Ушёл

      Три года назад Кьяра впервые представила своего брата, Ловино, Гилберту. Они успели поссориться в первые же пятнадцать минут знакомства, а ещё через двадцать они были уже чуть ли не лучшими друзьями.       Два года назад Ловино отводил взгляд и пытался спрятать румянец на щеках, когда Гилберт стоял вплотную к нему и признавался в любви, слегка пьяный, а сзади была только стена.       Полтора года назад Ловино впервые сам невнятно пробурчал признание, которое Гилберт сначала не отличил от обычных ругательств. Ловино почти всегда говорил одними и теми же словами с одними и теми же интонациями и о любви, и о ненависти.       Месяцев пять назад Гилберт улыбался, вручая Ловино «самый Великий подарок в его жизни» — маленькое серебряное колечко с надписью «Ich liebe dich» с одной стороны и «Ti amo» с другой.       Сейчас Гилберт впервые слышал в голосе Ловино металл.       — Я ухожу.       Слова прозвенели в голове Гилберта и растворились в воздухе. Он успел схватить Ловино за руку, пока тот не выбежал в уже открытую дверь. Где-то на улице что-то хлопнуло.       — Лови…       — Я ухожу, Гилберт. Если тебе нужно кольцо, забирай, — Ловино встретился взглядом с Гилбертом и дёрнул рукой.       Гилберту не нужно было никакое кольцо.       — Лови, пожалуйста…       — Я всё сказал. Отпусти меня, — Ловино поправил свободной рукой сползшую лямку рюкзака и снова уставился в глаза Гилберту. — Если не отпустишь, я вызову полицию.       — Лови, ты не дослушал…       Гилберту нужен был Ловино.       Если два человека будут долго стоять на пороге и тянуть друг друга за руки, в конце концов один из них должен будет сдаться. Сегодня сдался Гилберт. Ловино мгновенно освободил запястье и захлопнул дверь перед носом Гилберта. Ещё несколько секунд с лестницы доносились частые шаги.       По щеке Гилберта потекла слеза.       Уже утром Гилберту позвонила Кьяра, спрашивала, что случилось, но звонок резко оборвался после неразборчивого, но очень недовольного вопля на заднем плане. Кричал Ловино. Перезвонить не удалось — в трубке были только короткие гудки.       Ловино просто не мог так просто взять и уйти навсегда. Он уже убегал пару раз после ссор, но возвращался максимум на следующий вечер. Сейчас его не было уже три дня, и он даже не позвонил. Когда с ухода Ловино прошла неделя, это сделал Гилберт. В трубке снова раздались короткие резкие гудки.       В холодильнике совсем не осталось пива, а с кровати Гилберт так и не убрал красную пижаму, которую Ловино бросил на подушку, когда уходил.