Твое сердце

Утро следующего дня Лаинес встретил в довольно маленькой комнате тошнотворных тонов. Он щурился и старался загородиться ладонями от солнца. Голова пухла от выпитого, хотелось отрезать скальпом верхнюю ее часть, вырезать тупую боль, и только после этого пришить часть на место. Как известно, человек просыпается без всякого настроения, настроение его зависит от состояния и тех факторов, которые имели влияние на него при пробуждении. Наш герой был в ужасном настроении. Солнечные лучи скользили по деревянному полу, плавно переползая на кровать и отражая блики на относительно заляпанном зеркале. На него и упал взгляд сына перипаши. Лаинес приподнялся на локтях, солнечный зайчик спрыгнул с покрывала и остановился на полу. Мужчина прижал ладони к голове, стараясь вспомнить, что было вчера вечером. Яркие очертания воспоминаний рассеивал легкий летний ветерок. Лаинес прикрыл глаза и, выпрямившись, откинул голову назад. Огненные волны волос скользнули по бледной спине. Сделав глубокий вдох, молодой мужчина раскрыл глаза и посмотрел в потолок. Его рука скользнула ко второй подушке, но наткнулась на чью-то голову. Рыжеволосый резко одернул руку, так же резко отодвинувшись. Он не рассчитал силы и свалился с кровати, острая боль в пояснице, словно выстрел из пистолета, пронзила бледное, худое тело. Юноша вспыхнул, боль в пикантном месте давала легкий намек на то, что было вчера. Для Лаинеса это стало одной из самых грязных мыслей, он обхватил свои плечи руками и уткнулся взглядом в пол. Просидев так несколько секунд, сын перепаши все же обратился к своему разуму и решил одеться. Взгляд изумрудных глаз окинул комнату, проследив за солнечным зайчиком, который прыгнул с зеркала прямо на ковер, окрасив протертый ворс в золотистый цвет. Лаин поднялся на ноги, накинул на себя белую рубашку, брюки и вышел из комнаты. Лаинес старался как можно быстрее пересечь коридор и скрипучую лестницу. Юноша прошел вдоль портретов, которые в лучах пробивавшегося сквозь окна солнца казались более запыленными, отчего хотелось передвигаться еще быстрее, но это уже было затруднительно. Рыжеволосый вышел на первый этаж. Сейчас картина была намного хуже, чем вечером. За столиками расположились одинокие компании в количестве трех, а где-то и шести человек, за дальними столиками сидели по одному. Хозяин таверны копошился возле деревянной стойки. Толстый мужичок низкого роста вытирал кружку из какого-то непонятного серого металла. На шее у хозяина было ожерелье из красного перца. Это заставило сына перепаши внимательно осмотреть весь зал. Вроде бы никто подозрения у него не вызывал. Выдохнув, рыжий направился к мужичку, сдавшему ему комнату. Юноша прошел влево от лестницы, и, подойдя к деревянной стойке, прошёл вдоль неё, проводя тонкими пальцами по деревянной начищенной поверхности. Лаинес остановился напротив хозяина таверны и кашлянул в кулак. -Да, господин? Что-то случилось? Как вам спалось? Мужичок закончил вытирать свою кружку и поспешно убрал ее на место. -Спалось хорошо. Только скажи, почему я спал не один и проснулся со своим вчерашним собеседником?- поинтересовался Лаинес, в голосе юноши были нотки возмущения, а тонкие рыжие брови сползли на переносицу, следом за хмурым выражением лица. Мужичок пожал плечами. -Но вчера вечером вас это устраивало, - произнёс низкорослый свин, покрутив в толстых пальцах сальный ус, словно стараясь что-то вспомнить. Он хотел сказать что-то еще, но на кухне послышался грохот и мужчина отправился узнавать, в чём дело. Лаинес выругался, и, приложив холодные, бледные пальцы ко лбу, сжал другую руку в кулак. После он вытащил из кармана брюк пару золотых, кинул их на деревянную столешницу и выскочил из таверны как можно быстрее. Он старался избавиться от этого липкого ощущения, забыться, будто он, убежав из этого места, забудет всё, как плохой сон, в котором он повел себя как неразумный мальчишка. Чувство стыда и гордости застлали рыжеволосому глаза, чувствуя себя птичкой в клетке, летающей взад и вперед, которой открывают окно, показывая выход, но не отпускают. Так и Лаинес - блуждал среди того, что вспомнил, и видел выход, но этот выход, способный помочь ему справиться со смущением, слишком далеко, до него так сложно дотянуться... Юноша выбежал на дорогу, не думая о том, куда бежит, и как он будет добираться обратно, его словно тянули за невидимую ниточку вперед. Лаинес разбирал только деревья и кусты, хоть и если бы он захотел пробежаться по ним, то они бы его не отвлекли. Для него весь мир остановился, он лишь бежал, бежал куда глаза глядят, бежал в манящую пустоту и в тишину забвения, несясь в прохладный летний дождь, чтобы смыть с себя воспоминания и позор. Он искал способ, таблетку от вчерашнего. Но на самом деле мир не останавливался, он продолжал двигаться. По дороге несся всадник на сером в яблоках скакуне, мужчина был одет в черный плащ, шляпу с широкими полами, платок, который полностью скрывал его лицо. Сбоку на его бёдрах крепилась шпага. В спине наездника была стрела, и мертвое тело готово было вот-вот упасть. Рыжеволосый обратил на это внимание, лишь когда споткнулся и замер, а лошадь уже неслась на него. Лаинес обернулся на ржание, но слишком поздно - конь уже был в нескольких скачках от него. Лаинес стал озираться, но так и не смог сделать шаг вбок, страх парализовал его. Юноша замер на месте, его сердце стучало так громко, что, казалось нашему герою, слышно было в самых дальних закоулках Маухема, который находился в двадцати милях от этого места. Лаинес сделал шаг назад, оступился о камень и упал на землю. Лошадь, которая добежала до юноши, встала на дыбы, начав брыкать копытами. Мертвый всадник свалился на землю, отчего лошадь стала брыкаться еще сильнее, стараясь затоптать упавшего юношу. В этот миг Лаинес увидел лицо того самого мальчика, яблоню, и Сержа, который улыбался ему прошлым вечером так искренне. Юноша закрыл свое лицо руками, дабы избежать повреждений, он слышал только дикое ржание. Через минуту стало тихо, лошадь стала фыркать и ржать менее яростно. Лаинес убрал руки и открыл глаза. Перед ним стоял Серж, его золотистые волосы сверкали в лучах утреннего солнца, как те монеты, которые сын перепаши выложил на деревянную стойку. Аксаков гладил лошадь по морде, что-то нашептывая ей на ухо. Конь уже опустился на землю, начав топтаться на месте. Заметив, что лошадь успокоилась, Лаинес поднялся на ноги. Отведя взгляд от коня, Серж осмотрел дорогу, на которой валялось тело убитого ранее. Блондин отдал узду Лаинесу, а сам подошел к мертвому. Он снял с него шляпу и убрал с лица платок. Серж узнал мертвого сразу, это был капитан Рокович, мужчина в возрасте, с глубокими морщинами у глаз и лба. Его губы, тонкие и обветренные, были раскрыты. Видимо, его убили еще до того, как он сел на лошадь. Сухая, старая кожа была покрыта пигментными пятнами умерших клеток. Рокович был старым воякой, который подговорил Аксакова на предательство своего полка. Но Серж всё же был его другом, и это предательство входило в рамки расследования. Блондин вздохнул и накрыл плащом, который было накинул сам, умершего человека. -Он был... – а в сущности, Сержу было не о чем рассказать Лаинесу. Поэтому, как только они добрались до «Кривого рога», Аксаков оделся, а после они оседлали лошадей и отправились в Маухен. Мужчины скакали без остановки, по бокам мелькали деревья и кусты, а яркое голубое летнее небо над их головой, словно охраняя, наблюдало за их перемещением. Аксаков гнал коня настолько сильно, насколько было возможно. Ему казалось, чем быстрее он доберется до города, тем легче ему будет там. Словно в этом городе он найдет свой покой, словно там всё будет по-другому. Словно ещё двадцать миль, и он уже будет в другом мире. Лаинес старался не отставать от своего друга, и к вечеру они были в городе. Житель Маухена украсили город, множеством цветов, и бумажных фонариков. В городе был праздник, люди ходили по чистым улочкам и здоровались, говорили друг с другом, даже враги, забывали о своей вражде, ходя и общаясь, как старые друзья. Все тут так и пылало красотой. Лаинес словно завороженный смотрел на то как Маунхельцы танцуют. Он слез со своего коня и привязал его к забору. Аксаков решил тоже поступить так. Но когда он закончил, Лаин схватил его за руку и потащил к танцующим, что отплясывали на городской площади. Жители разделились на два круга, немного подпрыгивая и двигаясь из стороны в сторону, все плясали как могли и как хотели. Зеленые глаза Лаинеса горели восторгом, он танцевал со всеми, играл с детворой, что гонялась друг за другом. Серж сначала был хмурее тучи, отказывался танцевать. Не хотел не с кем говорить, но к середине вечера он заметил, что засматривается на Лаина, и не как охранник на объект, а скорее как мужчина на женщину. Но ведь Лаин не был женщиной. А что в этом такого? К сожалению, о прошлой ночи Серж не чего не помнил. Слишком уж он много выпил. Но вот рыжеволосый так и привлекал его внимание. Позже, когда горожане разошлись по своим домам, а его спутник стоял на краю обрыва и любовался луной Серж словил себя на мысли, что – не так уж и страшно немного поддаться желанию и преступить рамки, установленные Его Величеством. По крайней мере, если об этом ни кто не узнает. Рыжеволосый сделал глубокий вдох и посмотрел на Сержа, в лунном сиянии темно зеленый сюртук с белыми брюками смотрелись как то по особенно красиво. Лаин ухмыльнулся и снова посмотрел на луну, он прекрасно чувствовал, взгляд Аксакова, и ему нравился этот взгляд. Все же ему нравился Аксаков, он корил себя за несдержанность, но не жалел о том, что произошло. И он был бы не против повторить, но уже помня обо всем. Лаинес не был человеком который дорожит собой до дрожи, он мог пуститься во все тяжкие, стоило ему только захотеть, о последствиях он старался не думать. Покрайней мере сейчас. Утренний шок сошел на нет, а геройский поступок Сержа, только возвысил его в изумрудных глазах, заставить сердце юноши биться сильнее. Обрыв на котором стоял рыжеволосый, был усыпан разноцветными цветами, которые в темноте уже потеряли свой цвет став темными и более таинственным. Обрыв был с одной стороны полянки, на другой было множество деревьев, которые могучими ветками скрывали наших героев от лишних глаз. Небо, раскинуло свои черные, усыпанные множеством звезд руки над их головами. А легкий прохладный ветерок словно насвистывал что- то на ушко каждого. Может слова любви, а может и предупреждения. Аксаков медленно подошел к юношу и обнял его за « талию» притянув его к себе. От Лаинеса пахло медом и тертой мятой, изумительный запах, словно Лаин опрокинул на себя банку с медом и стоял рядом с чашкой мятного чая. Серж, не удержался и коснулся шеи молодого мужчины, бархатная на ощупь кожа, с ароматным запахом, все э то кружило голову, заставляя желать данного юношу еще сильнее. Сын перепаши же, шумно выдохнул, не переставая смотреть на горизонт, где тонкая серебряная полоска. Что- то в голове рыжеволосого заставляло покориться бывшему вояке, может запах леса, ведь Аксаков, перед тем как вернуться на поляну, зачем-то блуждал по лесу, который прилегал с правой стороны от обрыва. Высокие ели, раскинули свои зеленый ветки, украшенные уже коричневыми шишками, тут так же был небольшой ручеек что протекал не далеко в лесу. И множество цветастых полян, на которых можно было упасть и закрыть глаза. Вернувшись в свое ранее детство, именно так сейчас и пах Серж. Было так приятно и спокойно ощущать сильные руки, вдыхать аромат ели. И Лаинес покорился этому запаху. Он прикрыл глаза, запустив тонкие пальцы в светлые волосы мужчины. Его сбивчивое дыхание, негромкие постанывания, все это сводило Сержа сума. Серебристые лучи бегали по рыжим волосам, а ветер трепал волосы словно огненное пламя освещает это место. Красиво и так спокойно. Грубая кожа рук скользила по бледной шее Лаинеса, пока вторая рука освобождала юное тело от не нужной одежды. Оголившееся плечо моментально было усыпано поцелуями, которые медленно перешли на шею, а потом на мочку уха, которая в свою очередь поддалась атаке зубов. Лаинес выгнулся, сжав в кулак светлые пряди. Аксаков довольно улыбнулся, проникая под одежду рыжеволосого, начав пощипывать затвердевшие соски, одновременно слегка посасывая его мочку. Второй рукой, лаская низ живота юноши и едва скользя под ткань брюк. Сын перепаши, коротко стонал, прикрыв глаза, все, что вытворялось с его телом, не возможно было описать словами. Настолько это было хорошо. Грань между стыдом и пороком, уже давно пересеклась, теперь Лаинес полностью погряз в этом пороке, который разливался жаром по всему телу, заполняю каждую клеточку. Заставляя дышать чаще, выгибаться в сильных руках. Отключая мозг и врываясь в разум словно бешеной стрелой. Юноша громко стонал, выгибался. Обхватив руками шею любовника со спины. Сердце рыжеволосого бешено колотилось. Словно мир закружился и зашумел в ушах. Серж прижал рыжика к дереву, предварительно развернув его к себе лицом, впился в его губы поцелуем. Губы юноши показались вояке, мягкими и сладко пахли, с какой-то перчинкой. Было приятно целовать юношу. Лаинес резко разорвал поцелуй и посмотрел помутневшим взглядом в глаза своего любовника, тонкие и обледеневшие от холодного ветра пальцы скользнули по щекам мужчины и Лаинес снова прижался своими губами к губам мужчины. Но видимо единственный наблюдатель – небо, было против такого зрелища. С него упали первые капли, а за ними на пару обрушился целый ливень, но сейчас этим двоим было не до погоды. На них капал дождь а дерево под которым они стояли не справлялось с задачей укрытия в идеале. Аксаков прижал Лаина к стволу дерева, от чего у рыжеволосого из горла вырвался резкий выдох. Серж избавился от своего сюртука. Его руки скользнули по вороту рубашки Лаина и вскоре она валялась на земле, а губы сержа скользили по влажной коже юноши, собирая с нее капельки воды. Тонкие пальцы Лаина слегка сжимали золотистые пряди волос, а огненные прядки, охватывали его тело словно он горел в огне. А юноша в нем и горел, но лишь изнутри.