Оборотень, метаморф и... Принц?

Отворив дверь паба, седой мужчина устало направился к бару, собираясь выпить. Аберфорт привычно взмахнул волшебной палочкой и на стойку аккуратно приземлилось живительное пойло. Но как только он собирался отхлебнуть огденское прямо из бутылки, наверху послышался стук, а затем грохот, словно что-то тяжелое упало, зацепив по пути шкаф. Покрепче перехватив палочку и за считанные секунды взлетев по лестнице, Дамблдор ворвался в гостиную, в которую вел арочный проем без двери, поэтому все происходящее в комнате было видно еще со ступенек. А именно, как Северус Снейп пытался подняться, держась за перевернутый стул. Но когда Аберфорт направился к нему, силы покинули волшебника вместе с сознанием. Старик всеми силами пытался вытащить молодого, по его меркам, человека с того света, благо, кто-то уже проделал основную работу, и Аберфорт почему-то сомневался, что это был кто-то посторонний. Особенно, если судить по тому, в каком состоянии был изначально едва затянувшийся шрам на шее. Северус Снейп… Альбус очень тепло о нем отзывался, Аберфорту даже казалось порой, что у брата каким-то образом появился незаконнорожденный сын. Впрочем, Дамблдору-младшему хватало того факта, что Снейп был на их стороне в этой войне, и что благодаря ему они победили. Спустя несколько дней Северус наконец-то начал приходить в себя. Сначала он пытался оценить обстановку, ведь последнее, что он помнил — хижина, портключ и чья-то гостиная, предположительно, в «Кабаньей Голове». Хотя почему «предположительно»? Альбус сказал, что когда понадобится, он может воспользоваться портключом, переместившись в безопасное место — такое, как паб брата бывшего директора. Значит, он здесь. Попытавшись подняться, Снейп сжал зубы, чтобы сдержать болезненный стон — тело болело, словно он, как в старые времена, провел несколько незабываемых минут под воздействием Круциатуса. Откинув голову на подушку, он попытался расслабиться и вспомнить, что произошло в хижине. После укуса змеи к нему подошел Поттер, которому он, с трудом сосредоточившись, благополучно передал нужные воспоминания. Затем Северус потерял сознание, удивительно еще, что не помер. Впрочем, если судить из опыта Артура Уизли, после укуса он мог протянуть еще два часа. Хотя, очевидно, протянул дольше. В то, что Поттер додумался поискать в его карманах зелья, верилось с трудом, значит это был кто-то другой. Вопрос только — кто? — Я рад, что ты очнулся, — с трудом повернув голову, Снейп увидел брата Альбуса. — Как ты себя чувствуешь? Северус открыл рот, собираясь съязвить, мол, прекрасно, но вместо слов с губ сорвалось только хрипение, а в горло будто залили раскаленное железо. Прикрыв глаза, он попытался абстрагироваться от боли, но поскольку даже дышать было больно, у него это плохо получилось. — Ясно, — Аберфорт нахмурился. — У тебя было разорвано горло, и хотя оно зажило, вероятно, внутри что-то повредилось и не хочет восстанавливаться. Подожди пять минут, я принесу ужин. Пока Дамблдор отсутствовал, Снейп пытался смириться с тем, что он не может говорить — вся надежда на то, что это временное явление. Он тут же начал прикидывать, каким зельем можно это исправить. Впрочем, сначала нужно узнать, с чем именно там проблема. — Держи, — незаметно для самого Северуса в комнате появился Аберфорт. — Куриный бульон, что-то погуще тебе пока не светит. Брюнет протянул руки, собираясь взять тарелку, и только сейчас заметил жуткий тремор рук: они тряслись, как у алкоголика с многолетним стажем. Для него это было хуже, чем лишиться голоса. Для зельевара руки — это все, и если Северус это не исправит, то может попрощаться с карьерой, а это, на минуточку, вся его жизнь. То немногое, чему он готов посвятить всего себя. Медленно опустив руки на кровать, Северус собирался сказать, что не голоден, но быстро вспомнил, что он и этого не может. Настроение, которое и так было не самым лучшим, опустилось ниже плинтуса. — Мне очень жаль, — с мрачным лицом произнес старик. Затем он пересел на кровать к мужчине, набрал немного бульона в ложку и протянул ее Снейпу. Больной ответил Аберфорту яростным взглядом, но тот даже в лице не изменился. — Ешь или наложу заклинание, с помощью которого молодые мамочки кормят упрямых малышей. Челюсть Северуса едва не заскрипела, с таким усилием тот заставил себя открыть рот. Но дальше все мысли выветрились из головы. Если Снейп думал, что при попытке заговорить его горло словно обожгло раскаленным железом, то он ошибался. Предыдущие ощущения не шли ни в какое сравнение с теми, что охватили его сейчас. Мышцы всего тела сократились в попытке преодолеть боль, но от этого напряжения горло выдало новую порцию ощущений. Патовая ситуация — расслабить мышцы шеи невозможно из-за боли, которая от дикого напряжения становилась лишь сильнее. Пока мужчина боролся со своим телом, Аберфорт с жалостью смотрел на него, а затем с немалым усилием влил в Снейпа обезболивающее. Дальнейший прием пищи прошел более-менее спокойно, если не учитывать недовольное лицо Снейпа, которое время от времени искажалось от боли, все-таки обезболивающее — не панацея. Дальше он попросил — жестами, разумеется — рассказать обо всем произошедшем. Аберфорт вздохнул, отведя взгляд, от чего у мужчины чуть сердце в пятки не упало, но все оказалось не так плохо. «Светлые» победили. Гарри Поттер выжил, пусть и заставил во время битвы многих думать иначе; на этом моменте Северус криво усмехнулся. Дальше был суд над Пожирателями. Разумеется, еще не всех допросили и вынесли приговор, времени прошло слишком мало, но первым делом обсуждали умерших. И Поттер выделился — был главным свидетелем. На этом моменте Дамблдор осекся. — Это основное. Думаю, об остальном ты прекрасно узнаешь из газет, — с этими словами он положил на тумбочку возле зельевара пять газет, три из которых были «срочными новостями», что выпускали едва ли не каждые пять часов. Суд над Пожирателями Смерти… Люциус Малфой — двадцать лет Азкабана. Нарцисса Малфой — «домашний арест». Драко Малфой — «домашний арест». Мальсибер — мертв. Эйвери — мертв. Керроу — мертвы. Лейстренджи — мертвы. Селвин… Руквуд… Трэверс… Яксли… Крэбб и Гойл — пожизненное в Азкабане. Антонин Долохов — пожизненное. Макнейр — пожизненное. Северус Снейп — орден Мерлина Первой Степени посмертно. Сказать, что Северус удивился — тактично умолчать. А еще он был зол на Поттера. Очень много Пожирателей осталось на свободе. Если то, что он жив, узнает общественность… Скажем так, жить станет веселее. Впрочем, это же Поттер. Чего еще он ожидал? Правда о погибшем злодее, который оказался героем — истории, которые народ особенно любит. Так что ничего удивительного, что его биография, пусть и весьма короткая, все-таки много времени на сбор информации не было, была напечатана в одном из «срочных» выпусков. И в этой биографии был указан его адрес. Мертвому Снейпу на это было бы плевать, но он жив. И уже имеет немалые проблемы. Надо будет озаботиться поиском другого жилья на случай неожиданных гостей. Из-за раздражения тремор усилился, и Северус никак не мог перевернуть страницу. В конце концов, он просто скинул все газеты на пол и упал на кровать, продолжая обдумывать ситуацию. Надо что-то решать с жильем, оставаться в Тупике Прядильщиков опасно, мало ли кому придет в голову туда заглянуть. Да, защита там неплохая, даже очень, но… То самое «но». Дальше мысли зельевара переключились на более насущные проблемы. Горло. Он не может говорить, он с трудом ест, он… Он неудачник. Разумеется, можно сварить зелье, но тут на передний план выходят две проблемы — нестабильная магия (он буквально ощущал, как она ураганом мечется по телу, а ведь совсем недавно это было тихое море, которое в нужный момент устраивало противнику шторм) и тремор рук. Снейп с силой провел ладонью по лицу, не обращая внимания на дрожь. Вдруг у него возникла сумасшедшая мысль… Северус перевел взгляд на руку, и спустя секунд десять на запястье начали медленно проявляться ленточки из чистой магии. Пробежавшись взглядом по уже знакомым, мужчина уставился на совершенно новую и невероятно яркую — долг жизни. Долг жизни перед Ремусом Люпином. Мордред. Он судорожно сжал кулаки, скрипнув зубами от ярости… Теперь понятно, кого благодарить за такое счастье. Видимо, Люпин использовал зелье, которое было у Северуса с собой. Вот только почему зелье не исцелило его? Судя по всему, оно было выплеснуто на рану, а не принято внутрь, что в данной ситуации было очевидным решением, но все равно должно было помочь. А если вспомнить о проблемах с магией… Ну конечно. Змея. Крестраж. Вот почему он в таком плачевном состоянии. Радует только тот факт, что эманации крестража относительно быстро выветриваются. Возможно, через месяц он будет в порядке. С усилием отбросив мысли о Люпине, о горле, он вспомнил о Поттере… Этот удивительный мальчик простил его. Северус знал себя, знал, что никогда бы не простил человеку подобного отношения к себе. Даже узнав, что тот действовал из благих целей. Благие цели у Снейпа были, но только две: спасти сына той, которую когда-то считал своей единственной любовью, а потом, когда повзрослел, сестрой, пусть и не по крови, и поспособствовать уничтожению монстра, в простонародье именуемого Темным Лордом. К Поттеру Северус специально относился мерзко, хоть и очень редко жалел об этом. Он взращивал в себе семена ненависти к мальчишке, всей душой страшась к нему привязаться. Больше всего он боялся, что не убережет его, если сблизится; что не поступит правильно в нужный момент, если придется пожертвовать собой; что не сможет выполнить свою роль, если ребенок будет смотреть на него не с ненавистью, а с любовью. Поморщившись от последней мысли, Снейп переключился на дела насущные. Так, в размышлениях о нынешней ситуации в стране и его жизни, Северус провел время до следующего приема пищи, который, опять-таки, стал для него пыткой. Надо поскорее озаботиться своим состоянием. На следующий день, после очередного издевательства, называемого завтраком, Северус решил, что пора выбираться отсюда. Надо найти кого-то, кто поможет… Нет, не его вариант. Даже если за помощником не будут следить (как, например, за Малфоями), для него это все равно не выход. Никто не поможет ему "за спасибо", а оставаться в должниках Снейп очень не любил. Помощь Аберфорта была неоценима, и именно поэтому мужчина решил, что стоит покинуть гостеприимное заведение старого чародея. Благо, магия пришла в более-менее спокойное состояние, благодаря чему зельевар мог использовать простенькие чары. И когда Дамблдор зашел в комнату с обедом, перед ним в воздухе медленно, буква за буквой, появилась надпись: «Спасибо за помощь. Думаю, я достаточно пришел в себя. Завтра утром я ухожу». — Это очень недальновидно с твоей стороны, — нахмурился старик. — Ты еще слишком слаб, как и твоя магия. Одно случайное перенапряжение с непривычки — и ты хлопнешься в обморок. В лучшем случае, — Дамблдор пытался вразумить волшебника, но напрасно. Тот на эту отповедь только раздраженно замахал палочкой, выводя новое сообщение: «Я не маленький мальчик. Справлюсь. К тому же мне надо найти способ вылечиться, пока не стало слишком поздно». — Насчет того, что ты не маленький мальчик, я бы поспорил. Ведешь ты себя очень неразумно. Впрочем, я не стану тебя держать. Это твоя жизнь. Хотя даже то, что ты жив — чудо, в которым явно нет твоей заслуги. «И я бы хотел, чтобы вы принесли клятву, что не станете разглашать информацию о том, что я жив». — А ты не обнаглел? — проворчал Аберфорт. — Я тебе не друг и не ровесник, чтобы ты мог требовать у меня подобное. Мы немного в разных весовых категориях. Так и быть, я пообещаю — но лишь то, что никому ничего не скажу. Северус был и этим доволен. Нарушать обещание старику не с чего, тем более тот сам согласился его дать, а на клятву Снейп и не рассчитывал. Он прекрасно понимал, что не имел никакого права просить это, но попытаться стоило. На следующий день Северус, залившись обезболивающим по самое «не могу», покинул «Кабанью Голову». Благо, Аберфорт сделал портключ, так как магия самого Снейпа была еще недостаточно стабильна, и расщепление было весьма вероятным исходом попытки переместиться аппарацией. В Тупике Прядильщиков Северус первым делом проверил дом и ближайшую территорию несколькими заклинаниями, результат которых заставил его вздохнуть с облегчением — никого живого в радиусе пятидесяти метров. Зельевар направился ко входу в подвал, где была оборудована весьма неплохая лаборатория, собираясь проверить, какие зелья у него остались. Судя по всему, сам он их варить не сможет очень долго. Но на середине пути Снейпа остановили и заставили внутренне напрячься сработавшие сигнальные чары — кто-то стоял на пороге его дома. Затем этот кто-то открыл дверь. Этим кем-то оказался Ремус Люпин. И он был не один.