No Strings (but I'm Attached to You)

Бэкхён взрывается от смеха, наблюдая за тем, с каким выражением лица замирает Чанёль. Его телефон уже успел упасть на пол, задняя крышка и батарейка отлетели в противоположных направлениях, но Пак не двигается, а его губы слегка приоткрыты. Бэк всего-то случайно высказал мыслишку о домашней порнухе, которая не может не понравиться Чану, вот только такой реакции парень точно не ожидал. — Пак, — говорит он сквозь хихиканье, — закрой рот и собери свой сотик. — По крайней мере, теперь Чанёль начинает моргать. — Пак, — громче повторяет Бэкхён. Похоже, мозг гиганта в это время перезагружался, потому что вскоре он спускается на пол, чтобы поднять раздолбанный телефон. — М-м-м… Да… — Чанёль начинает собирать воедино. — …Если хочешь, можем и снять, — говорит он, но последнюю фразу произносит значительно тише, заставляя Бэкхёна снова рассмеяться. — Не думал, что тебе так зайдет эта идея, — дразнится он, и паковские уши краснеют. Это именно то, чего ждал Бэк. — Эй, помоги мне встать, — просит он, решив больше не играть с огнем, да и чувствует уже себя не очень, будучи липким от пота и спермы, которая покрывает его как внутри, так и снаружи. Чанёль в одно мгновение откидывает телефон в сторону (на этот раз тот приземляется на мягкие подушки дивана) и тянет старшего за руки вверх, чтобы тот сел. Когда гигант начинает вытирать его остатками влажных салфеток, а уши краснеют еще сильнее в тот момент, когда пальцы добираются до задницы Бэка. Последний протягивает руку, ласково проводя по одному уху Пака. — О чем ты вообще думаешь? — с искренним любопытством спрашивает он. Чанёль качает головой. Краснота переходит на щеки, и Бэк начинает гладить их большим пальцем. — Просто… Я никогда… — заикается Чанёль. Бэк всё понимает, несмотря на то, что тот не заканчивает предложение. — Я тоже. Чанёля действительно не волнует, насколько сильно улыбка обнажает его зубы и насколько сильно он сейчас выглядит сумасшедшим, потому что просто не может сдержать улыбки. — Да? — не до конца в это веря, переспрашивает он, наконец подняв глаза. — Да, — честно отвечает Бэк. «Надеюсь, так и есть», — болтается на языке Пака, но у него хватает сил не сболтнуть этого. — Не могу насмотреться, — вместо этого выдает Чанёль, — твоей жопе так идет моя сперма. Бэкхён весь сияет, понимая, какой эффект оказывает на этого парня. — Ты такой извращенец, Пак Чанёль. — Только с тобой, Бэк. Все пошлости для тебя. Это так нелепо и глупо, но не мешает миллионам бабочек порхать в желудке. На ум не приходит ни один подходящий ответ, поэтому Бэкхён обвивает Чанёля своими руками, а тот в свою очередь тут же поддается, падая на жаждущие поцелуя губы Бэка. Они целуются медленно, нежно и глубоко, а время становится лишь тривиальный, незначительной мелочью. Пока тонкие пальцы Бэкхёна перебирают волосы гиганта, большие ладони последнего касаются его бедер, согревая и рисуя круги на коже. Бэкхён улыбается, когда они отлипают друг от друга, а Чанёль тяжело вздыхает. Трехнедельная пытка того стоила. — В душ? — предлагает старший, и Пак с готовностью соглашается. Он старается не смеяться над неловкой походкой Бэкхёна, который прижимает свои бедра максимально близко друг к другу, скорее всего, чтобы из прохода ничего не выскользнуло, но безрезультатно. По дороге в ванную Бэк бьет его в грудь, поймав за одну руку. — Это всё твоя вина, — ворчит Бён, тыча пальцем прямо в нос гиганта. — Извини! — «Но это не отменяет тот факт, что ты сам меня просил об этом», — безумно хочется добавить, но он решает промолчать, чтобы не получить еще порцию ударов. Пак думает, что старший откажется от помощи залезть в душ, но тот этого не делает, а вскоре они оба оказываются под теплыми струями воды. Бэк всё еще хмурится, хотя теперь не выглядит таким опасным и угрожающим. — Прости, — снова говорит Чанёль, и тот наконец расслабляется, чувствуя, как гигант начинает массировать его волосы, мыля шампунем. Его руки скользят вниз, следуя потоку воды, и Бэкхён быстро поднимает вопросительный взгляд, когда они останавливаются на его заднице. — Я ведь обещал о тебе позаботиться. — Чанёль выключает воду, и вдруг становится так тихо, если не считать звука их ног, пока Пак маневрирует ими в нужном положении. — О, — в голосе Бэкхёна слышится удивление, когда его поворачивают в другую сторону и он оказывается лицом к стене. Ладони машинально ложатся на гладкую поверхность, а ноги встают чуть шире. Его горло сжимается, пытаясь сдержать стоны, пока узловатые пальцы Чанёля массируют его ягодицы, прежде чем скользнуть между ними. — Ёль?.. — растерянно произносит Бэк, но не сопротивляется. Скорее выставляет зад, желая в полной мере почувствовать то, что приготовил ему Чанёль. Он громко выдыхает, звук эхом отскакивает от стенки, когда палец Пака входит в его анал. Там все еще влажно и достаточно растянуто, чтобы он легко входил. Но трение все еще чувствуется, и это вызывает по телу дрожь. Ощущения приятные, но входит палец не так глубоко, как ожидал Бэк. — Чанёль, что… — Я заботливый парень, который чистит твои трубы, — отвечает тот. Его губы касаются уха Бэкхёна, и эта мягкость вместе с теплым дыханием заставляет старшего содрогнуться. — Как ты и сказал, это моя вина. Всё верно, так что я просто за собой прибираюсь. — Прежде чем Бэк придумал, что сказать, Чанёль встал на колени, и Бэк попросту застонал, чувствуя, как сильные руки хватают его за задницу и раздвигают ягодицы. Лоб старшего встречается со стеной, когда узловатые пальцы вновь проникают внутрь. Они по-прежнему не входят глубоко и Пак, видимо, сдерживает слово о своих намерениях, вот только Бэкхёну всё равно, потому что он уже хочет большего. — Чанёль, — у него перехватывает дыхание, — глубже. Он поворачивает голову и видит, как большие глаза Чанёля пепелят его. — Твой член большой и толстый. Нужно, чтобы ты проник глубже, чтобы вымыть всё, — внушающе говорит он. Пак реально планировал просто помочь, но звуки, которые издает Бэкхён, и движения его бедер совершенно меняют цели Чанёля. Почувствовав, как к первому пальцу присоединился второй, Бэк всхлипывает, снова ударяясь лбом о стену. Когда Чанёль проталкивает их глубже, растягивая анал парня на толщину двух пальцев, тихое хныканье старшего превращается в громкие стоны. — Да, — выдает Бэкхён, начиная двигаться навстречу и не в силах удержать свои бедра на месте. Пак молча наблюдает за движением руки парня, которая перемещается на промежность. Не нужно быть ученым-ракетчиком, чтобы точно угадать, что делает Бэкхён, и это побуждает Чанёля не останавливаться. Задница Бёна настолько соблазнительна, что Пак сначала глубоко вдыхает через нос, прежде чем сглотнуть, а еще она находится в нескольких дюймах от лица Чанёля. Бэкхён дрожит и дергается, это заставляет Чанёля делать резкие и максимально глубокие толчки пальцами. Прерывистое дыхание и шептание имени Пака, выражение лица Бэкхёна, когда он поворачивается к нему — всё это вызывает мощное возбуждение, приливающее к уже твердому члену Чанёля. Он мгновенно вскакивает на ноги, высовывая пальцы из задницы Бэка, чтобы схватить парня за руки и развернуть. Губы старшего приоткрыты, и Чанёль наклоняется за поцелуем, тут же пихая свой язык в рот парня. Бэкхён выпускает удивленный вздох, одновременно с этим чувствуя, как его член соприкасается с чужим, когда Ёль толкает его к стене и снова лезет пальцами куда надо. Чанёль разрывает поцелуй, и, глубоко дыша, Бэкхён затуманенным взглядом наблюдает, как тот берет его член в свою большую руку. Старшему требуется несколько мгновений, чтобы догадаться ответить дрочкой на дрочку, и он скользит своими пальцами по эрекции своего парня. Глубокий стон, который вырывается из горла Чанёля, заставляет Бэка увеличить темп, дергая рукой быстрее. Пак жмурится, его дыхание учащается. — Ой блять. Подожди, Бэк, — его глаза открываются и жалостно смотрят на старшего. — Вместе, — просит он, и Бэкхён замедляется, чтобы поспеть за пострелом. Это не требует много времени, и оба парня, содрогаясь и пачкая друг друга, кончают. Однако Чанёль, все же, сломался на долю секунды быстрее. Бэкхён скулит от накатывающей волны удовольствия, возникает чувство, что он бежит на месте после того, как два раза кончил сегодня вечером. Парень удивляет даже сам себя, когда видит белесые разводы на пальцах Чанёля. Сколько раз ему вообще надо кончить за сутки, чтобы кончать было нечем? Когда напряжение покидает тело, Бэк обессиленно валится на Чанёля. Сейчас он едва ли может открыть глаза и удовлетворенно прижимается к чужой груди. — На сегодня хватит, — еле ворочая языком, произносит парень. — Теперь спать… Можно прям здесь… — бормочет он, прижимаясь к Чанёлю и чувствуя тепло его тела. Гигант хихикает. — Я тебя понял, — шепчет он в волосы старшего, обхватив его руками, чтобы удерживать в вертикальном положении. Тело Бэка раз через раз подрагивает из-за только что испытанного оргазма, и Пак терпеливо стоит на месте, обнимая старшего, пока тот полностью не успокоится. Бэкхён не открывает глаза, даже когда чувствует движение, ведь его, в принципе, устраивает место, где они сейчас находятся. Только когда он слышит, как поворачивается кран душа, но воды как таковой не ощущается, Бэк открывает их, чтобы посмотреть, какого черта. Он понимает, что Чанёль повернул развернулся вместе с ним так, чтобы струи не слишком сильно били по головешке Бэка. Старший невольно улыбается и на мгновение забывает, как устало его тело, поднимаясь на цыпочки, чтобы подарить Чанёлю долгий, сладкий поцелуй, именно тот, которого заслуживает гигант. Только когда Бэкхён снова нормально встает на ноги, его колени подкашиваются, но для этого рядом Пак, который ловит его в свои объятия, чтобы удержать. Руки Чанёля не отпускают Бэкхёна ни на мгновение, даже когда они оба выходят из ванной, завернутые в мягкие полотенца, даже когда они надевают пижамы и, наконец, ложатся в постель. — Пак. — Ладонь Бэкхёна прижата к его щеке, веки тяжелеют, но глаза продолжают с ними бороться, чтобы оставаться открытыми. Чанёль вопросительно мычит в ответ, натягивая одеяло на плечи старшего. — До этого у меня никогда… не заканчивались презики… — продолжает Бэк, лениво моргая, его речь вялая, а дыхание тихое и спокойное, — В меня никогда не кончали… — На этот раз глаза дольше остаются закрытыми, и Чанёлю интересно, не задремал ли он. — Я никогда не терялся… не чувствовал себя таким обессиленным… — продолжает он, медленно открывая глаза. — Наверное, ты действительно особенный, Пак, — бормочет он так, что слова сливаются друг с другом, но Чанёль все равно понимает их. — Надеюсь, — отвечает Чанёль. Глаза Бэкхёна уже закрыты, дыхание ровное, так что слова вполне могли остаться без внимания. И всё же Чанёль не возражает. Он переворачивается на спину, кладет руку под голову и смотрит в потолок. Спать не хочется; не хочется заканчивать день, в который произошло кое-что важное. Некое доверие со стороны Бэкхёна, который разрешил в него кончить. Физически Чанёль никогда не чувствовал себя так хорошо. Но есть в этом смысл, который проникает глубже, определенный уровень интимности, отмечающий их отношения. И все эти несвойственные и незнакомые вещи Бэкхён готов отдать Чанёлю без малейших колебаний. «Наверное, ты действительно особенный, Пак», — эти слова вертятся в голове Чанёля, пока тот продолжает смотреть в потолок. — Надеюсь, — повторяет он, и от этого прямо в центре груди появляется тупая боль.

***

Чанёль не понимает, почему внезапно просыпается, и хмурится, когда протягивает руку и замечает, что место рядом с ним пустое и холодное. В углу комнаты кто-то копошится, после чего включается маленькая лампа на комоде, отбрасывающая странные тени на потолок. — Бэк? — зовет Чанёль. — Ау? — старший поворачивается и подходит ближе, пока гигант приподнимается, чтобы опереться на спинку кровати. Даже когда сон все еще затуманивает его зрение, Чанёль видит, что движения парня медленные и расчетливые. — Спи, спи. — Бэкхён садится на край кровати, и Пак почему-то вздрагивает. — Куда ты собрался в… — Чанёль щурится от неоновых чисел на часах. Он включает лампу, стоящую рядом с ними на прикроватной тумбочке, чтобы лучше увидеть время и Бэкхёна. -…два тридцать пять утра? — В магаз. Я проголодался, а в холодосе ничего нет. — Старший слегка толкает Чанёля локтем, — Спи. — Всё нормально? — спрашивает Чанёль, не обращая внимания на толчок. Он протягивает руку, чтобы положить ладонь на талию Бэкхёна, но тот лишь улыбается, видя беспокойство, заставляющее брови Пака хмуриться. — Ну, у меня болит… — Бён недоговаривает, а его губы растягиваются шире, когда на лице младшего появляется волнение. — Но оно того стоило, — тут же добавляет он, но хмурый взгляд Чанёля стирает улыбку. — Так что просто спи. Ты прошел три недели ада, отдохни, а я скоро вернусь. — Нет, я иду с тобой, — не раздумывая, отвечает Чанёль. Он откидывает одеяло, которое все еще накрывает его ноги. — Я буду волноваться и не смогу уснуть. — Парень встает и быстро направляется к комоду, не замечая удивление на лице Бэкхёна, которое тут же сползает, оставляя влюбленный взгляд и еле заметную улыбку. Порывшись в нескольких ящиках, Чанёль запоздало осознает, что его любимая куртка все это время была в руках Бэкхёна. Он замечает это только когда Бэк уже пожимает плечами, и чувствует себя глупо. — Э-э… это моя куртка. — Ага, — всё, что получает Чанёль в ответ. — И она мне очень нравится, — говорит он. — Мне тоже. Чанёль готов было доказывать, что это его самая любимая, потому что идеально подходит, не пропускает холод, не душит, и что у Бэкхёна отдельная куча своих теплых шмоток в других ящиках комода, но вся решимость исчезает, когда он слышит эти слова. Теперь у Пака появляется еще одна причина, по которой эта старая, потрепанная куртка является его любимой. Бэкхён застегивает его до самого подбородка, и всё, что остается Чанёлю, это тупо смотреть на его милую мордашку. — Ёль? Чанёль резко возвращается к комоду, чтобы сосредоточиться, и хватает из кучи первую попавшуюся толстовку. Они идут медленно не только из-за Бэкхёна, но и потому, что в это время тихо и безлюдно. Они идут медленно, крепко сцепив руки и наслаждаясь прогулкой до ближайшего магазина. Бэкхён уже привык к этому и больше не краснеет, когда Чанёль берет его за руку в общественных местах. Как и ожидалось, в такой час маленький круглосуточный магазин совершенно пуст. Только кассир залипает в телефоне, сидя на высоком стульчике за прилавком и жуя жвачку. И поскольку всю дорогу желудок Бэкхёна издавал громкие и забавные звуки, парни решили разделиться, чтобы быстрее закончить и оказаться дома. Чанёль уже надыбал батон и яйца, когда заметил Бэкхёна, шагающего с одним молоком в руках. Он видит, как тот замедляет шаг перед полкой с презервативами и смазками. Бэк останавливается, кажется, думая брать или нет, и Чанёль ожидает, что тот возьмет сразу несколько пачек, а еще, возможно, один бутылек со смазкой. Но старший продолжает свой путь, не взяв ни того, ни другого и смотря совершенно в другую сторону, будто делая вид, что попросту не замечает этот прилавок. В груди Чана, кажется, взрываются фейерверки, когда он понимает, что это значит. Он не может избавиться от дурацкой улыбки на своем лице, даже когда они возвращаются домой, держа купленное так, чтобы иметь возможность держаться за руки. Его сердце не должно так быстро биться из-за чего-то подобного, из-за того, что Бэкхён хочет быть испачканным, из-за милой тихой болтовни старшего, которая доносится до ушей, из-за того, как Бэк напевает себе под нос мелодию, которую Чанёль знает, но не может вспомнить название. И волна чего-то теплого накатывает на него, когда парень понимает, что это не просто вещи, это нечто большее. И он помнит, что почувствовал, когда увидел Бэкхёна через три недели, как он чувствовал себя, когда старшего не было рядом, как одиноко было находиться в окружении людей, ни один из которых не был Бэкхёном. Как он чувствует себя сейчас, покупая продукты, прогуливаясь за руку, слушая все звуки, которые издает Бён. Это естественная прогрессия, когда он действительно думает об этом. Например, когда ты сажаешь семя, оно растет. Из бутона, который расцветает, раскрывается цветок. Когда тебе кто-то сильно нравится, ты влюбляешься. Это самый предсказуемый исход. Тем не менее, как бы этого ни ожидать, это ошеломляет. Я же влюблен. С небольшим опозданием гигант замечает, что совсем перестал идти, когда чувствует, что Бэкхён тянет его за руку, которую все еще держит в своей. Он зовет Пака, но всё, что наполняет уши младшего, это стук собственного сердца. — Эй, — обеспокоенное лицо Бэка появляется в поле зрения, когда он приближается к Чанёлю. — Что с тобой? — Я… — начинает Чанёль, пытаясь успокоить дыхание, — э-э… Я голоден. — Конечно, он не может сказать эти три маленьких слова. Может быть, скоро, но не сейчас. Бэкхён смеется, и нет ничего прекраснее его улыбки. — Ну так пошли быстрее, — Бэкхён не знает почему, но сейчас Чанёль смотрит на него так, будто видит впервые. — Ну что? — спрашивает старший, делая шаг назад. — Ничего, — качает головой Пак. — Ты просто очень милый. — Ничего подобного, нихрена не милый, — пыхтит Бэк. Чанёль фыркает, притягивая его ближе к себе. — Нет, ты безумно милый. Бэкхён закатывает глаза и прибавляет шаг, несмотря на дискомфорт в заднице, потому что Чанёль выглядит очень счастливым, дразня его. Старший дергает парня за собой, молча давая понять, чтобы тот тоже шевелил ногами. Налетает порыв ветра, и Бэк невольно прижимается к боку Пака, облегченно вздыхая, когда тот обнимает его за плечи, чтобы защитить от холода. Пока они идут по безлюдным улицам, прижавшись друг к другу и держа в свободных руках продукты (потому что забыли взять пакет, а ведь кассиры всегда предлагают!), Чанёль гадает, когда сможет взять себя в руки. Он надеется, что однажды сможет сказать это. И еще больше он надеется на то, что однажды услышит, как Бэкхён ответит ему тем же.