Мой врач - Смит

Иногда люди не придают значения данным обещаниям. Джон Грин "Виноваты Звезды"

Операционная... Так холодно... Руки дрожат... Но это мой долг - спасти его жизнь. Я спасу его, как однажды тот спас меня от одиночества и пустоты в сердце. Десять лет тому назад Эрвин вошел в большую аудиторию и сел на обычное место. Не обращая внимания на то, что девушки, увидев его, зашушукались, начал повторять конспекты. Спустя пять минут к нему подошла девушка. - Эрвин... Можно я возьму твой конспект? - покраснев, спросила та. - Тебе зачем? - оторвал взгляд от конспекта. - Эээ... Понимаешь.. Меня не было, а у остальных непонятный почерк, - еще гуще покрываясь румянцем. Вздохнул и отдал ей толстую тетрадь. Его цель - стать одним из ведущих хирургов в городе и спасать жизни, а не сидеть здесь. Но без образования не видать ему практики в больнице. Вдруг дверь резко открылась и вошел парень с хмурым выражением лица, прошел и занял место рядом с Эрвином, хотя тот не обратил особого внимания на прерванное одиночество. Боковым зрением оглядывал нового соседа. Хмурый, от него веяло не то что бы гордостью, а больше безразличием ко всему происходящему. Интересно... Таких людей во всем университете не найдешь... Немного повернулся и улыбнулся. - Меня зовут Эрвин Смит. А как тебя? - протянул руку для рукопожатия. - Ривай Аккерман - игнорируя руку, сказал, начиная слушать лекцию. Больница. Спустя десять лет Надрез... Вытирая пот, руками в перчатках взял иглу и начал зашивать внутренние органы. Селезенка, кишечник, желудок. Многочисленные гематомы. Что же с ним было? И почему воспоминания очнулись в его памяти лишь сейчас? - Доктор Смит. Пульс очень слабый и дыхание... Он еле дышит... Скорей... - тихо проговорил Захариус, ассистент, чуть схмурив брови, - будем вводить внутривенно эпинефрин?* - Да. Внутривенная инъекция эпинефрина, - быстро проговорил Смит, зашивая надрезы, - Быстрее, Майк.. Непрямой массаж сердца. Сильными толчками нажимал на грудную клетку, делая попытки реанимировать. Кислородная маска обеспечивала вентиляцию легких. Эрвин взял из рук ассистентки шприц с эпинефрином. Поднес к вене на правой руке и вколол. Майк все это время нажимал на грудную клетку через равные промежутки времени. Спустя пять минут приборы показали, что пульс нормализовался. Эрвин вздохнул и опустился на пол, вытирая пот и расслабляясь. - Он будет жить. Можно перевезти его в послеоперационную палату. С помощью Майка и санитаров, тело, опутанное трубками капельниц и проводами приборов, перетащили на каталку и увезли. Эрвин ушел в ординаторскую. Бессонная ночь и переживания за его жизнь дали о себе знать. Откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Десять лет назад. Университет Мало того, что Ривай его сосед по парте, так оказалось, что он еще и сосед по комнате! После пяти дней проживания с ним в одной комнате, я понял: этот вечно хмурый парень жуткий чистюля. Постоянно убирается. И как ему это не надоело... - Здравствуй, - сказал, увидев его. Он лишь молча кивнул и отвернулся от меня... Мда, хорошо поговорили... И вдруг, во сне словно произошла перемотка и уже Эрвин сидит на диване и разговаривает с Риваем. И вновь перемотка. Ривай рассказывает ему историю детства, как умерла его мать и ребенка воспитывал дядя. И этих коротких обрывков воспоминаний было огромное количество. Эрвин с громким вздохом проснулся и открыл глаза. Встал с кресла, открыл дверь и через минуту стоял у той самой двери в палату, где лежал он. Тихими шагами зашел в холодную, темную комнату. На прикроватной тумбе лежала карта с указанием, что было проведено срочное хирургическое вмешательство. Но прочтя имя, Эрвин побледнел, будто смерть. На карте большими четкими буквами написано "Ривай Аккерман".