Марвеловский винегрет

«Агент Бартон — самодур», — таков неутешительный вывод Коулсона по результатам шести месяцев. Строчки сухи — идеально для отчёта — но и он, и Фьюри прекрасно знают, что за равнодушными словами скрываются часы истерик и горы поломанного инвентаря. Филу всегда доставалась самая сложная и ответственная работа, перевоспитание трудных подростков давно пора записать в его резюме. Но агент Бартон — не подросток. Агент Бартон — эгоистичный, безответственный и вспыльчивый лоб, который отказывается выполнять приказы и издевается над членами команды. Он кроет его матом и разламывает о колено ценнейшее оружие, изготовленное на заказ, после чего едет в родной город и орёт на каждом углу об их организации. В такие дни Фил жалеет, что не существует устройства для стирания памяти, оно бы ему пригодилось. Убирать за взбалмошным мальчишкой то ещё удовольствие, но Гэмбл успел заинтересовать Фьюри не то метким попаданием в бензобак вертолёта, не то общим объёмом причинённого урона¹. В какой-то мере агент Бартон действительно уникален — ещё никому не удавалось довести Фила до такой степени гнева, что в первый день тренировок он едва не спустил в засранца всю обойму. Однако, Гэмбл всё же начал тренироваться, пускай редко и исподтишка, — а это уже плюсик в карму самому Коулсону. Фил умеет воздействовать, манипулировать, ставить в безвыходное положение. Это тяжело — временами его голова разрывается от фактов чужих биографий — но плоды тренировок всегда поразительны. Словно египетский Хнум² он лепит для Фьюри первоклассных агентов, безжалостно пресекая сопротивление подопечных. Год или месяц — Гэмбл сломается, нужно лишь найти точку, давление на которую будет невыносимо. Коулсон достаточно терпелив и скрупулёзен, а когда нужно — холодно-беспощаден. Он сломает. Он дождётся. Уже через шесть месяцев Бартон бросит попытки вернуться к старой жизни и начнёт откликаться на новое имя. Через три года он последний раз сорвёт миссию, собственноручно загнав себя в угол. «Она останется со мной», — скажет Клинт в тот раз, заключив с ним взаимовыгодную сделку: жизнь будущего агента Романов в обмен на покорность агента Бартона. И только через пять лет Фил неохотно признает его своим лучшим учеником. Но это им обоим лишь предстоит пережить. А пока все грехи педантично записываются в досье Клинта Бартона, а Фил Коулсон в тайне надеется поскорей поставить на этот документ печать «Inactive».