кем же ей сейчас приходится Андрей Иванович, заметно сжалась. Она почувствовала себя неловко – возможно, не стоило бросаться такими категоричными утверждениями в адрес отца Бориса. Его ведь тоже можно понять… - Простите меня… - тихо попросила Уманова. – Просто ваши слова показались мне не справедливыми, вот я и не сдержалась… - Ничего, дочка… - едва заметно улыбнулся Андрей Иванович. – Я не обижаюсь… Наверное, ты права. Я и по сей день не могу осознать, что Борис уже не ребёнок… Сложно перестать чему-то его учить, пытаться подсказать, как сделать лучше, как сделать правильней. Мне кажется, что я до сих пор умнее его, а ведь это давно уже не так… Он молод, он, как вы говорите, в «тренде», а я всё боюсь ему довериться… Хотя всё, что он сейчас имеет, он приобрёл без моего участия! И я не только про деньги, компанию, я и про его личные качества… Мне, действительно, стоит это принять и по-настоящему осознать.        Тарасов-старший усмехнулся и, глядя на Уманову, покачал головой. Хотелось бы ей знать, что же вызвало такую реакцию мужчины. - Знаешь, Борька ведь действительно всегда был на одной волне со временем, - продолжил он. – Не знаю, как у него это получалось, но все его идеи и затеи всегда попадали в яблочко. Меня это постоянно удивляло! Казалось бы, из одной авантюры влезает в другую! Будь то в школе, в институте или на первой работе! К своему стыду, я считал его полным разгильдяем! А Любаша всегда мне пыталась доказать обратное. Также, как и ты, советовала довериться сыну, перестать его контролировать, а я не мог... Только единожды перестал это делать – в тот месяц после смерти матери… А потом вновь за старое. Может, поэтому мы и общаемся с ним только на повышенных тонах – я не хочу понимать его точку зрению, а он – мою… - Вам нужно просто поговорить. Спокойно, без упрёков и порицаний, - вновь повторила свой совет Ума. – Сегодня же посидите после ужина, и, вот увидите, как всё изменится! - Буду надеяться! – рассмеялся мужчина и поднялся с места, намереваясь выйти из кухни. Однако остановился в дверном проёме, обернулся и только спустя пару минут сказал: - Я рад, что вы вместе. И, если честно, когда я ехал сюда после звонка Иришки, представлял тебя совсем другой. Хорошо, что я ошибся. - Мне приятно, - улыбнулась Ума. - Не держи на Ирку зла. Она просто волнуется за Борьку, поэтому и не смогла сдержать себя. - Я не в обиде на неё, - искренне произнесла Олеся. - Вот и славно!