"Красавец и его верное пугало: история о великой неудачнице"

- Монахини должны прощать грехи и служить Господу Богу, - в очередной раз зачитывали нам кодекс «идеальной верующей» и мне, если честно, хотелось вывернуть завтрак, который почему-то так и стоял комком в горле. – Любая связь с демонами - кара небесная. И тут все, каждая, мать его, монахиня, повернулась, и начали меня рассматривать, словно диковинную зверушку, привезенную с другой планет. До чего же бесят: каждая из них. Надоело мне это все: эти верующие, эти чертовы молитвы по несколько часов в день, эти вечные плавила, которые нарушать нельзя. Здесь вообще что-нибудь можно, кроме того, что дышать? И то не уверена, вдруг, надышавшись воздухом рядом с демоном, в тебя вселится злой дух, и ты почему-то решишь снять с себя свою рясу и посвятить себя, скажем, живописи. Действительно, грех-то какой. - Ну, чего смотрите? Я в Рай-то не шибко стремлюсь и вам, цветочки, советую. Знаю, что прозвучало грубо – зато смотреть перестали. Можно подумать, что у них в классе местная куртизанка на выезде учится, а не адептка факультета демонологии как бы. Но нет, это их волнует в последнюю очередь, я же дружбу с демонами вожу. Звучит так, словно мы по ночам хороводы возле икон водим, проклинаем, черной не святой водой брызгаем. Зато знаю теперь одно: как же хорошо, что я поступила туда, а не куда-нибудь. Хотя, моей мечтой до сих пор является академия пекарей – м-м-м, я бы такие вкусности научилась готовить. Велиал бы был мои дегустатором, пробовал бы то, что приготовлю: если отравится, то все равно ничего не произойдет, они же, демоны, живучие. - Интересно, а чего это она без демона своего сегодня? – послышался чей-то шепот, заставляющий сердце сжаться в маленький комочек. - Поматросил и бросил, - едко хихикнула вторая. - А вас, как я посмотрю, матросить некому, вот и сидите тут, косточки всем перемываете? А на душе что-то так паршиво стало. Словно кто-то там, внутри меня, острыми коготками раздирал нервные клетки, задевая за живое. Задевая то, что я так стремлюсь спрятать. Цепляя острием коготков то, о чем я стараюсь не думать. И, была бы я прошлой Аланой, то плакала бы сейчас где-нибудь в укромном месте, но теперь все иначе. Мне попросту нельзя плакать. Показать слабость – конец плану, который придумывался и создавался слишком давно, чтобы из-за какой-то боли все разрушить. Он верит мне. А мне в свою очередь остается тоже поверить в то, что он меня не бросит. В то, что демоны – это далеко не скотные создания. - Алана Тейран, у вас какие-то проблемы? - Нет, мисс Арнос, у меня проблем нет, а вот ваши учения – бред нимбовский, - и, не проронив больше ни слова, поспешила покинуть аудиторию. И плевать, что урок еще не закончился – еще немного и моей свекровью станет главная горгона этого заведения, так что терять нечего. Главное теперь не потерять то, от чего я все это время пыталась отказаться. Вот и что мне сейчас делать? Мне-то и после занятий особо нечем заняться, а уж теперь, уйдя на час раньше – и вовсе без понятия, чем себя занять. Хоть бери, и сатанинские символы рисуй, демонов вызывай. Ага, нет, спасибо, мне хватило уже одного раза. Довызывалась. - Алана, мать твою чертовку, какого Христа тут вообще происходит? – услышала я родную ругню и, обернувшись, полезла обниматься с Владой – вот кого мне не хватало все это время. – Просто скажи мне: это правда? И я кивнула. Да, просто кивнула – и никаких слов. Просто сил уже не было каждый раз говорить кому-то, рассказывать и уж тем более делиться тем, что накипело у тебя на душе. На душе, которая даже не принадлежит тебе. Интересно, а если она у меня вообще? Кто знает, может, умерев однажды, я навсегда утратила то, чем так привыкли разбрасываться люди и чего так хотят демоны. Неужели душа – это такой важный аспект, ради которого многие идут на все? Почему говорят: если потерял душу – потерял все. Неужели она важнее сердца и других органов? Но, если бы душа была такой ненужной вещицей, то, думаю, многие певцы и поэты не посвящали ей песни, восхваляли и попросту ценили. Да и демоны не дураки – за безделушками охотиться не будут, да и не хотят они лишний раз адскую канцелярию беспокоить. Но она все поняла. Даже то, что понимать было необязательно. Влада всегда была такой: ей достаточно взгляда и все сразу становится на свои места. Может, именно поэтому не было нелепых сопереживаний и глупых успокоительных речей? Но она единственная, кто знал об этом с самого начала. Она всегда меня поддерживала. Даже когда знала, что процент выигрыша минимален – она всегда была рядом. Верила. - Велиал знает? И снова кивок. Простой кивок. Без слов. Сейчас они были бы лишними. Но на удивление я была спокойна: за все это время не было ни одного приступа паники. Все было так же, как и тогда, когда все были чуточку счастливы. Когда время казалось беззаботной нитью, которая никогда не оборвется вот так вот странно и нелепо. Но умирать не страшно – страшно осознать то, что человека больше не будет с тобой рядом. Странное чувство: тебе кажется, что он где-то рядом, но его нет, и уже никогда не будет. Вот он и был - вот его нет. Смерть вообще странная штука – никогда не знаешь, когда над твоей головой замахнется костлявая коса. Но я старалась не думать об этом. И не вспоминать о том, что когда-то мне было это знакомо. - Ну и дура же ты, Аланка, - хмыкнула подруга, обняв меня покрепче. – В кого ж ты такая, а? Но ничего, малышка, все будет у тебя хорошо. «Малышка» - эхом пронеслось у меня в голове, вспоминая последние события. То, как его руки обнимали меня, как тогда, на озере, мы вновь поцеловались. А помню ли я первый поцелуй? Помню, ведь такое не забывается. Этот тайфун эмоций, что накрыл нас тогда, эта жажда чего-то нового и необычного – это то, чего я тогда еще не знала и чего мне так не хватало. Он тот, кто показал мне другой мир, совершенно иной. Мир, который видим лишь мы вдвоем. - А ты здесь почему? - Камран отправил, сказал, что ты под венец собралась за принца. Прошлая Алана бы ликовала от радости и кружилась бы от переполняющих эмоций. Нынешняя же ищет нелегального, но хорошего лекаря, дабы тот приготовил отменный яд: либо в этой семье помрет муж, либо… либо, опять-таки, муж – хватит мне уже умирать, его время пришло. Чтоб ты горел в своем Раю, сволочь. «Чтоб на тебя Иисус святой водой набрызгал», - о да, внутреннему голосу, кажется, тоже не терпится повырывать белоснежные перья из крыльев одного самонадеянного ангелочка. И в этом я с ним полностью солидарна. Сама бы сделала тоже самое. Притом прямо сейчас. - Ну, здравствуй, женушка, - понеслось мне едкое в ответ. – Как настроение, готова к намечающемуся торжеству? -И тебе не хворать, муженек. Готов провести вечность в Аду? - Всегда мечтал там побывать, милая, - и, с силой высвободив меня из объятий подруги, притянул к себе и прошептал у самого уха: - Мне тоже не нравится все это. Надеюсь, ты уже придумала план по своему спасению, иначе я лично убью тебя. - Твоя кончина – отличный выход из этой запутанной ситуации, крылатый. Едкость на едкость – кажется, это будет семейной чертой. И он, пожелав мне и Владе приятного вечера, покинул нашу скромную компанию. И хорошо, иначе мне пришлось бы ему прямо сказать, что он сюда немного не вписывается. Да какое там, он сюда даже не вмазывается. Притом даже если влетит в нас с райской твердыни – мы все дружненько разойдемся, и он шмякнется на холодный серый пол. Надеюсь, что тогда-то исход будет летальным. «Даже ромашку в поле не сорвал, жмот!» - просто кричало от возмущения внутреннее «я», в то время как внешнее медленно, но верно хотело одного: найти яд как можно быстрее. И, кажется, Влада была готова помочь мне в этом деле и ни один закон нас не остановит. Какой же все-таки нужно было быть слепой, чтобы не замечать таких очевидных вещей? А ведь раньше он казался таким… таким… Да плевать, каким он так казался – сейчас-то он та еще сволочь! - Влада, раз уж ты здесь, то не составишь ли мне компанию? Ты мне нужна в одном деле. - Если ты про яд, то я всеми руками и ногами голосую положительно! И все-таки наши мысли схожи. *** - Алан, ты уверена, что хочешь этого? Не думаю, что это хорошая идея, - но увидев мой огонь в глазах – согласилась. Знает же, что не переубедит меня: раз захотела, то любой ценой сделаю. Особенно, если это касается его. Комнатушка, в которой разместились мы с Владой, была намного меньше той, что была у нас в прошлой академии: здесь даже ванна и кухня одна на весь этаж – кошмар. Да и уютным это местечно уж точно не назовешь: серые безжизненные стены, которые уже забыли, что такое яркие краски. Лишь у изголовья кроватей красовались две маленькие иконки. Но мы, решив, что лишние глаза и уши нам ни к чему – развернули их к стене от греха подальше. А, может, поближе. Чемоданы мы с Владой тоже решили не распаковывать – недолго нам тут гостить осталось, так что смысл? Мало ли еще забудем чего, возвращаться придется. А этого мы хотели меньше всего. Решили мы с Владой провернуть один очень хитрый и рискованный ритуал: а если быть точной, то ритуал по призыву мертвых. Все равно свободной и разгульной жизни вот-вот придет конец, так что нужно остаток этого времени потрать на самые бесшабашные поступки и рискованные действия. - Алан, сосредоточься, - начала подруга, по одной зажигая свечи, - а теперь мысленно задай вопрос, который тебя интересует и жди. Упорно и уверенно, не бойся ничего и будь настырной – духи, порой, странные создания. И я задала. Я раз за разом проговаривала вопрос, молясь всем Богам, лишь бы они ответили. У меня не так много времени, чтобы мешкать и сомневаться. У меня столько вопросов и почти ни одного ответа, но сейчас… Сейчас меня волнует лишь одно. Легкая дымка окутала комнату и я… и я невольно вспомнила появление Велиала, когда все, что мне удалось тогда увидеть – это его оголенный торс. А потом… а потом я увидела те самые страстные глаза, которые не в силах забыть. Глаза, которые я полюбила с первого взгляда. - Алана, верно? – послышался бархатный голос надо мной. Подняв голову, я увидела их – тех, кем так восхищалась и боготворила. Тех, кого считала и буду считать своими идеалами. Те, кто первыми содрогнули мир Рая и Ада. - Мундо, Фоллия, - все, что смогла выдавить из себя Влада. Кажется, я ей забыла сказать, кого же именно я собралась призвать. – Алан, ты точно идиотка. Крупная. На что появившиеся духи лишь весело улыбнулись. - Прощаем ли мы Велиала? Держим ли мы на него зло? – повторяла мои вопросы вслух Фоллия, словно пыталась почувствовать их вкус, раскусить каждую буковку и понять истинный смысл этих слов. – С чего бы нам держать на него зло? Да, он убил нас, но…но ведь теперь мы счастливы. Алана, теперь у нас есть то, о чем мы всегда мечтали: место, где нет ни Рая, ни Ада. Место, где все равны между собой и обретают истинное счастье. - Удача на твоей стороне, - проронил странную фразу Мундо. Кажется, мы прекрасно понимали друг друга. Без слов. Вновь. - Дитя безумия? Странное тебе имя дали, - и, немного подумав, Фоллия добавила: - все, кого я вижу перед собой – это дитя Нового мира. Мира, где будет справедливость и истинное зло будет наказано. Зло – это не черное или белое. Зло – это когда кто-то стал сволочью беспросветной. Черное и белое – это лишь цвета, придуманные для того, чтобы в шахматы можно было без путаницы играть. - Она и сама прекрасно понимает, Фоллия, не учи ее жить – она на верном пути. - Велиал, значит. Береги его, хорошо? И не отталкивай. Не стоит причинять ему боль, хорошо? - А вот тебе, - обратился Мундок Владе, - советую хорошенько огреть одного демона по голове, чтобы мозги на место встали, а то они в районе хвоста пляшут. - Алана, - в очередной раз позвала меня Фоллия, - пообещай мне кое-что, хорошо? - Х-хорошо… - Скажешь «да»? - Что? - Позже ты поймешь, о чем я, - и, сделав воздушное сальто, сообщила: - Ну-с, нам пора, мы не имеем права находиться в вашем мире слишком долго. И еще, передай Велиалу это: «даже в Аду светит солнце, нужно лишь хорошо поджарить грешников». После чего, щелкнув пальцами, они исчезли оставив после себя лишь догорающие свечи и… и озадаченных нас с Владой – уж больно много информации взвалилось на наши плечи. Слишком много. Сказать «да»? Это еще зачем? Да и как я пойму, когда это нужно сказать? А что, если я соглашусь на нечто неверное и в корне изменю свою судьбу? Что, если от этого решения будет зависеть моя жизнь, а я, засомневавшись, все-таки откажусь? Что тогда? Не знаю, сколько мы просидели в безмолвной тишине, но казалось, что ее ничто и никто не сможет нарушить. Никто, кроме одного демона. Моего. Родного. Демона. - Пойду-ка я прогуляюсь, - тут же засобиралась Влада, - Велиал, Фил же где-то здесь, да? Ай ладно, сама отыщу. Все, ухожу-ухожу. И она ушла, тихо прикрыв за собой дверь. Вновь воцарилась тишина. Гробовая. - Даже в Аду светит солнце, нужно лишь хорошо поджарить грешников. - Ч-что? Алана, что ты только что сказала? - Я видела их, Велиал. Знаю, это было безрассудно и глупо с мой стороны, но… Велиал. - Договорить мне так и не дали – сильные руки крепко-крепко обняли меня, заставляя забыть обо всем на свете, что я только что хотела сказать. - Что? - Кажется, я люблю тебя. - Тебе это только сейчас начало казаться? - и, зарывшись в мои волосы, тихо-тихо, почти одними губами прошептал: - Я тоже люблю тебя, малышка. Моя маленькая и такая храбрая малышка. Но для меня эти слова были подобны раскату грома среди ясного неба. Эти слова – как же долго я ждала вас. Вот так вот просто: без лишней фантазии и эффектных признаний. Вот так вот, стоя обнявшись друг с другом, мы прекрасно знали, что эта ночь может оказаться последней для нас. Эта ночь, возможно, станет для нас единственной, когда мы позволим себе многое. - Велиал, испорти меня. Покажи мне, какой ты у нас всемогущий демон извращений и соблазнов. Что, слабо? - Все, держись, малышка, завтра тебя понесут на твою чертову свадьбу! Ходить-то после такого ты точно не сможешь. И под дружный смех мы рухнули на кровать, прекрасно зная, что дороги назад уже нет. И слава Богу. Вот и началась самая настоящая буря, способная разрушить все на своем пути. Мы громили все, что только можно: кровать, стулья, стол, дошло даже до того, что в порыве страсти, прижимая меня к двери, Велиал ее чуть было не снес. Вот же где махидина, а. - Ты прекрасна, - шептал он, покрывая тело поцелуями. Страстными. Властными. Демоническими и воистину адскими. Распрощавшись с последними остатками одежды, я поняла, что в этом парне прекрасно все – начиная от верхушки рожек и заканчивая кончиком хвоста, что так ловко скользил по моему телу, заставляя каждую клеточку моего тела просто гореть от желания. Никогда бы не подумала, что буду настолько кого-то хотеть. И не по частям, а целиком и полностью. Всего. Такого, какой он есть: эгоистичного, высокомерного и такого невероятного. Эти насмешливые глаза, гипнотизирующие меня, заставляющие подчиняться и быть подчиненной. Эти губы, изогнутые и диком оскале, заставляющем пробудиться самым потомным желаниям и фантазиям. Эти широкие плечи, заставляющие чувствовать себя защищенной. Это руки, позволяющие почувствовать себя желаемой. Эта спина, что так и хочет, чтобы ее исцарапали, заставляющая почувствовать себя девушкой, той самой хрупкой малышкой, которую нужно защищать. Эта грудь, этот пресс – все это просто сводило с ума, заставляя задуматься, а в здравом ли мы уме? И, конечно эта упругая задница, заставляющая понять, что именно так оно и есть. Но, разве это не прекрасно? - Теперь я прекрасно понимаю монашек, почему они с радостью поддаются грехам. - Они не видели всего этого, - а на мой непонимающий взгляд туманно пояснил: - Я все делал быстро и без лишних телодвижений. - Зверь. - О да, милая, еще какой, - прильнув ко мне вплотную всем телом, давая ощутить, как напряжено его тело, сквозь поцелуй прошептал: - страстный и жутко ненасытный. - Посмотрим, кто кого. - Ты хочешь дать мне фору? Ты? – откровенно издевался демон. – Малышка, я ведь могу тебе… Но договорить я ему не дала – это дело мы всегда успеем сделать, а вот на все остальное у нас слишком мало времени. Всего одна ночь. Последняя ночь. А после наступит день, когда все решится. - Ты сделал то, о чем я тебя просила? - Да, - это последнее, что сказал мне демон, давая волю эмоциям и желанию взять над ним верх. И я, решив откинуть все на задний план – просто решила наслаждаться близостью любимого мне мужчины. - А-ах, Велиал, убери, мать его, твой чертов хвост оттуда! - И не подумаю. Сама ведь знаешь, что я читаю твои мысли. Даже самые грязные. И это я убрал барьер. Так было весело наблюдать за твоей реакцией, мое маленькое безумие. Улыбнувшись друг другу, мы еще долгое время не могли насытиться друг другом, тем самым оставив Владу ночевать на улице. Но, кажется, в ту ночь она так и не пришла. Зато пришел весь монашеский взвод, который по прибытию был послан куда подальше. Лишь бы завтра все прошло хорошо. Лишь бы успели. Но сейчас я старалась не думать об этом, прекрасно понимая, что сейчас есть вещи гораздо интереснее, чем вселенское спасение мира. Да и о каком мире тут может быть речь, когда вы, кажется, только что по камушкам разнесли весь монашеский монастырь своими ночными играми. Играми, где ты и он. Играми, где ты и он идете по краю. Каждое движение – прыжок в пропасть. Каждый шаг – это танец на стеклах. Каждый поцелуй – это новая жизнь.