«Иисус сказал ей: Я - воскрес и жив. Те, кто верят в меня, будут жить, даже если они умрут».
Тогда он впервые запятнал Обряд Очищения — нечаянно утопил девушку. Когда Иосиф понял, что прошло более пяти минут, то было уже поздно, ибо тело её стало тяжелым и холодным, течение реки стало сильнее, а солнце начало печь. Люди вокруг смотрели на него и ждали. «Ну же, Отец, закончи начатое», - словно говорили они. А Господь молчал. Молчал и сам ждал действий своего посланника. Тогда мужчина расслабил хватку и пустил плыть бездыханную тушу по течению. Эдемщики положительно закивали, но были и те, кто испугался. Сейчас их вера насаждалась мирным путём, поэтому каждый мог сделать выбор. Но зачастую люди делали его в пользу Отца, так как его устами говорил сам Бог. Иосиф протянул руки в сторону своих будущих братьев и сестер и прочел в их глазах, что они готовы следовать за ним куда угодно, даже в самое пекло. Вот к нему подходит следующий человек для очищения — паренёк лет двадцати, который сидел на игле и хотел забыться, вот Отец нежно обхватывает тонкую шею и медленно опускает его тело в воду, а через некоторое время все начинают шептаться и оглядываться по сторонам. Взгляды людей всё больше беспокоят его, и руки Иосифа начинают дрожать — он боится того, что может ещё раз нечаянно убить человека, поэтому и поднимает юнца из воды. Мужчина не сразу понимает, что дело не в нём и Обряде, но осознание приходит, когда к нему подходит один из своих и шепотом сообщает, что рядом что-то произошло, какое-то столкновение, поэтому следовало бы отправить людей разузнать о происходящем. — Может, это послание Господа, Отец? – но Господь молчит. Отец кладет тяжелую ладонь на плечо собеседника и говорит: — Оставайтесь все здесь и готовьте людей к Очищению. Он медленно выходит из воды — его ноги становятся ватными — и направляется в ту сторону, куда ему указывают. Иосиф анализирует, почему не смог услышать звук этого «столкновения», повода не доверять своим братьям и сестрам у него нет. Он идёт быстрым шагом и всё разговаривает с Богом, но тот отчаянно не хочет давать никакого ответа на его молитвы. В голове возникают ужасные мысли: а вдруг Отец просто перестал быть посланником? Вдруг Всевышний решил, что с него хватит? Мокрые штаны замедляют ходьбу, и ему уже хочется поскорее вернуться обратно в зону комфорта. Вдруг там всего лишь обычная авария? Но ноги против его воли ведут мужчину в сторону происшествия. Он старается остаться незамеченным в множестве деревьев, чтобы, если что, не попасть в какую-нибудь переделку, но, дойдя до конца своего пути, видит лишь обычную дорогу, по которой ездят машины, и никакой «переделки». «Может, всем им одновременно послышалось? Или это я пошел в неправильном направлении?» - думает он, вытирая со лба пот. Солнце к этому времени уже практически заходит за горизонт, но воздух всё ещё остается теплым. Комары, летающие вокруг, жадно впиваются в кожу и высасывают кровь каждого, кого встретят на пути. Иосиф стоит на окраине леса и усиленно всматривается в картину, представшую перед ним, но не может найти в ней ни одно изъяна. И внезапно его тело само идёт опять к воде, но тут он уже не в силах сопротивляться, — именно в этом повиновении и заключается его роль посланника. Ликование разливается по всему телу, и мужчина даже сам начинается чуть ли не бежать к реке, на поверхности которой во многих местах остались разводы, а ещё кое-где выступает воздух в виде пузырьков. «Только девочку», - твердит ему кто-то, и Иосиф как можно быстрее заходит в речку и погружается под воду. Он не до конца понимает это послание свыше, но продолжает повторять про себя: «Только девочку, только девочку…» Глаза никак не могут привыкнуть к непроглядной тьме, поэтому мужчина насколько раз выныривает и вновь погружается, но все его попытки остаются безрезультатными. Только тогда, когда он решает плыть до самого дна, то замечает что-то красное на самом дне и плывет к этому. Отец чувствует, что время уже практически на исходе, но ничего не может с этим поделать, путь до машины становится словно всё длиннее и длиннее. Уже даже никакие молитвы не помогают. Когда его руки касаются задней дверцы, то та, на удивление, очень легко поддается с самой первой попытки, и Иосиф видит перед собой девочку. Она уже практически сдалась, но какая-то надежда на спасение теплится в ней. Спереди сидит взрослая женщина. Ещё живая. Их можно было бы вытащить вместе, но…«Только девочку».
Он хватает Грейс за руку и тянет за собой на поверхность.***
— Бог всё видит, Дитя, - мужчина кладет свою большую ладонь на голову маленькой Грейс и серьезно смотрит ей в глаза. Бездонными кажутся ей эти голубые океаны, и она засматривается и утопает в них, не сразу замечая, как Иосиф вешает ей на шею маленький крестик. Эта вещь не походит ни на один религиозный предмет, который девочка видела до. Она вдыхает сладкий запах, исходящий от мужчины, когда тот передаёт ей предмет своей веры. — Ты ищешь спасения. Бог даст тебе его, если ты уверуешь. Те, кто откроют глаза, — увидят. Те, кто слушают, — услышат, а те, чьи сердца чисты, — присоединятся к нам… - он бросает на раскрасневшееся от жары личико последний изучающий взгляд и идёт к её отцу. Осмотревшись, можно заметить множество незнакомых для семьи Мерс людей. Все они кажутся очень добрыми, словно готовы в любую минуту протянуть руку помощи, но именно эта показушная доброта и пугает девчушку. Она пытается скрыться в тени деревьев, чтобы никто из них не подошел к ней и не заговорил. Крест на шее тихонечко бьется о миниатюрные пуговицы, украшающие платье юной особы. Она аккуратно берет его в руки и дотрагивается до каждого конца подушечкой указательного пальца. На восьмом конце — последнем — Грейс ворочает крестик и всматривается в гладкую оранжевую выпуклость в центре — в ней отражается только её большие зеленые глаза, тонкие губы и маленький носик. Она показывает язык своему “я” и выпускает безделушку из рук — та падает ей на грудь, медленно покачиваясь. Иосиф стоит рядом с Лукасом и пропускает мимо ушей каждое сказанное им слово — все они кажутся ему бессмысленными и наполненными неверованием. Его собеседник рассказывает про свою жизнь и то, как бы могла их вера ему помочь. Лжец. А сам Иосиф исподтишка наблюдает за маленькой девочкой, которую оставил наедине со своими мыслями и небольшим подарком. Во Вратах Эдема уже успели обжиться многие, хотя их коалиция только недавно начала своё существование, но впервые за долгое время Господь указал Отцу путь к такой незрелой особе, которая вряд ли в силах понять их веру. Грейс поднимает глаза и смотрит в сторону отца и Иосифа. Второй вздрагивает, пугаясь того, что она могла прочесть его мысли, но после успокаивает себя тем, что это может быть случайностью. Он кладет свою руку на грудь, на то место, где должен висеть крестик, но сейчас он покоится на груди у девочки. Единственный экземпляр. Так повелел Господь. Иосиф – всего лишь его посланник.***
Грейс открывает глаза и в который раз тяжело вздыхает после своего пробуждения. Она привыкла просыпаться из-за солнечных лучей, что каждое утро тихонечко пробирались в её комнату, а тут девушка открывает глаза просто потому что ей надоедает находится во тьме. События вчерашнего дня она с ужасом в очередной раз прокручивает в своей голове и кривится. Блажь — штука убойная. Что же тогда видят Ангелы, если они двадцать четыре часа в сутки находятся под ней? Юная особа могла с уверенностью сказать, что вчера видела мать, но под её кожей скрывался Иосиф. Неужели так и переходят в “их” веру? Ну, тогда это называется даже не “вера”, а “наркомания”. Она оглядывается по сторонам и вновь утыкается носом в подушку, ощущая запах ладана, оставленный на ней Отцом. Может, из-за её неверия теперь девчушка жадно вдыхает этот аромат, не в силах им насладиться? Что-то внутри отчаянно пытается сказать Грейс, что она находится в пагубном положении и что ей нужно видеть в этом человеке лишь врага, но та лишь сильнее прижимает подушку к своему лицу. Может, пора хотя бы немного изменить свою жизнь? Скидывая ноги на пол, девушка ощущает в кармане штанов какой-то предмет, который больно упирается ей сквозь ткань в ногу, и достает инородное тело оттуда. Шестиконечный серебряный крест с камнем цвета солнца в центре отражает лучи искусственной лампы и немного слепит глаза. Она закрывает их на пару секунд, чтобы исчезли бегающие перед глазами мушки, а после вновь начинает внимательно рассматривать безделушку. Память стирает человека, связанного с этим предметом. Грейс пытается вспомнить хотя бы что-то, но даже самая незначительная деталь растворяется тогда, когда девушка практически воспроизводит её в своей голове. Только тяжелая большая рука неизвестного на маленькой голове остается элементом, въевшимся во всё существо юной особы. Она кладёт в то же место свою руку и, не обнаружив там мужской, почему-то разочаровывается. Очень странно, но крестик всегда сам находит её тогда, когда она нуждается в помощи больше всего, и выступает в роли опоры в трудные времена. Помощник только помнит, как скептически она отнеслась, когда неизвестный на похоронах матери надел ей на шею эту вещичку, но девушка даже не может представить, как эта вещичка попала в бункер. Она не может с уверенностью сказать, что носит его, потому что верит в Бога, скорее Помощник видит в этом предмете амулет или оберег от злых сил. Лукас вновь напился и начал искать свою любимую дочурку по всему дому. — Деточка, иди к папочке, у него для тебя кое-что есть! – голосит он, тяжело топая по лестнице. Прошлые разы Грейс пробовала притворяться спящей или просто забираться под одеяло, но для этого человека подобное не являлось оправданием, почему она не вышла и не поздоровалась со своим отцом. Всё всё равно заканчивалось и даже сейчас закончится рукоприкладством. — Грейс, почему ты не выходишь к своему отцу?! – рявкает мужчина и ускоряет шаг. Девочка летит к двери и наваливается на неё всем телом. Она понимает, что тяжелой участи не избежать, но тело из-за страха действует так само по себе. “А вдруг он передумает? Пожалуйста, пусть он передумает!” – молит она Всевышнего. Но даже сам Господь не останавливает пьянчугу, которому стукнуло в голову проведать свою дочушку поздно ночью. Сразу мужчина пытается открыть дверь, дергая ручку, но, когда он понимает, что это бессмысленно, так как кто-то по другую сторону держит её, то начинает изо всех сил толкать деревянную преграду. Грейс подпрыгивает несколько раз от неожиданности и ещё сильнее вжимается в дверь, но её противник сильнее и тяжелее, чем она, поэтому где-то на третьем толчке девчушка отлетает от своей единственной защиты и падает на пол. — Моё единственное сокровище не желает даже видеть меня, - обиженно говорит Лукас, а потом переходит на крик: — Плохое сокровище нужно выкидывать или ещё что похуже! Юная особа бросается наутек, но её отец валится на пол и хватает её за ноги, притаскивая к себе. Тогда она начинает брыкаться и бить наугад всё подряд, что предстаёт перед ней. Он же выкручивает её ноги так, что Грейс может почувствовать, как её кости находятся на грани разъединения, но даже это не останавливает её от попыток высвободиться. Тяжело дыша, Лукас отпускает конечности дочери, намереваясь схватить ту за волосы, но девочка улавливает момент и выбирается из цепких лап злодея, далее — бежит к столу в поисках предмета, который может послужить её защитой. — Не подходи! - Она хватает со стола первое, что попадается по руку, — крестик, который ей подарили на похоронах матери, и выставляет его перед собой как оружие. Её отец с минуту удивленно смотрит на свою дочь, застыв на месте. Он больше не предпринимает попыток добраться до своего ребенка. Лукас падает на колени, его гнев сменяется покаянием – он начинает просить у кого-то прощения и плакать из-за содеянного. Грейс жадно вдыхает воздух в легкие и вся дрожит. Она не понимает, что произошло, но именно эта вещица так подействовала на её отца. Конечно, в доме ещё имелись похожие кресты, но ни один из них не склонял человека напротив на колени и не заставлял ползать по полу, прося прощения. После этого Лукас более не прикасался к Грейс ни разу, лишь изредка буянил и оскорблял её.***
Чья-то теплая и большая рука ложится поверх руки Грейс на её голову. Девушка не сразу отвлекается от своих мыслей, поэтому продолжает сидеть и не двигаться. Когда она понимает, что рядом с ней кто-то есть, то перед глазами всплывает сцена с кладбища, когда незнакомец проделал подобное действие. Помощник не желает поднимать голову и рушить свои иллюзии, ибо только это прикосновение избавляет её от всех невзгод. Здравый смысл всё же выигрывает, и она убирает свою руку с макушки, смахивая вместе с этим и руку Иосифа. Ну да, кто же ещё тут мог оказаться, кроме него? Девушка встречается с холодными голубыми глазами и не отводит взгляд. — Спасибо, - она собиралась сказать совершенно не это, но уста выдают лишь данное слово. — За что? – удивленно спрашивает Отец. «Действительно, за что? За то, что ухаживал за мной, пока я была без сознания первые несколько дней? За то, что потом долбанул несколько раз об раковину и дал возможность провести ночь в твоих объятиях?» Девушка выжидающе смотрит на него, не зная, что нужно ответить в данной ситуации, но потом отворачивается и понижает голос: — Да так… Иосиф зачем-то перемещает свои руки к ней на плечи и желает что-то сказать — Помощник тут же скидывает их и резко встает, заставляя его отойти на пару шагов назад. — Не смей меня трогать, - после каждого выдавленного из себя слова она направляется к двери, но застывает после только одного вопроса, ещё и удивляется, как этому человеку так легко удается останавливать людей лишь одними словами. — Какой она была? – Грейс оборачивается. — Что..? – она отчасти догадывается, о чем спрашивает её собеседник, но не желает верить в происходящее. Её предупреждали, что Отец — умелый манипулятор, который может выпотрошить тебя изнутри и побывать в каждой сокровенной части твоей души, но она не верила в это до самого последнего момента. — Что? – ещё раз повторяет свой вопрос юная особа, пытаясь говорить уверенно, но в голосе всё равно слышится дрожь. Она чувствует, как к горлу подкатывает ком, и, увы, ничего не может с этим поделать. — Линда, какой она была? – в его голове звучит скорбь, но ей уже давно известно, что его эмоции по отношению к другим ненастоящие, обычная подделка. После этих его слов Грейс подлетает к Иосифу и впечатывает его в стену за его же спиной, тяжело дыша. Гнев захватывает её сознание, поглощает всё остальные эмоции. Но неожиданно даже для самой девушки на злобном лице проступают слезы. Медленно они скатываются её по щекам и падают в то небольшое расстояние между ей и Отцом. Он смотрит на неё удивленно, ибо не ожидал, что Помощник может выдать такие эмоции лишь про одном упоминании её матери. — Ещё раз… - тяжело дышит она. — Ещё раз! – Грейс даже не в силах договорить, так тяжело дается ей каждое слово. — Грейс… - он впервые называет её по имени и делает пару шагов навстречу, отходя от стены. — Не смей! Не смей даже думать о ней! Тишина затягивается и режет слух, но никто не собирается просто так прерывать её. Они только смотрят неотрывно друг на друга. Иосиф – с сожалением, а Грейс – с ненавистью. Она так отчаянно пыталась забыть обо всём, держать внутри, а тут воспоминания огромным штормом вырываются наружу. Сжимая пальцы в кулак, юная особа борется с эмоциями, а Отец в это время предпринимает попытку подойди к ней ещё ближе. — Стой там… - юная особа отступает назад и вытягивает руку, показывая жест «стоп». Она не в силах останавливать слезы, да и чтоб их видел злейший враг — ни за что! На Иосифа это движение действует, как на быка действует красный цвет: он только быстрее шагает к ней и заключает дрожащее женское тело в свои объятия. Помощник упирается ему руками в грудь, бьет его и кричит, но от этого хватка мужчины становится лишь сильнее. — Да пусти же ты! Сектант! Ублюдок! Подонок! Пусти! – повышает голос она и после каждого слова жадно вдыхает воздух, ибо соленые капельки попадают в рот, и пытается вырваться. — Грейс… - он утыкается носом в её макушку, и она расслабляется, продолжая тихонечко всхлипывать. — Ты не знаешь, ты ничего не знаешь, - шепчет юная особа. — Я знаю больше, чем ты думаешь, - также шепотом отвечает Иосиф. Он аккуратно помещает её на кровать, а сам садится напротив на корточки перед девчушкой и берёт её руки в свои, разглядывая с интересом небольшой крестик в её ладонях. Грейс замечает мимолетную улыбку на его лице, но не придает ей никакого значения. — Я тоже потерял семью, - эти слова больно ранят не только его, но и заставляют собеседницу отвести взгляд. — Нет, смотри сейчас только на меня, - приказывает Отец, и её взор вновь устремляется на него. Грейс пробует высвободить свои конечности, но он только тянет её на себя и продолжает: — Мёртвые не должны влиять на нас, за ними присмотрит Господь. — Пожалуйста, прекрати… - сдавленно шепчет она. — Дитя… Помощник понимает, что смогла расслабиться лишь тогда, когда он назвал её по имени во второй раз, ибо она подумала, что Иосиф действительно может прочувствовать её боль на себе, но это не так. Этот человек просто желает выслушать её исповедь и согласие с его религией. Черта с два! Сид немного приподнимается, и Грейс толкает его первый раз, надеясь, что так он немного отдалиться от неё. — Меня тошнит от твоих молитв. Меня тошнит от твоей веры. Я никогда не преклоню колени перед твоим Богом! – мужчина вновь опускает глаза на крест в её руках, и это смущает и злит юную особу ещё больше. — Убирайся, пока я тебя не убила! – кричит Грейс и толкает Иосифа во второй раз, но уже целенаправленно к двери, но тот всё также остается стоять на месте и измученно смотреть на неё. Тогда девушка предпринимает ещё несколько попыток сдвинуть его с одной точки, но это происходит лишь тогда, когда мужчина сам начинает двигаться к выходу. Он останавливается перед входом в комнату и оборачивается, пытаясь найти взглядом только одного человека. А этот человек медлит, смотря прямо на Иосифа, словно загипнотизированный им, но через пару секунд приходит в себя: Грейс со всей силы захлопывает дверь, из-за чего по полупустому бункеру отзывается эхо этого звука, и прислоняется к ней головой, сползая на пол и тихонечко всхлипывая. Когда она успела стать такой никчемной? — Ты выросла в прекрасную девушку, Грейс, - шепчет Отец и прислоняется лбом в двери, прикрывая веки.