𐌿ᥱρʙᥲя ᧘юδ᧐ʙь уʍᥙρᥲᥱᴛ

Как только мобильник вылетел из руки Мануэля, тот с недоброй усмешкой посмотрел на вновь отползающую жену. — Так боишься, что я его грохну, если он здесь появится? Неужели у тебя всё так серьезно? Миа сглотнула, её взгляд был устремлён только на пистолет. Мануэль это заметил и поднял руки. — Не бойся. Тебя, любимая, я не трону. Медленно опустившись на корточки, он положил пистолет на пол и подполз к жене. Его взгляд наполнился обидой и болью. — Ладно, — заговорил он. — С этой мразью я отдельно разберусь. Давай нормально поговорим, — вполне спокойным был его голос. — Миа, я всё забуду и прощу, мы начнем с начала. Не уходи, — стал упрашивающим его тон. — Я люблю тебя. — Нет, Мануэль, — сдвинула брови Коллучи. — Ничего у нас больше не выйдет. Начинать с чистого листа бесполезно, я к тебе ничего не чувствую, понимаешь? — Как была наивной дурочкой, так и осталась, — насмешливо произнес Мануэль. — Увлеклась очередным романтичным мальчишкой и решила, что это любовь? Не бросайся в крайности, Миа. Ты действительно думаешь, что он уйдет от жены? В глазах Коллучи проскользнула растерянность. Ведь как бы там ни было, а Пабло Бустаманте пришлось пройти огонь, воду и медные трубы, чтобы Марисса Пиа Андраде стала сначала его девушкой, а потом женой. Такие усилия мужчины не пускают коту под хвост даже из-за влюбленности в давнюю подругу. — Ты в нём сама не уверена, — усмехался Агирре. — И собралась уйти к нему? Родная, он же выкинет тебя через месяц как больше непригодную резиновую куклу. — Мануэль, я бы ушла от тебя, даже если бы не Пабло, — проигнорировала она его последние слова. — Поверь, рано или поздно я бы это сделала. — Вот как? — появилось раздражение на его лице. — А я ведь не вернусь, Миа. Когда Бустаманте помашет тебе ручкой и побежит искать другую дуру для утех, я тебя обратно не приму. — И не надо, — ухмыльнулась Коллучи и отчеканила, глядя мужу в глаза. — Ты мне не нужен, Мануэль. Я сама к тебе не вернусь ни при каких обстоятельствах. — Да что он с тобой сделал? — сокрушенно прошептал Мануэль, качая головой. — Не думал, что ты настолько меркантильна. Неужели действительно готова за деньги быть его шлюхой? — Дело не в деньгах! — А в чём? Что в нём есть есть такого, чего нет во мне? Кроме денег. Миа смотрела на мужа, как на идиота. Ей бы никогда не пришло в голову сравнивать этих мужчин и размышлять над тем, в чём один лучше или хуже другого. Когда-то она вышла за одного замуж и приняла таким какой он есть, поэтому было бы просто нелепо выискивать в нем изъяны и сравнивать с кем бы то ни было. Даже с тем, с кем так внезапно вспыхнул роман. Но сейчас её взгляд был слегка насмешливым: супруг действительно хочет, чтоб она перечислила ему все его недостатки и достоинства Пабло? Хотя, зачем все. Озвучивания мужниного недуга будет вполне достаточно. Миа тяжко вздохнула, намереваясь нудно, долго и доступно объяснить главную причину своего решения уйти, которую муж никак не хочет понять, но Мануэль заговорил первым. — А я, кажется, понял, в чём дело, — стал он двигаться к ней ещё ближе. — Ты молодая красивая девушка, которой необходима мужская ласка и внимание. А я с недавних пор не слишком пылко проявлял свои чувства. Ну так это поправимо, — улыбнулся он, Миа занервничала и сильнее вжалась в стену. — Иди ко мне, — протянул Мануэль руки к ее талии, девушка тут же завертелась и задергала ногами. — Сейчас я тебе напомню, кто у тебя лучший и, кстати, первый мужчина. — Отвали от меня, Мануэль! — резко оттолкнула она его ногой. — Подожди-ка, — стал хлопать он себя по карманам джинсов, невозмутимо приговаривая. — Ты извини, я после Бустаманте брезгую, поэтому… Вот, — достал мексиканец презерватив и покрутил им перед её носом. — Наденешь сама? — Ты то ли по жизни урод, Агирре, то ли спирт твой мозг растворил, — злобно прошипела Миа. — Не смей меня трогать! Мануэль закусил уголок упаковки от презерватива и растянул губы в плотоядной улыбке, знакомой Мии с пятнадцати лет. — Сегодня ты мне не откажешь, — твёрдо сказал он, притягивая жену за ноги. *** Машина Пабло свободно неслась в нужном направлении, но в центре города движение застопорилось. Надо же было именно сейчас попасть в самый пик, когда все едут на работу. Бустаманте сматерился, гневно хлопнув по рулю, и стал выкручивать его, выезжая из ряда и прикидывая, как добраться до дома Мии дворами. Незапертая дверь квартиры легко поддалась толчку плечом. Оказавшись внутри, Пабло сразу услышал женский плач. Бустаманте влетел в спальню четы Агирре и встал как вкопанный, не в силах осуществить желание вмазать мужу любовницы без предисловий. Мануэль в одной футболке спокойно надевал джинсы, а голая Миа навзрыд плакала, закрыв ладонями лицо и вжимаясь в спинку кровати. На ее теле отчётливо виднелись красные следы от грубых мужских рук. Расслабленный мексиканец, у которого от полнейшего сексуального удовлетворения сильнее заиграл в крови выпитый ночью алкоголь, посмотрел на ворвавшегося Пабло и спокойно произнёс: — Какие люди, — застегнул он ширинку. — А что с твоим лицом, Бустаманте? Ты не рад, что мы с женой помирились? Миа убрала трясущиеся руки от лица и наткнулась на взгляд любовника. Всхлипывая, она автоматически отрицательно закачала головой, но Пабло и так всё понял и именно от этого понимания его прибило к полу. Голубые глаза стали черными, Пабло повел зрачками и взглянул на Мануэля. — Поиграем в русскую рулетку? — помахал Агирре перед его носом пистолетом. Резким движением Бустаманте откинул его руку от своего лица, после чего Агирре полетел на пол от удара по физиономии. Под звуки драки с полок и тумбочек падали фотографии, которые Миа с теплотой расставила при вселении в квартиру, и на многих из которых была запечатлена четверка мятежников. С некоторых фотографий смотрели радостные Пабло и Мануэль. Они дурачились и корчили в камеру физиономии; весело смеялись, добродушно глядя друг на друга; по-братски обнимались, счастливо улыбаясь. Каждый снимок говорил о том, что парни близкие друзья, которые способны пронести свою дружбу долгие годы. И никому на тот момент не могло прийти в голову, что эти двое когда-нибудь с такой ненавистью будут ожесточенно драться из-за жены одного из них. С неуемной дрожью и всхлипами Миа прикидывала, чем прикрыться, чтобы встать и остановить драку, но кроме разорванной Мануэлем одежды вблизи ничего не было. Ее взгляд наткнулся на валяющийся на полу пистолет, и мысли об одежде вылетели из головы. Слегка прикрывшись одеялом, Коллучи стала подползать к краю кровати, чтоб поднять пистолет и спрятать его от греха подальше. Как только она коснулась оружия, руки затряслись ещё сильнее, но Миа мужественно схватила пистолет двумя пальцами и стала поднимать с пола. Она уже разогнулась и немного отползла от края, как прямо перед ней упали сцепившиеся муж и любовник. — Хватит! — зажмурившись и закрывая руками уши закричала она, тем самым выпустив из пальцев пистолет. Драка продолжалась, Бустаманте и Агирре таскали друг друга за грудки, в один момент Мануэль прижал Пабло к стене и сквозь зубы процедил: — Какой же ты конченый ублюдок, Бустаманте. Всегда им был. Гены подонка папочки. — Он его встряхнул и уже не скрыл в голосе отчаяния. — Это же моя жена, тварь! — Которую ты изнасиловал, выблядок! — выплюнул Пабло ему в лицо, но и его голос выдал эмоции. Мануэль вздернул брови, оскалился и довольно проговорил: — Тебе от этого хреново? Когда сам ее трахал, ты не подумал о чувствах даже своей жены, — он резко притянул его к себе и теперь мстительно прошипел. — Больно, да, сучонок? — Пабло молчал, играя желваками и глядя в глаза бывшего лучшего друга, а тот продолжал издеваться. — Если тебя утешит, могу сказать, что она получила удовольствие. Губы Пабло стали растягиваться в улыбке. Ядовитой, злорадной и презрительной. — Ты покойник, Агирре, — совершенно чужим голосом произнес он. — Я тебе это гарантирую. Вновь стали раздаваться глухие удары, гулкие стуки и рычания. Миа на взбитой койке сгребала пальцами пистолет, пытаясь придвинуть его к себе, но руки путались в мятой простыне и скомкавшемся одеяле, а трясучка по всему телу никак не хотела прекращаться. Мануэля постепенно окутывал туман опьянения, гнев Бустаманте только нарастал. Удар, ещё один, и ещё. Мануэль упал возле кровати и подняться уже не смог, хотя был в сознании, а перед глазами Пабло так и стояла зарёванная изнасилованная Миа. Бустаманте схватил с койки пистолет, снял его с предохранителя и решительно навёл на мужа любовницы. — Не надо! — крикнула Миа, но Пабло уже спустил курок. Коллучи взвизгнула и, вновь закрыв лицо руками, затряслась от плача. Состояние аффекта стало слабеть, но Пабло всё ещё тяжело дыша смотрел на неподвижного Мануэля, опуская руку с пистолетом и не выражая на лице ни единой эмоции сожаления. Он отбросил оружие, оно приземлилось прямо рядом с фото в разбитой рамке, с которого смотрели счастливый жених Мануэль Агирре и его шафер Пабло Бустаманте. Женские всхлипы окончательно привели Пабло в себя. Он подскочил к кровати с другой стороны и осторожно потянул любовницу за локоть. — Миа. Коллучи подползла к нему и крепко обняла за шею, а плач перешёл в рёв. — Тихо, тихо, маленькая моя, — гладил он ее по голове, прижимая к своему плечу. — Что ты натворил, Пабло! — выла Коллучи. — Тебя же посадят! — Это сейчас не важно! Девочка моя, ну не плачь, я тебя умоляю. — Прости! — вздрагивала Миа от рыданий. — Я не знала, что он так отреагирует. — И я, — мрачно ответил Пабло, покосившись в ту сторону, где лежал Мануэль. — Миа, — отстранил он ее лицо от своего плеча и обхватил ладонями. — Ты как, малыш? — оглядывал он ее лицо, шею и тело. — Сильно он тебя… — Нет, — сглотнула Миа. — Он не бил, только… Она замолкла, а он быстро прислонил ее голову к своему плечу. Утешительные ласковые слова потихоньку приводили Мию в себя, она перестала трястись и посмотрела на любовника. — Пабло, что же теперь делать? — она подалась в ту сторону, где за кроватью лежал Мануэль, и с надеждой проговорила: — Может, он живой? Бустаманте быстро потянул её обратно на себя, не давая взглянуть на мужа. — Давай-ка ты оденешься сначала, — спустил он ее с койки, — а потом решим, что делать… Всхлипнув напоследок, Миа кивнула и бросилась к шкафу. Пабло нервно провел рукой по лицу, не решаясь взглянуть на Мануэля. Он точно знал, что тот мертв, поскольку стрелял в него практически в упор. В тот момент он не думал о том, в кого пускает пулю и какие последствия это за собой понесет. Пабло видел лишь Мию с красными на теле следами и решительно был намерен добить того, кто это с ней сделал. Миа натянула джинсы и майку, повернулась и пролепетала: — Марисса… Никто даже не заметил сеньору Бустаманте, стоящую всё это время у дверного косяка. Она видела практически всё. Марисса наблюдала, как ее муж дерётся со своим лучшим другом; слышала их краткий разговор и видела, как хладнокровно Пабло убивает супруга своей любовницы. В момент выстрела Марисса прижала ладонь ко рту, в ужасе сморщившись, и отпрянула за пределы комнаты. Там она сползла по стене, держась за голову, и выглянула обратно только тогда, когда Бустаманте утешал Коллучи. Пабло взглянул на любовницу и проследил за её взглядом. — Марисса, — нервно дернулись уголки его губ. — Что ты делаешь? — Это всё так мило, — разглядывала Марисса пистолет, который незаметно подняла, пока Коллучи и Бустаманте обнимались. — «Злодей» повержен, а влюбленные уходят в закат. Всё как в примитивных нелюбимых мною кино. — Марисса, положи пистолет, — говорил Пабло голосом терпеливого психиатра. — Зачем ты его взяла? — Научишь пользоваться? — посмотрела Андраде на мужа. — Куда нужно нажать, чтоб он заработал? На эту штуку? — кончиком указательного пальца потрогала она курок. — Марисса, тебе нужно успокоиться… — Ты даже не извинился, ублюдок, — медленно поднимая оружие, произнесла она обиженным полушепотом. — Извини, — натянуто, но искренне сказал он. — Теперь поздно, — сменилось выражение ее лица на невозмутимое. — Сколько вы уже встречаетесь? — заинтересованно спросила Марисса, глядя в глаза мужа. — Это так важно? — Отвечай! — рявкнула Андраде. — Семь, — напряжённо выдохнул Пабло. — Может, восемь месяцев. — Почти год, — горько нахмурилась Марисса, закачав головой. — Вы водили нас за нос почти год. — Марисса, — дрожащим испуганным голосом проговорила Миа, нащупывая рукой ладонь приблизившегося к ней любовника. — Опусти пистолет, пожалуйста… — Заткнись! — с ненавистью сказала Андраде сводной сестре и вновь взглянула на мужа. — Ну, с тобой мне всё ясно, Паблито. Ты как раньше терял голову от тупых кукол, так и с годами ничего не изменилось. А вот с ней не очень. — Марисса посмотрела на Мию, при этом всё ещё держа Пабло на мушке. — Ты его любишь? — Марисса, зачем тебе это знать? — спросил Пабло. — Это ведь ничего не изменит в твоём решении. — Отвечай, — проигнорировала Марисса мужа, не сводя взгляд с сестры. Миа судорожно соображала, что нужно правильно ответить, чтобы не допустить ещё одной беды, а Марисса заметила ее колебания и, усмехнувшись, отчеканила. — И не вздумай лгать, Коллучи. Вы оба знаете, как я реагирую на ложь. Миа сглотнула, ее глаза наполнились слезами, но на всякий случай она решила не врать. Марисса получила краткий положительный ответ, в котором сквозили нотки мольбы, и посмотрела на мужа. На лице Пабло не дрогнул ни один мускул, а вот взгляд быстро выдал его истинные чувства на ответ Мии. Марисса печально улыбнулась, но следующую реплику произнесла спокойным ровным голосом и на одном дыхании. — Однажды я тебе сказала, что умру ради тебя. А она? Всё произошло в считанные секунды. Умоляющий крик «нет, Марисса!» заглушил звук выстрела. Пабло повалился спиной на Мию, та автоматически его подхватила и под его тяжестью стала опускаться на пол, ещё не сообразив, что произошло. Оказавшись сидящей на полу и всё ещё поддерживая Пабло, Миа глянула на медленно растекающееся красное пятно на его груди. Предназначенная для Коллучи пуля метко попала прямо в сердце Бустаманте, который прикрыл собою любовницу. Миа что-то протяжно проскулила, но прозвучало оно глухо. Так бывает, когда снится жуткий кошмар и ты хочешь истошно завопить о помощи, но из груди вырывается лишь никому неслышный жалкий хрип. Лихорадочно прикрывая рану ладонями, Миа шептала просьбы о том, чтоб он не умирал. Пабло всё слышал и видел плескающийся ужас и испуг в глазах любовницы. Пока болевой шок окончательно не наступил и мозг продолжал функционировать, Бустаманте произнес слова, которые за несколько месяцев не решался сказать и которые так были бы важны в то время для них обоих. — И я люблю тебя, Пабло, — теперь Миа просто тихо и горько заплакала, прижимая ладони к его ране. — Не умирай, я не сказала самого главного. Ещё более неприятная мучительная сцена, чем та, когда муж застрелил друга из-за другой женщины. И которые её так бесят в кино. Горестно морщась, Марисса выронила пистолет и стала двигаться спиной к выходу из спальни, а на улице уже слышались сирены полиции и скорой помощи. Естественно, соседи не могли оставить без внимания подозрительный шум из квартиры семьи Агирре. Пока стражи порядка осматривали место преступления, а медики жертв, Миа продолжала отчаянно, но тихо плакать, склонив голову над уже неподвижным с закрытыми глазами Пабло.