***
В воздухе стоял густой аромат южных цветов, коими был богат царский сад, находившийся в восточном крыле замка. Он славился разнообразием и красотой своих растений, бережно собранных со всего мира. Только члены царских семей и люди, имеющие высокое положение в обществе, были вправе находиться здесь, а прислуга и жители окрестных городов называли это место обителью ледяного дракона. Такое название сад получил из-за герба правящей семьи, на котором изображен двуглавый дракон, одна из голов которого извергает алое пламя, а вторая белое. Аловолосый юноша молча наблюдал, как нещадна снежная буря за столь тонким стеклом зимнего сада, когда услышал, что за углом кто-то уронил металлический предмет на пол, вызывая громкое эхо по всему помещению. Сейджуро был очень тактичным, поэтому решил, что не стоит идти туда и мешать человеку делать его работу, но через несколько секунд звук повторился, однако в этот раз сопровождаемый коротким вскриком, что очень обеспокоило молодого наследника. Устало прикрыв глаза и выдохнув, он направился в ту сторону, откуда доносились голоса. Было понятно, что это разговор, но слов он разобрать не смог. Парень был готов ко всему, но то, что он увидел, шокировало его, а потом и разозлило.***
Среди раскидистых пальм стоял металлический столик, вокруг которого были разбросаны разнообразные грабли и лопаты. На этом столе и лежал полураздетый юноша, из голубых глаз которого без остановки текли горькие слезы. Над ним, прижимая хрупкие руки к холодному металлу, нависал крепкий парень, то и дело пытаясь поцеловать упирающегося мальчишку. — Постой, Кагами-кун, не надо. — Пытался что-то возразить юнец, зареванным лицом вертя от брата. — Мне скоро под венец, прошу. — Пойми же, Тецу, ты моя отрада, — Сквозь гнева пелену сказал красноволосый. — Я скину девственности плат с тебя, как плату, за те страданья, что ты мне причинил. — Зачем, — лишь тихо прошептал бедняга, зажатый сильною рукой. — Зачем ты сделал это, Тайга? — Одна слезинка прокатилась по щеке, мгновенно там же замерзая. — Ты хочешь знать зачем? Ах, да, ведь ты же только что спросил. Ну, ладно. — Надев ухмылку на лицо, наигранно сказал красноволосый. — С рождения меня здесь принижали и думал я, что коли будешь ты у них, то выкинут меня, подобно шавке, поэтому я тихо ненавидел, скрывал отчаянье и скорбь. Прости, но в тот момент тебя я схоронил, ты был лишь тенью для меня, бесформенной и незаметной. Когда родился ты, я понял, что в той семье нет места для меня, но… Нет, неважно. Ты рос, а я в душе сгорал от страха. Боялся я открыть глаза и не увидеть свет, ведь я позор. Потом случилось чудо — ты оказался магом, открыв дорогу мне. К нам стали относиться по другому, будто подменили. Ведь в нашем королевстве лучше изменить, чем вынести на свет мерзавца мага. Теперь тебя тут принижали, а я возрадовался, но… Не капли ты не изменился, все оставаясь светлым и живым, таким, каким я тебя видел, когда ко мне ты, улыбаясь, подходил. Тебя сослали, ну, а я все думал о тебе и, сам не замечая, ты вызывал улыбку на устах. Да, Тецуя, я полюбил тебя, но ты послушай. Нет ничего, что помешает нам сбежать вдвоём. Ты… — И не успел закончить он, как в комнате прошелся тихий смех. Такой надменный и презрительный в один момент, он, будто говоря: «Тушите свет», волной мурашек обернулся по спине. — Вот мерзкая скотина, — Так громко, что есть мочи, заявил нежданный гость, с размаху залепив бедняге в бок тяжелым сапогом. — Решил закон переступить, гнилой бастард? И как не стыдно зажимать простого служащего замка? Ты хоть и незаконный, однако принц, так будь достойным. — Закончил он и подошел к парнишке, что так холодный стол и грел своим теплом. — Эй, да как посмел ты, — Рукою потирая бок, поднялся вновь красноволосый. — Напасть на сына короля, влепив ему меж рёбер сапогом? Ты смерти захотел, глупец? — Почти рычал бастард, показывая жестами, как будет оппонент висеть синюшный, задыхаясь. Прикрывши грудь, поднялся юный повелитель, закрыв лицо рукой, он тихо прошептал: «Простите» и тут же побежал туда, где выход был, раскидывая шёлковые рукава по обе стороны себя. И вновь открылась та величественность в теле, что так отчаянно скрывал малец, но слишком поздно, ведь открыты двери в мир новых ощущений и людей. — Зачем же вы зажали парня, — Вдруг тихо произнёс незванный гость. — Неужто трудно проявить немного сострадания, ведь вы могли ему судьбу сломать. Теперь вы для меня подобны самой мерзкой грязи, сударь, прощаюсь с вами, уповая, что впредь я не увижу этого позора. — Закончил парень так легко, рукой махая, оставив за собой лишь горечь от обиды и недоумение в глазах.