Джинн из бутылки

      Старая кафешка Брайана находилась на верхушке холма, где открывался прекрасный вид на лес, в котором, как поговаривали, жили древние боги земли и воды. Кафешка представляла собой величественное белое кирпичное здание, украшенное деревом, а внутри отделанное латунью. В гостиной толпились студенты и местные, из-за чего там нельзя было протолкнуться, однако Битлджус без проблем пробрался в соседнюю комнату и при этом помог добраться туда Лидии. Когда музыка подхватила девушку, и та почувствовала ее ритм, то, радуясь, громко рассмеялась. Но гостиная не была их целью.       Чем дальше они шли, тем громче становилась музыка, и тем меньше – народу. И именно тут Лидия заметила Бет в голубовато-синем кэтсьюте прямиком из Остин Пауэрс*. Она выглядела прекрасно с ее короткими светлыми кудряшками и сережками в виде знака мира. Обняв Лидию, девушка критически ее осмотрела, а потом произнесла:       — Лиди! Ты отлично выглядишь! — а затем она увидела Битлджуса, и у нее отвисла челюсть. — Би! Боже мой! — пораженная, она остановилась на секунду. — Боже. Когда ты успел стать таким красавцем? — парень Бет все еще глядел на Лидию, и потому не заметил откровенного восхищения своей девушки, пока тот не сменился смехом. — Черт возьми, давно пора! Может быть, теперь я наконец-то смогу отдохнуть в моей собственной комнате! — покраснев, Лидия улыбнулась, а Битлджус, казалось, немного растерялся. Он глуповато улыбнулся и счастливо глянул на Лидию, которая радостно ему улыбалась. Но ритмичная музыка притягивала к себе, и девушка подтолкнула его, чтобы тот начал двигаться. Он с радостью подчинился, прихватив бутылку рома и два стакана, что возникли в воздухе.       — Это отличная вещь, Лидс. Элеонора принесла это для нас, — произнес он, с предвкушением глядя на бутылку.       — Оу, она здесь? — Лидия осмотрелась по сторонам, но услышала ее нежный голос до того, как смогла ее заметить.       — Я не могла это пропустить, милая Лидия, — Элеонора плавно подошла к ним, одетая не в свое привычное платье, которое выдало бы ее с головой, но в прекрасное персиковое бальное платье и изящную маску. Она оценивающе посмотрела на пальто Битлджуса. — Так вот куда оно пропадало. Генри сердился на тебя за это, БиДжей, — она улыбнулась. — Хотя на тебе пальто всегда смотрелось лучше, чем на нем, но, в конце концов, ты всегда был лучшим пиратом, — затем она повернулась к Лидии, и так же оценивающе взглянула на нее. — Моя Лидия, когда вы расцветаете, вы становитесь самым красивым цветком во всем саду! Я рада, что вы пришли к соглашению, — с милой, довольной улыбкой сказала она, повернулась и ушла искать других своих гостей.       — Потанцуем, Би? — потянув за рукав пальто, спросила она. Бутылка и стаканы быстро испарились, и Битлджус подхватил ее и потянул к середине комнаты. Музыка была простой и ритмичной, и она полностью наполнила Лидию. Она отбросила все свои переживания, беспокойства, вину и позволила себе забыться. Битлджус то кружил ее, то снова притягивал к себе, поражаясь ее дикой красотой. Кружась, ее юбка создавала яркие круги, а золотая монетка на пупке мелькала в тусклом свете.       Кто-то выкрикнул его имя, каким-то образом сумев перекричать весь этот шум, и, обернувшись, Битлджус увидел своего старого друга Барри, махавшего ему и одетого, как вулкан.       — Как насчет светового шоу? Зажги, БиДжей!       Битлджус радостно взвыл и размял пальцы. С театральным щелчком пальцев комната наполнилась ярким свечением. Музыка изменилась, и Лидия прижалась к нему, протянутые к нему пальцы создавали завитушки в свете сияния. Он крепко держал ее за талию, и девушка медленно качалась из стороны в сторону до тех пора, пока полностью не пропиталась его энергией и не начала светиться, а он не перенял от нее ее тепло.       Намного позже, когда Лидия уже практически не могла дышать, они сели за столик к Элеонор, Барри, Брайану и еще паре человек, которых девушка не знала. Битлджус достал ром, и она сделала небольшой глоток этой янтарной жидкости, а так же выпила много стаканов воды. Скоро они все познакомились, джентльмены-призраки в равной степени завидовали и желали им счастья. Снова покраснев, Лидия разом выпила стакан рома и, засмеявшись, чуть не поперхнулась. Ром обжог ей горло, послевкусием сразу напоминая вкус поцелуя ее кавалера. Ее темные глаза взглянули на него, и он, должно быть, знал, о чем она думала, потому что его рука опустилась под стол и взяла Лидию за руку. Это было до того, как Барри, наконец, перевел свой взгляд от них, чем создавал ощутимое напряжение, и начал рассказывать забавную историю, от которой все вскоре начали хохотать.       Они смеялись, болтали и танцевали всю ночь. Со временем толпа начала уменьшаться, и Лидия не раз ловила на себе пристальный взгляд Битлджуса. Наконец, она полностью переключила свое внимание на него в перерыве между историями, и он погладил ее своими прохладными пальцами по щеке.       — Пойдем, выйдем на улицу, Лидс. Сегодня прекрасная ночь, — она робко ему улыбнулась и вышла из-за стола. Все мужчины тоже встали, и Битлджус обвел их всех угрожающим взглядом, пока не убедился, что они просто желали Лидии доброй ночи. Взяв ее за талию, он провел ее до двери, что вела к бодрящей октябрьской ночи.       Он привел ее к смотровой площадке, откуда она могла видеть древний лес, освещенный светом луны. Девушка облокотилась на него, и Битлджус держал ее, довольный тем, что он мог погреться в ее присутствии. Но она развернулась к нему, ее темные глаза с таким же обожанием взглянули в его зеленые. Битлджус завел ее волосы за ухо и наклонился, чтобы поцеловать, и в тот же момент она чуть потянулась ему навстречу. Улыбнувшись, девушка пробормотала:       — Для призрака твой поцелуй удивительно реален.       — Полтергейста, — поправил он, зубами касаясь ее нижней губы.       — Как скажешь, — согласилась она, скользнув руками под его пальто и жилет и расстегивая рубашку.       Вздохнув, он развернул ее напротив себя.       — Еще одна червоточина, Лидс?       — А мотоцикл?       — Он сам найдет дорогу домой, — произнес он, чуть затаив дыхание. Лидия взглянула на него, широко раскрыв глаза, но потом положила свою голову ему на плечо, и ее мир разбился на сотни тысяч осколков блестящего стекла.