Джинн из бутылки

      Призракам не нужно было спать. Они могли закрыть свои глаза, если, конечно, все еще их имели, и ум их мог блуждать, если, конечно, он все еще был на нужном месте. Иногда призраки спали просто для того, чтобы не сойти с ума. Битлджус же никогда не спал. Взглянув на спящую девушку, он подумал о том, как странно было ощущать некий… беспорядок в голове, казалось, почти забытое волнение о чем-то и тяжесть, словно ему внезапно на плечи взвалили какой-то груз. После ему пришло на ум, что Лидии не было особо комфортно. Он попытался встать, но ее рука поднялась и схватила его за колено. Значит, не такая уж и спящая.       Битлджус осторожно склонился над ней, а затем на мгновение приподнялся на кровати. За окном стояла ночь, и он был свободен. Такая мысль ему немного вскружила голову. Однако он, конечно, хотел сначала дождаться, пока девушка совсем не уснет. В противном случае, она могла отослать его назад в любой момент, а он не хотел так рисковать. Девушка осторожно устроилась рядом с ним, повернувшись и прижавшись спиной к его груди. Ох. Это было… неожиданно. Не то, чтобы он мог держать ее тепло или нечто подобное. Но Лидия крепко прижалась к нему, и тот случайно обнаружил свою руку у нее на бедре. Впрочем, руки всегда жили своей жизнью. Битлджус чувствовал ее бедро сквозь ночную рубашку и слегка нахмурился. К своему удивлению, он мог чувствовать ее теплоту. Это было… любопытно. Он подвинулся к ней, чтобы все обдумать.       Значит, она позвала его, и он пришел. Как долго он беспокоился, что она не... что она ударится головой, провалится в болото или еще чего, и он упустит свой шанс. Разочарованно наблюдать с той стороны зеркал, ощущая себя полностью бессильным, в течение пяти до ужаса скучных лет. Но со временем Битлджус стал впитывать некие вещи из ее жизни. И это… раздражало.       Он в подробностях помнил один вечер, когда Лидия пришла домой и сидела возле зеркала часами, расчесывая свои волосы и бесшумно плача, а слезы ее скатывались вниз по щекам, а ее нос и глаза, полные печали, были красными. Фыркнув от отвращения, Битлджус отвернулся от нее, но все равно наткнулся на мысль, что ему было интересно, из-за чего девочка так расстроилась. Не то, что он беспокоился, однако был озабочен ее здоровьем, так как она должна была быть живой, когда он женится на ней. Когда же он снова взглянул на нее, то увидел, что та сжимала какое-то письмо, записку, вырванную из блокнота. Битлджус не мог прочитать, что там было написано, однако Лидия читала ее снова и снова, пока ее губы не прошептали: оставь меня в покое. Определенно послание из письма. Но кто мог сказать такой прекрасной девочке подобное? Он без изящества фыркнул. Мужчины были идиотами. И Битлджус был рад, что уже не принадлежал к их числу.       Еще одним вечером он наблюдал, как Лидия, зайдя в комнату, увидела свою соседку, целующуюся с каким-то парнем. Это было до смерти забавно. Лидия и ее соседка… Бетси? Бетти? В любом случае, они уживались вместе довольно неплохо. Благодаря своей соседке иногда она даже выбиралась на улицу и наслаждалась вечером вместо того, чтобы зубрить книги и рисовать наброски. Но в тот вечер Лидия наткнулась на них, когда хотела захватить книги на ее вечерние курсы по рисованию. И просто взорвалась: «Ради всего святого, Бет!» Битлджус ухмыльнулся, вспомнив как она была смущена, как ее нежный и бледный цвет кожи запылал розовым. «Ты знаешь, что это также и моя комната, не отель. Я вернусь через два часа», — она смерила их свирепым взглядом. Бет попыталась как-то оправдаться, но Лидия вспыхнула и захлопнула дверь.       Значит, на протяжении пяти лет Битлджус наблюдал за ней и мог отметить, что отлично знал ее повседневную жизнь, если вообще еще не мысли. Но девушка об этом не знала. И что-то подсказывало ему, что он должен был быть идиотом, чтобы признаться ей в этом. Лидия пошевелилась во сне и сместилась так, что столкнулась с ним, и глаза ее зажмурились во сне. Ночь манила к себе. Битлджус взлетел вверх, потеряв свою плотность, и легко отошел от ее скрученного тела. Ее рука поднялась и прошла сквозь него, а затем она потянулась к кровати.