***
Брандон стоял у фальшборта, сложив руки на груди, глядя на проясняющееся небо. Острый месяц боязливо мелькал среди потока туч, то пропадая, то появляясь. Брандон оглядел остальных членов команды. Все были настороже, испуганно оглядывались по сторонам. Море бушевало уже не столь сильно, и только толстые капли дождя громыхали, разбиваясь о деревянную палубу. Но тень тревоги все еще витала над кораблем. Особенно это видно было на лицах их пленников. Казалось шторм уже мимо, чего бояться. Сирен? Мальчишка самодовольно усмехнулся. Его отец много чего рассказывал ему об этих монстрах, и Брандону казалось, что этих знаний достаточно. К тому же это было его первое плаванье, и он не хотел показаться тем, кем он был на самом деле: пятнадцатилетним испуганным мальчиком. Тишь опустилась на них. Даже ветер умолк. В трехстах ярдах от них мокрые скалы сверкали в свете луны. Мэрдок подошёл к Брандону, став рядом с парнишкой. — Лучше бы ты отошёл от края, — проговорил он с тенью насмешки. — Неужто никогда не слыхал сказку про волка? А то и похуже, Ульфхедина? — парень недовольно поморщился. — Нет, — огрызнулся он. — Чего бояться? Эти глупые сирены сбегут, как только Гэл затрубит в рог. Мэрдок неодобрительно покачал головой. — Гэлу уже шестнадцать, — начал он серьезнее. — Он ходит в море с тринадцати, и знает, что оно такое, — мужчина скрестил руки на груди. — Ничего, вот как отгрызут тебе палец, или ухо отмерзнет, так быстро твоя спесь пройдёт. Брандон хотел возразить, но заметив лицо Мэрдока, замолчал, а затем обернулся. Прелестная дева с озорством глядела на них голубыми глазами, держась за ванты. — Эй, Мэрдок! — крикнул Гэл, с противоположной стороны, но и сам застыл, как статуя не то в ужасе, не то в очаровании. В один миг моряки оказались окружены прелестными созданиями, которые обступили корабль со всех сторон. Вместо ног у них были хвосты, полностью покрытые чешуей, которая поблескивала серебром в слабом свете полумесяца. Чешуйки покрывали их бока, груди и даже плечи. Чарующий голос вдруг прорезал тишину: — В поле спят мотыльки, — протянула златовласая сирена возле Брандона, нежно убирая прядь черных волос с его лба. — Уж свернулся у реки, — подхватила тут же другая, побираясь ближе к Гэлу, не отрывая от него своего взгляда. Он, зачарованный, стянул свой рогатый шлем, сжимая его в руках. — Очнитесь! Очнитесь, дурни! — Заревел Хагельдан в ужасе. Он взглянул в сторону Гэла и побежал в его сторону, стараясь не слушать и не смотреть на сирен. — Только котик не спит и в окно все глядит, — послышалось сверху. Сирена прыгнула на палубу, на мгновенье, приняв человеческое обличье. Нагая дева приковала к себе все взгляды. Моряки, не помня себя, потянулись к ней. Чёрные, как уголь волосы ее достигали самых ног, отливая серебром при лунном свете. — Кто же от бури его защитит? — пропела она, притягивая одного из моряков к себе. Хагельдан уже протянул руку к рогу Хорнвалла, но сирена в мгновение вырвала его из рук Гэла, бросив в воду. Иллюзия исчезла, и стая приняла своё истинное обличье. Лица исказились ужасной гримасой. Изо рта виднелись мелкие острые зубы, глаза потемнели, а кожа приобрела зеленоватый оттенок. Тот час же моряки бросились бежать, но было слишком поздно. Сирены хватали их, разрывая на части, и утаскивали за собой в море. На борту поднялась паника. Иаков в страхе направился к двери, ведущей в трюм, но его сбили. Он упал на пол, не в силах подняться. Юноша уже испугался, что его затопчут, но его вдруг подобрал Хагельдан, достав свой топор: — Деритесь, черти! — Несколько мужчин, откликнулись на его приказ, достав топоры. Рыжеволосая дева возвысилась прямо над ними, готовясь атаковать. Сирена с пронзительным визгом ринулась вперед, но удар топора тут же отсек ей голову. Остальные не решались, нападать открыто, а потому довольствовались теми, кто стоял с краю у борта. Месяц вновь спрятался за тучи. Хагельдан в ужасе оглядел палубу своего корабля: в крови, человеческих останках, которые валялись словно куски животного мяса на съедение хищникам. Некоторые решились прыгнуть в море, но только боги знают, стоило ли. Вдруг капитан в ужасе глянул вперёд. Драккар мчался прямо на скалы. Хагельдан мигом побежал к штурвалу, возле которого стоял Иаков, а на него глядела сирена, и, как ему показалось, что-то шептала. Мужчина выругался и помчался к юноше на выручку, но заметив его, сирена тут же упорхнула. — Мы сейчас разобьёмся! — крикнул парень. — И без тебя знаю, собачий ты потрох! Ну-ка, отойди, — он отпихнул парня в сторону, берясь за руль. Хагельдан вертел им влево, словно рулеткой. Иаков стал рядом, держась за перила. Вдруг черноволосая сирена подняла капитана в воздух, словно овцу, и, проткнув горло когтями, утащила в море. Иаков с ужасом взглянул вперёд, скалы уже близко и, корабль неизбежно идёт прямо на них. Он попытался остановить раскрутившийся штурвал, но ему не хватало сил. — Спасайся кто может! — Крикнул он в отчаянной надежде, что кто-то его услышит. Парень подбежал к корме, и, бросив последний взгляд на мачту, что вот-вот рухнет, прыгнул за борт в бушующее море.***
Холодные волны с дребезгом разбивались о скалы, разлетаясь тысячами белых осколков по сторонам. Слабый свет утреннего солнца рассеянно освещал место очередного крушения. Несколько бездыханных тел выбросило на сушу. Морская дева почивала рядом с юношей, проведя с ним всю ночь. Сирена лежала рядом, упершись на локоть, а другой рукой нежно перебирала темные кудри. Ее сестры отчего-то не любили людей и относились исключительно как к добыче. Изредка случались истории, когда морская дева влюблялась в человека и делала его своей собственностью. Они утаскивали их на дно морское, но люди не умеют дышать под водой. Существо резко воспрянуло, услыхав звук колес. Деревянная повозка с четырьмя мужиками из ближайшей деревни уныло катилась дорогой вдоль берега. Сирена быстро метнулась за камень, увидев, что один мужик пришпорил коня. Трое из них сползли с повозки, а последний вел коня к берегу. Не было сомнений, что они пришли сюда за оставшимся добром. — Эй, — крикнул один из них, указывая на разбитые ящики, — смотрите сюда. Здоровый и бравый мужчина скорее подбежал к ящикам. Двумя ударами топора он проломил в одном из ящиков дырку, а затем просунул туда руку, доставая спутавшиеся жемчужные ожерелья. Другой из мужчин с белесой бородой подбежал к нему, и, пошарив в ящике, достал семь колец с разными драгоценными камнями. — Ну и ну, ты только глянь, Бьорн, — проговорил он радостно, продолжая шарить уже в другом ящике. — Сколько ж здесь добра. Надо побыстрее набрать, пока солдаты из кланов не понабежали. — А сколько еще добра на дне моря, — задумчиво добавил Бьорн, глядя на морское полотно. Прохладный ветер колыхал его густую черную бороду, которая на вид была словно проволока. Мужчина со светлыми волосами последовал его взгляду. — Э-э-э, ты что, Бьорн, — протянул он грубым голосом, — на ужин к сиренам пойти захотел? Эт, нет, что попало на дно — пусть там и остается. — Святая Фрея! — послышалось неподалеку. Мужчины обернулись. — Идите сюда, скорей. Вигге и Бьорн удивленно переглянулись и, бросив драгоценности, поспешили к друзьям. — Что такое, Ивар? — спросил Вигге, приближаясь к Ивару, который склонился над телом юноши. Белобрысый мужчина, что вел повозку, также поспешил к ним после того, как забросил ящик с ценностями в телегу. — Живой, живой, — кричал Ивар. Бьорн нагнулся над грудью юноши, пытаясь услышать биение сердца. — И впрямь! — В удивлении воспрянул он. — А ну-ка парни, давайте его и ящики в телегу, а там привезем в деревню, посмотрим, может из него, что-то выйдет, — сказал он, оглядывая парня с головы до ног. — Вроде не слабак. Юноша, находясь в полусне, бормотал что-то невнятное. — Я приду... Они склонились над ним, стараясь разобрать его слова. — Чужак, — заметил Кай. — Нам чужаков не надо. Мало ли, может еще лихо какое принесет. Вигге и Ивар согласились с ним, хотя и не были до конца уверены, но тут резко встал Бьорн: — Если парень пережил ночь, — начал он, — если остался цел и дожил до нашего приезда, значит такова воля Святой Фреи. Мы не можем бросить его здесь, — заключил он, поднимаясь на ноги. — А если это нильфгардский шпион? — поинтересовался Кай, стараясь стоять на своем. — Значит, прикончим на месте, — ответил ему Бьорн. — К счастью, их речь не слишком трудно определить. Вместе они водрузили ящики в телегу, а сверху на них уложили молодого человека. Парень очнулся, но не имел сил ни сопротивляться, ни даже спросить, куда его везут. Последнее, что он видел перед тем как вновь впасть в беспамятство, расплывчатый силуэт женщины в небе. «Я приду… жди… любовь моя…», — слышалось ему. — И я жду, — прошептал он, вновь провалившись в беспамятство.