Человек начинает ценить кого-то только после того, как потеряет

      Европа, Тюрьма Вендикаре.       Каждый день, словно одно и тоже. Никогда ничего не изменялось: трёхразовое питание, водные процедуры, дружелюбный персонал, прекрасный горный пейзаж, что может быть лучше такой зоны отдыха? Ну, кроме того, что ты находишься на пожизненном заключении, обездвижен под водой, больше ничего.       Да, с одной стороны, я сам виноват, что оказался там, но это ненадолго. У меня зрел идеальный план побега, пора было разрушить статус железной стены. «Несгибаемая», значит? Ну, это мы ещё посмотрим.       Я редко проявлял активность. Не часто дышал, почти не открывал глаза, естественно, ничего не слышал. До одного момента.       Резкий громкий звук заставил меня вздрогнуть и распахнуть глаза. Вода тут же стала щипать мне глаза, но я терпел и тут же стал искать нарушителя моего покоя. Им оказался, до этого, незнакомый мне человек. Новый надзиратель? А где прежний? Уволили?       Его было плохо видно из-за мутной воды, но длинные ярко-красные волосы были видны даже так. Спустя небольшой промежуток времени сия персона подошла вплотную к стеклу и я по всем очертаниям понял, что это девушка.       Она приложила ладонь к стеклу и посмотрела на меня. Я чувствовал её слабость, но что она тут делала? Отойдя, она записала что-то, после чего села за стол.       «Заключённый 0069, тип: особо опасен. Пламя: Туман. Примечание: Не подходи близко — промоет мозги», — предположил я то, что она могла там записать. Но, с другой стороны, я действительно могу промыть ей мозг: она меня выпустит, и я убью её. Всё проще простого.       Но на деле так не оказалось. Девушка была сильна духом и сломать её подсознание было слишком сложно.       Она была рядом двадцать четыре часа в сутки, мне даже казалось, будто она никогда не спит, следя за мной, но нет. Это я обезумил, накручивая себя, что она следит, и сам не спал, выматывая себя.       По счёту шёл десятый день её прибытия рядом со мной. Все эти дни я не голодал, руки и ноги не отекали, она заставила надзирателей улучшить мне условия. Неужели я всё же сломал её?       Ночью она заснула и я, наконец, смог захватить её в свою иллюзию. И вот она стоит передо мной в лёгком шоке.       — Рад, что ты заскочила ко мне на чай, — я сел за стул и посмотрел на девушку. Она молчала и смотрела на меня с презрением. А как только рядом с ней оказалось место, чтобы посадить свою прекрасную попку, то она и сделала, не забыв закинуть ногу на ногу.       Высокая девушка, красивая фигура, длинные красные волосы, почти того же цвета глаза. Внешне она мне очень понравилась, у меня возникло желание сломать её полностью, обладать ею, её телом.       Не удержавшись, я вскочил с места и уже в следующее мгновение она была в моих руках. Одна скользнула по спине, другая по бедру, при этом между нашими лицами остался всего десяток миллиметров. Но острая боль заставила меня застыть и улыбнуться.       Она вонзила мне нож в шею, я удивлён: пронесла оружие в мой мир? Меня это не остановит. Я тут же вырвал его из её хрупкой ручонки и заломал, кинув на землю и сев сверху.       — Нет, моя дорогая, это мой мир — мои правила. Я не люблю, когда доминируют девушки, лучше подчинись мне. Ты узнаешь безграничное счастье, — мне уже было невтерпёж её подчинить.       Прекрасные розоватые лилии вылезли из-под земли и стали обвивать её, полностью обездвиживая. Это выглядело очень эротично, но я решил воздержаться. У меня будет полно времени после побега.       На следующее же утро я почувствовал, как падаю, но открыв глаза видел лишь пол и чувствовал, как кто-то меня обнимает. Это была она. В её руках были ключи, а рядом пара убитых Вендиче.       Без лишних слов подчинённая освободила меня и протянула одежду. Я понял, что времени много нет, поэтому уже спустя минуты три, мы бежали по коридорам, кидая охранников направо и налево.       Прошло два года. За всё это время Мереди не сказала ни слова. Факт — говорить она может, но не хочет. Может написать что-то на листочке или показать жестами, но рот не откроет, звука не издаст.       Что уж говорить о том, чтобы она разрешила бы до неё дотрагиваться.       «Не забывай, ты всё ещё заключённый, а я всё ещё Виндиче», — очередная бумажка после моего прикосновения. Вдохнув, я плюнул на её рукопись и повалил на кровать, отчего она опешила, но ничего не сделала.       — Я — сбежавший заключённый, ты — предатель, давший мне сбежать. Если нас найдут, убьют обоих, — моя хитрая улыбка испортила ей настроение, и она, как из ниоткуда, достала нож, приложила к моей шее. А я снова улыбаюсь, она такая забавная.       «Я могу сказать, что это был мой план по твоему уничтожению. Если ты меня взбесишь, я убью тебя. Мне это не составит труда, я же носитель Пламени Ночи. Тем более, отец примет меня обратно», — эти слова я читаю уже в сотый раз. Это было страшно в первые три раза, а потом я привык.       Итак, эта молодая особа была не только красива, но и со статусом. Дочь основателя Вендикаре — тюрьмы для особо опасных мафиози. Как бы я не просил, она отказывалась говорить, кто он, просто писала, что он необычный и маленький. Это звучало не просто тупо, но она сама по себе странная, так что уже привык. И о себе она тоже не разглашалась: зовут Мереди, красивое имя, даже очень, ей всего двадцать, ну, на время пребывание в тюрьме ей было восемнадцать.       И, скажу честно, за эти два года я по уши влюбился, но как бы не старался, не смог выдавить из неё ни одной эмоции, кроме злости, ненависти и презрения. Да, может я и заставил убить её же товарищей, но зачем злиться всю жизнь, они же не родня.       Я жил с ней два года, следил за ней и понял, как мне вывести её на хоть какие-то эмоции. По крайней мере, я был полностью уверен, что это сработает. Я хотел пробудить в ней чувство страха, ведь, когда человек боится, становится очень уязвимым и эмоциональным. И, плюс, она девушка, а все девушки чего-то боятся.       Против её воли я отвёл её к морю. Точнее, я не говорил, куда мы идём, а когда мы почти пришли к месту, закрыл ей глаза.       — Ты чего-нибудь боишься? — поинтересовался я у Мереди, перед тем, как открыть ей глаза. Она сжала мою руку со всех сил, а потом отрицательно помахала головой. Что же, я лишь усмехнулся и сделал пару шагов вперёд, толкая и её.       — Ты уверена? — прошептал ей на ушко я и закрыл одной рукой оба глаза, а второй крепко обнял за талию, подняв в воздух. Она ничего не ответила.       — Что же, хорошо, — распахнув ей глаза, я обеими руками обхватил её талию, а она лишь попыталась сделать шаг, но поняв, что не может, зажмурила глаза и вцепилась руками в рукава моего плаща.       Перед её глазами была пропасть, огромная скала, метров двадцать высотой. Внизу обрыва были огромные острые скалы, булыжники и камень, а их промывали огромные морские волны, которые должны были крушить всё на своём пути.       А казалось, она что высоты боится? Нет, она боится моря, да и воды в принципе. Может, какая детская травма, не знаю, но факт, что вода внушает ей страх.       — Я отпущу? — спросил у неё, но она тут же отрицательно помотала головой. В её глазах была паника, и я отчётливо её видел. Несмотря на её неодобрение ситуации, мне было интересно, на что она готова, ради того, чтобы я её отпустил.       — Если я тебя отпущу на землю, ты меня поцелуешь? — да, моя наглость безгранична, точно как и её удивление, но она, хоть и не уверенно, кивнула. А я, хоть и подонок, но слово сдержал, опустил её на землю и повернул лицом к себе, ожидая своего подарка.       Мереди немного замешкалась, и я решил ей с этим помочь. Но она была бы не она, если бы позволила мне к ней притронуться. А в следующее мгновение я уже чувствую, как лечу и больно приземляюсь спиной на край обрыва. Это было очень больно, но времени на это не было, ибо я начал соскальзывать. Она держала меня со всех сил, и, казалось бы, сейчас вытащит. Естественно, как по всем возможным клише, обрыв обваливается, и мы стали падать.       Первое, что пришло мне на ум — притянуть её к себе и обнять. Она кричала и плакала, со всех сил вжимаясь в меня. На секунду я совсем забыл о том, что мы падаем, ведь мой взгляд был скован на её языке. Он был так сильно изувечен, что я больше не был удивлён, почему она не говорит. Но самое страшное, он был перетянут какими-то магическими нитками, словно сдерживая её голос.       Когда я опомнился, что мы летим к верной смерти, было уже достаточно поздно, но я всё же смог оттолкнуться ногами об скалу, и мы смогли избежать скал, упав прямо в воду.       В глазах Мереди была паника, она вцепилась в меня руками и ногами, прижимаясь всеми возможными частями тела. И я, конечно, понял, что пора плыть к берегу.       Когда мы выплыли на берег, я посадил её песок и убрал мокрые волосы с лица.       — Я видел твой язык. Я могу хоть как-то тебе помочь? — я сел рядом с ней на колени и был уверен, что после того, как я её спас, она мне доверится.       Так и получилось, она протянула свой нож, который, в который раз, достала из не пойми откуда, и, достав язык, показала, где надо резать. Было страшно, мои руки слегка подрагивали, но я справился с этим.       Кровь на моих пальцах, на её губах, языке. Не удержался и облизал свои пальцы, а её кровь была очень сладкой, поэтому я тут же впился в её губы и повалил всем телом на песок.       Страсть пыхнула слишком внезапно для нас обоих, но после того, как она угасла, я и не ожидал, что она заговорит со мной.       — Мы не должны были этого делать, — она смотрела на меня непонятным взглядом, будто изучая или анализируя.       — Но мы это сделали, так почему бы теперь нам не начать встречаться? — я решил всё уладить более спокойным способом, но что-то мне подсказывало, что ничего хорошего тут не выйдет.       — Это был наш план. Мы знали, что ты захочешь сбежать, при этом, так получилось, что был одним из тех, кто мог срезать адские нити молчания. Мы договорились, что после того, как ты срезаешь их, я могу убить тебя, — Мереди встала на ноги и схватила меня за воротник рубашки, приложив к шее нож.       — Этим трюком ты меня уже не напугаешь, — предупредил её я и, совсем спокойно, повалил её обратно на место, где она лежала. Естественно, всё не могло было быть так легко, как казалось.       С помощью своего пламени она призвала цепи Виндиче, которыми и атаковала. У меня же не было оружия, я не взял его. Думал, что что-то может пойти не так, поэтому у меня была лишь одна возможность выжить, я бежал к обрыву.       Переполненная непонятных чувств девушка даже не заметила, что уже шла по этому пути раньше, а я именно на это и рассчитывал. Она была, можно сказать, сбита с толку, и обмануть её было очень легко. Я кинул плащ в обрыв и сам спрятался за ближайшее дерево. Мереди же, подойдя к обрыву и увидев только плащ, расслабилась.       — Жаль, что всё закончилось именно так, — она смотрела на камни, что метали мою одежду.       — Да, мне тоже, — я внезапно выбежал из-за дерева и тараном побежал на неё, тут же столкнув с обрыва.       Опять тот же страх в её глаза и те же слёзы. Она пыталась словно ухватиться за воздух, но уже через пару мгновений её кровь, от разбитого на камнях и скалах тела, окрасила разъярённые волны в алый.       Мне всё ещё больно это вспоминать. Я действительно любил её, но не ценил. Как и она. Она была слишком сильно предана своей работе, но и то, мне больше кажется, что она боялась своего отца. А ведь, если бы не эта сумасшедшая преданность, у нас всё могло сложиться совсем по другому. Она сейчас точно была бы жива.