Лунная пыль

Комлинк Оби-Ван в очередной раз отозвался равнодушным молчанием, и Энакин сжал его своими новыми механическими пальцами, даже не скрывая разочарования и тревоги. Беспокоиться о ней становилось для него обычным делом. Оби-Ван, практически не оправившись от полученных ран, отбыла на миссию вместе с сенатором Органой. Энакин почти не знал его, но он был хорошим знакомым Падме, которая заверила Скайуокера, что не знает человека надежнее. Самого Энакина Совет отстранил от заданий до полного восстановления, и отчасти он был с ними согласен, ведь пользы от него, заново учившегося орудовать световым мечом, и впрямь было немного. Дипломатом он никогда не слыл и предпочитал сразу начинать агрессивные переговоры. Поэтому вместо ожидаемых прогулок по живописным местечкам Набу он, к большому неудовольствию Падме, был занят разве что фехтованием и — самое поразительное — медитацией. В состоянии полного покоя Энакин мог нащупать тоненькую, почти не развитую связь с Оби-Ван, по ней убедиться, что у мастера все в относительном порядке, и на какое-то время успокоиться. Но комлинк упорно продолжал молчать, вызовы просто не доходили до устройства Оби-Ван, и вскоре Энакин забросил попытки связаться с мастером с помощью коммуникатора. Наученный горьким опытом Джеонозиса, Энакин больше не мог рассчитывать на технику, в отличие от Силы, которая еще ни разу не подводила его и исправно посылала успокаивающие видения о том, что у Оби-Ван все хорошо. В последний день каникул на Набу Энакина нашла деловито настроенная Падме, которая сразу же накрыла ладонью переговорное устройство, все такое же никчемное и бесполезное, как и прежде, однако все еще дарящее надежду, что Оби-Ван вот-вот ответит, что Энакин увидит ее, пусть лишь в качестве слабой голограммы, услышит прерываемый помехами голос. Этого так и не случилось. — Если бы что-то произошло, тебя бы уже вызвали на Корусант, — Падме решительно высвободила из его пальцев комлинк и положила его на тумбочку. — Прекрати себя накручивать, Эни. В конце концов, ты в отпуске, и сейчас тебя должно волновать лишь то, что сегодня наш последний день на Набу, и моя мама совершенно точно обидится, если ты отклонишь еще и приглашение на прощальный ужин. — Нет, обидеть миссис Наберри я точно не посмею, — слабо улыбнулся он и позволил Падме взять его под руку. В конце концов, когда теперь еще ему удастся насладиться роскошной домашней едой? Дверь за ними закрылась, комната окрасилась лучами заходящего солнца, упавшими на забытое переговорное устройство. Комлинк тихо пискнул, оповестив о входящем вызове, моргнула красным лампочка полученного сообщения. Утром Энакин неторопливо собрал вещи, первым делом бросив в чемодан выключившийся комлинк с севшим аккумулятором. Ему не хотелось покидать Набу ради войны, но с другой стороны он как никогда был рад тому, что гостеприимная планета, так непохожая на Татуин, наконец осталась позади. Впрочем, Падме все еще была рядом с ним, а сказать признавшейся ему в чувствах девушке, что он любит другую, Энакин так и не смог. Невысказанные слова висели между ними, как паутина, портя то немногое светлое, что между ними успело зародиться. Но Падме не давила, Энакин тоже отмалчивался, и вроде бы даже начинало казаться, что текущее положение дел устраивало их обоих, пока Энакин не заметил, как Падме в разговоре старается ненароком коснуться его руки или плеча, улыбается самым несмешным его репликам. Нет, Падме ему нравилась. Очень нравилась, если уж на то пошло, и при других обстоятельствах он бы… Но однажды он уже воспользовался ее присутствием, когда рядом не было той, с кем ему действительно хотелось разделить свои чувства, и червь стыда до сих пор грыз Энакина, не давая в полной мере наслаждаться обществом Падме. Чем скорее они вернутся на Корусант и займутся каждый своими делами, тем лучше. Еще на подлете к храму Энакин уже чувствовал, что что-то не так. Оби-Ван была в их квартире, но если Энакину эти десять дней определенно пошли на пользу, то его мастер выглядела гораздо хуже, чем после Джеонозиса. Она как-то затравленно кивнула в ответ на приветствие падавана, в глубине ее глаз плескалась бесконечная усталость, и Энакин не выдержал. Бросив сумку прямо у двери, он в секунду подлетел к Оби-Ван и стиснул ее в объятиях. Кажется, она ухитрилась потерять в весе, ибо обнимать ее было все равно что пытаться объять воздух. — Мастер… — только и сумел вымолвить Энакин, но она покачала головой и решительно пресекла его неуклюжую попытку дотронуться ладонью до ее щеки. — Как твоя рука? — голос Оби-Ван показался ему дрожащим, и это совсем выбило Энакина из равновесия. — Достаточно разработал? Мы с тобой давно не тренировались, так что сегодня до отлета на фронт устроим небольшой спарринг. — Оби-Ван, что случилось? — в отчаянии крикнул Энакин, когда она ушла в освежитель. Ее молчание просто выводило из себя, а болезненный вид разбивал сердце вдребезги. Энакин покрутил меч в руке, разрабатывая механические суставы. Оби-Ван сбросила плащ, под которым не было туники, только майка, и взгляд Энакина зацепился за пару свежезаживших шрамов. Ее костяшки были обмотаны бинтами. Вжикнул голубой световой меч, зависая у нее над головой, в Энакина ткнулись два ее пальца — боевая стойка мастера Соресу. Та форма боя, которой он так и не смог овладеть, предпочитая не защиту, а нападение. Как и сейчас. Впрочем, для достаточно паршиво выглядящего человека Оби-Ван двигалась на удивление юрко и быстро и успела измотать своего падавана еще до того, как применила все формы оборонного стиля. Протез Энакина не был идеальным, но слушался отлично, так что вряд ли можно было свалить свое почти что поражение на него. Что-то постоянно мешало Скайуокеру сосредоточиться, может быть, тревога за неоднозначное состояние Оби-Ван и обида на ее недомолвки. Как бы там ни было, а сражаясь, они умудрились собрать толпу зрителей, в основном любопытных юнлингов и падаванов, но и парочку взрослых опытных рыцарей, восхищенно и одобрительно взирающих на поединок, Энакин успел приметить. — Давай же, Энакин, — весело подначила его явно вошедшая в кураж Оби-Ван. — Ты еще можешь свести наш поединок к ничьей! Он знал, что она ему не поддалась. Просто каким-то образом он в действительности сделал это и закончил бой красивой ничьей — потому что не мог разочаровать мастера. Оби-Ван поклонилась ему, благодаря за сражение, Энакин ответил ей тем же. Они оба сияли искренними улыбками, наверное, впервые с того момента, как между ними выросла стена его признания. Энакин залихватски подкинул меч на руке. Настроение у него стремительно улучшалось. Похоже, хорошее сражение, пусть и тренировочное, здорово проветрило им обоим головы. Может быть, теперь они даже смогут нормально поговорить, без всяких непонятных обид и умалчиваний… Улыбка стекла с лица Энакина, как томатный сок со стены, когда послышались запоздалые аплодисменты, и к ним приблизился мастер Вос. Зато Оби-Ван улыбнулась шире и потупила взгляд, когда Вос рассыпался перед ней и ее умениями в комплиментах. Это уже было чересчур. Взбешенный Энакин умчался из тренировочного зала прочь, чувствуя, как сникает весь его восторг от боя, как на смену удовольствию приходит жгучая злость и ядовитая ревность. Вот откуда Вос вообще здесь взялся? Оби-Ван, кажется, окликнула его, но Энакин даже не обернулся, мечтая грохнуться на сиденье какого-нибудь истребителя и умчаться подальше от Корусанта, подальше от Оби-Ван и Воса, подальше от Падме и всех, кто одним лишь своим видом способен был лишить его душевного равновесия. Мастер Вос, по крайней мере, не полетит с ними на фронт, что не просто радовало, а дарило какое-то яростное удовлетворение, что со своим любовником Оби-Ван хотя бы не будет миловаться на глазах по уши влюбленного в нее идиота-падавана. Вот они, наверное, сейчас стоят там, в зале и от души веселятся над тем, как быстро он смотал от них удочки. Наверняка Оби-Ван уже поведала своему дружку слезливую историю с признанием маленького мальчика ей в любви. По пути в свои комнаты Энакин в ярости пнул ни в чем не повинную стену. Да любому он покажется мальчишкой рядом со взрослым красавчиком Восом… Захотелось сплюнуть. При всем желании, даже будучи до крайности объективным, он бы не смог назвать своего удачливого соперника хотя бы симпатичным. Что Оби-Ван вообще могла найти в известном пьянице и бабнике, для которого даже законы Ордена не были писаны? В храме то и дело ходили слухи, как на очередном задании мастер Вос подцепил ту или иную красотку — а может, и красавчика, кто его знал. Личная жизнь Квинлана Воса ни для кого не была секретом, и не могла, ну не могла Оби-Ван быть такой слепой дурочкой, чтобы попасться в эту паутину. И вот поди ж ты, взяла и попалась, что практически сразу же сделало ее в глазах Энакина такой же, как и все остальные. Когда Энакин анализировал ее отношения с противоположным полом, надеясь вычислить ее тайного возлюбленного, кандидатура Воса на мгновение промелькнула у него в голове, но сразу же благополучно сгинула как нерентабельная. Неужели закон о притягивающихся противоположностях все-таки существовал? Энакин зло бросал свои немногочисленные пожитки, которые могли бы пригодиться ему на фронте, в сумку, а сам между тем думал, что сегодня ночью Оби-Ван вряд ли придет ночевать сюда, а предпочтет провести время со своим… Восом перед долгой разлукой. Что ж, это ее дело, в какой койке спать. В конце концов, у Энакина тоже есть возможность выбора. Он поставил свой комлинк заряжаться, и тот засветился синим цветом, загружаясь. Энакин отметил кучу непрочитанных голосовых сообщений, но разбираться с ними у него не было желания. Наверняка почти все они были от Падме, и он решительно набрал ее, успев, правда, сообразить, что она вполне может находиться на заседании Сената. К его удивлению, Падме практически сразу же ответила и просияла улыбкой при виде звонящего. Чувство вины и чего-то неправильного слегка кольнуло Энакина, но он лишь отмахнулся от него и не слишком деликатно напросился к сенатору в гости «попрощаться». Падме заверила его, что будет очень рада его увидеть, и он, оставив сумку в том же недособранном состоянии, что она была, накинул плащ и покинул их с мастером осиротевшую еще до их отлета квартиру. — У меня есть для тебя подарок. Энакин лениво приоткрыл один глаз. Падме ласково провела рукой по его волосам и поднялась с постели. На тонкие алебастровые плечи девушки лег шелковый домашний халатик, а сама она распахнула двери спальни, и внутрь вкатился довольно попискивающий R2-D2. Энакин заинтересованно приподнялся на локтях, а Падме положила ладонь на возбужденно вращающийся купол дроида. — Полагаю, нет необходимости представлять вас друг другу. R2 был моим верным другом с той самой минуты, как спас мой корабль от бомбардировщиков Торговой Федерации, и с тех пор ни разу не подводил. Я знаю, что могу доверить ему и твою жизнь, Эни. R2 согласно пискнул, явно гордясь такой оценкой своих скромных возможностей. У Энакина же что-то тоскливо сжалось в желудке. — Но… Падме, я не заслуживаю такого щедрого подарка. Кроме того, джедаи не могут… — Тогда считай, что я просто отправляю R2 присматривать за тобой. Все же, я полагаю, — Падме подогнула под себя ногу, садясь на постели и переплетая пальцы Энакина со своими, — что тебе сейчас астромеханик нужнее, чем мне. А я вполне обойдусь помощью C-3PO. Не зная, что еще делать с протокольным дроидом своей матери, Энакин оставил его у Падме, и они, кажется, друг с другом неплохо сработались. Улыбка исчезла из глаз Падме, и ее лицо сделалось более взрослым. — Постарайся, пожалуйста, вернуться, Эни. Вы оба. Я буду очень по вам скучать. Ей явно было неловко говорить о своих чувствах к нему снова, и упоминание дроида, казалось, должно было сгладить волнение об Энакине, но он слишком хорошо понимал ситуацию, а потому ничего не сказал в ответ, только потянулся к губам Падме, чтобы подарить ей одобрительный поцелуй. Уже было не важно, хорошая это идея или плохая, учитывая, что он пришел к ней домой, и они чуть ли не с порога занялись любовью — все самое худшее, что Энакин мог сделать, он уже сделал. Жалеть о чем-то тоже не хотелось. Он улетает на фронт. И влюбленная в него девушка может больше никогда его не увидеть. — Спасибо, Падме. Я правда очень тронут. Жаль, что я не могу подарить тебе что-то взамен. — Просто будь со мной этой ночью, — Падме положила голову ему на грудь, и Энакин погладил ее волосы. Они пахли чем-то фруктовым и напоминали о безмятежном времени, проведенном с ней на Набу. — Мне этого будет достаточно. Утром, перед отлетом он проводил ее в Сенат в качестве стража, намереваясь зайти еще и к канцлеру, который всегда был к нему доброжелателен, и Энакину захотелось проявить вежливость по отношению к столь высокопоставленному другу. Канцлер Палпатин был одним из немногих, кто оставался благодарен ему за помощь родной планете даже спустя десять лет, и Энакин ценил это. Не каждый день встретишь человека, который помнит добрые дела и не относится к помощи джедаев как к чему-то самому собой разумеющемуся. Но до кабинета канцлера он так и не дошел. — Доброе утро, сенатор Амидала, падаван Скайуокер, — в коридоре им встретился рослый мужчина в одеждах простого и свободного, но очень стильного покроя. Он о чем-то разговаривал с Оби-Ван, которая выглядела деловой и сосредоточенной, а ее остриженные волосы не топорщились, а были аккуратно убраны за ушами заколками. Она тоже поклонилась Падме и улыбнулась Энакину. Неизвестно откуда взялось чувство вины перед ней. Энакин потряс головой, выбрасывая из нее эти глупости. С чего бы ему чувствовать себя так, словно он ей изменил? — Не желаете выпить свежеприготовленного алдераанского кафа? — обратился сенатор, в котором Энакин, напрягший визуальную память, опознал Бейла Органу. — Спасибо за предложение, сенатор Органа, — подтвердила его догадки Оби-Ван, — но, боюсь, нам с Энакином уже пора. Нас ждут на Прэситлине. — Да, конечно, — Органа попытался скрыть огорчение, и, возможно, Падме ему и удалось обмануть, но Энакин слишком отчетливо понимал его чувства, и они его удивили. Неужели алдераанскому сенатору больше не с кем было позавтракать, что отказ двух джедаев составить ему компанию настолько расстроил его? Впрочем, свои наблюдения Энакин оставил при себе. Это дело Органы, с кем хотеть или не хотеть пить утренний каф в ожидании заседаний. — Был очень рад повидаться с вами, мастер Кеноби. Желаю вам удачи на Прэситлине… — Джедаи говорят немного иначе, сенатор, — дружелюбно улыбнулась Падме и взглянула на Энакина, прежде чем обратиться к Оби-Ван: — Да пребудет с вами Сила, мастер Кеноби. И с вами, — она словно бы небрежно кивнула Энакину, и тот склонился в прощании, — падаван Скайуокер. — Поразительная женщина, — пробормотал Бейл, не скрывая восхищения и глядя в спину удаляющейся по коридору мастера Кеноби, которую сопровождал ее ученик. Падме понимающе закатила глаза, но не удержалась и щелкнула пальцами перед лицом своего коллеги. — Очнись, Бейл. И не забывай, что ты женат, — игриво произнесла Амидала. Смуглые скулы Органы слегка потемнели. — Что ты, Падме, я ведь ничего такого не имел в виду. Я просто восхищаюсь ее профессиональными качествами, только и всего. — Да-да-да, — по-доброму поддела его Падме и устремилась по коридору в противоположную сторону, туда, где располагался ее офис. Настроение ее, слегка подпорченное разлукой с Энакином, снова стремительно улучшалось. — Я серьезно! Мы ведь работали вместе с мастером Кеноби, и это был… самый впечатляющий опыт в моей жизни… *** Когда корабль вошел в гиперпространство до Прэситлина, Оби-Ван задержалась на мостике, инструктируя клонов, а Энакин в сопровождении R2-D2 отправился в выделенную ему каюту, чтобы все-таки отдохнуть и набраться сил перед высадкой на оккупированную сепаратистами планету. R2 сразу же заметил так и мигающий непрочитанными сообщениями комлинк и предложил Энакину их все же прочесть, вдруг там окажется что-то важное. Скайуокер плюхнулся на койку и мотнул головой, вертя в механических пальцах переговорное устройство. — Вряд ли, там, скорее всего, послания от Падме, так что… Что-то все же заставило его активировать одну из записей, а не удалить сразу. Сквозь жуткую толщу помех он не без усилий опознал голос Оби-Ван и напрягся. «Энакин… мне очень страшно. Я… я не знаю, как их остановить, они повсюду. Они… сказали, что убьют меня, и я это знаю. Я знаю, что скоро умру… нет, пожалуйста! Не убивайте его, пусть это буду я, только не Энакин, нет!..» Запись закончилась каким-то шумом, за ней автоматически началась следующая приблизительно такого же содержания. Энакин слушал до смерти перепуганный и оттого малоузнаваемый голос Оби-Ван и не мог даже пошевелиться. Кажется, у него даже волосы встали дыбом, настолько ужас, владеющий его мастером, был осязаем. «Они все ближе, Энакин… они вот-вот заберут меня к себе. Пожалуйста, помоги мне. Здесь очень страшно…» Следующий аудиофайл только загружался, а R2 вопросительно повернулся к выскочившему за дверь своей каюты Скайуокеру, которому больше не было нужды слушать дальше. «Сигнал очень слабый, ты меня не слышишь… но я знаю, что ты можешь услышать меня иначе… Я не дам им убить тебя. Я скорее сама умру, чем позволю навредить тебе, Энакин…» R2-D2 подкатил к койке и протянул один из своих манипуляторов к забытому комлинку, выключая его. «Я тебя л…»