В Мензоберранзане над всеми правилами превалировало одно: «Не попадайся». Роберт Сальваторе, «Отступник»
— Приветствую тебя, Мать Талистра, — юная дроу в черном одеянии обучающейся жрицы переступила порог приемного зала Дома Тор’афин и почтительно склонилась перед ожидавшей ее женщиной. — Ты хотела видеть меня? — Да, Хальрин, — кивнула ей со своего трона верховная мать. — Садись, нам нужно многое обсудить. Но сначала расскажи мне о своих успехах в Академии. Хальрин села на стул у подножия трона, аккуратно сложив руки на коленях, как прилежная ученица, и приступила к обстоятельному докладу. Ей было чем похвастаться — Ллос благосклонно взирала на свою жрицу, упорную и талантливую, и Хальрин успешно справлялась как с трудностями учебы, так и с паутиной интриг, оплетавшей Арак-Тинилит. Талистра слушала, кивая в такт — почти все это она уже знала и сама. Верховная мать Двадцатого Дома Мензоберранзана пристально следила за тем, как продвигается обучение ее наследницы. Ее единственной дочери. За годы, проведенные в школе жриц, Хальрин сильно изменилась — от Талистры не укрылась и новая мощь во взгляде и голосе, и уверенная грация движений, и резкость черт лица, понемногу теряющих еще полудетскую мягкость. Совсем скоро она станет выдающейся верховной жрицей. Гордостью и славой Двадцатого Дома. И Талистра гордилась, хотя понимала, что это неразумно — каждая крупица силы, обретенная старшей дочерью, приближает конец верховной матери. Но все же это чувство не покидало ее с того самого дня, как родилась Хальрин — долгожданный дар Ллос, надежда и поддержка в бесконечной борьбе между Домами, сыновья не в счет. Девочку поручили младшим жрицам — у Матери Дома слишком много более важных дел, но Талистра всегда находила время, чтобы прийти и взглянуть, как она растет. И не отступалась от этого обыкновения, даже когда Хальрин повзрослела. Талистра усмехнулась про себя. Без сомнений, слухи об этой встрече разлетятся по городу еще до того, как наступит черная смерть Нарбондель, и Мать Девятнадцатого Дома будет лихорадочно искать способы укрепить свои позиции — о чем, кроме войны, могут говорить глава нижестоящего Дома и ее наследница? Ради чего еще стоит добиваться встречи со студенткой Арак-Тинилита, отрезанной от внешнего мира до конца обучения? Не то чтоб ей вовсе не стоило бояться за свое благополучие. Но истинная причина, которую вряд ли кто-то во всем Мензоберранзане смог бы угадать, лежала гораздо глубже — Талистра Тор’афин хотела просто повидаться с дочерью. Ллос не приветствует привязанности. Но главное, хоть и негласное, правило Мензоберранзана — «Не попадайся».***
Верховная мать Талистра восседала на троне своего Дома, глубоко погрузившись в раздумья. Никто не осмелился бы прервать ее уединение, и безрадостные, но неизбежные мысли текли свободно. Шестьсот лет — долгий срок даже для дроу. Не один век Мать Талистра вела Дом Тор’афин к могуществу и возвышению, но скоро этому придет конец. Хотя Талистра все еще выглядела молодой и полной жизни, и ни одна из соперниц не могла бы похвалиться, что отыскала в ней слабину, для нее самой правда была очевидна: силы постепенно уходят. И не только для нее. Ну что же, такова воля Ллос. Таков ее закон, и глупо отрицать его теперь, после стольких лет — как и надеяться на что-то иное. Стареющая жрица даже не вскинула голову, когда в дверном проеме показалась Хальрин; та уверенным шагом пересекла зал и остановилась прямо у подножия трона, словно в замешательстве. — Бей, — спокойно сказала Талистра, глядя в глаза дочери. — Я давно ждала этого дня. — Нет, — Хальрин даже не прикоснулась ни к кинжалу, ни к змееголовому бичу, а в инфракрасном спектре зрения дроу лицо ее оставалось холодным, не пылая предвкушением убийства и новой власти. — Я не трону тебя, мать, — и Талистре показалось, что в это слово было вложено нечто большее, чем обычное почтение. — Что же скажет на это Ллос? — темные губы Талистры растянулись в горькой усмешке. — Что нельзя расточать мощь Дома, — ответила Хальрин. — Что я — единственная верховная жрица, кроме тебя, моя дочь слишком молода, а в грядущей войне нам понадобятся все силы. Ллос одобрит мой поступок. Ты еще можешь послужить ей. «Не попадайся», — быстро добавила она на языке жестов. — Разумно звучит, — задумчиво сказала Талистра. — Ты станешь хорошей верховной матерью. Она встала с трона и указала на него дочери: — Правь долго, Мать Хальрин.