Предательство - это новая жизнь

      Джотто спокойно сидел в дальнем уголке гостиной и читал свою любимую книгу. Неожиданно дверь комнаты тихо открылась и внутрь вошел человек. Примо поднял взгляд на вошедшего и отложил книгу в сторону, желая поздороваться, потому что его вроде как не заметили, но вдруг открылась еще одна дверь, что сказать, во всех комнатах в особняке Вонголы было по два выхода на всякий случай.       Блондин улыбнулся и хотел было подать голос, но тут же уловил тяжелую атмосферу. Он остановился, так и не сказав ни слова, решив пока помолчать — перед ним предстали хранитель облака и его наследник.       Первый наблюдал за тем, как эти двое вздрогнули и замерли без движения, только увидев друг друга. Тсуна стоял у второго прохода и смотрел на Алауди, что зашел в комнату первым, грустными, чуть ли не плачущими, глазами. А вот блондин… Одарив его злым взглядом, поморщился, и резко развернувшись, благодаря чему взметнулись полы его плаща, немедленно покинул комнату, а через минуту это же сделал шатен.       Мужчина склонил голову вбок, не понимая, что сейчас произошло. Что это еще за взгляды? И… они избегают друг друга, что ли? Он быстро встал со своего места и подхватив книгу подмышку, вышел вслед за Алауди.       К сожалению, в коридоре его уже не было, но зато в сторонке стояли его хранители. Примо тут же направился к ним, чтобы спросить не проходил ли мимо них облако, те покачали головой. Он вздохнул.       — Джотто, а что случилось? — спросил Джи, увидев, что его босс чем-то обеспокоен.       — Да я просто… — неуверенно начал он. — Тсуна и Алауди странно себя ведут.       — Ты про их взгляды? — уточнил Асари.       — Или про то, что они избегают друг друга? — спросил Накл.       — Стоп! Они уже давно такие? — удивился Первый.       — Вообще-то они ведут себя так всю неделю. — зевнув, подал голос Лампо. — Еще с первого дня… — все кивнули.       — Что?! — закричал блондин. Это что же получается? Он один не знал? — То есть они такие всю неделю?! А почему вы мне не сказали?!       — Джотто, они не дети. — вздохнул Деймон. — Тсуна и Алауди — взрослые люди, поэтому они сами разберутся со своим отношением друг к другу.       — Как раз таки они не взрослые. — вздохнул Джотто, взлохматив себе волосы. — Тсуна лишь подросток, что сейчас потерял все и держится на том, что он еще покажет тем, кто его предал, чего он стоит; а Алауди, хоть и взрослый мужчина, но ведет себя всегда хуже капризного ребенка. Вы же знаете его трудный характер. Это человек, которого ничего не устраивает, а еще сам себе на уме и очень упрямый.       — Да ладно тебе! — отмахнулся от него ураган. — Не такие они уж беспомощные. Не беспокойся, как уже было сказано, сами разберутся.       — Мы все знаем, что ты хочешь, как лучше, но иногда лучше не вмешиваться. — улыбнулся Асари, похлопав друга по плечу.       — Возможно, вы правы… — вздохнул Примо и тоже одарил всех улыбкой. — Тогда я пойду спать, уже поздно.       — Спокойной ночи! — крикнули хранители.       Надо ли говорить, что ни в какую свою комнату Первый не пошел? Все же он и Тсуна очень сильно похожи друг на друга, оба хотят помочь всем, несмотря на то, что думают эти самые все о их помощи.       Только блондин завернул за угол, как тут же, ведомый интуицией, направился туда, где был Алауди, а он как раз таки был в своей комнате и уже собирался ложиться. Хоть кто-то соблюдает режим сна в Вонголе.       Мужчина осторожно пробрался в его спальню и закрыл за собой дверь на замок. Кажется, звук поворачиваемой щеколды был достаточно громким, потому что он тут же почувствовал спиной холодный злой взгляд.       — Не ругайся, пожалуйста. — повернувшись к нему, попросил Джотто.       — Мне кажется, что я имею право. — скрестил руки на груди блондин. — Что тебе понадобилось в моей комнате?       — Нам нужно серьезно поговорить. — тут же сказал Примо.       — Серьезные разговоры были до нашей смерти, а сейчас лишь небольшие пустяки. — облако вздохнул, но все же сел на кровати и, скрестив руки на груди и положив ногу на ногу, приготовился слушать. Он все же его босс, как-никак.       Блондин тут же обрадовался, хотя и так знал, что его выслушают прежде чем выгнать, и сел в кресло напротив своего хранителя, чтобы они видели друг друга, начиная разговор с таких слов:       — Алауди тебе не кажется, что ты слишком грубый?       — Я грубый, хоть и разрешил тебе здесь остаться? Может тебя выгнать? — поднял бровь облако, недовольно глядя на Первого Вонголу.       — Нет, нет! — тут же замахал руками Джотто. — Я про то, как ты ведешь себя с Тсуной!       Взгляд блондина резко потемнел, что не укрылось от острого глаза Примо. Он прикусил губу, не зная продолжать ли ему разговор или немного подождать, а уже потом продолжить.       — Ты пришел сюда за этим? — рыкнул хранитель. — Так слушай! Я ненавижу, когда на меня смотрят таким (!) взглядом! Я его вообще не знаю, так какого хрена он делает такое лицо всякий раз, как видит меня?! Бесит!       — Я понимаю это, но… Ты же знаешь, что его предали его же хранители… и ты очень похож на… на человека, что для него был намного больше, чем хранитель… — блондин отвел взгляд. — Вы с ним очень похожи, поэтому когда он смотрит на тебя…       — Он видит его. — фыркнул облако и оскалился. — Но это не мои проблемы! Я ненавижу слабых людей, что вовлекают других в это!       — Алауди, как ты не поймешь?! Тсуна остался один! Его предали самые дорогие, и это нормально, что он не сможет сдержать боль, переполняющую его! Он же не робот, как некоторые! — прикрикнул на него Первый.       — То есть я, по-твоему, робот? — опасно сверкнул глазами блондин.       — Прояви уважение хотя бы за то, что, несмотря на боль, он все же приходит к тебе на тренировки!       — А он и не приходит. — фыркнул хранитель, почувствовав свое превосходство в споре. — Избегаю его не только я, но и он меня. И на тренировки не приходит.       Вонгола сжал кулаки. Насколько сильной должна быть боль у его наследника, если он ходит даже к Наклу, где его только и делают, что мутузят, но не ходит к облаку, даже не узнав, в чем заключается его обучение?       — Пожалуйста, не веди себя с ним так, прошу.       — Уходи. — холодно сказал блондин.       — Алауди, я серьезно! — крикнул Джотто, но ему было плевать. — Это приказ!       — Я никому не подчиняюсь. — хранитель вступил с ним в поединок взглядами, из которого вышел победителем, и в итоге босс был выставлен за дверь.       Примо зарычал пытаясь выбить дверь в комнату, но не смог. Он ударил в последний раз особенно сильно и пошел к себе в комнату — иногда и ему самому трудно общаться со своим облаком.       Алауди, когда наконец-то остался один, вздохнул и отошел от двери. Как Джотто вообще имел смелость приказывать ему? Знает же, что он не слушается никого, и делает лишь то, что хочет сам.       Блондин фыркнул и подошел к окну, нужно закрыть шторы, иначе ночью ему будут мешать спать лунный свет и миллионы звезд на небе. Он схватился за кончик ткани и хотел было потянуть, как его взгляд привлек силуэт.       Хранитель облака замер, наблюдая за человеком, что сидел в саду Вонголы, подтянув коленки к себе и обняв ноги руками. Его лица не было видно, но из-за топорщащихся волос он сразу мог сказать, кто это.       Мужчина цыкнул и хотел было закрыть штору, но рука не двинулась с места, вместо этого он продолжил смотреть на наследника Джотто, чьи плечи слегка подрагивали от тихого плача, что все же смогло уловить чуткое ухо блондина. «Тсуна остался один! Его предали самые дорогие, и это нормально, что он не сможет сдержать боль, переполняющую его! Он же не робот, как некоторые!» — вспомнились слова Примо.       Алауди прикусил губу, представив себя на его месте. Хоть он и держится от всех в стороне, но все хранители Вонголы и его босс стали ему семьей. А что бы было, если бы он в одночасье лишился их всех? Если бы они его предали? Не очень приятно… даже для него…       Блондин отпустил штору и присел на стул, что стоял прямо у окна, положив руки на подоконник. Отчего-то сейчас Тсуна не вызывал в нем чувство отвращения. А может все это не из-за его слабости? Может его раздражает в нем что-то другое?       Облако положил голову на руки и вздохнул. Если его в нем бесит не эта слабость, то что? Грустный взгляд, пропитанный болью? Нет, это без сомнения, но есть еще кое-что… То, что в нем видят другого человека?       Хранитель вздрогнул от своих мыслей. Теперь он понял, что его задевало больше всего! То, что он не сделал ничего, что заставило бы этого человека рыдать, но он смотрит так, будто мужчина виноват во всех его бедах! И все из-за его собственного облака десятого поколения…       Между тем к человеческому силуэту добавился еще один похожий, только немного больше. Он сел рядом и погладил шатена по голове, на что тот сразу впился ему в рубашку.       Несколько минут погодя Джотто встал с земли и помог подняться Тсуне, уводя его обратно в особняк — все же холодало, да и было слишком больно видеть, как его приемник страдает тут каждый вечер, прячась ото всех. Повезло еще, что он заметил это его тайное место еще во второй день, а на вид таким сильным казался… а оказывается просто выпускал эмоции под вечер, а утром притворялся бодрячком.       Алауди заметил, как два босса встали с земли и вернулись обратно в здание. Он подождал несколько минут неизвестно чего, а потом встал со стула и, последний раз взглянув на сад, где уже никого не было, закрыл штору.