***
Пронзительные крики Тамико были отчетливо слышны в каждом уголке дворца. Она прибыла сразу же, как услышала о возможном выкидыше и преждевременных родах Чи, но никак не ожидала увидеть мертвую дочь со вспоротым животом — забитую подобно свинье на скотобойне. Азуми вернулась в покои сестры и, бесшумно встав позади матери Чи, принялась отстраненно разглядывать мертвое тело. Бывшая принцесса и сама не знала, зачем пришла сюда — все было таким туманным и размытым, и полные мучительного ужаса крики Тамико отдавались в ее ушах, словно через толщу воды. Азуми поднесла окровавленную ладонь ко рту, чтобы унять тошноту, когда смотрела на свою сестру: Чи, как и постель, на которой она лежала, была полностью залита кровью, стеклянные глаза сестры были широко распахнуты, а ее черные волосы прилипли к лицу и разметались по подушке, словно змеи. Руки Чи хранили изогнутую форму — очевидно, что она изо всех сил цеплялась за смятые простыни. — Ты, — надрывный голос Тамико вывел Азуми из состояния оцепенения. Свита матери Чи насторожилась и непроизвольно поддалась чуть вперед, когда они увидели, как безумно сверкнули глаза женщины. Лицо бывшей принцессы контрастировало, ведь оставалось таким же каменным, каким было с самого начала. — Яогуай, — с ненавистью выплюнула мать Чи, и поднялась на колени слишком резко, что заставило Азуми немного отшатнуться. Тамико приняла это за страх перед ней. Женщина и правда выглядела жутко: на ее темно-синем кимоно отчетливо проступали багрово-фиолетовые пятна, лицо было искажено не то гримасой горя, не то дичайшей ненависти, граничащей с пугающим безумием. — Будь ты проклята, Яогуай! — Тамико бросилась на бывшую принцессу, сжав ее тонкую шею в своих цепких руках. Азуми, неожиданно для себя, нашла ее хватку очень сильной для того, чтобы высвободиться. — Я убью тебя, дрянь! Я вспорю тебе живот также, как ты сделала это с Чи! — свита Тамико бросилась оттаскивать женщину от Азуми, которая не слишком сопротивлялась, но оставила видимые отметины своих ногтей, на руках матери Чи. — Ты будешь умолять меня о пощаде! — Госпожа, прошу вас, перестаньте, — все, как одна, испуганно голосили служанки. Они силой заставили Тамико убрать руки с шеи Азуми, но это не помешало ей оставить кровавые царапины на ключицах и плече бывшей принцессы. Азуми гневно оттолкнула от себя мать Чи, как только почувствовала, что ее хватка ослабела достаточно. Тамико непременно упала бы, если бы позади нее не стояло бы несколько служанок. Бывшая принцесса быстро преодолела небольшое расстояние, разделявшее их, и, не жалея сил, влепила матери Чи пощечину. Служанки, что придерживали их госпожу, испуганно ахнули и сразу притихли. — Возьмите себя в руки, госпожа, — достаточно громко выделила Азуми, приблизившись к Тамико и глядя в ее глаза с вызовом. — Я понимаю ваше горе, как мать, поэтому прощаю вас, — добавила она уже более спокойно, но с некой долей презрительного снисхождения. — Однако в следующий раз не ждите поблажек, — Азуми бросила на Тамико уничижительный взгляд и покинула бывшие покои Чи с высоко поднятой головой, будто пыталась даже физически показать, насколько ничтожными были замашки Тамико. У входа ее встретила изумленная Азула, которой бывшая принцесса лишь кратко поклонилась, и направилась в одном только ей известном направлении. Дочь Озая не смогла разглядеть женщину так внимательно, как требовало ее любопытство, но не заметить того, что Азуми как будто искупалась в крови, девочка тоже не могла. Азула позволила себе краткую усмешку, когда осознала, что их план успешно претворялся в жизнь. Женщина уже сделала свой ход, и дочь Озая ждала подходящего времени для того, чтобы совершить свой.***
Оказавшись в своих покоях, Азуми позволила громкому, полному раздражения крику вырваться из своей груди. Ее всю трясло, и дрожь была намного сильнее, чем в тронном зале, когда она стояла перед Озаем. Женщина подлетела к своему трюмо и с силой смахнула все, что было на столе. Звук битого стекла и чего-то еще не привел ее в чувства: Азуми уперлась руками в стол, загнанно дыша, словно пробежала много ли. К горлу то и дело подкатывала тошнота, голова кружилась и была невыносимо тяжелой (женщина с изумлением отметила, что у нее, вероятно, был жар), а глаза застилала мутная обжигающая пелена. Бывшая принцесса с силой зажмурилась, пытаясь прогнать непонятное ей ощущение, и несколько слез покатились по ее щекам, расчерчивая дорожки на кровавых разводах, невыносимо стягивающих кожу. Азуми подняла глаза на свое отражение: ее щеки алели кровавыми разводами, растрепанные волосы едва держались в некоем подобии прически и почти опали на обнаженное плечо, на котором виднелись свежие следы от ногтей Тамико. Очевидно, что мать Чи цеплялась за ее кимоно, поэтому правая сторона руки и предплечья были оголены. На белоснежной коже ключиц отчетливо виднелись царапины, а едва проявившиеся синяки вокруг шеи дополняли жутковатую картину, которую Азуми наблюдала в зеркале. Первое, что пришло в голову бывшей принцессе — то, что ни Таро, ни Озай, не оценят подобных отметин на ее коже. Азуми усмехнулась этой абсурдной мысли. — Что же ты делаешь, — хрипло рассмеялась женщина — в горле саднило. Бывшая принцесса поморщилась и прикрыла глаза, когда почувствовала новый прилив тошноты, и положила руки на солнечное сплетение, в слепой надежде подавить этот трепет внутри нее. Азуми небрежно смахнула пот со лба рукавом кимоно. Внезапно у женщины скрутило внутренности, и она не смогла подавить этот прилив, когда вырвала, одной рукой опираясь на свое трюмо. Легче Азуми не стало, и она немало испугалась, увидев на своих губах несколько тоненьких струек крови. Женщина исступленно смотрела на собственное бледное отражение в зеркале, небрежно смахнув кровь с губ и размазав ее по лицу. Бывшая принцесса положила руку на зеркало и хотела припасть к нему, чтобы почувствовать такую нужную ей прохладу, но с ужасом отскочила как можно дальше, когда стекло, к которому она прикасалась, покрылось паутиной из трещин. Азуми испуганно ахнула, глядя на собственное отражение, расколотое напополам длинной, тянущейся от одного конца в другой, трещиной, и сеткой маленьких других. Это ведь не было реальностью? Бывшая принцесса обняла себя руками, с тревогой глядя на зеркало. Казалось, что напополам раскололось не только ее отражение, но и она сама. — Поди прочь, — прошипела она тишине и ее мольба ожидаемо утонула в безответном молчании. Бывшая принцесса прошла на террасу, пошатываясь, — на улице, как всегда, был дождь, однако под навесом он вовсе не был страшен для нее. Погода была достаточно теплой, что позволило Азуми укрыться на балконе до рассвета. Служанки нашли ее на утро, сидящей на полу, с опущенной на собственные поджатые колени головой и закрытыми глазами. Женщина не спала, но и не бодрствовала — странное ощущение. Окружающий мир стал несколько размытым и пресным. Новый день требовал от нее собранности и спокойствия, и как только ночь отступила, бывшей принцессе вновь нужно было играть свою роль. Всем было плевать, что с ней происходило за плотно закрытыми дверями своих покоев, и Азуми, вообще-то, была благодарна за это безразличие. Ночью она могла чувствовать себя слабой и испуганной, но днем, когда на нее были направлены тысячи жадных взглядов, этой слабости не было места.***
— Я благодарна вам за то, что пришли составить мне компанию, — сдержанно сказала Азуми. — Я не мог отказать такой прекрасной особе, как вы, — добродушно улыбнулся Ясуо. Женщина спрятала улыбку за веером, но, все же, благодарно кивнула мужчине. — Должен признать, я восхищен вашим вчерашним поступком. — Неужели? Восхищение — последнее, что я хотела и ожидала услышать, — искренне изумилась бывшая принцесса. — Осуждение, страх, непонимание — пожалуй, это то, к чему я была готова. — Люди всегда осуждают то, чего не в силах понять и боятся того, чего не могут контролировать, госпожа. Так было и так будет, — вполне логично рассудил Ясуо. — Вы видели угрозу, и вы пошли на радикальные меры для ее искоренения — уверен, это было необходимостью. Поэтому я восхищен вашим решением, — мужчина, казалось, действительно говорил искренне. — Если бы это касалось чего-то другого, то вам, вероятно, отрезали бы язык за такие смелые изречения, — Азуми сказала это пугающе спокойно. Ясуо приостановился и взглянул на нее из-под нахмуренных бровей. — При дворе даже думать таким образом опасно, — усмехнулась женщина. — Но мне нравится такая честность, и ее, признаться, иногда очень не хватает, — одобрила она, и мужчина позволил себе несколько расслабится. — При мне можете выражаться так, как пожелаете, Ясуо. — Благодарю, — кивнул он. — Могу я узнать, зачем вы пожелали встретиться со мной? — Для Ясуо действительно было диким то, что он, человек из гораздо более низшего сословия, был удостоен внимания коренной дворянки и, к тому же, бывшей принцессы. — Вчера на пиру я увидела одну прекрасную девушку, — начала Азуми издалека, и мужчина не мог предугадать, о чем она думала, и какие эмоции испытывала, отчасти от того, что на лице женщины было очень много белил. Даже неприлично много, как на его вкус. Однако Ясуо вырос в провинции, долгое время жил в колонии, и только недавно переехал в столицу, так что вовсе не удивлялся таким причудам людей высоких рангов — откуда ему было знать о дворцовой жизни? — Она танцевала очень искусно… Как я когда-то, — по-доброму улыбнулась женщина. — Ваша дочь, как ее имя? — Дзин, госпожа, — с заметным сомненьем ответил Ясуо, не понимая, куда клонила Азуми. — Дзин? Это имя жителя Царства Земли, — женщина вопросительно изогнула бровь. — Да, госпожа, — согласно кивнул он. — Моя жена жила в колонии. В Ю Дао, если быть точным. — Вот как, — неопределенно отозвалась Азуми. — И где она сейчас? — Она умерла в родах много лет назад, — Ясуо поник. Азуми нахмурилась и неожиданно положила руку на его плечо. — Как и моя мать, — грустно усмехнулась бывшая принцесса. — Я знаю как это тяжело — жить без любимого человека, — мужчина понимающе кивнул, когда женщина позволила себе ненадолго уйти в свои мысли. — Передайте своей дочери, что я буду рада видеть ее в своей компании в любое время. Пусть не стесняется — она всегда будет желанным гостем, — Ясуо немало удивился, ведь ни разу не встречал дворянку, которая желала бы видеть в своем окружении кого-то намного ниже себя. Похоже, молва о бывшей принцессе, которая всегда покровительствовала слабым и меньшим была правдой. — Не знаю, как выразить все мое почтение и благодарность, госпожа, — низко поклонился Ясуо, несмотря на все протесты со стороны женщины. — Не стоит, господин Ясуо, — вполне искренне улыбнулась Азуми. — А теперь перейдем к тому, зачем я пригласила вас, — мужчина вопросительно изогнул бровь. — Скажите мне, господин Ясуо, как вы относитесь к покровительству? — мужчина остановился, вынуждая женщину сделать то же самое. — Я буду с вами честен, госпожа — неоднозначно, — сказал он спустя некоторое время, внимательно глядя на бывшую принцессу, чью реакцию предугадать не мог. — Вот как, — женщина поджала губы. — И что вас смущает? — в ее тоне проскользнула нота недовольства, но в нем было куда больше интереса. — Доверие. В любом соглашении между партнерами должно быть доверие, — Азуми согласно кивнула, удовлетворенная его ответом. — Как и во всем, — сухо улыбнулась бывшая принцесса. — В обычном покровительстве всегда есть тот, кто дает, а потом требует взамен, неизменно напоминая о том, сколько давал когда-то. Однако я хочу предложить вам мое покровительство только на одном условии: дальнейшее сотрудничество, — бывшая принцесса говорила спокойно и размеренно, но она действительно умела убеждать. — Я благодарен госпоже за оказанное доверие, но могу я спросить, почему именно я удостоился такой чести? — Ясуо выглядел очень настороженным, что резко контрастировало с настроем Азуми. — Множество причин, — уклончиво ответила она. — Во дворце никому нельзя доверять полностью, но я искренне надеюсь, что вам я смогу доверять хотя бы частично, — женщина неожиданно нахмурилась, словно засомневавшись. — Мне вы можете доверять, госпожа, — с нажимом сказал Ясуо, едва только заметил тень сомнения на ее лице. Азуми понимающе усмехнулась — он был у нее на крючке. — И я благодарна вам за это. Кроме того, все дворяне имеют свои амбиции, но гордость мешает им работать сообща ради, порой, общей цели, — Ясуо действительно был поражен чистоте и резкости ее суждений, но это и пугало, и восхищало его в равной степени. — Я склонна полагать, что происхождение вовсе не является показателем таланта, и всей своей душой желаю собрать вокруг себя людей, для которых важнее дела, чем слова. Вы понимаете меня? — Азуми была очень искренней с ним, и мужчина оценил это. Он в который раз убедился в том, что эта женщина была необыкновенной — такой разносторонней, как о ней говорили. — Конечно, — согласно кивнул Ясуо. — Я знаю, что вас не слишком интересует власть, иначе вы бы давно уже были где-то на вершине, однако позвольте мне доказать вам, что это возможно, — сказала бывшая принцесса, коротко улыбнувшись. — Если вы последуете со мной, то я обещаю вам, что однажды вы окажетесь в высшем сословии по долгу службы, собственному таланту, и сможете делать для простых людей добро, — Ясуо, казалось, действительно задумался. — И чтобы подкрепить слова делом, я предлагаю вам брак, — бросила последний козырь Азуми. Лицо мужчины изумленно вытянулось. — Мой брат, Эиджи, наследник рода Мидзуно, который сейчас доблестно сражается на войне, должен, вскоре, вернуться в столицу. Ваша дочь — прекрасная кандидатура, которая пришлась мне по душе, — Ясуо глубоко поклонился женщине. — Уверена, что они поладят друг с другом. — Я благодарен вам за оказанную честь и согласен, госпожа, — бывшая принцесса улыбнулась. Как-никак, а наследник такого богатого рода, как Мидзуно, привлек бы Ясуо в любом случае. Это была блестящая партия, тем более для такого низкого сословия, каким были он и его дочь. Кроме того, для мужчины, ожидаемо, не последнее значение играло счастье и обеспеченность его дочери, что только подтолкнуло его к такому решению. — Я пришлю вам бумаги, и вы подпишете брачный договор — он будет условным, но по возвращению Эиджи свадьба будет сыграна в любом случае, — сухо улыбнулась Азуми. — Я рада, что мы нашли общий язык, — мужчина уловил в ее словах скрытый подтекст. — Разумеется, госпожа, — скопировал ее улыбку Ясуо. — Разумеется.***
Тамико сидела в беседке, обмахиваясь веером и задумчиво глядя в одну точку. Так продолжалось бы еще очень долго, если бы Джао не нарушил тишину: — Я соболезную вашей утрате, госпожа Мидзуно, однако вам нужно сконцентрироваться на том, чтобы сосредоточить в своих руках истинный источник власти — наследника, — сурово подвел адмирал. Женщина резко повернула голову, гневно глядя в сторону Джао. — Не вам указывать мне, адмирал, — на корню отрезала она. — Сначала нужно избавиться от этой дряни, а затем мы в полной мере сможем добиться того, чего желаем, — Тамико выглядела уставшей и истощенной, но ненависть придавала ей весьма нервный вид и категоричность всем ее суждениям. — И что вы хотите от меня? — нахмурился Джао, присаживаясь рядом с ней. Тамико бросила на него краткий взгляд полный раздражения, словно одно только его присутствие оскорбляло ее. — Мести, — прошипела она. — Эта дрянь избавилась от моего мужа, и теперь от моей дочери, а я была слишком легкомысленна, когда спустила ей с рук подобное в первый раз, но сейчас — не стану, — Тамико излучала огромное количество гнева, и Джао не был уверен, способна ли она была вообще мыслить здраво. — Я знаю, что Вы питаете к ней неприязнь и предлагаю Вам избавиться от этой змеи. Есть много людей, которые хотят того же, и нам стоит собрать их всех под одним началом, — женщина говорила негромко, но довольно убедительно. — Я не участвую в интригах, а особенно — в интригах между женщинами, — отмахнулся Джао, за что вновь схлопотал гневный взгляд со стороны Тамико. — Рано или поздно, вам будет необходимо сделать выбор, — раздраженно выплюнула мать Чи. — Либо эта дрянь перегрызет нам всем горло поодиночке, либо мы уничтожим ее все вместе, — у женщины загорелись глаза только от одной мысли об этом. — Меня это не касается, — упрямо продолжал гнуть свою линию Джао. — Если это все, что вы хотели мне предложить… — адмирал поднялся, очевидно, собираясь уходить, но мать Чи схватила его за руку. Разумеется, он был жаден, и всегда выжимал свою удачу до последнего. — Нет, — на мгновенье испугалась женщина, но тут же взяла себя в руки. — Нет, не все, — неоднозначно прошептала Тамико, приблизившись к Джао слишком близко, неприлично близко. — И что вы мне предлагаете? — адмирал расплылся в наглой улыбке. — Сделку? — усмехнулся он, проведя пальцами по пухлым губам женщины. — Лучше, — обманчиво ласково промурлыкала Тамико и укусила Джао за палец. — Коалицию.