Планы на десять лет и даже дольше

— Старик Мо продал свое кафе, — как-то вечером заметила Чень Го. — Там теперь ремонт идет, кажется, в спортзал переделывают. Е Сю тогда пропустил это мимо ушей — спорт не интересовал его ну никак. Вспомнил ровно через две недели: в «Счастье» закончились сигареты любимой марки, пришлось выйти на улицу за ними. Ближайший автомат как раз находился за углом в кафе старика Мо. Находился. В прошедшем времени. Теперь в глаза первым делом бросались постеры в человеческий рост, на которых здоровяк молотил боксерскую грушу. Лица здоровяка было не разглядеть за красной кожаной перчаткой, но с таким телом — какая разница. Вряд ли тут держат сигареты, — подумал Е Сю, но на всякий случай заглянул в полуоткрытую дверь: ближайший автомат был в двух кварталах отсюда. — Заходи внутрь, — сказали сзади таким голосом, что любой другой человек решил бы, что у обладателя голоса в руке пистолет, ну или по меньшей мере мачете. Е Сю развернулся на пятке. — Привет, — усмехнулся он и добавил, нарываясь на отповедь: — Закурить не найдется? — Найдется. На втором этаже. Ответ его удивил. — Ты начал курить? — Нет. Специально для тебя держу. Вот теперь Е Сю даже не сразу нашелся, что ответить. — Старина Хань, ты потратил год после отставки на то, чтобы научиться шутить? — Я не шучу, — сказал Хань Вэньцин очень серьезно. И шагнул вперед, заставляя Е Сю наконец переступить порог. Ну ладно. Второй этаж ближе, чем два квартала. Он пошел по залу между громоздкими машинами. — Ты здесь занимаешься? — Так близко от «Счастья». Вряд ли это совпадение. — Иногда. Я владелец. — Почему здесь, а не в Циндао? — В Циндао у меня тоже есть. Хороший хозяин должен показывать дорогу, но Хань Вэньцин продолжал идти на шаг позади Е Сю. И только время от времени давал указания: направо, налево, вверх по лестнице. Словно конвоир. Весь второй этаж занимала одна огромная комната. С гладкими деревянными досками на полу и голым кирпичом на стенах, из мебели — кожаный диван вдоль высокого окна, боксерская груша и неохватных размеров кровать с парой тумбочек. За мутной стеклянной перегородкой, должно быть, скрывался душ. Неоновый свет косыми чертами падал сквозь горизонтальные жалюзи на пол. — Сеть спортзалов, значит, — протянул Е Сю, разглядывая обстановку. — Я думал, ты и дальше будешь на Тиранию работать. — Я в отставке, могу делать, что хочу, — это прозвучало несколько угрожающе. Хань Вэньцин подошел к Е Сю совсем близко. — И чего же ты хочешь? «Здесь, в Ханчжоу» осталось недосказанным. Не то, чтобы Е Сю боялся произнести это вслух. Просто и так понятно было. — Свою ночь. Целиком. Десять лет назад Сегодня состоялось официальное, для прессы, подписание бумаг о создании Альянса. На вечеринку пригласили спонсоров, хозяев команд — и будущих профессиональных игроков. Контракты — тоже официальные — будут подписаны завтра. Ханю Вэньциню вручили бокал шампанского еще на входе. Пить эту пузырчатую гадость он не собирался даже ради любопытства, только поставить бокал было некуда. Вокруг нескольких столов уже плотно стояли люди, а он клятвенно обещал боссу, что никого сегодня не напугает до смерти. Свое слово Хань Вэньцин держал при любых обстоятельствах. — Лучше оставь, — раздалось сбоку. — А то новый всучат. Легче с одним проходить весь вечер. Хань Вэньцин скосил глаза. Е Сю. Пока не встретились лично, Хань считал, что в реале тот должен быть совсем мелким и тощим. Оказалось, тощим — ну в общем почти да, но ростом, несмотря на сутулость, он Ханю уступал совсем немного. Развирт часто приносит разочарование, но не в этот раз. — Выйдем покурить? — Е Сю с грустью посмотрел на табличку «Курение запрещено». — Курить вредно, — отрезал Хань Вэньцин. Е Сю вдруг фыркнул. — Если бы надписи на сигаретах передавали тон, то твой бы заставил весь мир перейти на здоровый образ жизни. — Он сделал два шага по направлению к выходу и обернулся, бросая через плечо: — Ну кроме меня. Жаль, что тут нет компов. Вызвать бы его на Арену, — без всякой злости подумал Хань Вэньцин и последовал за ним. Через несколько шагов они столкнулись с боссом Тао Сюанем и парой мужиков, которых тот представил как директоров китайского представительства Nvidia. Пришлось пригубить из бокала, слегка намочив губы. Как только Тао Сюань утащил мужиков дальше, Е Сю прошептал: — Быстрее, сюда, — кивнув на дверь во внутренний двор отеля. Им удалось выскользнуть незаметно. Е Сю привалился к стене за огромным цветущим кустом рододендрона и с наслаждением закурил. — Я так надеялся, что ты скажешь этим чувакам «пить вредно», — ухмыльнулся он после двух затяжек. Хань Вэньцин молча пожал плечами, разглядывая его пальцы — те, что держали бокал за ножку, и те, которые сжимали сигарету. Очень красивые пальцы. Длинные, тонкие, с глубоко вырезанными ногтями и синими венками, проглядывающими на костяшках. Такие пальцы должны уметь очень многое — не только с мышкой и клавиатурой. — Нравлюсь? — вдруг спросил Е Сю, посмотрев прямо на Хань Вэньцина. Глаза у него блестели, словно даже те полглотка шампанского уже сорвали ему тормоза. Хань Вэньцин не лгал никому . — Да, — сказал он тоже прямо. — Тогда пойдем. У нас есть одна ночь. — Почему одна? — Потому что завтра мы официально станем конкурентами, и будет как-то неловко. Тебе в смысле. Хань Вэньцин не стал расспрашивать дальше. Пусть будет сначала одна, а потом он разберется. Десять лет назад у Ханя Вэньцина еще не было большого опыта, но он все равно точно знал, чего хочет. Был ли опыт у Е Сю — черт его знает. Ханю Вэньцину было не особо интересно ни тогда, ни после. Сравнивать себя с другими он не собирался. Он аккуратно снял пиджак и рубашку с Е Сю. Тот хмыкнул в темноте: — Надо же… Ты так смотрел, я думал, все, прощайте пуговицы. — Не вижу смысла торопиться. Хань Вэньцин вполне понимал и свою силу, и то, как угрожающе он выглядит со стороны. Но постель — это не Арена. Нужно биться там, где нужно биться. И любить там, где нужно любить. Едва видимый в свете фонарей с улицы, Е Сю положил руки ему на грудь и повел ладонями вверх, снимая куртку с эмблемой альянса. — Действительно… — теплый воздух обдал щеку, и губы прикоснулись к губам Ханя Вэньцина. Они целовались медленно. Хань Вэньцин переложил руки Е Сю себе на пояс, под футболку, и тот начал гладить его по спине, задирая подол все выше и выше. Гибкие пальцы обводили позвонки, очерчивали ребра и лопатки — именно так, как Ханю Вэньцину хотелось. Как они избавились от брюк и оказались на кровати, за поцелуями уже не очень помнилось. Упираясь локтем в матрас, Хань Вэньцин осторожно прикасался губами к ключицам, перебирал жесткие волосы, поднимая их, чтобы открыть шею, а пальцы Е Сю все танцевали по его спине от плеч к ягодицам. Хорошо как. От прикосновений к спине тепло расползалось по всему телу, и Хань Вэньцин двинул пахом, потираясь членом о член Е Сю. Мягко, чтобы не кончить слишком быстро. Он почувствовал, как его ягодицы раздвигают и палец прикасается к анусу. Замерев на секунду, Хань Вэньцин со свистом втянул воздух сквозь зубы. — Ты не против? — Почему я должен быть против? — Палец проходился по самому чувствительному месту, и отвечать в этот момент было не особенно просто. А думать — тем более. — Ну… считается… — замолчав на секунду, Е Сю тихо рассмеялся. — Знаешь, ты мне тоже нравишься. — Тогда…. Продолжай. Потом он насаживался на член Е Сю, а тот ласкал его член — пальцы мяли яички, кружили по влажной головке, скользили вверх и вниз по венам. И Е Сю кончил, когда Хань Вэньцин наклонился к нему, положил руку на горло и прижался крепко к губам, языком раздвигая зубы. Пальцы двинулись по члену еще дважды, заставляя и Ханя Вэньцина кончить. И к сожалению, на этом все закончилось. Хань Вэньцин хотел еще: перевернуть Е Сю на живот и самому войти, и потом отсосать Е Сю, и еще снова трахнуть его, но уже стоя у стены, и напоследок в душе — медленно, растирая мыльную пену по телу. Но чертов Е Сю крепко спал. Настоящее Сигареты лежали в правой тумбочке вместе с коробкой презервативов и парой больших тюбиков смазки с анестетиком — Хань Вэньцин знал, что рано или поздно встретит Е Сю. Сегодня все вышло нечаянно, но даже если бы их не столкнул случай, он знал, где Е Сю искать. Достав пачку сигарет из ящика, Хань Вэнцин бросил ее Е Сю. Тот поймал. Ловкое движение пальцев — и целлофан сдернут, сигарета зажата между губ. — Только не говори, что ты десять лет об этом думал, и поэтому ты здесь, — сказал Е Сю, хлопая по карманам в поисках зажигалки.. — Я десять лет об этом не думал. И поэтому я здесь. Ханю Вэньциню никогда не было неловко, как Е Сю обещал. Но у него были обязательства. Перед командой. Перед боссом. Перед Славой. Он вполне мог отделять чувства к сопернику от чувств к человеку, но чем ближе Е Сю к нему, тем понятнее и предсказуемее он для и без того проницательного Е Сю. Между победой и Е Сю Хань Вэньцин все эти десять лет выбирал победу. Иначе бы Е Сю его просто не понял. — А если я откажусь? Хань Вэнцин недоуменно посмотрел на Е Сю. Он и не ожидал, что будет легко. Но знал, что рано или поздно у него получится. Е Сю хмыкнул: — Если бы я тебя не знал, решил бы, ты сейчас представляешь меня связанным и под дулом пистолета. — Но ты меня знаешь. — Я тебя знаю. — Е Сю рассмеялся. Он наклонил голову к плечу, разглядывая Ханя Вэньцина. — Ну окей. Ладно. Эта ночь твоя. Он щелкнул наконец найденной зажигалкой, но не успел донести огонь до сигареты: Хань Вэньцин уже стоял рядом с ним. Зажигалка, сигареты, две ветровки, две футболки — мгновенно отправились на пол. Десять лет хотеть кого-то — это очень долго. Особенно, если ежеминутно заставляешь себя забывать о своем желании. Вкус табака и дыма во рту Е Сю за эти годы стал гораздо сильнее. Хань Вэньцин с силой провел языком по его небу, по зубам и деснам. Он чувствовал, как ладони Е Сю скользят по спине вниз, как расстегивают пуговицу и сдвигают пояс джинс. И пальцы раздвигают ягодицы — и это снова безумно приятно, и может быть, если, но не сейчас, потому что Хань Вэньцин все еще точно знал, чего хочет — того, что не успел получить десять лет назад. Он еще несколько минут позволял Е Сю себя гладить, и сам гладил в ответ, раздевая его до конца, но потом перевернул Е Сю на живот и прижался к его спине. С трудом сдерживая силу. Осторожнее, — напомнил он себе. Кажется, получалось, но не всегда — судя по красным следам на спине Е Сю. Е Сю что-то еще говорил, но Хань Вэньцин не различал слова за стуком крови в ушах. А потом уже и Е Сю только стонал, подаваясь навстречу — когда Хань Вэньцин вошел в него. Стоны, тяжелое дыхание. Смазка хлюпает — выдавил слишком много, но так даже лучше. Хань Вэньцин вытянул руку и нашел руку Е Сю. Накрыл ладонью — и Е Сю вдруг перевернул свою и сплел их пальцы. Пальцы. Твою мать. Хань Вэньцин кончил. Вдох. Выдох. Он заставил себя подняться и перевернул Е Сю на спину. Если бы Е Сю не знал Ханя Вэньцина, то, увидев этот взгляд, решил бы: живым я отсюда не выйду, а труп мой вынесут по кусочкам. И кончить можно было уже от одной ярости неприкрытого желания, от полной сосредоточенности Ханя на том, что он делает. Контраст между грозным видом и бережностью движений поразил Е Сю еще той ночью десять лет назад. Но каким бы порывистым и жестким ни был Хань Вэньцин в поступках, руки его были руками профессионального игрока в Славу, с их абсолютным контролем мельчайших движений, с убийственной точностью. Не отрывая горящего взгляда от лица Е Сю, Хань гладил его по разведенным в стороны ногам, по животу, ласкал пах, не прикасаясь к члену. Блядь, он сейчас уже от одного этого кончит. Позор какой в его возрасте. Е Сю облизнул губы. Надо что-то сказать, чтобы сбить этот пафос. Только он не был уверен, что ему хватит дыхания на что-нибудь кроме «Возьми в рот». Твердая ладонь легла на губы. Черт. Хань тоже хорошо Е Сю выучил, — это была последняя мысль, потому что в тот же момент Хань прикоснулся к его члену языком. А потом губы Ханя плотно обхватили головку. Вверх-вниз, вверх-вниз. Ритмично, жестко, жарко, яростно — и Е Сю, кажется, закричал в закрывающую его рот руку. Когда он немного пришел в себя, Хань Вэньцин все еще сидел между его ногами и потирал ребро ладони. — Больно? — хрипло сказал Е Сю. В последний момент он сильно сжал зубы — удивительно даже, что во рту не чувствовался привкус крови. — Немного. — Хань Вэньцин пошевелился, и Е Сю увидел, что у него снова стоит. Блядь, тебе уже не восемнадцать, — с некоторой завистью подумал Е Сю. — Перекурить хоть дай. — Курить на балконе. Он попробовал подтянуть ноги — черт, как желе. — Я не дойду. — Донести? — Ну попробуй. Хань Вэньцин действительно подхватил Е Сю на руки и, не без труда, конечно, но донес до окна. — Сиди. Сейчас принесу все. Пока он подбирал сигареты с зажигалкой с пола и простыню с кровати, Е Сю рассматривал его узкие сильные бедра и покатые плечи, и думал, что нет, даже ради такого красивого выпендрежа не готов пойти в спортзал. Хань вернулся и сел позади Е Сю, позволяя опереться о себя. В открытое окно тут же ворвалось влажное тепло с улицы. Хань Вэньцин достал сигарету из пачки и вставил Е Сю в рот. — Ммм, — благодарно промычал Е Сю. Щелкнув зажигалкой, Хань поднес огонь к кончику сигареты, и Е Сю затянулся, совсем расслабляясь в объятиях, несмотря на то, что сзади между ягодиц кожу обжигал напряженный член. — Я так понимаю, следующий раунд тоже будет не последним? На тумбочке у кровати он заметил не просто несколько презервативов лентой, а целую коробку. Кажется, там были цифры один и два ноля. Ужас. Но внушает уважение. — Ты сказал, эта ночь моя, — напомнил Хань. — И ты хочешь уложить в нее все, что накопилось за десять лет? Хань Вэньцин выразительно промолчал. — Это шантаж. И снова молчание в ответ. — Давай хотя бы на неделю растянем? — Я не собираюсь торговаться с тобой. — Ты тоже меня знаешь, — усмехнулся Е Сю. Он стряхнул пепел в окно и откинул голову Ханю Вэньцину на плечо. Если так прикинуть, у него тоже накопилось многое, о чем он не позволял себе думать последние десять лет.

* * *

Е Сю ушел, когда еще полуночи не было, сказал, если босс его потеряет, то поднимет всю полицию, все окрестные больницы и морги. И еще он сказал: «До завтра». Поэтому Хань Вэньцин точно знал, что Е Сю вернется, в этом они были очень похожи — всегда говорили именно то, что имели в виду. Не имело значения то, что Е Сю не звонил, не писал, никак не выходил на связь весь день. «До завтра» означает «до завтра». Точка. Была половина двенадцатого, когда Хань Вэньцин закрывал спортзал. До него донесся запах сигаретного дыма, и он обернулся навстречу шаркающим шагам. Хань остановился посредине движения. Очевидно усталый Е Сю сутулился больше обычного, выпуская дым вниз. Огонек сигареты алел почти у самых пальцев — еще немного и обожжет. — Трудный день? — спросил Хань Вэньцин. — Спонсоры. — Понятно. Перехватив сигарету кончиками пальцев у основания, Е Сю еще дважды затянулся и бросил окурок в мусорку у входа. Шагнул в спортзал, поднырнув под рукой Ханя. Привалился к стойке менеджера. — Тут есть другой вход? Я не каждый день смогу успевать до закрытия. Хань Вэньцин кивнул. — Сзади, на лестницу ведет. Потом Е Сю смотрел, как Хань опускает тяжелые ставни и включает сигнализацию, как гаснут одна за другой лампы, погружая зал в темноту. Потом они в темноте поднимались на второй этаж. Снимали обувь за порогом. Е Сю снова рассматривал комнату, словно вчера не успел. Хань не стал включать верхний свет, только торшер у кровати. Е Сю сел на ее край в загоревшемся желтом круге. Вытащил пачку сигарет из кармана, мотнув головой, сунул ее обратно. — Выбери сегодня что-нибудь полегче? — упал он на кровать, раскинув руки. Выбирать было из чего. Хань Вэньцин наклонился над ним, поставив колено между его ногами. Слизнул горький вкус с его губ, осторожно проник языком в рот. Оторвался на секунду, чтобы сбросить футболку с себя — и тут же ладони Е Сю заскользили по груди. — Погоди, — попросил Хань. Е Сю тоже надо было раздеть, но тот как будто не расслышал. Только пробормотал в ответ, водя пальцами по его животу: — Я немножко. — И затем: — Как хорошо, что тебе не лень. На то, чтобы снять одну футболку, двое брюк и двое трусов у Ханя Вэньцина ушло десять минут. Существенно тяжелее оказалось заставить Е Сю подняться с кровати, но и это препятствие он преодолел. Дальше были семь шагов до загородки душа. В первые секунды после включения вода из головки брызгала ледяная. Е Сю вздрогнул и выругался от души. — Это было подло, — сказал он, с удовольствием подставляя под уже теплую струю спину и голову. Хань Вэньцин пропустил ругательства мимо ушей. Е Сю был там, где Хань хотел его видеть, а остальное — трэш-толк. Он набрал в руки немного шампуня и начал осторожно намыливать Е Сю голову. Через несколько секунд тот застонал в голос и прогнулся в спине. Черные жесткие волосы, смягчившись под водой и пеной, начали льнуть к рукам. Е Сю поворачивал голову, подставляясь под пальцы: виски, затылок, лоб, макушка — Хань массировал кожу, пока Е Сю не развернулся к нему и не подставил ладонь: — Дай. Тоже хочу. Хань Вэньцин наощупь нашел на полке бутылку с шампунем. Потом Е Сю вплетал пальцы ему в волосы, гладил затылок, тянул за короткую челку. И они долго целовались — вода на губах мешалась с остатками пены, — и Хань Вэньцин думал, что даже немного жаль, что больше не чувствуется сигаретного дыма. Гель для душа Е Сю отыскал самостоятельно — Хань Вэньцин понял это, когда запахло сандаловым деревом. Щедро плеснув геля ему на плечи, Е Сю набрал еще — и принялся размазывать по животам и давно стоящим членам. Гибкие пальцы очерчивали напряженные мышцы и набухшие вены. Сзади что-то глухо стукнуло о пол. Наверное, Е Сю уронил флакон. Неважно. Хань положил Е Сю руки на ягодицы и притянул к себе, плотно прижимаясь пахом к паху. Шагнул вперед, заставляя Е Сю приложиться лопатками к стене. Потянул за волосы, чтобы тот запрокинул голову. Медленно потираясь членом о член, вылизывая и покусывая худую шею, водя ладонями по скользкой коже, Хань довел Е Сю до оргазма и отступил на шаг, чтобы, разглядывая, как вода смывает потеки спермы, а Е Сю цепляется за стену, и лицо его все еще сводит судорога, кончить самому. — Поставь будильник на семь? — попросил Е Сю. Он сидел на полу у окна в двух полотенцах — одно обернуто вокруг бедер, другое наброшено на мокрые волосы — и курил. Хань Вэньцин открыл приложение в телефоне. — Снова спонсоры? — Угу. До обеда. Надо забежать сменить футболку хотя бы. — Могу одолжить свою. Е Сю поднял голову и хитро прищурился на него. — У тебя найдется хоть одна без символики Тирании? — Хм, — Хань задумался. Футболки выдавались на всех ивентах, кажется, с тех пор, как он начал выступать за деньги, он сам не купил ни одной. В Тирании они тоже заказывались сразу на всю команду. — Должна быть пара с логотипом только Альянса. Подойдет? — Ммх, — кивнул Е Сю. — Тогда на семь сорок пять. Он довольно заулыбался и прикрыл глаза, откинувшись на оконную раму. Торговаться Е Сю умел и временами даже любил, но Чень Го звала его на помощь только в самых сложных случаях. Выторгованные дополнительно полмиллиона — приятное достижение, но после полутора дней переговоров он чувствовал себя полностью вымотанным. Ночь с Ханем, казалось, была полвека назад и… А не повторить ли, не дожидаясь вечера? Е Сю провел пальцами по шву, который соединял рукав с плечом — немного более длинным, чем привычно. Он ушел с переговоров, когда достигли принципиального согласия по основным пунктам. С техническими деталями пусть дальше разбираются без него юристы, тут Е Сю уже ничем не поможет. Спустившись со второго этажа в игровой зал, он сунул сигарету в рот и вдруг у стойки менеджера смены увидел знакомую спину. Парень за стойкой смотрел на Ханя Вэньцина огромными глазами и заикался, пытаясь выдавить ответ. — Помощь нужна? — спросил Е Сю, улыбнувшись. Парень закивал, а Хань Вэньцин обернулся к нему. — Тебя не было в онлайне, — кажется, Хань пытался объяснить, зачем пришел в «Счастье», но звучало все равно как «вы арестованы». Е Сю ткнул сигаретой в сторону лестницы: — Только закончили. Понимающе кивнув, Хань Вэньцин протянул ему плотный коричневый конверт. Тот оказался неожиданно тяжелым, и внутри что-то звякнуло, стоило его качнуть. Ключи? Е Сю приподнял бровь. — Надо слетать в Гуанчжоу. Вернусь в три часа ночи, — негромко сказал Хань. Е Сю взвесил конверт на ладони. — Тебя дождаться? — Нет, — покачал головой Хань. — Я просто хочу проснуться в одной постели с тобой. Проснуться в одной постели… Е Сю чуть улыбнулся. Одна из тех очень простых и банальных, но совершенно бесценных вещей. Сегодня утром он собирался торопливо — после будильника он полежал еще пять минут, а потом еще пять, пока Хань не столкнул его с кровати. Технически Е Сю проснулся на полу, а не в постели с Ханем. Когда Хань Вэньцин вернулся, Е Сю не заметил. Спал. Зато утром проснулся первым. Утреннее солнце расчертило пол перед окном, но до кровати не добралось. Хань обнимал подушку, вытянув длинные ноги, дышал глубоко и ровно. Е Сю подпер подбородок ладонью, рассматривая его. Лицо его во сне расслабилось и выглядело непривычно мирным. Около восьми Хань Вэньцин завозился. Открыл глаза, и Е Сю провел большим пальцем по его скуле. — Доброе утро. — Ммм, — моргнул Хань. Взгляд его сфокусировался на руке Е Сю, которой тот подпирал подбородок. — Ты бросаешь курить? На руку был прилеплен никотиновый пластырь. — Нет. Это временное решение на случай, когда мне лень будет идти к окну, а никотина будет откровенно не хватать. Приподняв голову, Хань Вэньцин потер лицо ладонью. На той щеке, которой он прижимался к подушке, отпечатался след от шва. — Это хорошо, — почему-то одобрил он решение Е Сю. Не понял спросонья что ли? Е Сю подался вперед, прикоснулся губами к его губам. И тут же отстранился. — Перевернись на живот. Он вчера порылся в ящиках прикроватной тумбочки. Содержимое впечатляло, пугало, возбуждало — и обещало много лет крайне интересной жизни. Кое-что из этих сокровищ пригодится прямо сейчас. Погладив Ханя Вэньцина по пояснице, Е Сю натянул на левую руку резиновую перчатку и выдавил на пальцы смазку из тюбика. Хань заинтересованно наблюдал через плечо, но, как только пальцы коснулись его ануса, уронил голову на скрещенные руки и подтянул колено под себя. Е Сю недолго кружил пальцами по коричневато-розовому анусу, потом протолкнул одну фалангу внутрь. Хань Вэньцин тихо и расслабленно выдохнул. Палец входил легко до конца, и Е Сю вскоре добавил второй. Наклонился, лизнул поясницу. Ласкать анус языком он никогда не пробовал, но принцип представлял, но стоило вытащить пальцы и раздвинуть ягодицы в стороны, как Хань попросил: — Не надо. Хочу… твоими пальцами. Ну… ладно. — Тогда так? Е Сю немного передвинулся, снова погрузил пальцы внутрь, а пальцы свободной руки поднес к губам Ханя. Хань лизнул их и, застонав, вобрал в рот. Горячий влажный язык прошелся по коже между указательным и средним. У Е Сю перехватило дыхание. Черт, он не ожидал, что окажется настолько чувствительным к этой ласке. Даже в голову никогда не приходило. Ощущение было странным: вот вроде это он двигает пальцами во рту у Ханя, но как будто не он, а его трахают. О, предки, да он от минета не так быстро кончит. Пришлось представить вчерашний крайне занудный разговор со спонсором. Немного помогло. — Сейчас, — Е Сю вытащил пальцы из задницы Ханя Вэньцина и торопливо раскатал презерватив по члену. Головка проскользнула в растянутый анус легко, и Е Сю почти распластался по спине Ханя, снова пытаясь не кончить от нахлынувшего удовольствия. Как же несправедливо, — снова с завистью подумал Е Сю, — мне тоже уже не восемнадцать! Он тяжело выдохнул, потеревшись лбом о покатое плечо, и осторожно двинул бедрами. Окей. Вроде бы в первые пять секунд он не кончит. И тут Хань что-то еще хитрое сделал языком с его пальцами. Да блядь. Да к черту. Сражаются на Арене, а в постели — любят. Е Сю ритмично задвигался, одновременно погружая член в задницу и пальцы в рот Ханя Вэньцина. В голове поплыл туман. Кажется, в какой-то момент Хань положил руку ему на ягодицу, помогая толкаться быстрее, сильнее и глубже. И Е Сю слушал, как он тяжело дышит и стонет, и как сливаются вместе два голоса в одной большой почти пустой комнате. — Завтрак? — спросил Е Сю, устроившись у окна между разведенных коленей Ханя. В животе начинало бурчать. — В соседнем доме есть кафе, там отлично готовят конджи. — Ты не готовишь? — Нет. В комнате не было ни плиты, ни даже барной стойки, Е Сю отметил это еще в прошлые визиты, но решил, что кухня или спрятана где-то или расположена на первом этаже. — А где ты ешь тогда? — В соседнем доме есть кафе, там отлично готовят конджи, — повторил Хань Вэньцин. Е Сю никогда сам не грешил регулярным и правильным питанием, но ему казалось, Хань из тех, кто за этим следит. И приносит завтрак в постель, если уж на то пошло. Ну, как символ заботы, опоры и надежности. Е Сю сказал Ханю об этом. — Ты хочешь, чтобы я готовил тебе завтрак? — серьезно спросил тот, кажется, готовый завтра же поступить на поварские курсы, если нужно. Из-за его серьезности Е Сю тоже задумался. Готовящий Хань — это забавно. Такая шикарная возможность постебаться над ним в фартуке. И подрочить на него. И сотня шуток про женушку сразу под рукой. Но это все наносное. И где-то под всем этим скрывается очень простой вопрос. Хочет ли Е Сю, чтобы Хань Вэньцин для него готовил? Чтобы Хань Вэньцин готовил для него. Имеет ли это значение для того, кто хорошо, если за игрой не забудет поесть? Решение такое же простое и тяжелое, как просыпаться в одной постели. — Можно я отвечу через несколько дней? — спросил Е Сю. — Я буду ждать, — ответил Хань Вэньцин.