Я правильно тебя понял?

- Ты не смотришь на меня, - Уилл совершенно серьезен и Оливье от удивления даже отставляет чашку с кофе. - Ты смотришь на кого угодно, только не на меня. Почему? Шультес озирается, но от этого на кухне в квартире Руссо не прибавляется народу: они по-прежнему сидят вдвоем с Уиллом и пьют кофе. - Прости? А на кого же я тогда смотрю? На холодильник? - удивленно переспрашивает Оливье и подумывает о том, что холодильник, как раз таки, пора то ли красить, то ли закрывать царапины очередными магнитами, то ли вообще менять: последняя ссора Уилла с его девушкой дорого обошлась несчастному предмету мебели... "Хорошо, что они разошлись", думает Шультес и одергивает себя: не хорошо так думать, хоть и приятно. - Я не про сейчас, я про репетиции. Ты смотришь на сцену, на гитару, на других музыкантов, куда угодно, но не на меня. Даже если случайно цепляешь взглядом - спешишь отвернуться и сделать вид, будто увлечен игрой и ничего не видишь вокруг. - А если так оно и есть? - Шульетс до последнего не хочет признавать правоту Уилла. - Если я действительно увлечен игрой и не вижу ничего вокруг? Признать, что Уилл прав - значит признать, что что-то не так, не совсем по-дружески. Друзьям ведь ничто не мешает... - Ну-ну. Вот только перешучиваться со всеми остальными тебе это не мешает. Черт. Это было совсем не вовремя. - Ну? Так почему? Уилл отставляет кофе и пересаживается поближе к Оливье, вопросительно заглядывая ему в глаза. - Потому что. Такой ответ тебя устроит? - недовольно бурчит Шультес, на ходу стараясь придумать что-нибудь. - Нет, конечно, - усмехается Уилл и слегка приобнимает Оливье за плечи. - Мне нужна причина, а не отговорка. - Иногда мне твой образ милого мальчика не от мира сего нравится больше, чем настоящий ты, - задумчиво смотрит на него Оливье и вздыхает. - Вот, например, в такие моменты. Я стал слишком много времени проводить с тобой-сценическим, таким, какой ты для всех, и начинаю забывать, какой ты на самом деле. - Не заговаривай мне зубы, - улыбается Руссо. - Я тебя слишком хорошо знаю. И ты меня знаешь, так что должен понимать, что от своего я все равно не отступлюсь и с темы не уйду. Оливье задумчиво смотрит в стену, словно ведя какой-то внутренний диалог, решая для себя, что именно и как нужно сказать. Уилл молчит и терпеливо ждет, зная, что в такие моменты трогать Шультеса бесполезно, все равно ничего не добьешься. Через минуту Оливье вздыхает, трет лицо руками и поворачивается к Уиллу. - Уверен, что хочешь правду? Какой бы она ни оказалась, - спрашивает Оливье и, дождавшись уверенного кивка Уилла продолжает. - Хорошо. Когда я смотрю на тебя - я забываю ноты, сбиваюсь, играю не то и совершенно невпопад. Я не смогу так на концертах. Я привык стоять спиной к исполнителю и залу, привык не смотреть на оркестр, просто скользить взглядом по инструментам, не видя за ними людей, но я не могу стоять рядом с тобой, бок о бок, всего в нескольких чертовых метрах и играть то, что нужно. Я не могу, Уилл, понимаешь? Не-мо-гу! Шультес раздражается по ходу своей речи и морщится, то ли понимая, как это звучит, то ли от смысла и недосказанности. Он не терпит любой непрофессионализм в работе, не терпит "отвлекающие факторы" и поблажки. Он не может понять, почему все вышло именно так, почему лучший друг, с которым пройдена не одна студия и записан не один проект стал для него тем самым "отвлекающим фактором". - А знаешь, - задумчиво говорит Уилл, придвигаясь ещё ближе и садясь уже вплотную к Шультесу. - Ты меня тоже по-началу сильно отвлекал, а потом я придумал, как с этим бороться. - И как же? - Шультес напрягается, пытаясь проанализировать слова Уилла и понять, правильно ли он их понял. - Я начал думать, что эти несколько метров - много. А вечером, когда мы придем с репетиции, ты будешь рядом, совсем близко, и не будет этих чертовых метров. Я ведь правильно тебя понял? Уилл задумчиво улыбается, глядя в глаза Оливье и чуть наклоняет голову. Слишком близко. Невыносимо. - Абсолютно, - приблизившись ещё на пару сантиметров отвечает Шультес. - Но тогда мне будут мешать воспоминания. Например, об этом... Он склоняется к губам Уилла и целует его, обнимая и прижимая к себе, гладя по спине, зарываясь пальцами в волосы на затылке и мучительно-нежно проводя ладонью по шее и плечам. Уилл отвечает и изо всех сил прижимается к Оливье, обнимая его и боясь, что это окажется сном. - И том, что будет после, - отстранившись, чуть хриплым голосом говорит Оливье. - Я ведь правильно тебя понял? Он усмехается, возвращая Уиллу вопрос. - Абсолютно, - буквально урчит Руссо и трется виском о плечо Шультеса. - А знаешь, если воспоминания будут тебе мешать, то, может, не нужно... Шультес удивленно смотрит на него, хмурясь и пытаясь сопоставить факты. - Не нужно смотреть на меня на сцене, - улыбаясь заканчивает фразу Руссо и тянется за новым поцелуем.