Геральт Поттер

В воскресенье вечером прибыл курьер с посланием юриста. В конверте лежал договор на медицинское обследование, в котором были оговорены все нюансы по сохранению личной информации клиента, включая сам факт обследования. Помимо этого в конверте лежал шнурок-портключ и письмо от мистера Вазайо с пояснениями, что делать с договором и как пользоваться портключом. Утром понедельника Геральт активировал портключ. То, что произошло дальше, иначе, как пыткой, Геральт бы не назвал. — Kurwa mać! O tę jebanę Portkluczę! Chuj go wie, co za kretyn wymyślił z tym gównem, ale nie byłbym zbyt leniwy, żeby postawić go na rożnie i obrócić trzy razy w ogniu, — выматерился ведьмак, оказавшись в личной приёмной Гиппократа Сметвика — главного целителя больницы святого Мунго. — Первый раз пользуетесь порт-ключом, молодой человек? — спросил импозантный мужчина среднего возраста в лимонной мантии целителя. — Ничего страшного, со временем привыкнете. Трансгрессия, к слову, намного хуже по ощущениям и есть немалый шанс расщепления, но и к ней люди привыкают. — А я ещё на порталы жаловался, — хриплым шепотом выдал недовольный ведьмак и уже громче добавил, — волшебники вконец ебанутые, если регулярно пользуются такими способами перемещения. — Какой вы, однако, категоричный юноша, — улыбнулся целитель и подошел поближе к мальчику, чтобы поприветствовать его. — Я так понимаю, вы мистер Поттер? — Да, Геральт Поттер, — немного успокоившись после неприятной процедуры перемещения в пространстве, представился беловолосый юноша. — Ну, а меня, как вы, наверняка, знаете, зовут Гиппократ Сметвик. Я главный целитель больницы имени святого Мунго, а с сегодняшнего дня ещё и ваш лечащий врач. Мистер Вазайо говорил мне, что ваш случай несколько нетипичен и перед обследованием не лишним будет вас выслушать. Так что присаживайтесь вон на тот диванчик, а я буду вас внимательно слушать, — волшебник указал на комфортный диванчик, стоящий по-над стенкой. — Чаю, кстати, не желаете? — Не откажусь, — кивнул Геральт и, пока целитель занялся завариванием чая, стал умащиваться на диван. Дальнейший разговор с целителем практически полностью повторял рассказ о жизни Геральта, поведанный юристу. Но на этом ведьмак останавливаться не стал и рассказал колдомедику о своей кратковременной смерти от рук дяди, а также изменениях, произошедших с ним после этого. Смысла что-то скрывать в этом вопросе он не видел, ведь медик при осмотре не может не заметить огромную физическую силу ребёнка и его необычные глаза. Единственное, о чём он умолчал, так это о своём иномирном происхождении. Сметвик слушал очень внимательно, иногда задавал уточняющие вопросы или кивал своим мыслям. Наконец рассказ ведьмака подошел к концу и целитель перешел к непосредственному обследованию пациента. — Знаете, мистер Поттер, ваш рассказ натолкнул меня на определённые выводы, которые необходимо подтвердить, прежде чем давать окончательные заключения, — почёсывая нос, задумчиво проговорил Сметвик. — Пройдёмте в ритуальную комнату, там уже подготовлено всё необходимое. В соседнем помещении на полу размещался довольно внушительный по размерам светящийся рисунок, определённо, магического предназначения. Гиппократ Сметвик указал своему юному пациенту место, где следует встать, а сам вышел за пределы рисунка и принялся зачитывать какие-то длинные заклинания из книги. По мере произнесения целителем заклинаний, рисунок на полу стал разгораться всё ярче, приобретать новые краски и объём. В какой-то момент светящиеся руны стали словно отрываться от поверхности рисунка и выстраиваться в каком-то, понятном лишь заклинателю, порядке. В комнате воцарилась настоящая феерия света и красок. Яркие цветные руны, словно экзотические бабочки, кружились вокруг мальчика в своём неповторимом танце. Рисунок на полу пришел в движение и из него бурным потоком вырывались всё новые и новые магические символы. И всё это сопровождалось монотонным речитативом целителя, вполне способным заменить музыкальное сопровождение данного действа. Но вот целитель завершил очередной катрен и остановился, всматриваясь в сформированные из света символы, которые ещё некоторое время продолжали парить в воздухе. Прошло ещё пару мгновений и светопреставление замерло, словно кто-то нажал кнопку паузы при просмотре фильма. Гиппократ Сметвик выхватил у себя с пояса заранее приготовленный планшет с закреплённым на нём пергаментом и принялся споро записывать какие-то понятные лишь ему данные. Закончив с этим, целитель задумчиво почесал нос и небрежным жестом извлёк большой белый кристалл из подставки в углу комнаты. Все светящиеся магические конструкции тут же погасли и комната вмиг лишилась всей своей загадочной атмосферы, превратившись в простое почти пустое помещение. — И каков вердикт? — спросил Геральт, как только они вновь оказались в приёмной Сметвика. — О! — выплыл из своих дум целитель. — Мне потребуется пару дней на расшифровку полученных данных. Но могу сказать без преувеличения, что вы самый уникальный из моих пациентов. Такого количества застарелых травм, которое было у вас ранее, не у каждого бывалого аврора встречается. Удивительно, что все эти травмы полностью зажили и не оставили никаких физических свидетельств, да и в энергетике всё довольно смазано, что не удивительно. Полагаю, энергетика полностью обновится через пару лет и тогда никаких следов травм не останется. Остальные данные так сходу расшифровке не поддаются и требуют более тщательного анализа. В общем, увидимся в среду, в то же время, а сейчас я более не смею вас задерживать. — И… Мне вновь придётся пользоваться этим вашим порт-ключом? — с содроганием уточнил Геральт. — Да, — улыбнувшись кивнул Сметвик, при этом сам пребывая в расчётах полученных данных. — Порт-ключи надёжная штука, не сомневайся. — Да ну нахер… — недовольно махнул рукой ведьмак. Он сделал несколько нервных шагов по кабинету, после чего, что-то решив, спросил, — могу ли я воспользоваться соседним кабинетом? Не хочу позориться своим нерешительным видом и последующим состоянием до и после перемещения. — А? — удивился такой просьбе целитель. — Право слово, это лишнее, но если вам так комфортнее, то, конечно, можете воспользоваться заклинательным залом. — Спасибо, до свидания, — радостно воскликнул Поттер и, выскочив в соседнюю комнату, запер за собой дверь, после чего быстро открыл портал в свой подвал на Тиссовой, куда без задержки шагнул. — Кто бы мог подумать, что я буду рад пользоваться порталами, — усмехнувшись, пробормотал он, закрывая портал с обратной стороны. Вторник прошел практически незаметно. Дурсли занимались подготовкой Дадли к новой школе, самого Дадли заботило только уходящее лето, а Геральта занимали мысли о результатах обследования. Вновь юный ведьмак лишь попав домой сообразил, что Гарри Поттер даже при всём негативном отношении к нему родственников не мог получить столько травм, сколько увидел целитель Сметвик в полученных при обследовании данных. И изменить теперь уже ничего не получится. Остаётся лишь дождаться полной расшифровки результатов и надеяться, что договор о неразглашении медицинской информации достаточно надёжен, чтобы Сметвик никому ничего лишнего не рассказал. Но вот настала среда, и ведьмак открыл портал в заклинательный зал Сметвика. Повторно пользоваться портключом он не желал под страхом смертной казни и предпочёл воспользоваться привычным для него злом — порталом, пусть даже имелся шанс раскрыть перед кем-то факт существования такой необычной для этого мира магии. В заклинательном зале было так же пусто, как и пару дней назад. Геральт без промедления вошел в кабинет целителя, чем изрядно удивил Гиппократа Сметвика. — Оу! Доброго утра, мистер Поттер. — Поздоровался волшебник. — Не расскажете ли, как вы там оказались? — И вам доброго утра, мистер Сметвик. Вы же знаете, как плохо я переношу такое перемещения, вот и попросил переместить конечную точку портключа на пятнадцать метров северо-восточнее. — Мда… — недовольно протянул целитель. — Эти ваши глупые предрассудки по поводу внешнего вида при перемещении… На будущее, юноша, запомните, что во-первых, так делать некрасиво, ведь вам дали вполне конкретные координаты и тем самым вы показываете своё недоверие к принимающей стороне, а во-вторых, что более важно, это может быть крайне опасно, потому как на месте вашего перемещения может оказаться посторонний предмет, что приведёт к серьёзным травмам. А уж если бы защита заклинательного зала была активна, то вас бы попросту распылило в пространстве. — Я учту, — кивнул Геральт, делая очередную пометку в памяти, что местные способы быстрого перемещения для него неприемлемы. — Что там с результатами моего обследования? — О! Результаты вашего обследования поистине уникальны. Если бы не договорённость о неразглашении, я написал бы несколько научных трудов на основе этих данных. — С азартным блеском в глазах начал вещать целитель. — Начнём с того, что в прошлое ваше посещение я несколько ошибся, приняв часть данных за пережитые вами травмы. Я долго не мог разобраться в полученных результатах и даже засомневался в правильности проведённого ритуала. Понимаете ли, мистер Поттер, до сих пор я ещё не сталкивался с подобными случаями в своей практике и смог найти информацию лишь в довольно редких справочниках. Но это всё сейчас не важно. — Ближе к делу, доктор. — Поторопил Геральт. — Не доктор, целитель, — машинально поправил его Сметвик. — Я хочу сказать, мистер Поттер, что вы являетесь стабилизированным полиморфом. — Кем, простите? — Вот поэтому я и хотел рассказать всё по порядку. — Почесал нос Гиппократ. — Форма и внешность любого живого существа не статична. Даже простой маггл с возрастом меняется внешне — рост, фигура, отдельные черты лица и многие другие нюансы внешности меняются. В волшебном мире данные изменения могут быть выражены более значительно. Некоторые волшебники, пренебрегающие мерами безопасности или излишне рьяно практикующие запретные направления магии, могут получить некие внешние особенности. Магглы называют такое мутациями. Зачастую мутации являют собой различные уродства, но бывают и полезные мутации. Ваша прабабка была из рода Блэк и в их роду частенько встречалась довольно полезная мутация — метаморфизм. Метаморфы могут принимать любой облик, но вместе с тем они должны прикладывать усилия, чтобы сохранять какую бы то ни было форму неизменной. Со временем есть шанс, что метаморф забудет собственную внешность, отчего даже может сойти с ума. — Но я не понимаю… — Не перебивайте, — строго прикрикнул Сметвик. — Да, вы не метаморф. Есть ещё одна категория существ, изменяющих внешность — полиморфы. Это существа, которые так или иначе могут менять свою внешность, но при этом выбор форм ограничен. — Не спорю, знания полезные, — всё же решил перебить Гиппократа Геральт, не любивший долгие лекции, — но зачем мне всё это знать? И какое отношение всё это имеет к моему анамнезу? — Самое непосредственное! — азартно воскликнул Сметвик. — На вас сошлось сразу несколько факторов. Честно говоря, я так и не понял, как вы умудрились выжить после «Авады», тут бы не помешали дополнительные исследования. Я абсолютно точно могу сказать, что смертельное проклятие не прошло для вас бесследно и некоторый след некротической энергии навсегда останется с вами. Если бы некромантия не была запрещена, то вы имели бы все шансы стать одним из сильнейших некромантов последнего тысячелетия. А вот ваш знаменитый шрам к третьему непростительному, то бишь к «Авада-кедавре» отношения не имеет. Это тоже было какое-то проклятие с завязкой на физический носитель, но последующие события стёрли информацию о том, что же это было на самом деле. Так же на вас, без сомнения было наложено проклятие, именуемое «Благословение Авеля». Вот оно-то и вызывало агрессию окружающих. Вполне возможно, что это проклятие и было привязано к вашему шраму, но это не точно. — Что за благо… — Геральт хотел уточнить, что это за проклятие такое на него было наложено, но целитель лишь отмахнулся и продолжил рассказ. — Ещё до принятия статута среди волшебников иногда практиковалось применение «Благословения Авеля» на собственных детях. Данное проклятие вызывает агрессию у окружающих и чем сильнее эти окружающие связаны с магией, тем выше уровень агрессии. Снять данное проклятие может лишь тот, кто его наложил или же сам проклятый, если осознанно направит магический выброс на борьбу с «Благословением Авеля». Таким образом волшебники достигали сразу множества целей. Во-первых, указывали зарвавшемуся отпрыску его место. Во-вторых, показывали, что простые магглы тоже люди и с ними стоит считаться. В-третьих, давали понять, что окружающий мир далеко не сказка. Ну и в-четвёртых, данное проклятие неспроста содержит слово «благословение» в названии — оно очень сильно нагружает магический источник проклятого, отчего развитие магического потенциала растёт с колоссальной скоростью, так что при снятии проклятия волшебник становится намного сильнее. — Это всё замечательно, — вновь решил напомнить о себе Геральт, а то лекарь уж очень увлёкся, — Но как взаимосвязан ваш рассказ о полиморфах с наложенными на меня проклятиями? — Эх… — Грустно вздохнул лекарь. — Вечно вы, молодёжь, куда-то спешите. Я не могу ручаться, что то, что я сейчас расскажу, соответствует истине, но на основе данных, полученных в результате диагностического ритуала, а так же вашего рассказа наиболее логичная цепь событий выглядит следующим образом. Сначала вы подверглись воздействию «Авада-кедавры», потом кто-то наложил на вас «Благословение Авеля» с материальной привязкой к шраму. Далее вас поместили в семью магглов, потому как любой волшебник при длительном общении стал бы испытывать к вам сильный негатив, вплоть до того, что попытался бы вас убить. Лишь среди магглов вы имели шансы выжить. Но даже так длительное воздействие проклятия на ваших родственников вызвало приступ неконтролируемой ярости у вашего дяди, в результате чего он нанёс вам несовместимые с жизнью травмы. Однако из-за воздействия «Авады», а возможно ещё и наследственность сыграла роль, вы не простой волшебник, а некромант, пусть и совершенно не обученный. Убить некроманта – дело довольно непростое, благодаря чему вы и выжили. Подозреваю, что то состояние, которое ветеринар принял за вашу смерть, было летаргическим сном. И именно в этот момент у вас произошел неконтролируемый, так называемый детский выброс магии. Так как сами вы в момент выброса были без сознания, а магия, выпущенная на волю, не может просто рассеяться и должна иметь более-менее осознанное применение, то этот выброс был сфокусирован на вашем подсознательном желании стать сильным и избавиться от неприятностей, навалившихся на вас. Теперь вспоминаем, что я назвал вас стабилизированным полиморфом. Вполне возможно, что вы имели потенциал стать полноценным полиморфом или даже метаморфом, но ваш дар ещё не активировался, однако он был. Под воздействием магического выброса «Благословение Авеля» рассыпалось, а ваш организм стал изменяться, при этом главной директивой изменения была максимальная сила и живучесть. Из-за такого нестандартного изменения ваша форма окончательно и бесповоротно приняла текущее состояние. — Мда… — нервно повёл плечом Геральт. Из всего сказанного целителем ведьмак понял, что тот не смог до конца разобраться, что из себя представляет Поттер, поэтому понастроил кучу теорий, потом перемешал всё это и поверил в получившийся бред. Что ж, пожалуй, так даже лучше. Главное, что предположение о проклятии, вызывавшем агрессию окружающих, подтвердилось. А значит попадания в Хогвартс желательно избежать. — Как у вас всё мудрёно получилось. — Это не у меня получилось. — Развёл руками Гиппократ. — Как любят говорить мои аспиранты, «оно само так совпало». — Хорошо… И каков же ваш вердикт? — Сейчас вы абсолютно здоровы. — Улыбнулся целитель. — Незначительные внешние признаки вашей мутации совершенно не критичны и даже могут быть позитивно восприняты представительницами противоположного пола — экзотика, знаете ли. — Геральт знал… и с трудом удержал себя от пошлой улыбки. — Кстати, хочу заметить, что «Благословение Авеля» хоть и неприятная штука, но благодаря ему ваш магический потенциал просто невероятен. Далеко не каждый взрослый волшебник может похвастаться таким мощным магическим источником. Не гарантирую, но велика вероятность, что ваши потомки унаследуют ваши особенности. — Сметвик задумался и привычно почесал нос. — В общем-то, и всё. — Что насчёт моего шрама? — Геральт прекрасно помнил, что этот шрам был очень важной отличительной чертой национального героя, а кроме того в этом шраме обитал некий паразит, ставший его частью при перемещении в этот мир. — Ах да, — вскинулся целитель, словно ему напомнили о какой-то незначительной мелочи, — это просто шрам. Не знаю, что там понасочинял этот старый маразматик, Дамблдор, но заклинание Авада-Кедавра, которое якобы отразилось от вас в Неназываемого, не оставляет никаких следов. Это знает любой, кто хоть немного знаком с данным заклинанием и его последствиями. Предполагаю, что мистификация с вашим шрамом была создана на скорую руку, чтобы скрыть истинную природу данного проклятия, но я и так сказал вам больше, чем следовало бы. Всё, что связано с непростительными проклятиями, строго засекречено, и даже те, кто регулярно их использует, не знает всего. Мда… — Сметвик ненадолго замолчал, собираясь с мыслями, после чего резко перевёл тему. — Вы, конечно, можете избавиться от своего шрама, но он является своеобразным символом, этаким знаменем победы над злом, так что не стоит принимать опрометчивых решений. — Пусть пока побудет, — решил Геральт, к шрамам ему было не привыкать, а этот к тому же никак ему не мешал. — Тогда у меня всё. — Подвёл итог встрече Гиппократ. — В понедельник я пришлю вам курс зелий для гармоничного развития молодого волшебника. Там в основном витаминные комплексы, зелья для правильного развития скелета и гармоничного набора мышечной массы. А сейчас мы закончили. До встречи, мистер Поттер. — Спасибо, мистер Сметвик. — Кивнул Геральт, вставая с диванчика и пожимая руку целителя. — И хотя наше общение было довольно приятным, но видеться с вами в качестве пациента мне бы хотелось пореже. Не возражаете, если я вновь уйду из вашего заклинательного зала? — Сметвик на это лишь махнул рукой, а Геральт вышел в соседнюю комнату и порталом переместился домой. *Блядь! Ебал я этот ваш портключ! Хуй его знает, что за кретин придумал это дерьмо, но я бы не поленился его на вертел насадить и провернуть три раза над костром.